— Нападайте, господин Отис из Одерхолда! — громко сказал он с вызовом, и зрители изумлённо затихли в ожидании.
Водный маг вытянул из бочки ещё воды, опустошив её наполовину, но его противник, похоже, только и ждал. Молниеносным порывом ветра он опрокинул бочонок, расплескав оставшуюся воду по земле. Увидев это, Отис разозлился и принялся запускать в Харальда струю за струёй. Тот не стал пытаться уклониться, а лишь простёр вперёд обе пухлые руки, и вся направленная в него воды стала разлетаться брызгами, не добираясь до цели. Но Отис не унимался и в мага воздуха полетели сначала две, а потом и три струи разом.
Было видно, как Харальду трудно поддерживать невидимый воздушный щит. Несколько тонких струек вспороли кожу на его боках, словно острые бритвы. По животу потекла кровь, но лицо мага было исполнено решимости. Наконец, когда оставшейся у Отиса воды едва хватило бы на кружку, он словно бы попытался размахнуться и нанести последний отчаянный удар, чтобы пробить щит. Харальд едва стоял на ногах. Очередная рана означала бы для мага воздуха конец поединка, но случилось то, чего не ожидали ни зрители, ни его противник.
В тот самый момент, когда вода едва не достигла цели, Харальд из Майвгарда резко раскинул руки. Струя разбилась на тысячу брызг, окатив сидящих внизу зрителей, а Отиса из Одерхолда тут же отбросило на десяток шагов. Он покатился кубарем, подняв клубы пыли, и остался лежать на земле.
Маг воздуха с изрезанными боками, покрытый пятнами ожогов, медленно подошёл к неподвижному противнику и протянул тому руку. Водный маг с трудом приподнялся на локте и ухватился за неё. От его былой надменности теперь не осталось и следа. Ярко-красная накидка сделалась грязно-серой от пыли, как и золотой грифон на спине. Его величество глядел на придворного мага Одерхолда с нескрываемым недовольством и презрением.
— Победу в поединке одержал Харальд из Майвгарда! — громогласно объявил герольд, пока маги покидали ристалище. — Наслаждайтесь заслуженным отдыхом, господа волшебники!
Зрители принялись живо обсуждать увиденное, хоть и совсем в этом не разбирались. Альбрехт же провожал поединщиков немигающим взглядом, полным задумчивости.
— Что-то не так, дедушка? — спросила Рия, легонько дёрнув его за рукав. Маг встрепенулся и на его лице тут же появилась улыбка.
— Вовсе нет! Я лишь задумался о том, как же Отис из Одерхолда сумел преодолеть защиту противника настолько искусно, что вскипятил воду прямо на его коже и одежде.
— Разве это невозможно?
— Не то, чтобы невозможно… Но лично для меня удивительно. Ничем не выдающееся владение стихией вкупе с небывалой проникающей силой.
— Думаешь, что-то здесь нечисто?
— Возможно. Но теперь это уже не важно. К тому же, если это преимущество достигнуто нечестным путём, то победа Харальда из Майвгарда ценнее вдвойне. Во всяком случае, мне захотелось разыскать его после турнира и от души поздравить. Возможно даже пропустить кружечку другую в каком-нибудь заведении поприличнее. Ты, внучка, не знаешь таких здесь?
— Я почти не покидаю замка, дедушка, — с улыбкой ответила Рия, и вдруг погрустнела. — Будь здесь Игнат, он бы наверняка составил тебе компанию. Нет, ты не подумай, он вовсе не пьяница. Просто он… разносторонний.
— Ты обязательно с ним встретишься, — мягко сказал Альбрехт и обнял внучку.
Тем временем герольд провозгласил, что слово берёт его величество. Король встал, поднял руку, удовлетворённо оглядел мгновенно стихшие трибуны и заговорил:
— Настало время определить победителя Железного турнира, что удостоится высочайшей чести. Командующий королевской гвардией сочетает в себе крепость тела и духа, искуснейшее мастерство в бою и непоколебимую верность. Так пусть же Железный владыка укрепит их руки и изгонит всякое сомнение из сердец! От великой цели рыцарей отделяет единственный шаг, но лишь одному хватит сил сделать его!
Глава 11
Эдвальд Одеринг вернулся на место под ликование зрителей, а герольд, стремясь перекричать их, начал объявлять участников финальной части турнира.
— Встречайте претендентов на титул командующего гвардией его священного величества! По итогам предыдущих испытаний этой чести удостоились трое смельчаков!
— Бедняга наверняка сорвёт сегодня голос, — усмехнулся Альбрехт.
— Сир Болдвин Гримвуд из Гримхолда! — провозгласил герольд.
На ристалище неспешным шагом вышел рыцарь с подёрнутыми сединой чёрными волосами. Он широко, по-доброму улыбался и приветливо махал трибунам рукой в кольчужной перчатке, пока ветер трепал его жёлтую накидку, на которой и спереди, и сзади был изображён сидящий чёрный пёс, замахивающийся лапами. Рие вспомнился вчерашний рыцарь из Ашеркипа со сломанной рукой, сир Родж. Должно быть, этот тоже приехал развеяться, не стремясь победить, но опыт и мастерство взяли своё, и вот он среди троих претендентов.
— Сир Робин Рикер! Действующий член королевской гвардии!
