Бреслин, конечно, прав. Гэффни вполне способен рыться в финансовых документах и звонить по телефону, без того чтобы кто-то держал его за руку, иначе он бы попросту не оказался в списке кандидатов на место в Убийствах. Но он также способен вести записи во время допросов, а Бреслин не из тех, кто отказывается от помощников, когда их предлагают. Если только ему не надо втихую надавить на свидетеля. Гэффни выглядел как загнанный пони и смотрел на меня умоляюще. Нет никакой пользы в том, чтобы он таскался с Бреслином, тот все равно придумает, как избавиться от чужих ушей.
— Все в порядке, — сказала я. — Не парься и займись работой, у тебя ее предостаточно.
Гэффни что-то благодарно мямлил, но я уже вышла из комнаты; сзади раздался скрежет ключа — Стив запирал ящики стола. Не знаю, насколько это могло помочь.
7
Мы со Стивом вышли из здания и направились к нашему зачуханному «кадетту». В переулках вокруг Дублинского замка царила пестрая суета: студенты, волочащие свое похмелье в Тринити-колледж; бизнесмены, слишком громко орущие в свои слишком большие телефоны, ведь все должны быть в курсе их сделок с недвижимостью в Болгарии; мамаши, дорвавшиеся до шопинга; гопота всех мастей. Словом, приятно было на улице, опасности, подстерегающие нас здесь, не были направлены лично на меня, и это бодрило.
— Итак, — сказала я, когда мы влились в людской поток, — сегодня Бреслину не нужна компания, он желает проводить эти беседы без свиты.
— Проводить беседы, — сказал Стив, огибая парочку, выяснявшую отношения на русском, — или еще что. Незадолго до твоего появления Бреслину кто-то позвонил на мобильный. Он посмотрел на экран, и лицо у него стало такое… — Стив сжал челюсти и раздул ноздри. — Явно разозлился, но не хотел этого показывать, вместе с телефоном быстро вышел из комнаты. Но я услышал, как в дверях он буркнул: «Не звони по этому номеру».
Он прав. Может, одиночество Бреслину нужно вовсе не для опроса потенциальных свидетелей. У него какое-то другое дело, и Гэффни ему помеха.
— Знаешь, что он сделал вчера вечером? Пытался подлизаться к Софи, чтобы та выслала ему отчеты с места преступления и по гаджетам Ашлин.
Стив приподнял бровь.
— Может, это ничего и не значит. Я с ним поболтала утром, он сказал, что вчера все закончил, время еще оставалось, вот он и искал себе занятие — естественно, такое, что сделало бы из него героя дня. Но…
— Но ему хотелось заполучить отчеты.
— Да. Причем настолько, что он готов был действовать у нас за спиной, прекрасно зная, что нам сразу станет об этом известно.
— Ему удалось выведать что-то у Софи?
— Нет. Да и выведывать особенно нечего. На матрасе в спальне Ашлин обнаружены пятна, но даже если мы получим ДНК и она окажется не ее, то неизвестно, когда эти пятна были оставлены. Им может быть несколько лет. Во всяком случае, на матрас они попали не в субботу вечером, иначе пятна были бы и на простынях, но простыни чистые.
Адреналин пер из меня так, что даже типы с большими телефонами шарахались в стороны, освобождая дорогу.
— Но есть одна странность. Помнишь, ты попросил Софи проверить каркас кровати, изнанку туалетного сиденья и прочие нестандартные места? Так вот, там тоже чисто. Ни одного отпечатка, только смазанные пятна. Софи говорит, что наш парень все там протер.
— Есть! — Стив вскинул кулак в воздух. — Рори незачем протирать раму кровати, он же никогда до этого не был у нее дома.
— Да-да-да, ты гений. Или Ашлин была помешана на чистоте. По мнению Софи, и такое вероятно.
— Что еще? — Стива так и распирало от довольства.
— Ты думаешь, что второй бойфренд Ашлин существует?
— Да.
— В фейсбуке его следов нет, на мобильном тоже, и в почтовом ящике.
Какой-то наркоша припер к стене двух растерянных туристов и клянчил у них денег. Я ткнула пальцем в его направлении и указала на дорогу, даже не потрудившись ускорить шаг или достать удостоверение. Он только взглянул на нас и послушно свалил.
— Если он существует, то свидания они назначали посредством телепатии.
— Или Ашлин стирала все его сообщения, — парировал Стив. — Или он стирал. Я только начал проверять телефон, и мы еще не получили список ее электронных писем.
— А вот на ноутбуке у нее есть кое-что интересное. Давай без оргазмов, но Ашлин интересовали расследования по бандам. Френси Хеннон и тот малый с отрезанным языком.
Стив резко повернулся ко мне:
— Ребята Битка Ланигана! Оба этих дела.
Я почувствовала, что он летит на тех же американских горках, которые подхватили меня сегодня утром, и такие же мысли проносятся у него в голове.
— И оба этих дела вел Бреслин! И если он попал на крючок к Ланигану, а Ашлин встречалась с кем-то из его банды, то первое, что сделает Ланиган…
— Я же просила не возбуждаться. Нужно подключить информаторов. Если Ашлин встречалась с кем-то из банды Ланигана, мы скоро об этом узнаем. В ноутбуке есть еще кое-что. В папке с фото есть папка с паролем, созданная в сентябре. С названием «Ипотека».
