— Это непременно. — И я мысленно показала Бреслину средний палец. — Ты просто лапочка. Нашли что-нибудь интересное?
Софи издала неопределенный звук.
— Черные волокна на теле жертвы подходят к пальто подозреваемого, но это не так ценно, как может показаться. Таких пальто полно, и волокна подойдут к половине черных шерстяных пальто в этом городе. Нет совпадений по шарфу. Никакой крови на его вещах, а это значит, что даже если это ваш мальчик, то перчатки на нем были другие. Извини.
— Ну что есть, то есть, — сказала я. Неудивительно. Даже у Рори хватило бы мозгов найти урну и выбросить окровавленные перчатки. — Продолжим искать. Есть что-то новенькое с места преступления?
— Все найдешь в отчетах. Куча неопределимых волокон и все такое. Мы проведем перекрестную проверку с волокнами из квартиры подозреваемого на случай вторичного переноса — волокно с его ковра попало ему на пальто, а оттуда на ее диван или куда-то еще, и проверим одежду подозреваемого на волокна из квартиры жертвы. Но до этого мы пока не дошли. Черт! — Шуршание, глухой стук: Софи боролась с рулоном пузырчатой пленки. — Но есть одна странная штука. Квартира чистая.
— Она пригласила кавалера на ужин. И убрала квартиру.
— Нет. Это не та уборка. То есть и это тоже, конечно. Начнем с того, что она явно была прилежной хозяйкой, наверху платяного шкафа ни пылинки, как в «Степфордских женах». Ну и конечно, она еще раз прошлась по дому тряпкой, поджидая своего Ромео. Но я говорю об отпечатках пальцев. Помнишь, Моран просил меня поискать там, где могли остаться отпечатки бывших? На внутренних поверхностях дверец, на изнанке сиденья унитаза?
— Помню.
— Ничего. Ни единого отпечатка, даже пальцев жертвы. А там акриловая краска, она прекрасно удерживает отпечатки. Дверные ручки, душевая, сиденье унитаза, дверца холодильника, упаковка с презервативами на прикроватной тумбочке. Все смазано.
— Кто-то протер всю квартиру.
Призрак гангстера-ухажера уже вовсю отбрасывал тень. Ребята из мафии хорошо знают, где следут вытирать пальчики. Рори, который никогда не бывал там прежде, незачем было это делать.
Софи неопределенно хмыкнула:
— Возможно. Или миссис Степфорд прибралась чуть тщательнее обычного. Подходит любое предположение. Насколько я понимаю, мне удалось тебя заинтересовать.
— Еще как, — сказала я. — Какие-нибудь жидкости на кровати?
— Да. Простыни свежие, но мы обнаружили пятна на матрасе. Это может быть ее собственным потом, ты же была там, в квартире тропическая жара. Но если нам повезет, некоторые пятна окажутся следами спермы или, на худой конец, потом другого человека. — Энергичное шуршание. Софи обматывает свою вазу еще одним слоем пленки. — Но даже если мы получим ДНК, узнать, когда ее там оставили, мы не сумеем. Установишь, когда она купила матрас, — определишь лишь нижнюю границу, но все, что после этого…
— Держи меня в курсе насчет ДНК, — сказала я. Больших надежд я не питала. Упаковка презервативов намекала, что нам очень повезет, если хоть капля чьей-то спермы попала на матрас. — Спасибо, Софи. А что с гаджетами Ашлин? Есть что-то интересное?
— По большей части, чепуха. На ее мобильном ничего, какие-то запросы по магазинам одежды и ночным клубам, девчачьи игровые приложения, полные пухленьких феечек. На фото нет никого, кто бы нас заинтересовал, но я тебе вышлю копии, чтобы ты могла сама посмотреть. Фейсбук — сплошные селфи, тесты типа «какой-ты-герой-из-Голодных-игр» и «репостни это, если ненавидишь рак», ну что за галиматья? Рак увидит лайки, поймет намек и вымрет?
— Вышли нам пароль, ладно? Нужно проверить ее фейсбучных френдов.
— Без проблем. Но нет ощущения, что там собрались ее ближайшие друзья. Приватных чатов или чего-то в этом духе нет. Скорее, это коллеги и одноклассники из тех, кому ты раз в год пишешь поздравления с днем рождения, но посмотри сама.
Если гангстер-любовник существует, то ему пока неплохо удается оставаться невидимым. Впрочем, у него это давно вошло в привычку.
— А что насчет электронной почты? Какие-нибудь любовные послания, разговоры о сексе, назначение свиданий и прочее в том же духе? От Рори Феллона или кого-то другого?
— Ничего. Ее ящик на Гугле, привязанный к телефону, переполнен подтверждениями заказов и специальными предложениями из магазинов модных тряпок. Самое розовослюнявое — письма от какой-то кузины из Австралии, она рисовала котиков в конце сообщений. Ты все еще интересуешься бывшими?
— Я ничего не отбрасываю.
Толпа туристов брела мимо, задрав головы и отвесив челюсти — они озирали строения Замка. Один наставил на меня камеру, но я бросила на него такой взгляд, что у него все линзы в объективе трещинами пошли и он торопливо отвалил.
— Мы видим только то, что она решила сохранить, — сказала Софи, — она могла просто стереть всякие упоминания о бывшем. Почту, сообщения, фотографии.
