— Он похож на частного детектива? — спросил Сэргиссон.
— Полагаю, частные детективы немногим отличаются от обычных людей, мистер Сэргиссон… Вполне может быть, что Боксон — частный детектив. Мне продолжить наблюдение?
— Наблюдение тебе следует продолжить в любом случае. Давай-ка проверим новые имена…
— Их всего три: Чарльз Боксон, Жозеф Моранто, Стелла Менкевич. Данные на Боксона и Моранто можно уточнить на таможне, где-то же они проходили паспортный контроль при въезде. Менкевич, по-моему, какой-то случайный вариант…
— Эдди, случайных вариантов не бывает…
Боксон нашел Стеллу Менкевич в заброшенном бараке недалеко от пляжа, напротив, кстати, острова Алькатрас, — Гарри Хилкерт рассказал новому приятелю о множестве неупомянутых в путеводителях точек скопления хиппи вне района Хэйт-Эшберри. Чарли шел по бараку, перешагивая через спящих, и, удивляясь, как безумно повезло живущим здесь — при такой грязи и скученности любое случайное заболевание моментально должно было перерасти в эпидемию. Впрочем, здесь и так присутствовала одна на всех болезнь — наркомания. Для укрепления революционных настроений на стенах висели портреты: Махатма Ганди, Че Гевара, Хо Ши Мин.
Девушка лежала лицом вниз, но Боксон увидел особую примету, на которую и ориентировался в своих поисках — родинка за левым ухом. Он взглянул на лицо и сумел разглядеть лишь отдаленное сходство с фотографией — так оно изменилось.
Рядом со спящей Стеллой Менкевич сплелись в бурных ласках два гомосексуалиста, на которых никто не обращал внимания, но, когда Боксон поднял истощенное тело девушки на руки, из темного угла поднялся длинноволосый парень с реденькой бородёнкой:
— Не трогай не свое!
— А она принадлежит тебе? — Боксон положил продолжающую спать Стеллу обратно (руки должны быть свободны для драки).
— Если хочешь с ней поразвлечься, гони пятерку и пристраивайся в углу. А то можешь и прямо здесь, ей не впервой… — бородатый захихикал.
Боксон не счел нужным вступать в дискуссию. Он просто левой рукой ударил хиппаря в печень, а правой с размаху хлопнул его по уху. Длинноволосый беззвучно отлетел в сторону и остался лежать грудой тряпья. Шевеление в комнате прекратилось.
Ощущая пристальное внимание со всех сторон, Боксон снова поднял девушку на руки, и пошел к выходу. Помешать ему никто не дерзнул.
Метров двести Боксон нес Стеллу на руках, удивляясь легкости её тела килограмм сорок, не более. Видимо, в последние недели она держалась исключительно на наркотиках. В городской морг Сан-Франциско каждый день привозят такие истощенные трупы.
Потом девушка зашевелилась, Боксон попытался поставить её на ноги, но она падала, и тогда он буквально тащил её за собой. У неё на ногах были какие-то самодельные мокасины, они все время спадали со ступней, Боксон поднял их и понес в руке.
Они добрались до пляжа, и Чарли бережно уложил Стеллу на песок. Примерно через полчаса она открыла глаза.
— Ты кто? — прошептала она.
— Чарли Боксон, — ответил он. — Тебя зовут Стелла Менкевич?
— Да… Откуда ты знаешь? — девушка попыталась встать. Похоже, что по имени её не называли очень давно.
— Лежи, отдыхай! — скомандовал Боксон. — Есть хочешь?
— Хочу… А закурить у тебя не найдется?
Боксон достал из кармана помятую пачку «Лаки Страйк». Девушка мотнула головой:
— Не сигареты, травка у тебя есть?
— Марихуану не употребляю. И тебе не советую, даже если ты пошлешь меня со всеми моими советами.
Девушка недовольно застонала и оглянулась вокруг.
— Какого черта я здесь делаю? — спросила она.
— Морской воздух более полезен, чем атмосфера вашего барака. И тебе придется смириться с моим обществом.
— Вот придет Джей, он расскажет, кто с кем должен смириться… — Стелла попыталась встать. Боксон положил ей руку на плечо, и девушка бессильно повалилась на бок.
— Мне наплевать на твоего Джея. Это — первое. Второе: с этой минуты ты будешь постоянно со мной. И не пытайся убежать — я найду тебя даже под землей…
— Тогда дай мне травки! — закричала Стелла и вскочила на ноги. Боксон легонько хлопнул её ниже колена и ловко подхватил упавшее тело.
— Не ори, дура! — прошептал он. — А то сейчас подарю тебя вон тем эсэсовцам, не доживешь до заката…
— Каким ещё эсэсовцам? — простонала Стелла.
— Вон, справа, пожилые мужики загорают, видишь?
