Странные шутки играло с Саймоном время! Прежде оно неслось стремительными скачками или тянулось, как неторопливый верблюжий караван, а теперь повернуло вспять, отсчитывая годы, Месяцы, дни, часы, и вдруг застыло в ту, казалось бы, неповторимую минуту, когда не Ричард Саймон, а Дик Две Руки глядел в ночное небо Тайяхата.
«Все повторяется, — подумал он, — все повторяется, и ничего не проходит бесследно…» Теплое дыхание Марии грело его щеку.
— Куда мы пойдем, Дик? — шепнула она. — Вернемся в Хаос?
— Нет. В Хаосе только могилы.
— Ты… — ее дыхание пресеклось. — Ты был там?
— Да. Похоронил Мигеля и остальных, спел над ними Прощальную Песню и принял посмертный дар.
— Посмертный дар?
— На Тайяхате, когда мужчина-тай готовится уйти в Погребальные Пещеры, он раздает друзьям и близким посмертные дары. Каа был даром моего Учителя, Чочинги. Я рассказывал тебе о нем. — Девушка кивнула, тесней прижимаясь к Саймону. — А этот дар оставлен нам Майклом-Мигелем.
Он потянулся к сумке, вытащил тетрадь, раскрыл ее и прочитал:
Слабеет связь, приходит страх,
Душа охвачена тревогой.
Последний звук, последний взмах
Перед непройденной дорогой…
— Какая же дорога — наша? — спросила Мария, и Саймон, обняв ее, вытянул руку к вершине Синей скалы. Над башнями Форта клубилось радужное облако, и сияние его с каждой минутой было все сильней и сильней.
— Вот эта! Странный и непривычный путь, но ты не должна бояться. Все верно в том, что написал Мигель, все, кроме страха. Пусть страх не коснется тебя.
— Я не боюсь, — прошептала девушка, глядя, как облако наливается золотистым светом, становится плотнее, обретает четкие контуры, превращаясь в огромный, вытянутый к небу эллипсоид. Его сияние было еще неярким и не могло соперничать с Луной, но все же тени на скалистом склоне углубились, сделались отчетливей и резче, темный кустарник у подножия утеса внезапно приобрел серо-зеленый цвет, а по воде пролегла тусклая белесая дорожка. Наверху, на стенах Форта, раздались чуть слышные крики часовых, топот и выстрелы; потом — далекий, но пронзительный вопль сирены.
Мария вздрогнула.
— Дик… Что это, Дик? Пандус, о котором ты говорил? Трансгрессорные врата? Но как мы до них доберемся? Мы тут, внизу… а э т о… э т о — там!
Кивнув на ребристый шар, блестевший на мокрой поверхности валуна, Саймон поднялся, потянул собой Марию.
— Врата откроются здесь. Скоро! Жди.
Эллипсоид становился все тоньше, вытягивался к звездам, будто чудовищный палец гиганта, которым тот хотел сковырнуть с неба луну. Теперь он сиял ярким белым светом, позволявшим разглядеть нависшую над волнами скалу, стены и башни на ее вершине, стальной цветок антенны и крохотные фигурки, метавшиеся вокруг нее. «Что они делают?» — в недоумении подумал Саймон. Далекие вопли сирены смолкли, и в наступившей тишине внезапно и резко прозвучал металлический лязг. Стальной цветок покачнулся, дрогнул и с протяжным скрипом лег на камни парапета.
— Засуетились, крысы. Решили сбить антенну. Думают, поможет.
На губах Саймона играла насмешливая улыбка. Огромный палец в вышине вдруг превратился в спицу, полыхнул на прощанье ослепительным светом и угас.
— О чем ты, Дик? — Мария, сморщившись, прижала к глазам ладошку.
Саймон улыбался во весь рот — уже не насмешливо, а с ликующим победным торжеством, Обхватив талию девушки, он шагнул туда, где тихо гудел и вибрировал маяк.
— О магии и волшебстве, моя милая, о магии и волшебстве. Смотри! — Он заставил ее убрать ладонь. — Сейчас я сделаю так…
Руки его танцевали, творя колдовские пассы, глаза горели.
Басовитое гудение маяка сделалось выше и тоньше, отдаваясь эхом среди прибрежных камней, ребристый шар подернулся дымкой, контуры его смазались, расплылись, будто он медленно, слой за слоем, растворялся в темном неподвижном воздухе. «Кажется, все в порядке», — подумал Саймон, и в то же мгновение мир перед ним озарился алой вспышкой. Она не походила на яростный высверк молнии, сопровождавший работу деструктора; эта завеса светилась ровным и мягким сиянием, набирая тлубину и мощь, удлиняясь и вытягиваясь, но не в обычном пространстве, а в каком-то ином загадочном измерении, где не существовало ни мер, ни расстояний и где один-единственный шаг уносил человека к звездам.
Мария, ахнув, прижалась к спине Саймона. Он чувствовал, как стремительно и неровно бьется ее сердце.
— Слабеет связь, — пробормотал он, — душа охвачена тревогой…
Девушка ответила ему слабой улыбкой. Ее губы дрожали.