— Знаю. — Или это мог сделать кто-то другой вечером в субботу. — Мы обратимся в телефонную компанию и получим список всех ее звонков и сообщений. Я прямо сейчас скажу Стиву. Перешли мне данные ее почтового ящика, с копией Стиву, и поговори с ее провайдером. Получи учетный журнал, и мы сравним с тем, что осталось у нее в почтовом ящике.
— У моего компьютерщика есть друзья среди этих ребят. Поручу ему, как только закончу с чертовой вазой. Ты бы видела ее. Четыре фута в высоту, фарфоровые мопсики налеплены повсюду, и вся забрызгана кровью. Но это ей, скорее, к лицу.
— А что там с ее ноутбуком? Хоть там есть что-то аппетитное?
Я замерзла. Отвратный растворимый кофе в общей комнате представлялся заманчивым.
— Если тебе нужны интересные улики, дай мне интересную жертву. Эта женщина жила очень скучной жизнью. Она проводила кучу времени онлайн, но не совалась ни в какие темные углы интернета — по крайней мере, насколько мы видим. Мой компьютерщик тщательно прошелся по последним месяцам ее истории. Не вылезала с сайтов туристических агентств. Читала об Австралии, Индии, Калифорнии, Португалии, Хорватии… Искала вечерние классы в Дублине, просматривала курсы по искусству в университете, накупила целый шкаф дизайнерской одежды на распродажах и прочитала все, что можно, о паре судов над гангстерами. Искала острых ощущений. Хрена бы она получила их откуда-то еще в своей скучной жизни.
Именно это я и подумала, разглядывая маленькую библиотеку Ашлин о настоящих преступлениях. Кофе мигом вылетел из головы.
— Интересно, — сказала я как можно более ровным голосом. — Ты можешь припомнить, какие конкретно суды?
— Френси Хеннон и еще этот, Как-его-там, которому отрезали язык. Уже не вспомню той волнующей даты, когда газеты вышли с этими заголовками. Репортеры тогда всласть порезвились, еще бы — такой жесткач.
Оба парня были из одной банды, мерзкая свора ребятишек с Норс-сайд, которую возглавлял полный псих по прозвищу Биток Ланиган. Обоими случаями занимались Бреслин и Маккэнн.
— Похоже, наша жертва очень этим интересовалась. — Если Ашлин спуталась с парнями Битка, ее легко могли стереть в порошок. — Что-то еще на ноутбуке?
Энергичное шелестение на линии.
— Она прочла кучу фанфиков. Сентиментального содержания, а не эротического. Мой парень даже расстроился. Он сказал, что остановился на том, как Джульетта проснулась поутру, и жили они с Ромео долго и счастливо.
— Как мило. А какие-нибудь сайты знакомств?
— Не-а.
— Доски объявлений?
— Ничего. И никто не трогал историю в компьютере.
— Ты сможешь это перепроверить чуть позже? Нам нужна вся ее история, как минимум за полгода. А лучше за год.
Софи с шумом выдохнула.
— Ты уверена? Мой компьютерщик будет вне себя, он тебе пошлет список всех сайтов, на которые она когда-либо заходила. Ты потратишь остаток жизни на то, чтобы проверить каждую страничку всех аутлетов всех дизайнеров в мире.
— Для этого Бог создал практикантов, — сказала я. — Это все по ноутбуку?
— Не торопи меня, — пропыхтела Софи сквозь шуршание. — Я как раз собиралась перейти к хорошим новостям. Есть еще папка «документы». Хоть какой-то интерес представляло только ее резюме, составленное несколько месяцев назад. Похоже, она собиралась искать работу. Фото, как правило, те же, что в телефоне, — селфи в ночных клубах. Но там есть одна папка, защищенная паролем. Ее создали в прошлом сентябре, и она называется ИПОТЕКА, но кто станет запирать такую папку паролем?
Мне больше не требовался кофе. Сонливость как рукой сняло. Сентябрь. Задолго до того, как Ашлин встретила Рори, и совсем скоро после того, как, по словам Люси, Ашлин завела секретную интрижку.
— Название для отвода глаз, — сказала я. — Чтобы не привлекать внимания, если кто-то решит порыться в ее компьютере. Как продвигается взлом пароля?
— Пока никак. Мой парень засунул туда целый словарь, пробовал разные вариации на тему имени Ашлин и дня ее рождения, и по нулям.
— Ты пробовала воспользоваться паролем с ее фейсбука?
— У нас его нет. Фейсбук и Гугл были уже открыты в ее телефоне. Мы ответили на секретный вопрос — девичья фамилия ее матери, прости господи, и переустановили пароли. Теперь можем заходить на ее аккаунты с любых гаджетов, но оригинальных паролей у нас нет. Их нет и у провайдеров. Они заскриптованы.
— Твой парень работает над этим?
— Да. И он наверняка туда проникнет. Эта девушка все-таки не Джейсон Борн. И наверняка не так хороша, как мой парень. Но она всерьез пыталась сохранить содержимое этой папки в тайне.
— Я верю в тебя и в твоего парня, — сказала я. Уровень адреналина все рос. И как я ни пыталась это подавить, какая-то часть меня уже представляла, как парень Софи взламывает пароль и заходит к нам, размахивая кипами фотографий, на которых Ашлин в позе наездницы сношается с Битком Ланиганом, а на заднем фоне стоит Бреслин и считает деньги.
— Сообщите мне, когда взломаете, хорошо?
— Как только, так сразу. — Софи оторвала еще одну полосу клейкой ленты. — Ну вот и все. Клянусь, эта штука просто уродливая, и где-то внутри себя я надеюсь, что ребята из перевозки ее покоцают. Мир без нее станет лучше.