а в боевую стойку. Её умные глаза смотрели на Боксона не отрываясь, и он догадался, кто здесь главный сторож.
— Вы не могли бы передать мистеру Жозефу Моранто, что с ним хочет встретиться его парижский приятель Чарли Боксон? — попросил он охранника.
Толстяк зашел в будочку, поднял телефонную трубку. Выслушал распоряжение, вернулся:
— Мистер Моранто не знает никакого Чарли Боксона. Проваливай, парень, нечего здесь околачиваться!
— Вы правы, сэр! — подчинился Боксон.
«Вот так Жозеф! — размышлял он, пытаясь обойти виллу с другой стороны и отыскать какую-нибудь лазейку. — Он меня уже не знает! Отлично, значит, я на верном пути!»
Некоторое подобие плацдарма для вторжения обнаружилось довольно скоро. К вилле примыкал другой дом с табличкой «Продается». Все окна дома были наглухо занавешены шторами, на крыльцо ветром намело несколько листьев, их некому было убрать — в доме давно никто не жил. Боксон зашел на участок, прошелся вокруг строений и перед ним открылся вид на внутренний двор виллы Сэнди Стивенс. Посредине двора находился бассейн. На шезлонгах у бассейна расположились двое: женщина в бикини и абсолютно голый мужчина. В мужчине Боксон узнал Жозефа Моранто, женщина, скорее всего, — сама Сэнди Стивенс, и Боксон почувствовал себя охотником, после долгих поисков вышедшим на дичь…
Он обошел виллу по периметру; другие примыкающие к ней дома были вполне обитаемы, ему даже не удалось подойти к вилле вплотную. Он не огорчился скрытное проникновение на частную территорию допускалось только в самом крайнем случае.
Чарли вернулся к пустующему дому, сел на траву под деревом, прислонившись спиной к стволу. Он немного понаблюдал за отдыхающей у бассейна парочкой, потом женщина встала, подошла к Жозефу, похлопала его по бедру, направилась в дом. Жозеф поднялся, перебросил через плечо полотенце и двинулся следом. «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» — вдруг вспомнились Боксону слова из Библии, и он усмехнулся. Потом к продаваемому дому подъехали два автомобиля торговец недвижимостью и его клиенты, и Боксон ушел. «Старина Жозеф никуда не денется» — справедливо рассудил он.
…В половине восьмого вечера Боксон пил кока-колу в баре «Соверен». В картонном блюдце перед ним лежал сложносоставной сэндвич, а традиционную бутылочку с кетчупом Боксон проигнорировал.
Сильвия появилась в баре без пяти минут восемь, вместе с ней вошел пожилой мужчина с сигарой, они сели за столик напротив — место выбирала Сильвия.
Музыкальный автомат грохотал так навязчиво, что Боксон догадался, зачем выбран был именно этот бар — музыка не позволяла подслушать разговор за соседним столом.
Мужчина с сигарой напоминал мелкого посредника — масса амбиций и отсутствие денег. Разговор протекал активно, собеседники почти не задумывались над репликами, видимо, тема была хорошо знакома обоим и к переговорам готовились заранее.
Примерно через двадцать минут Сильвия положила сумочку справа от себя. Боксон встал, но не успел он выйти из-за стола, как какой-то тинейджер в теннисных туфлях, до того внимательно изучавший репертуар музыкального автомата, вдруг решил поправить свое материальное положение и бросился к сумочке. На бегу он смахнул её со стола и так стремительно помчался со своей добычей к двери, что его шансы уйти безнаказанно представлялись почти стопроцентными.
Боксон один раз уже видел нечто подобное — в припортовом кабачке Гавра малолетний цыган так же резво бежал к двери с портмоне какого-то зазевавшегося канадского штурмана. Штурман оказался не растяпой — не отходя от стойки, бросил вслед беглецу бутылку с остатками кальвадоса и попал точно в голову. Присутствующая публика аж взвыла от восторга. Боксон запомнил этот прием.
Взметенная рукой Боксона, бутылочка с кетчупом деревяшечным стуком ударилась об затылок криминального спринтера и осыпалась осколками по его спине. Кетчуп пополам с кровью слепил волосы и изобразил страшную рваную рану, как от пули дум-дум. Сумочка упала на пол, раскрылась и вслед за тюбиком губной помады и пудреницей оттуда вывалился симпатичный короткоствольный револьвер.
Боксон подошел к поверженному, поднял уцелевшее горлышко бутылки, чем вызвал неуверенный писк какой-то крупногабаритной дамы в обтягивающем красном мини-платье, развернулся и приблизился к настороженно наблюдавшему за событиями бармену.
— Сэр! — сказал Боксон с вопиющим лондонским акцентом. — Полагаю, сэр, что полиции нечего делать в вашем благопристойном заведении. Согласны ли вы сей малозначительный инцидент предать забвению, сэр?
Сильвия в это время собрала в сумочку так некстати рассыпавшееся имущество и вернулась к своему контрагенту.
Бармен кивнул:
— Все в порядке, парень! Мне не нужны неприятности.
Боксон, стараясь не замараться красной жижей, выволок незадачливого грабителя на улицу и напутствовал его несколькими словами из гарлемского жаргона. Несчастный тинейджер удалился в слезах.
Боксон в бар вернуться не успел — из дверей вышла Сильвия и кивнула в сторону автомобиля:
— Пойдем!
