Внушительное помещение? Не то слово. Думаю, если залить его водой, в нем могло бы преспокойно жить целое стадо китов. Прямо посередине зала тянулась длинная ковровая дорожка, голубая и поблескивающая, как река Нил. А по обеим сторонам от нее высились ряды колонн, между которыми переливались и мерцали световые завесы. На этих завесах оживали события из далекого прошлого Египта – от самых ужасных до божественно-прекрасных, волнующих и трогающих сердце.
Я старательно отводила от них глаза, по собственному неприятному опыту зная, что эти картины обладают опасной притягательностью. Однажды я допустила серьезную ошибку – коснулась световой завесы, и пережитые ощущения едва не превратили мой несчастный мозг в кашу.
Первая световая зона сияла золотом – это была эпоха Богов. За ней эпоха Древнего царства переливалась серебром, затем шел медно-коричневый период Среднего царства, и так далее.
Пока мы шли, мне несколько раз пришлось за руку оттаскивать Леонида от наиболее захватывающих картин. Хотя, честно говоря, я и сама вела себя ненамного лучше.
В глазах у меня защипало от слез, когда я увидела изображение Беса, который развлекал богов своими смешными ужимками и ходил перед ними колесом в одной набедренной повязке. (То есть я имею в виду, что заплакала оттого, что увидела Беса таким веселым и полным жизни. Хотя, конечно, при виде Беса в набедренной повязке любой может пожалеть, что вообще не лишился зрения.)
Когда мы проходили мимо бронзовой завесы, отмечающей эпоху Нового царства, я вдруг резко остановилась. Мерцающий мираж показывал невысокого худого человека в жреческом одеянии с жезлом и жертвенным ножом в руках. Перед ним стоял черный бык. Человек что-то негромко говорил, словно благословляя животное. В общем, я не совсем поняла, что этот жрец делал, но его лицо я узнала сразу: орлиный нос, высокий лоб… тонкие губы изогнулись в жестокой улыбке, когда он полоснул ножом по горлу несчастной скотины.
– Это он, – пробормотала я.
И тут же шагнула к световой завесе.
– Нет, – резко сказал Леонид, хватая меня за руку. – Ты говорить мне, что свет плохой. Не подходить.
– Ты… ты прав, – отозвалась я, слегка опомнившись. – Но это «дядюшка Винни».
Я не сомневалась: это же самое лицо явилось мне на стене Музея искусств в Далласе. Вот только кто он такой, мой загадочный собеседник? Наверняка сценка, которая здесь изображена, происходила тысячи лет назад.
– Не «Винни», – помотал головой Леонид. – Хаэмуас.
– Прости? – Я не была уверена, что правильно расслышала его слова, и даже не поняла, на каком языке он говорит. – Это что, его имя?
– Он… – дальше Леонид залопотал что-то по-русски и умолк, безнадежно разведя руками. – Очень трудно объяснить. Пойдем к Амосу, который не будет есть мое лицо.
Я кое-как заставила себя оторваться от картины.
– Хорошая мысль. Тогда двигаем дальше.
В самом конце зала красный свет, отмечающий эпоху современности, сменялся темно-багровым. Наверное, это означало начало новой эпохи, вот только никто из нас пока не знал, что это будет за эпоха. Если Апоп действительно уничтожит мир, полагаю, ее можно будет смело назвать эпохой Сверхкороткой Жизни.
Я ожидала увидеть Амоса сидящим на ступеньках у подножия трона фараона – это было традиционное место Верховного Чтеца, потому что символизировало его роль советника верховного правителя Египта. Правда, с тех пор как последний фараон умер тысячи лет назад, надобность в советниках отпала, но символ остался.
Вот только сейчас на ступеньках постамента никого не было.
Это всерьез меня озадачило. Раньше я как-то не задумывалась, куда девается Верховный Чтец, когда он находится не при исполнении обязанностей. Может, у него тут есть что-нибудь вроде личной гримерки с именной табличкой на двери?
