21 октября (пятница, утро)
Как хорошо, что мне два дня назад принесли ноутбук. Здесь, в больнице нет Интернета. Но, как минимум, дневник я могу вести.
Честно говоря, я уже почти неделю чувствую себя симулянткой. У меня ничего не болит. Кроме спины, которая затекает от постоянного лежания. Ну почему те люди, которые изобрели такие вот дорогущие клиники для VIP-персон, не позаботились о том, чтобы в палате, кроме удобной кровати были еще и письменный стол с не менее удобным креслом? Из-за этой непредусмотрительности я вынуждена который день подряд чувствовать себя каким-то инвалидом. «Каким-то» — это не пренебрежительное отношение к инвалидам настоящим, а простая констатация фактов. Вот уже неделю моя больничная палата представляет собой нечто среднее между военным полевым штабом и великосветской приемной. Кто тут только не побывал? И СМИ, клюнувшие на известие о покушении на жизнь жены известного бизнесмена, и милиция, которая расследует дело о моем отравлении, и весь мой «Твист», перебазировавшийся со Школьной улицы сюда, в Лосиный Остров. Пока до завтрака, то есть, до 8-00, еще есть минут сорок, я могу записать то, что считаю необходимым рассказать.
В клинику «Дьюти» (престижную лечебницу семьи Качаловых) я попала по страховке Георгия Петровича Эрнста прямиком из кафе. Роскошный особняк, где имеют счастье поправлять здоровье немногие избранные, радует меня не столько квалифицированной медицинской помощью, сколько тем, что я совсем не испытываю привычного больничного дискомфорта. Стеклянные витражи с картинами тропических островов, пальм и безбрежного океана, улыбчивый персонал, изумительная кухня и, конечно же, абсолютно домашние интерьеры напоминают, скорее, добротный отель на экзотическом курорте, чем лечебное учреждение.
Чем я, видит Бог, и пользуюсь на всю катушку… Вот разве что спина затекает…
Нет, ну, правда, почему бы клинике, предусмотревшей в моем номере сразу четыре гостевых кресла, роскошную кровать, огромную плазменную панель телевизора с тридцатью пятью каналами, испанские прикроватные тумбочки из вишневого дерева и удобные бра с тремя режимами света не учесть такую малость, как письменный стол? Вот и приходится мне вести записи, используя модную (но крайне нефункциональную в данном случае) мобильную «насадку» для завтраков, с которой мой лэптоп сваливается при малейшем движении.
Итак. Что там я была должна рассказать?
Начну с неприятного.
Примерно в семь часов пополудни 10 октября Гоша вызвал в кафе «Джангл» неотложку. Приехав на Таганку чуть раньше, по договоренности с Петром Ивановичем, он застал меня в совершенно расквашенном виде. Растерявшийся Петя пытался уверить Эрнста, что мое полувменяемое состояние объясняется жутким стрессом, выпитым на голодный желудок коньяком и какими-то «страшными» бумагами, которые я подписала против своей воли. Однако Гоша, который в свое время чуть-чуть обучался медицинским премудростям где-то в своих секретных службах, Пете не поверил. Спиртным от меня почти не пахло. Пульс прощупывался слабо. Руки были липкими и холодными. Заподозрив самое неладное, Гоша тут же вызвал врачей. Уже в клинике, после ряда медицинских манипуляций и произведенных экспресс-анализов, стало ясно, что меня… элементарно пытались отравить. Кто и как — еще предстоит выяснить. Потому что, по уверением Петра, в течение того рокового дня, чего я только не пила: и сок из рук Насти, и коньяк, который принес мне сам Петр, и бокал, которым меня угостил Карл Иванович, и воду, которой меня отпаивал Гоша… Не считая бесчисленных чашек кофе, которые по моей личной просьбе носил официант. С едой было проще… Я вообще ничего не ела.
— Витолиночка Витальевна, — в комнату вплыла улыбчивая медсестра, самое место которой было бы где-нибудь на конкурсе красоты, а не в больничной палате. Коротенький халатик едва прикрывал тугую попку, ноги заканчивались там, где у нормальных женщин начинается талия. Марина, так звали медсестру, страшно меня раздражала. Уж лучше бы ее приставили к мужским палатам. Наверняка процент выздоравливающих резко пошел бы вверх.
— Чего тебе? — буркнула я.
— Я коктейльчик принесла. Вку-у-усньникий, кислородный, — Марина аж зажмурила от восторга глаза, жирно подведенные зеленой обводкой.
— Спасибо. Мне Тамара Ивановна его уже приносила. Сорок минут назад. Вас найти она не смогла. — Я не удержалась от сарказма.
— Ой, Витолиночка Витальевна, как нехорошо получилось, — Марина густо покраснела, — Я там в ординаторской задержалась, вашему брату дала почитать выписку из истории болезни и результаты анализов. Слушайте, а Георгий Петрович женат?
— Кто?! — я не поняла вопроса медсестры-фотомодели.
— Как кто? Брат ваш!
— Ах, брат? Это он сказал, что брат? — я разозлилась окончательно. — Да он женат. Трижды. И каждый раз все удачнее и удачнее. Последняя его жена — французская миллионерша, телезвезда, певица и писательница…. Лена Ленина, слышали про такую?
— Ой, правда? — погрустнела Марина.
— Ага! И вообще Георгию Петровичу нравятся исключительно блондинки. Маленькие, миниатюрные и голубоглазые. Так что у вас нет ни малейшего шанса.
