— Но…
— Никаких «но»! У меня, что, по твоему, мало работы? Но я же соблюдаю договоренности. Ношусь с тобой как с писаной торбой!
— Ты соблюдаешь СВОИ договоренности, — я тоже перешла на крик, — Заметь, СВОИ, а не НАШИ! Я не просила меня охранять, пасти или даже интеллигентно опекать. Мы просто выполняли ОБЩЕЕ дело. Ты искал причины смерти Качалова. Я — двойника своей клиентки. А то, что по глупости я тебе выболтала еще и о своих семейных проблемах не дает право повышать на меня голос.
— Хорошо, Витолина Витальевна. Действуйте, как считаете нужным. Сочтете необходимым — свяжетесь со мной.
Гоша нажал «отбой» даже не попрощавшись. А у меня тут же пропало всяческое желание куда-то ехать, а уж, тем более, ехать на поиски модной шмотки. Далась мне эта Настя, чтобы я тратила на нее собственные деньги. Ведь, если разобраться, одежду я собралась покупать исключительно для того, чтобы утереть нос этой юной девахе. Ну, и нужно оно мне?
По зрелому размышлению я все-таки остановила такси и отправилась в один из торговых центров. Как ни крути, но помимо встречи с Настей мне сегодня предстоял еще и обед с Карлом Ивановичем. А перед ним нужно держать марку. И так Карлуша смотрит на меня как на побитую и брошенную хозяином собаку. Не хватало еще, чтобы он отказался помогать мне в составлении нужных бумаг, если я предстану пред его светлыми еврейскими очами в виде разнесчастной брошенки в затрапезном спортивном костюме. А именно в нем я и вышла утром из квартиры Качаловых.
Два часа хождения по модным лавкам пронеслись незаметно. Помимо симпатичного нежно-фисташкового костюма из тончайшего кашемира и удобных серых кожаных ботиночек на тонкой подошве, я купила еще пару свитеров Сережке-младшему и новый стеганый халат для Клары. Подумав еще чуть-чуть, я решила сделать подарки всем тистовцам, и выбрала модный черный пуловер Колюне, удобную коричнево-белую утепленную рубаху для Петра Ивановича и набор молодежной косметики «Пуппо» для Юленьки. Сообразив, что руки у меня теперь заняты многочисленными пакетами с покупками (а я терпеть не могу чувствовать себя вьючным животным), я решила вызвать в торговый комплекс Колюню и сбагрить ему всю свою нелегкую поклажу.
Мы условились встретиться в кафе «Джангл», расположенном в двух шагах от магазина. Кафе оказалось опрятным и даже почти уютным. На мой взгляд, декораторы слишком переборщили с пальмами и лианами, создающими атмосферу тропиков, воспетых Киплингом. Тем более, что все растения были откровенно искусственными. С другой стороны, я им тут же все простила, так как рассмотрела огромное панно, полностью закрывающее окно. Панно называлось «Ночной Таиланд». И еще в кафе еле уловимо пахло ароматизированными палочками, которые у меня тоже напрямую ассоциировались с моей любимой страной, да и вообще, со всей Юго-Восточной Азией. Если окажется, что в «Джангле» еще и угощают тайской едой — настроение мое опять станет прекрасным, уверена.
Колюня с Петром Ивановичем прибыли через пятнадцать минут. Им от нашей Школьной улицы до Таганки, где располагался торговый центр, можно было, в принципе и пешком дойти, а на машине домчаться минуты за три. Но пробки, вечные таганские пробки, практически уравнивали скорость движения пешехода и автомобиля.
— Завтракать будете? — поинтересовалась я у своих коллег.
— Ой, Витолина Витальевна, а чего это вы такая красивая? — искренне обрадовался Колюня.
— А это скажите спасибо Кларе, — улыбнулась я чуть кокетливо. — Она мне вещи в «командировку» подбирала исключительно на свой вкус, поэтому оказалось, что выйти из дома мне решительно не в чем. Вот и пришлось набег на магазин совершать.
— А почему вы без Георгия Петровича? И, кстати, он вообще в курсе, где вы сейчас? — Петр Иванович уже отнес пакеты в машину и теперь основательно устраивался на хлипком плетеном кресле, оглядываясь по сторонам в поисках пепельницы.
— А почему ты спрашиваешь? — я капризно надула губы, вспомнив телефонный разговор с Эрнстом.
— Так он нас с восьми утра терроризирует по телефону, вас ищет.
— Что ж он мне самой не позвонил? Точнее, позвонил только в десять — удивилась я поведению Гоши.
— Да почем мне знать, — пожал плечами старший следователь, — Может вы поругались. Может еще что. Кстати, я вас ведь тоже раз десять набирал, но абонент был временно недоступен.
Да-да. Теперь и я вспомнила, что юная Валечка в парикмахерской что-то такое говорила о плохой связи в их полуподвале и выбегала с мобильным звонить на улицу. Вон оно как! Оказывается, Эрнст пытался меня разыскать в течение двух часов, а потому и разозлился вполне справедливо. Что ж, надо будет перезвонить Гоше и извиниться за собственную резкость.
В этот момент официант принес заказанный мной для всей компании свежевыжатый грейпфрутовый сок, кофе с лимоном и ароматные нежные эклеры с кокосовым муссом. Если аппетит у моих мужчин разыграется, закажу им что-то более основательное. Выбор горячих блюд в кафе, как я убедилась, вполне приличный.
— А что вы все время на часы смотрите? — заинтересованно спросил Колюня, — Ждете кого?