Стив так заразительно рассмеялся, что и я не могла сдержать улыбку.
— Ну да, ясно, что никакая это не ипотека. Софи и ее мальчики пытаются взломать пароль, но пока неудачно. Она будет держать нас в курсе.
— Она рассказала об этом Бреслину?
— Нет. И я не рассказала. И не собираюсь.
— Получается, начиная с сентября Ашлин опасалась, что кто-то просматривает ее ноутбук. И это не Рори. С ним она познакомилась в декабре, и он никогда не бывал у нее дома.
— Может, и так, — сказала я. — А может, в этой папке хранятся ее голые селфи, и Ашлин, не опасаясь кого-то конкретно, просто не хотела, чтобы какой-нибудь наркоша, который залезет в квартиру и сопрет ноутбук, загрузил фотографии в сеть.
— Голые селфи? Зачем?
— Забавы ради, для приработка, память о прошлых романах, для того чтобы в старости, когда она вся пойдет складками и морщинами, можно было вспомнить, какой была красоткой. Откуда мне знать.
— Или, — сказал Стив, — там ее фото с тайным любовником. Если так, то ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь, включая его самого, знал об их существовании.
Я думала о том же. Шантаж. Или страховка.
— Если она встречалась с гангстером, у нее могло хватить здравого смысла понять опасность такой связи.
— «Если… если…» С этого момента каждый раз, когда скажешь «если» касательно этого дела, платишь мне фунт стерлингов. Я разбогатею уже до конца недели.
— Я думал, тебе нравятся вызовы, — ухмыльнулся Стив. — Признайся, тебе очень хочется, чтобы я оказался прав.
— Да. Это внесло бы приятное разнообразие в нашу жизнь.
— Итак, ты признаешь.
Мы замедлили шаг, чуть не наткнувшись на шедшую впереди пожилую пару.
— Признаю: очень бы хотела, чтобы так и было.
Я даже голос понизила — боялась сглазить, как глупенькая малышка, как те нытики, что верят, будто мир создали специально, чтобы поиздеваться над ними, и ждут, что он вмажет им под дых. Я никогда такой не была. Это что-то новое, идиотское, возникшее из привычки постоянно опасаться подвоха в отделе. На прошлой неделе я оставила на столе кофе и отправилась в туалет, а когда вернулась и собралась отпить из стаканчика, заметила, что в нем плавает плевок. Я ни за что не расскажу об этом Стиву. Не хочу становиться тем, в кого они пытаются меня превратить. Мне не нравится быть такой.
— Но если… — начал Стив.
— Без «но». Я не хочу слишком хвататься за идею, пока у нас нет веских доказательств. И вот еще, — я обогнала пожилую пару, — помнишь, я говорила, что поболтала с Бреслином насчет Софи?
— Иисусе. Он выживет?
— Да. Только синяки припудрит.
— Ты же хорошо себя вела? Скажи, что хорошо.
— Расслабься, все прекрасно. И это самое интересное. Потому что я вела себя совсем не хорошо. Я ему чуть дверью мошонку не прищемила, а он так и остался сама милота.
— Так, может, он и не морочил нам голову вчера? Может, он искренне считает, что все в порядке?
— Думаешь? Я назвала его наглым пиздюком, который лезет куда не просят, и объявила, что в моем расследовании он будет делать то, что я считаю нужным.
Стив испуганно хохотнул.
— Я думала, он мне голову оторвет. Но знаешь, что он сделал? Вздохнул и сказал, что все в порядке и с этого момента он так и будет поступать.
Стив не рассмеялся.
— Похоже на Бреслина? — спросила я.
Помолчав, Стив ответил:
— Похоже на то, что он желает поддерживать с нами дипломатические отношения.
— Вот именно. Потому что только так он может быть в курсе наших дел. А вовсе не из-за его глубокой веры в нас с тобой. Знаешь, за чем я его застукала? Он беседовал с Маккэнном, но как только они увидели меня, сразу заткнулись. Бреслин наплел мне всякой бредятины насчет семейных проблем Маккэнна, но я убеждена, что они обсуждали, как побыстрее от меня избавиться.
— Думаешь? А что конкретно они говорили?
Я пожала плечами.
— Да мне по барабану, я толком и не слышала. Маккэнн выглядел совсем не радостно, а Бреслин уверял его, что быстренько разберется с какой-то бабой и все снова станет как прежде. Маккэнн хотел, чтобы он поторопился. Примерно так.
— И ты уверена, что речь не про жену Маккэнна?
— Черт его знает. Но вряд ли.
Придурок в костюме, с бейджиком и опросным блокнотом подкатил к нам, счастливо улыбаясь, но, увидев наши лица, мигом испарился. Мои чары снова работали. Еще пару дней назад он бежал бы за мной до конца улицы и клянчил денег на борьбу с псориазом в развивающихся странах, умоляя улыбнуться.
— Хорошо, — сказал Стив. — Итак, мы пытаемся понять, не стал ли Бреслин продажным полицейским.
Даже на таком расстоянии от здания мы оба автоматически оглянулись.
— А вдруг это Маккэнн?
Об этом я даже не думала и на секунду почувствовала себя дурой безмозглой. Паранойя иногда мешает мне увидеть очевидное. Но эту мысль быстро вышибла из головы волна возбуждения — из гнезда продолжали выползать все новые пауки.