Они проехали квартал, и Боксон полюбопытствовал:
— Как прошли переговоры?
— Ты произвел неизгладимое впечатление, — ответила Сильвия. — Мой контрагент чуть не наложил в штаны. Сделка состоялась.
— Мой гонорар, пожалуйста!
Сильвия остановила «понтиак», вынула из сумочки кошелек, отсчитала деньги.
— Предлагаю дальнейшее сотрудничество, — сказала она.
— Опять изображать Вильгельма Телля?
— Кто такой? — не поняла Сильвия.
— Меткий стрелок. У него был счет в швейцарском банке, — доходчиво объяснил Боксон.
— А, в школе что-то рассказывали!.. — вспомнила Сильвия. — Нет, когда начинается стрельба, то это означает катастрофу. Мне нужен европейский курьер. У тебя ведь бессрочные визы почти во все европейские страны?
— Да, кроме тех, что восточнее Эльбы, — подтвердил Боксон.
— Следовательно, ты почти беспрепятственно можешь передвигаться через границы. Путешествовать тебе нравится, а заодно ты будешь перевозить небольшие сувениры…
— Наркотиками не занимаюсь!
— Чарли, даже если бы я торговала наркотиками, то все равно не предложила бы тебе роль наркокурьера — для этого всегда можно найти какого-нибудь недоразвитого щенка из трущобного района. Я предлагаю тебе перевозить бриллианты…
Боксон улыбнулся:
— Сильвия, ты хочешь составить конкуренцию старым евреям из Нью-Йорка? Говорят, именно они перевозят тысячи каратов в карманах своих сюртуков…
— Да, это будет выглядеть примерно так. Только старые евреи не должны знать о твоем грузе.
— Алмазы будут украдены у них?
— Ты догадлив, Чарли, я тебе уже говорила!..
— А если я по дороге исчезну вместе с грузом?
— А зачем тебе это? Парень из трущобы может рискнуть жизнью за пару сотен долларов, а ты на такую глупость не способен…
— Ещё как способен! Совсем недавно я сунул голову в петлю за три сотни баксов и едва уцелел!
— Уверена, это был всего лишь эпизод. Ты же нуждаешься в деньгах, не так ли?
— Да, — признал её правоту Боксон.
— Но даже в Европе ты не сможешь самостоятельно продать бриллианты за достойную цену. Слишком специфический товар и слишком ограниченный рынок. Так что — тебе предстоит долгое и взаимовыгодное сотрудничество со мной…
— Сильвия! Я, конечно, иногда бываю ошеломительно глуп, но не до такой же степени! В конце концов, неужели у тебя такое трудное положение, что ты предлагаешь столь криминальное дело первому встречному?
— Чарли! Ты давно уже не первый встречный! Ты осознаешь ситуацию?
Боксон обречено махнул рукой.
— Поехали, дорогая, в мотеле «Тип-Топ» у меня остался рюкзак. У меня, кстати, к тебе тоже есть дело.
— Ого! — заинтересовалась Сильвия. — Как ты однажды выразился: излагай!
— Мне необходимо встретиться с любовником актрисы Сэнди Стивенс. Он со мной встречаться не желает. Твои предложения?
— Надо подумать. У меня есть некоторые знакомства…
Боксон и Сильвия лежали на широкой кровати в её номере в мотеле «Рок-мотор», и когда сквозь неплотно закрытые жалюзи в комнату проникали полосы света от фар проезжающих автомобилей, Боксон мог разглядеть обнаженное тело женщины. Сильвия курила, тлеющий красный огонек сигареты иногда становился ярким, и в красном мерцании сочетание светлых и затененных деталей напоминало полотна импрессионистов.
— Месяц назад ты не курила… — сказал Боксон.
— Курение отвлекает… — отозвалась Сильвия.
— Ты хочешь от меня отвлечься?
— Нет, Чарли, как раз с тобой я впервые за много дней чувствую себя хорошо и спокойно. В тебе какая-то внутренняя сила… — Сильвия засмеялась и погладила его плечо. — Не считая силы внешней!
Она перевернулась на живот и Боксон вновь смог восхититься ровной линией спины, округлостью ягодиц и плавностью бедер…
Если Стелла занималась любовью с энергичной старательностью, то Сильвия доставляла наслаждение своими замедленными, уверенными движениями, без утомительной суетливости, с благодарным пониманием действий мужчины.
— Есть такая фраза: «Если не хочешь услышать ложь, не спрашивай человека о его прошлом», — сказал Боксон. — Но я хочу узнать о твоем прошлом, Сильвия. Как быть?
— Чарли, я не люблю вспоминать свое прошлое…
— Ну, допустим! Тогда расскажи мне о своем будущем.
— Откуда же я могу знать свое будущее? — в темноте блеснула улыбка Сильвии. — Я могу только предполагать!
— Тогда расскажи мне о моем будущем! — продолжал Боксон.
— Твое будущее… О, оно прекрасно! Ты будешь богат, тебя будут любить женщины и бояться мужчины. У тебя будет счет в швейцарском банке… — Сильвия опять засмеялась.
Боксон обнял её. Кровоподтеки на её груди уже исчезли, и Боксону нравилось дразнить соски, наблюдая за их возбуждением. Сильвия глубоко задышала.
— Чарли, — прошептала она, — я подозревала в тебе некоторую ненасытность, но ты превосходишь все мои ожидания…