— Ну, как тебе сказать? — я еще не решила, стоит ли посвящать друзей в возможность встречи с Анастасией Христенко. Наверное, можно. Точнее, даже нужно. Ведь неизвестно, где нам придется пересекаться с Настенькой, а без автомобиля передвигаться по Москве я уже разучилась.
— Что-то случилось? — встревожился и Петр Иванович.
— В двенадцать мне должна позвонить Христенко. Она возвращается из Турции и просит о встрече, — спокойно (хотелось надеяться, что спокойно) произнесла я.
— Ох, и ни фига себе! — охнул Колюня, — Это что ж, вы сами с ней связались?
— Я не знаю ее телефона, — мой ответ прозвучал как оправдание, — Да и не стала бы я ей звонить. Ни за что! Настя сама меня вчера набрала и еще что-то говорила о том, что покончит жизнь самоубийством, если я откажусь с ней встречаться.
— Вот это цирк! — разулыбался Петр Иванович, — Похоже, у барышни не все в ажуре, раз такие мысли в голову приходят. Может… это… Сергей Тимофеевич ей дал от ворот поворот?
— Очень славно! — тут же встала я на защиту мужа, — Как тебе в голову такое пришло? Когда это Толкунов научился прятать голову в кусты? И вообще, хватит. Давайте до звонка Христенко эту тему закроем. Нам надо обсудить, как продвигается дело Качаловой и что вообще творится в конторе. Я на неделю выпала, так сказать, из обоймы и думаю, вы там без меня успели расслабиться.
— Обижаешь, начальник, — насупился Петр Иванович и с сожалением взглянул на пустой стакан из-под сока. — Пойду, закажу еще попить. Кому-нибудь еще что-нибудь брать?
— Мне пива, — тут же среагировал Колюня, — И, чур, я после этого не рулю…
— Перетопчешься, пацан, — ласково потрепал коллегу по плечу старший следователь, — Возьму всем сока, только уже не такого ядреного. Будешь апельсиновый, Витальевна?
Как меня иногда злила манера моих коллег красиво уходить от ответа. Ведь оба прекрасно слышали, что я интересуюсь делами на фирме, но нашли удобный предлог не отвечать на прямо поставленный вопрос. Или у нас что-то такое произошло, о чем сотрудники предпочитают не информировать руководство?
— Петр Иванович, сядь, пожалуйста. — Я дернула приятеля за рукав пиджака, — Официант сейчас подойдет. И прекратите изображать из себя детсадовцев. Давайте все-таки ближе к делу. Итак. Что по Качаловой? Что нового в офисе?
Колюня с Петром одновременно нахмурились. Так. Понятно. Хороших новостей ждать не приходится. Как всегда, старший следователь оказался решительнее нашего водителя:
— Короче так. На сегодняшний день в офисе осталось всего шесть человек…
Я ахнула.
— Не боись, Витальевна, — хмурясь, продолжил Петр Иванович, — Со штатом проблем не будет. Возьмем людей Георгия Петровича.
— А с нашими-то что? — перебила я.
— Наши? — на той же ноте продолжил Петр, — Наши сдулись. Мы тут случайно выяснили, что не только Сидорчук информацией подторговывал. В принципе, любой человек, если очень хотел, конечно, мог в «Твисте» информацию перекупить. Вот такой мармелад…
— Но ведь у нас зарплата очень приличная…, — растерялась я.
— А что вы хотите, — вклинился Колюня, — Мы ментов бывших набрали, вот и получили ментовское отношение к делу. Зарплату они считали чем-то само собой разумеющимся. А взятки от клиентов, точнее, от тех, кого мы прорабатывали по просьбе клиентов — никто не отменял. Вот народ и шустрил. Не наглея, в общем. Но по нашим прикидкам — примерно четверть дел развалилась без доказательств, благодаря оперативной деятельности наших сыскарей. Хватало одного звонка, чтобы «объект» просекал, что за ним установлена слежка и вел себя паинькой.
Я вскочила с места и нервно заходила вокруг стола:
— Но это же полная катастрофа!
— А вот Георгий Петрович так не считает. Он уверен, что нам еще повезло. Исходя из его опыта, таких проколов должно было быть значительно больше, — успокоил как мог меня Петр Иванович. — В общем, со среды заступают в команду те, кого Качалова уволила перед отъездом в Израиль. Эрнст будет нести за них персональную ответственность. Он обещал.
— А по Качаловой что? — выдохнула я с отчаяньем, так как понимала, что вряд ли услышу какую-то успокаивающую информацию.
— А вот тут как раз веселее…
В этот момент совсем не кстати зазвонил телефон. Номер был мне незнаком.
— Алло?
— Витолина Витальевна? Это Настя. Я уже выехала из аэропорта и через час, примерно, буду дома. Вы можете со мной встретиться?
— Хорошо, Настя, — я постаралась говорить спокойно. — Вы ведь на Таганку едете?
— Да. А откуда вы знаете? — девушка заволновалась.
— Да так… Просто предположила. Исходя из вашего домашнего адреса.
— А адрес…
— А адрес ваш у нас имеется, потому что секретарь всегда ксерокопирует паспорта посетителей «Твиста». Слушайте, Настя, — Я постаралась говорить без раздражения, — Вам в отношении меня волноваться не стоит… Ведь во встрече заинтересованы вы, а не я. Правильно? Поэтому не нервничайте. Беременным это вредно. Доезжайте до метро «Таганская». Последний вагон в центр. Выход налево. Слева же от выхода увидите кафе «Джангл». Я буду ждать вас здесь.