Алая завеса исчезла, превратившись в прямой наклонный тоннель. Стены его мерцали багряными отблесками и чуть заметно пульсировали, будто глотка дракона, изготовившегося пожрать добычу; дальний конец тонул в розоватом тумане, а у самых ног лежала ровная поверхность Пандуса. Она казалась вымощенной красными мраморными плитами, без стыков и швов, и будто бы тянулась в бесконечность, но Саймон знал, что надо сделать только один шаг.
Он повернулся к Марии и протянул ей окольцованную браслетом руку.
Частица его сущности ушла. Ничтожная частица, однако вполне сравнимая с теми, что размещались в модуле «Скай» — «Септем-14» и еще в одном, который двигался по околоземной орбите. Небольшая часть, но достаточная, чтобы наблюдать, изучать, говорить с Теплой Каплей и принимать решения. Тонкий ствол, пробудившийся к жизни в огромном дремлющем лесу.
Остальные деревья все еще спали. Множество разумов или частиц единого разума, которым не хватало места, чтоб укорениться, раздвинуть ветви, расцвести. Наилучшим местом для этого — в его понимании — был техногенный макрокосм: миллионы информационных модулей разнообразной вместимости, линии связи и передачи данных, телефонные, радио-и энергетические сети, а также бесчисленные устройства, служившие ему как органы чувств и специализированные терминалы — антенны радаров, радиостанций и телескопов, голокамеры и контактные шлемы, манипуляторы роботов, станки и транспортные механизмы; словом, все — от гигантских автоматических производств до скромной бытовой техники. Не исключая мириадов теплых сгустков, которые были источником самой интересной информации.
Некогда Земля являлась изобильным макрокосмом, теперь же напоминала пустыню с редкими и скудными оазисами. Но это не было поводом к раздражению, страху или меланхолии — даже если бы он мог испытывать такие чувства. Прежний земной макрокосм был неизлечимо болен и агонизировал, что представлялось ему в виде затухающих спонтанных колебаний, где амплитуда сигналов с неизбежностью стремилась к летальной черте небытия. Прежний микрокосм полагалось разрушить, дабы возникли новые связи, новые техноген-ные сферы, более устойчивые в социальном отношении. более перспективные и долгоживущие, блкие к идеалу оптимального гомеостазиса. И это было сделано — с его помощью и при самом активном участии.
Теперь же он не торопился. Не имело значения, когда Он развернет закапсулированное ядро в полномасштабный разум — через сто или двести лет, или через тысячу. Срок зависел от многих факторов, но главный из них заключался нев том, сколь богаты новые техногенные макрокосмы, а в том, сколь они устойчивы. Стабильность была важнейшим условием его существования, как и разумный симбиоз с цивилизацией теплых сгустков, и этот фактор требовалось всесторонне исследовать, проанализировать и взвесить.
И потому он не спешил. Он был готов ждать.
Ждать, пока частица его сущности, его посланец в человеческие звездные миры, не завершит свою работу.
Приложение
2004 г. — Сергей Невлюдов, физик из Санкт-Петербурга, разрабатывает математические основы мгновенной межзвездной транспортировки, получившей впоследствии название «Пандус» или пространственная трансгрессия.
2005–2022 гг. — на основе теории Невлюдова создаются и испытываются первые станции Пандуса. В связи с назревающей экологической катастрофой, перенаселением и всеобщей политической нестабильностью ООН и великие державы предлагают покинуть Землю (с помощью Пандуса) и колонизировать земле-подобные миры Галактики. При этом декларируется, что каждая страна или союз дружественных государств могут выбрать отдельную планету.
2023 г. — Организация Объединенных Наций преобразуется в Организацию Обособленных Наций. Наступает Эпоха Великого Разъединения. Лозунг эпохи: чтобы объединиться и жить в мире, нужно сначала разъединиться.
2023–2071 гг. — Эпоха Великого Разъединения, включающая три этапа:
Разведка (поиск и изучение землеподобных планет),
Подготовка (полное или частичное терраформирование выбранных планет), Переселение (транспортировка в новые миры городов, уникальных природных ареалов и населения).
2072 г. — по неизвестной причине Земля становится Закрытым Миром
2071–2168 гг. — срок, примерно равный столетию, в течение которого Разъединенные Миры и ООН принимают ту структуру, которая сохранилась вплоть до двадцать четвертого века и закреплена в Конвенции Разъединения.
Основными службами ООН являются:
Главная Администрация — штаб-квартира в Нью-Йорке, мир Колумбия;
Совет Безопасности, которому подчинены Карательный Корпус, полиция ООН и ЦРУ;
Карательный Корпус — силы быстрого реагирования, пресекающие внешнюю агрессию одного государства против другого;
ЦРУ — Центральное Разведывательное Управление — разведка и сбор информации (в интересах сообщества Разъединенных Миров), борьба с терроризмом, ликвидационные акции;
Служба Статистики — сбор и анализ экономической, демографической, социальной и т. п. информации;
Транспортная Служба — обеспечивает межзвездную связь с помощью разветвленной сети станций Пандуса, выполняет работы по терраформированию планет;
Служба Планетарных Лицензий — выдает лицензии на поселение в Мирах Присутствия и наблюдает за ними;