утка. Ну разве что относительно меня, потому что у меня нет таких денег, да и с работы не отпустят так надолго, но Ашлин собиралась путешествовать. Читала про страны, куда хотела поехать, раздумывала, на какой факультет колледжа поступит по возвращении. И план этот словно подпитывал ее энергией.
— А в чем заключался план?
— Она намеревалась пофлиртовать с детективом Маккэнном несколько недель, сходить на пару свиданий. Она не собиралась спать с ним или что-то в этом роде, да и не опасалась, что он предложит нечто подобное. Она была уверена, что он и пальцем не коснулся ее матери, он не из тех мужчин, кто заводит настоящие интрижки. Ему просто хотелось внимания красивых женщин, и он искал его даже там, где этого делать не стоило. Аш говорила, что он сбежит, если она попытается его поцеловать. — Тень улыбки тронула губы Люси. — И она вознамерилась подарить ему внимание. Много внимания.
— Умно, — сказала я. — Ашлин прекрасно разбиралась в людях.
— Возможно. А все из-за того, что у нее никогда не было своей жизни. Она всегда только наблюдала за другими, размышляла, как они устроены. И поэтому я думала, что ее план может сработать, но только поэтому. Ведь этот человек был детективом, и его обычными трюками не проведешь. Но если кто-то мог его обмануть, то лишь Ашлин. — Улыбка стала отчетливей, но это была улыбка боли. — Она хотела притвориться, будто восхищается полицией и будет благодарна, если детектив Маккэнн расскажет о своих расследованиях. Она проштудировала все старые газеты, чтобы выяснить, какие дела он вел, накупила книг о криминале, чтобы задавать правильные вопросы. И потихоньку намеревалась свести беседу к своему отцу… А после того как Маккэнн рассказал бы ей все, она бы оборвала с ним все связи и укатила в Перу. — Люси резко задрала голову и часто заморгала, глядя в потолок. — Вот и все. Несколько недель внимания.
Так вот зачем все эти книги о расследованиях на книжной полке Ашлин, вот зачем она искала в интернете истории про бандитские разборки. Не для того, чтобы пощекотать нервы, и не для заигрывания с одним из парней Битка.
— И что же изменилось?
— Ашлин не все продумала до конца. Она воображала себе тот великий момент, когда заставит этого человека рассказать о ее отце. А то, что случится потом, тонуло в дымке прекрасной жизни. Я пыталась ей объяснить, что все может выйти совсем не так. Я пыталась. Но… — Люси развела руками, — она не стала слушать.
Люси взъерошила волосы, и они встали торчком, как у киношного оборвыша.
— Мы сидели в этой комнате. Аш там, где вы сейчас, завернувшись в одеяло, с чашкой чая в руках. Мы вернулись с вечеринки, было поздно, и мы были достаточно пьяны, чтобы я решилась завести этот разговор. И я начала: «Аш, а что, если тебе не понравится то, что ты узнаешь? Вдруг там есть что-то плохое. Очень плохое». Горела только вон та лампа, в полумраке я видела лишь ее лицо, высовывавшееся из одеяла. В эту минуту она вовсе не напоминала красотку с обложки глянца. Вид опустошенный, оголодавший, кожа да кости, гораздо старше своего возраста. Она ответила: «Люси, ты думаешь, я этого не понимаю? Серьезно? Я продумала столько всяких вариантов. Скорее всего, отец покончил с собой, у полиции попросту не было доказательств, и они решили ничего нам не говорить на случай, если ошибаются. Или с ним случился нервный срыв, он стал бродягой и умер где-то под забором, а полиция его не нашла и не хотела в этом признаваться. Или его патрульная машина переехала, и полиция покрывает это. Или какой-то псих убил его и закопал в горах, а полиция по какой-то причине не хочет, чтобы это стало известно, потому что это связано с большим расследованием. Но я просто хочу узнать правду. И тогда все закончится. А я займусь своей жизнью».
— И вы не стали продолжать разговор, — сказала я.
— Нет. Не стала. Наверное, мне следовало проявить настойчивость. Господи, ну конечно, следовало. — У Люси вырвался короткий злой смешок. — Но у нее был такой вид, как будто этот план — все, что у нее осталось в жизни, и если его отобрать, она сгрызет себя до костей… Я просто не могла этого сделать. Сказала себе, что все обойдется, все будет хорошо. Наверняка этот Маккэнн ничего ей не расскажет. Или раскусит ее, ведь раскусывать людей его профессия, правильно? И поведает, что отец погиб, спасая маленькую девочку от злого наркодилера, а она поплачет и начнет жить, как и хотела.
Если бы только у Маккэнна хватило мозгов сделать именно так, как Люси надеялась.
— Но этого не случилось, — сказала я.
— Она разыграла все как по нотам. Крутой, матерый детектив… А ей хватило месяца, чтобы все из него вытянуть.
— И как она это сделала?
— Нашла в интернете любимые заведения полицейских. Порасспрашивала в чатах, наплела, что хочет снять копа, и аллилуйя! Ей выдали целый список мест, и мы принялись прочесывать одно за другим.
— «Мы»? Вы ходили с ней?
Люси вскинулась:
— Конечно! Думаете, я позволила бы ей таскаться по пабам в одиночку?
— Нет. Я бы тоже пошла со своей лучшей подругой. Лишь уточнила.