— Какие же они эсэсовцы, это иностранцы какие-то…
— Они говорят по-немецки, и на левом плече у каждого — шрам. До весны сорок пятого на месте шрама у них была эсэсовская татуировка…
Стелла молчала. Она что-то слышала про германских нацистов, но это было так давно, ещё до её рождения…
А Боксон хорошо помнил рассказы отца о боях под Эль-Аламейном, о высадке в Нормандии, и о людях в концлагере, что у первого же германского городка на восточном берегу Рейна. Почти у каждого германского городка был собственный концлагерь…
На пляж выкатил свою тележку продавец горячих закусок, и Боксон купил у него пару хот-догов и кока-колу. Стелла так жадно увязла зубами в булке, что некоторое время не могла задавать глупых вопросов, а Боксон в это время соображал, куда же теперь ему деть эту драгоценную находку. Вести в дом к миссис Эволи? Вероятно, но дополнительные денежные расходы могут уничтожить весь скудный бюджет. Обратно в барак? Но завтра её там уже не будет — сутенер постарается спрятать девчонку, чтобы вымогать у Боксона деньги. К тому же она опять вернется к доступным наркотикам… Вообще-то женская наркомания неизлечима… А у мадам Менкевич могут обнаружиться какие-нибудь причины не ехать за своей дочерью немедленно… Стоп! Так плохо думать о людях не годится. Но последние крохи наивности исчезли, когда профсоюзы подружились с де Голлем и с Сорбонны сняли красный флаг…
— Так и будем сидеть на пляже? — спросила Стелла, успешно управившись с хот-догом.
— Нет, теперь ты будешь моей помощницей, — ответил Боксон. — Постоянно при мне. Поняла?
— Спать тоже вместе? — уточнила девушка.
Боксон посмотрел на неё, медленно переводя взгляд с ног до головы. Единственным достоинством Стеллы осталась ещё не исчезнувшая молодость. Вот если бы ей килограмм на десять-пятнадцать поправиться…
— Да, спать будем вместе. Но сначала тебя надо вымыть…
— Тогда пойдем отсюда, а то у меня нет купальника…
— Да на тебе и обыкновенного-то белья нет, дорогая…
— Я не помню, где я его оставила. По-моему, в какой-то машине. Наверное, это был серебристый «кадиллак»…
По дороге в Хэйт-Эшберри они зашли на почту, и Боксон написал письмо в штат Висконсин:
«Уважаемая миссис Менкевич!
Я нашел Вашу дочь в Сан-Франциско. Так как свободного времени у меня недостаточно, то прошу Вас поскорее приехать за ней. Начиная с 20-го июля, в течение 5-ти дней каждый день с двух до трех часов пополудни мы будем ждать Вас у главного входа в почтамт Сан-Франциско. Приезжайте немедленно!
Ожидающий Вас — Чарльз С. Боксон.
18 июля 1968 года».
Увидев, что Боксон списывает адрес с обратной стороны её фотопортрета, Стелла тревожно спросила:
— Это кому ты пишешь?
— Полагаю, что твоим родителям…
— Ты — полицейский?! — казалось, девушка была очень возмущена.
— Нет, я просто многим обязан твоей тетке…
— Что ты метешь? Какой тетке? У меня нет никаких теток!
У персонажей американских мультфильмов высшая степень удивления изображается отвисшей до пола нижней челюстью. И хотя возникшее чувство некоторой одураченности было не настолько сильным, но Боксону вдруг отчетливо вспомнился именно этот образ.
— У твоей матери есть сестра Сильвия?
— У моей матери вообще нет родственников, — заявила Стелла. — У отца где-то в Нью-Йорке был брат, но он пьяница и вечно безработный. Последнее письмо от него было три года назад. Он просил денег на лечение сломанной руки.
— А такое имя — Сильвия Маннерман, тебе что-нибудь говорит?
— Ничего, в первый раз слышу.
— Отлично… У кого в вашем городке есть «шевроле-импала»?
— Да откуда мне знать, у кого какая машина?! У тебя, похоже, в голове непорядок! Лучше купи «косячок», затянемся!..
— Курение вредит здоровью…
Боксон отвернулся опустить письмо в почтовый ящик, и Стелла выбежала на улицу. Её сил хватило только на первоначальный рывок в тридцать метров. Боксон без труда догнал её и взял за волосы.
— Не пытайся убежать от меня! — сказал он. — Я тебя все равно догоню. А если спрячешься, то найду сразу — объявлю сто баксов за твое местонахождение и тебя притащат ко мне в упакованном виде. Поняла?
— Купи «косячок»… — тихо попросила Стелла. — Ну, мне очень надо…
Вместо марихуаны Боксон купил ей большое кремовое пирожное и пепси-колу. Девушка все съела, облизала пальцы и вдруг заплакала.
— Что-то случилось? — спросил её Боксон.
— Чарли, я так давно не ела пирожное… Даже дома…
— К сожалению, ещё раз пирожное купить будет затруднительно — денег нет… Пойдем, малышка, нам надо многое успеть!..
На лице миссис Эволи отразилось крайнее недовольство, но Боксон не позволил сказать ей ни слова — традиционно, хрустом купюры.
— Я нашел её, миссис Эволи! Пусть в эту ночь она спит на моей кровати. Я же вижу, вы добрая женщина и не будете возражать…
Одежду для Стеллы удалось найти на складе Армии Спасения при раздаче подержанных вещей, и девушка стала похожа на иллюстрацию к романам о пролетариате периода Великой депрессии 1929-го года. В тот же день в целях экономии пришлось покинуть дом огорчившейся миссис Эволи и поселиться в одной из коммун хиппи на берегу океана — Гарри Хилкерт подсказал Боксону надежный адрес.
Эту коммуну организовал Айк Макдаффи, бывший преподаватель физики из штата Орегон. В один из дней он вышел из школы, купил рюкзак и решил всю жизнь прожить в краю вечного лета и апельсиновых рощ. Столкнувшись со всей мерзостью жизни «детей-цветов» (какой-то ду