человека — Гоша и Нина Самсонова. Следовательно, кто-то из них и покрывает Чижову. И я очень боюсь, что этот кто-то — Георгий Петрович. Было бы логично предположить, что у Гоши значительно больше возможностей и полномочий, чем у обычной прислуги.
— Стоп, машина, — вмешался Петр Иванович. — Вы забыли о том, что Георгий Петрович вас собственноручно выставил из дома!
— Ну и что? — не сдавалась я, хотя мне меньше всего хотелось, чтобы красавец Гоша оказался главным подозреваемым.
— А то, что он не мог не знать, что вы шпионите за Качаловой! — старший следователь напрягся и стал похож на фокстерьера, почувствовавшего дичь, — И, если следовать вашей логике, он первым должен был рассказать Чижовой, что вы никакая не ее подруга, а как раз наоборот. И амнезию бы не пришлось изображать.
— Действительно, Витолина Витальевна! — подключился Колюня, — Зачем этому вашему Гоше приезжать к нам, настаивать на вашей встрече с его хозяйкой, если он, как вы утверждаете, сам все организовал?
— То есть, вы хотите сказать, что во всем виновата Нина? — я обрадовалась.
— Нина, или еще кто-то, кого мы пока не вычислили, — пробормотал Петр Иванович и задумался. — Давайте поступим следующим образом. Георгию Петровичу пока не звоним. Едем к этой женщине, о которой мне рассказал Колюня — соседке Чижовой — и стараемся устроить ей встречу с Качаловой.
— К Лере Моргуновой. — сообразила я.
— Ну да… Если она опознает в Татьяне свою приятельницу — будем действовать по обстоятельствам.
— А как мы свяжемся с Качаловой без Гоши?
— Придумаем что-нибудь… В крайнем случае, мы можем выяснить у Моргуновой о каких-то особых приметах подружки. Ну, может быть есть какой-то шрам, родинки, родимые пятна. Они же столько лет в одной квартире прожили. Если что-то подобное есть, ваша знакомая обязательно вспомнит!
Я побарабанила пальцами по столу. Все верно. Все так. Но есть еще один, самый страшный вопрос: куда делась настоящая Татьяна Качалова?
Холодные капли пота заструились у меня по позвоночнику. Господи, сделай так, чтобы она была жива!
Через полчаса мы уже сидели с Петром Ивановичем в Мерседесе. Колюня на своей машине поехал в аэропорт встречать Юлю. Оказалось, что Кларина племянница звонила накануне и сообщила, что возвращается в Москву. А, может быть, твистовцы и сами ее вызвали, поняв, что следить за Толкуновым больше не имеет смысла.
Я боялась признаться себе в том, что с нетерпением жду Юлиного возвращения. Никогда не считала себя мазохисткой, но теперь мне было просто необходимо воочию убедиться в измене мужа. Убедиться, чтобы окончательно поверить в то, что мир рухнул… А Юленька, насколько мне было известно, должна привезти видеозаписи….
До нужного дома на Ленинском проспекте мы добрались довольно быстро. Не смотря на то, что на календаре был понедельник, привычные пробки отсутствовали. Я вообще заметила, что Петра Ивановича дорога любит, и там, где мы с Колюней неминуемо прочно застревали на два-три часа, Петр проскакивал так, словно его машина была единственной в городе.
Где-то в середине пути я вспомнила, что забыла бумажку с адресом Леры Моргуновой и ее телефонами в другой сумке. Но возвращаться не хотелось. Подъездный код я помнила, дом и номер квартиры, естественно тоже, поэтому можно рискнуть и приехать без звонка.
Поднявшись на нужный этаж, я очередной раз подумала, что мои лень и рассеянность когда-нибудь сыграют со мной злую шутку…. Девушки может не оказаться дома. Она может отойти в магазин, в аптеку, уехать на работу… Тогда нам придется куковать у двери битый час, или возвращаться на Клязьму, искать домашний телефон Чижовой. Хотя, в принципе, можно было еще раз наведаться в «Зазеркалье» и постараться снова выпросить у коммерческого директора нужные сведения. Заодно, кстати, не мешает внимательно рассмотреть альбом с фотографиями артистов театра. Только теперь уже до самого конца.