Она успокоилась.
— Какие-то места были указаны неверно, например «Краснорожий Джек». Полиция туда наведывается, но в основном молодняк. Но есть один паб, вы его наверняка знаете, — «Хорганс»…
— Знаю.
«Хорганс» — это правильный полицейский паб. Старая школа. Потертый бархат стульев, светильники-канделябры. Он затерялся в переулках поблизости от Хёркорт-стрит, на которой расположено главное управление и большинство других отделов. Я и сама ходила туда выпить, пока не перешла в Убийства. Пару раз встречала там Маккэнна и Бреслина. Я тогда смотрела на них, как на рок-звезд.
— Там выпивали мужики постарше. И мы стали наведываться туда регулярно. Было утомительно, потому что парни западали на Аш, приходилось их отшивать, но аккуратно, чтобы не прослыть записными стервами и не отпугнуть заранее Маккэнна, если он вдруг объявится. Мы прикидывались… — Люси шумно выдохнула. — Это тоже была идея Ашлин. Мы делали вид, будто я расстроена — может, разрывом с парнем — и мне требуется девчачий разговор по душам. Трюк неизменно срабатывал, парни держались в сторонке, но не из-за Аш, а из-за меня. — Она поймала мой взгляд и добавила, оправдываясь: — Мне это не нравилось. Это вообще не мой стиль. Но… Ашлин замечательно умела убеждать. Шажок за шажком — и вдруг, сама не зная как, я обнаружила, что вожу в игре, которую она затеяла.
За шиворот ухнул еще один кусок льда: Маккэнн, как и любой детектив из Убийств, как и я, сам сочиняет сюжеты. И ему бы не понравилось однажды проснуться и обнаружить себя персонажем чужой пьесы.
— И вот мы в четвертый раз пришли в «Хорганс». Я, как обычно, изображала брошенную дурочку и считала минуты до того момента, когда можно будет уйти, и вдруг Ашлин окаменела. Буквально дышать перестала. Стакан выпал из руки, ее будто парализовало. Я уже хотела спросить, что с ней, а она прошептала едва слышно:
— Это он.
Он стоял у входа. Я тоже узнала его. Немного поседел, но это точно был тот самый человек с видео. Наверное, он почувствовал, что на него смотрят, потому что вдруг повернулся к нам. И Ашлин тут же сделала вот так. — Люси прикрыла веки, томно глянула из-под них, чуть улыбнулась, наклонила голову и отпила кофе. — Секунда — и он у нее на крючке.
— Значит, сработало.
И снова уже знакомый безрадостный смешок.
— Еще как сработало. Детектив Маккэнн двигался как в замедленной съемке. Его поразило, что эта роскошная женщина явно заинтересовалась им. Аш хихикала, такое идиотское «хи-хи», которое она опробовала на парнях, подкатывавших к ней. И когда он прошел к стойке, она залпом опрокинула в себя все, что оставалось в бокале, тоже поспешила к стойке, устроилась рядом с ним и попросила повторить. И уже через минуту детектив Маккэнн, заплатив за нашу выпивку, нес стаканы к нашему столику.
Чертов мудак.
— И когда это было?
— В конце июля. Он ушел сразу, как только мы допили, мне не пришлось изображать желание сбежать оттуда. Это была самая странная беседа в моей жизни. Ашлин строила ему глазки, смеялась от каждого его слова, а он раздувался от гордости и наверняка думал, как лихо окрутил ее… Но до того, как мы ушли, Аш дала детективу Маккэнну — уже просто Джо — свой номер телефона. Он позвонил на следующий день.
— А она хороша, — сказала я.
— Да уж! Еще как. Это-то меня и пугало. Наблюдать, как она завлекает его, да еще с такой легкостью, будто всю жизнь только этим и занималась. Впрочем, ведь так оно и было. В детстве она выдумывала истории, в которых жизнь была лучше, чем на самом деле. Только на этот раз все происходило по-настоящему. И мне это не нравилось. Звучит мелодраматически, но я знала, что это опасно.
Не то слово, как опасно.
— Опасно для нее? — уточнила я. — Для Джо? Для вас?
— Ашлин никому бы не причинила вреда. Она была доброй.
Меня это не убедило. Может, Ашлин и была доброй когда-то, но человек, полтора года истязавший себя, не станет миндальничать с другими. Однако произносить вслух я это не стала.
— Вы не ответили на мой вопрос…
— Опасно для нее. Может, и для детектива Маккэнна, но он меня не слишком волновал. Только Аш. Она не понимала, что все это происходит взаправду. Она не чувствовала разницы между выдумкой и реальностью.
А вот это наверняка правда.
— И детектив Маккэнн позвонил ей. И они снова встретились?
Люси спросила:
— Можно мне закурить?
— Разумеется.
Она не смотрела на меня, когда приподнималась с полосатых ковриков, ставила на стол чашку, открывала пачку, брала сигарету и встряхивала зажигалку. У нее еще было время отыграть назад: я не знаю, чем все закончилось, Ашлин мне не рассказывала: заманив Джо, она сделалась скрытной… Мне нечего добавить к тому, что я уже сказала.
Я спокойно ждала. В конце концов Люси выдула длинную струю дыма и сказала:
— Они встречались регулярно. Как минимум раз в неделю, а обычно два или три.