Этот рыцарь был поистине красив. Молод и светловолос, широкоплеч и статен, он будто вышел прямиком из песен о славных рыцарях, спасающих прекрасных дев от чудищ. На полированной кирасе сира Робина, блестевшей в лучах полуденного солнца, красовался зелёный глаз на белой глазури. Он одарил трибуны лучезарной улыбкой, и Рия услышала восхищённые женские вздохи.
— И, наконец, сир Гильям Фолтрейн! Действующий член королевской гвардии!
Облачённый в гвардейские доспехи, которые покрывала накидка в бело-голубую вертикальную полоску, сир Гильям, был, казалось, совершенно равнодушен к направленным на него восторженным взглядам. Он не махал трибунам рукой, не улыбался им. Дойдя до центра ристалища, он встал подле двух других конкурентов на титул командующего, и, хоть рыцарь выглядел совсем невзрачно на фоне своих соперников, Рие сделалось не по себе.
Она вспомнила, как не так давно случайно встретилась с ним. Был поздний вечер. Девушка выносила мешок с грязными повязками, когда, словно из ниоткуда, перед ней возник латный нагрудник с выгравированной короной. Едва не столкнувшись с ним, она подняла голову и увидела холодные, рыбьи глаза сира Гильяма. И, хоть продолжалось это всего несколько мгновений, этот исполненный отнюдь не праздного интереса взгляд Рия запомнила надолго. Даже когда девушка обошла рыцаря и быстрым шагом отправилась дальше по коридору, она чувствовала, будто этот взгляд прожигает ей не только спину, но и то, что пониже.
Дурные воспоминания прервал раздавшийся вновь голос герольда:
— Должно быть, почтеннейшие зрители задаются вопросом, как же определить победителя в поединке, если участников трое? О! В этом нам вызвался помочь славный сир Эрниваль из Дорема!
Рия поверила в услышанное только тогда, когда Эрниваль сам вышел в центр ристалища. Под серой накидкой виднелась укреплённая пластинами кольчуга с капюшоном, а на поясе висела уже знакомая палица в форме кулака, покрытого шипами.
— Некогда бывший рыцарем ордена Светлой надежды, ныне он посвятил свою жизнь служению церкви и лично её святейшеству матриарху Пречистой Агне! — продолжал герольд. — Сир Эрниваль, вернейший из слуг Железной церкви, сразится с одним из претендентов, но в случае победы не будет участвовать в состязании на титул командующего. Если же он потерпит поражение, то его соперник схлестнётся с победителем схватки между двумя другими участниками, что и определит победителя Железного турнира — нового командующего королевской гвардии его священного величества!
Эрниваль поклонился трибунам и даже те, кто шептался о его обожжённом лице, когда он появился на площадке, теперь восхищённо аплодировали.
— Как благородно со стороны этого юноши участвовать в турнире, не претендуя на победу! — сказал Альбрехт. Он взглянул на Рию и обеспокоенно добавил: — Девочка моя, ты побледнела! Должно быть, из-за шума. Только скажи, и мы уйдём отсюда.
Рия поспешила заверить его, что с ней всё в полном порядке, просто нахлынули неприятные воспоминания. На расспросы Альбрехта пришлось рассказать ему о битве при Лейдеране и о том, как она спасла Эрнивалю жизнь.
— Карл рассказывал, что тебе довелось побывать на войне, но я и подумать не мог, что именно тебе пришлось пережить, — с горечью произнёс маг. — К тому же, в этом замешан и твой Игнат…
— Он просто… Просто оказался не в том месте и не в то время, — грустно проговорила Рия, отведя взгляд. — Мы, все трое, уже не виним друг друга в случившемся.
— Увы, человек часто перенимает черты тех, кому служит. И особенно сильно это проявляется на войне.
Рия ничего не ответила, лишь печально взглянула на Эрниваля, который в поклоне матриарху едва не доставал макушкой до земли. Пречистая Агна сидела по правую руку от короля и всем своим самодовольным видом явно давала знать, что наслаждается происходящим.
Тем временем жребий определил порядок поединков. Первыми сражаться будут Эрниваль и сир Болдвин Гримвуд, за ними же сир Гильям Фолтрейн и сир Робин Рикер, чтобы в случае победы телохранителя её святейшества следующая схватка стала решающей.
Перед началом поединка рыцарь в годах облачился в массивный шлем, опиравшийся на плечи, вместо забрала у которого была сетка из толстых прутьев. Голову Эрниваля же, кроме кольчужного капюшона, не защищало ничего. «Неужели он настолько верит в божественную помощь?» — с опаской подумала Рия.
Сир Гримвуд вооружился желтым треугольным щитом с изображением бегущего чёрного пса, после чего принял из рук оруженосца меч и несколько раз рассёк воздух перед собой, обозначив готовность. Эрниваль сжал рукоять булавы и, взглянул на матриарха. Та покровительственно кивнула, и он встал перед противником в стойку.
Раздался звук горна и Эрниваль бросился вперёд. Удары железного кулака обрушивались на рыцаря один за другим, но ни один из них не смог нанести ему серьёзных повреждений. Многие он принял на щит, от некоторых уклонился, а те, что всё же достигли цели, оставили на доспехе разве что неглубокие вмятины от шипов.