Мы позвонили.
Так и есть. Как там говаривала моя учительница танцев Роза Соломоновна, «не с нашим еврейским счастьем»…. Даже после настойчивого третьего звонка дверь никто не открыл.
— И как это мы так облажались? — вздохнул Петр Иванович.
Я отметила про себя его тактичное «мы».
Но тут приоткрылась соседняя с квартирой Марго дверь.
— Вы к Лере? — раздался скрипучий старушечий голос.
— Да, — я всмотрелась в узкую щель приоткрытой двери, — Только ее, похоже, дома нет.
— Дома она или нет, не знаю, — заявила соседка. — Только не отпирает мне. Утром мой Васенька, сыночек мой, у ее двери огинался, да и шмыгнул, подлец, в квартиру. Ему у нашей Леры как медом намазано. Дома, видите ли, мы скучаем….Я было за ним выбежала, а тут ее дверь сквозняком и захлопнуло. Терпеть не люблю эти английские замки. Хлоп — и кукуешь на лестнице!
— Дверь, что же это получается, открытой была? — уточнил наш старший следователь.
— Похоже, что так. Я, конечное дело, стала звонить, а она не открывает. Затаилась…
— А что же ваш Василий не откроет сам? — вмешалась я.
— Так Васька — это мой кот, — хмыкнула бабуля и вышла на лестничную клетку. — А я — Анна Матвеевна, по мужу Киселева, Лериного покойного дяди соседка. Это хорошо, что вы пришли. Сейчас мы вместе дверь отопрем.
— Но у нас ключей нет, — возразила я.
— Зато у меня есть, — бабуля в теплом байковом халате потрясла маленьким ключиком, — Мне Лера его еще год назад дала. Я, когда она уезжает, цветы поливаю. Но сегодня сама шарудить в квартире без хозяйки не рискнула. Не приведи Бог, пропадет что-нибудь из дома, а я потом виноватой буду. А так заберу кота при свидетелях.
Старушка прикрыла собственную дверь и привычным движением всунула маленький ключ в замочную скважину.
— Входите! — пригласила нас она. — Только обувку протрите, а то натопчите.
— Лера! Лера, тута к тебе гости пришли, — предусмотрительно закричала старушка, — И кот мой, Васька, утром забежал, не видала его?
Из квартиры не раздавалось ни звука. Мы столпились в прихожей.
— Ага, ну значит, нет ее, — констатировала бабушка и запричитала сладким голосом — Кыс-кыс-кыс, Васенька. Иди к мамочке… Нечего тебе по чужим домам шляться…
Однако кот не отзывался.
— Куда ж ты запропастился, ирод? — возмутилась бабушка, и смело направилась вглубь квартиры. — Небось, опять на балкон выбежал и ворон считаешь?
Мы не знали, идти нам за ней, или ждать в прихожей. Вдруг из той комнаты, где я еще недавно беседовала с Марго, пулей вылетела пожилая женщина.
— Вы это… это… звоните «ноль-три» срочно. Похоже Лерке-то нашей плохо….
Не сговариваясь, мы с Петром Ивановичем дружно бросились в гостиную.
Лере, судя по всему, было совсем плохо. Настолько плохо, что ни одна неотложка ей бы уже не помогла. Верхняя часть туловища лежала на полу. Ноги, укрытые пледом, находились на диване. Рука была как-то странно вывернута. Окоченевшие пальцы сжимали старенький коврик. Лицо посинело и распухло. Рядом валялась чашка, в которой я еще недавно готовила для Марго целебный чай с малиной.
Я выбежала из комнаты следом за соседкой и мы, дрожа, обнялись в коридоре.