Из предбанника моих VIP-апартаментов раздался сдавленный смешок и в палату вошел Гоша, собственной персоной.
— Привет, злюка. Ты зачем девушке врешь?
— А ты зачем? — растерялась я и стала вспоминать, куда же я дела зеркальце. Помнится, последний раз я свою физиономию видела утром в ванной, и очень сильно подозреваю, что с того момента моя опухшая зеленая мордуленция краше не стала.
— Ну, я соврал потому, что мужу могут побояться правду сказать, а вот брат — лицо нейтральное.
— К-к-ка-кому мужу? — коктейль, который я до сих пор сжимала в руке, выплеснулся на белоснежный пододеяльник.
— А ты забыла, что я твой муж? — оттесняя Марину от моей кровати, игриво поинтересовался красавец Эрнст. — Лену Ленину зачем-то приплела… Вы знаете, Мариночка, — Гоша томно посмотрел прямо в глаза медсестре и придал своему баритону приторную бархатистость, — Моя Вита такая проказница… Придумывает каждый раз новые сказки… головы морочит, а потом сама надо мной подшучивает, заводит меня…. Это у нас с ней вроде игры. Эротической. Ну, вы понимаете, о чем я?
Гоша зарычал и театрально облизнулся:
— Ну что, шалунья, поиграем?…
Марина охнула и быстро выскочила за дверь, а я расхохоталась.
— Ладно, муже-брат, расскажешь, как там у нас дела?
— Обязательно! Только, скажи… — Гоша замялся, — Сергей не объявлялся?
Настроение у меня моментально испортилось.
— Нет. После того как Колюня подвез Настю к нашему дому 10 октября вечером для «очной ставки», так он и исчез. Девушка, кстати, тоже.
— А Клара что говорит? — Гоша поморщился, и я догадалась, что моему новому другу не очень хочется ворошить эту тему, но он зачем-то задает свои глупые вопросы.
— Клара, как только увидела днем, что к воротам подъехала машина Толкунова, так заперлась в своей комнате. На стук не отвечала, с Сережей не общалась. Только поздно вечером она подсмотрела в окно, как Колюня привез в дом какую-то девицу — «фифу, всю такую беловолосую, в сапогах с камушками, в голубом пыльнике» — но в холл все же не вышла. А потом мой муж и незнакомка уехали. Клара говорит, что они пробыли в доме минут пять от силы.
— И больше твои орлы их искать не пытались?
— А смысл? — я постаралась придать голосу безразличие, поперхнулась подступившими слезами и закончила совсем уж расстроено. — Все, Гоша, проехали. Давай вернемся к нашим баранам.
Включив чайник и достав из тумбочки пакетики с ароматным жасминовым чаем, Георгий Петрович принялся неторопливо рассказывать.
По его мнению выходило, что мы, прыгая от одной версии к другой, пытаясь сначала соединить историю Качаловой, Паука и других в одно дело, а потом снова дифференцировать сюжеты, потеряли время и не продвинулись ни на шаг. Но мудрые люди говорят, что в том случае, если ты запутался окончательно, попытайся вернуться к началу и пройти весь путь заново. Тогда непременно отыщутся незамеченные ранее детали, скрытые от глаз тропинки, какие-то иные пути, которые ты по невниманию проигнорировал.
Вот и Гоша, лишившись моей помощи, но, приобретя верных союзников в лице твистовцев, попытался реконструировать весь ход расследования.
Для начала Эрнст еще раз переговорил со всеми родственниками Татьяны Качаловой и выяснил, что жена его работодателя действительно довольно длительное время жаловалась на преследования двойника. Даже сестра Сергея Качалова подтвердила, что «Таня места не находила с той поры, как у нее начались видения» и была страшно обижена на мужа за безразличие и неверие. Кстати, в квартире у Галины Гоша обнаружил и забытую записную книжку Татьяны, в которой женщина фиксировала (правда, не с самого начала) хронику встреч с собственной тенью. Если верить ее записям, то таких контактов было восемнадцать! Одна из записей показалась Гоше крайне любопытной, так как в ней речь шла о закрытом показе эксклюзивных ювелирных украшений, на который были приглашены лишь избранные. Эрнст прекрасно помнил указанное мероприятие, которое именовалась помпезно и с намеком на избранность собравшейся публики — «Миллионер-Шоу». Подняв свои рабочие материалы по проработке мер безопасности для Качаловых, Гоша наткнулся в списке приглашенных на две фамилии — Толкунов С.Т. и Толкунова В.В., то есть на фамилии меня и моего мужа. Поговорив с Петром Ивановичем, Юленькой и даже Кларой Эрнст выяснил, что в подобном мероприятии мы не участвовали (иначе Юленька и Клара вытащили бы из любимой хозяйки все подробности о звездных гостях мероприятия). Однако в гостевой книге визитеров шоу автографы Толкуновых имеются.
Зато в театре «Зазеркалье», угостив госпожу Шпартко очередным ужином, Георгий разжился информацией о том, что Лера Чижова прожужжала летом все уши своим коллегам о том, как она «позвездила» на вечеринке миллионеров. Актриса так подробно описывала выставленные эксклюзивные украшения, меню фуршетного стола, туалеты светских львиц и автомобили их кавалеров, что коллеги-артисты не усомнились ни на минутку: проныра Чижова была на модной тусовке.