— Эй-то что? Она померла, что ли? — спросила осипшим голосом старушка и перекрестилась. — Вот же горе. Молодая совсем…
Из комнаты вышел Петр Иванович:
— Бабушка, — обратился он к соседке, — Вы не могли бы вызвать милицию? Мы тоже вместе с вами пройдем.
— А кот? — пришла в себя соседка, — Васенька мой? Как же он с покойницей в одной квартире останется?
— Давайте пока мы не будем тут топтать, ладно? — Петр Иванович повысил голос, — Приедет опергруппа и освободит вашего кота. А пока лучше, чтобы все здесь оставалось так, как было.
Бабуля вздохнула, и мы гуськом потянулись в ее квартиру. Дверь решили просто захлопнуть за собой.
— Может быть, нам… тебе… надо было осмотреть там все? — осторожно поинтересовалась я у старшего следователя.
— Не положено, — резко отбрил меня Петр и обратился к плачущей соседке, которая уже успела вызвать милицию и теперь тихо всхлипывала у себя на кухне, — Анна Матвеевна, скажите, а когда вы Леру последний раз видели?
Сведениям, которые нам сообщила Киселева, мог бы позавидовать любой шпион. Бабушка оказалась не так проста, как могло показаться с первого взгляда. Ее покойный муж, Игорь Сергеевич, много лет проработал в дипкорпусе поваром. И квартиру он получил тоже от МИДа. Его молодая тогда жена, Анна Матвеевна, хоть и была простой женщиной, из деревни, да быстро сообразила, что в КГБ (а кто еще работает за границей?) абы кого не берут. Вот и старалась соответствовать мужу по мере сил. Даже когда супруг ушел на пенсию, а дети давно выросли, даже когда развалился СССР, Анна Матвеевна продолжала фиксировать все, что могло заинтересовать компетентные органы. Вот и на Лериного дядю у старушки имелось целое досье. И на его племянницу, как только она появилась в квартире, тоже. И хоть записи свои Анна Матвеевна никому никогда не показывала, однако кондуит на соседей заполняла регулярно.
Добровольная помощница КГБ вытерла слезы, предупредила, чтобы мы следили в окно, не подъедет ли воронок, и вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась, держа в руках две толстые тетради в коленкоровой обложке. Надпись на одной из них, сделанная, фломастером, гласила «Подозрительные машины». Вторая именовалась, соответственно, «Квартира № 43. Лера Моргунова».
Согласно наблюдениям бдительной старушки, Лера Моргунова вчера из дома выходила один раз. Утром. Вернулась она очень быстро и позвонила в квартиру Анны Матвеевны, попросив лимон и чеснок. «В нашем магазине не было, — объяснила девушка, — А я слышала по телевизору, что сок лимона с чесноком отлично помогает при ангине». Старушка отругала девушку, что та, больная, сама ходила в магазин, принесла ей нужные продукты и занялась обычной домашней работой. Развешивая на балконе белье, Анна Матвеевна обратила внимание, что к их подъезду подъехала красивая красная иномарка. Не наша! — мгновенно определила бабушка. «Свои-то автомобили, соседские, то есть, я все знаю, а вот такси и чужие — в тетрадку переписываю. Не дай Бог, ограбят кого, или теракт задумают, вот тут мои записки и пригодятся». Но в этот раз автомобиль припарковался так, что бдительной соседке никак не удавалось рассмотреть его номера. Старушка решила спуститься во двор, чтобы все-таки выполнить свой гражданский долг (порядок есть порядок), но на лестничной клетке успела заметить, как дверь Лериной квартиры закрывается, пропуская внутрь высокую женщину в светлой куртке. Решив, что машина привезла гостью к Моргуновой, старушка успокоилась и вернулась обратно. Сколько женщина пробыла у Леры, старушка не знала. Но, судя по всему, недолго. Потому что уже через час, отправляясь за свежей рыбкой для своего Васеньки, Анна Матвеевна красную машину у подъезда не обнаружила.