– Там, – сказал Леонид, указывая куда-то за трон.
Надо же, он снова оказался прав. В задней стене, в тени позади трона, виднелась тонкая полоска света у самого пола. Сама дверь в темноте была почти неразличима.
– Жуткий потайной ход, – оценила я. – Прямо мурашки бегут. Молодец, Леонид.
За дверью оказалась комната, тут же напомнившая мне армейский штаб. По разные стороны большого стола с нанесенной на него цветной картой мира стояли Амос и какая-то девушка в камуфляжной униформе. Вся поверхность стола была уставлена маленькими раскрашенными фигурками, изображающими корабли, автомашины, монстров и магов, а также значками с какими-то иероглифами.
Амос и его собеседница в камуфляже так глубоко погрузились в дискуссию, передвигая фигурки по карте, что поначалу даже не заметили нашего появления.
Амос был в традиционном льняном одеянии мага, в котором из-за своей грузной фигуры выглядел немного похожим на фриара Тука[3], разве что кожа у него была темнее и прическа симпатичнее: сегодня его косички были украшены золотыми бусинами. Круглые стекла очков поблескивали, когда он склонялся над картой. На плечах лежала мантия из леопардовой шкуры – атрибут Верховного Чтеца.
А что касается девушки… о боги египетские. Это была Зия.
До этого я ни разу не видела ее в современной одежде. На ней были свободные камуфляжные штаны с большими боковыми карманами, высокие ботинки и оливковая рубашка, которая превосходно оттеняла ее смуглую кожу. Черные волосы немного отросли, и в целом она выглядела старше и красивее, чем полгода назад, когда мы виделись в последний раз. Одним словом, я только порадовалась, что с нами нет Картера. Боюсь, он не скоро бы поднял с пола свою отпавшую челюсть.
(Точно говорю, Картер, так и есть. Она выглядела просто потрясающе. Знаешь, этакая красотка-коммандос.)
Амос передвинул по карте одну из фигурок.
– Сюда, – сказал он Зии.
– Правильно, – кивнула она. – Но тогда Париж остается без защиты.
Я прочистила горло и сказала:
– Ничего, если мы вас прервем на минутку?
Амос резко обернулся и тут же расплылся в широченной улыбке:
– Сейди!
После чего до хруста стиснул меня в объятиях и потрепал по голове, так что я протестующе запищала.
Дядя хихикнул.
– Прости. Просто я ужасно рад тебя видеть. – Он перевел взгляд на Леонида. – А это?..
Зия ругнулась и метнулась вперед, оказавшись между Леонидом и Амосом.
– Это же один из тех русских! Что он здесь делает?
– Спокойно, – объявила я. – Он наш друг.
Я рассказала, как Леонид заявился к нам на танцы. Парнишка пытался помочь с объяснениями, но все время сбивался на русский.
– Погодите, – сказал Амос, – давайте-ка облегчим нам переговоры.
Он коснулся лба Леонида и произнес слово «Мед-уах».
В воздухе над нами вспыхнул красный иероглиф «говори».
– Вот так, – сказал Амос. – Теперь нам будет легче понять друг друга.
Леонид изумленно вздернул брови:
– Вы говорите по-русски?
– На самом деле, – улыбнулся Амос, – ближайшие несколько минут мы все будем говорить по-древнеегипетски, но для каждого из нас он будет звучать как родной язык.
– Блестяще, – одобрила я. – Давай, Леонид, не теряй времени. Рассказывай.
Леонид стащил с головы форменную фуражку и принялся нервно теребить ее в руках.
– Сара Джакоби и ее помощник, Квай… они собираются напасть на вас.
– Это нам известно, – сухо отозвался Амос.
– Нет, вы не понимаете! – голос Леонида испуганно дрогнул. – Они очень злые! Они действуют заодно с Апопом!
Может, это было просто совпадение, но как только он произнес имя Змея, несколько фигурок на карте мира заискрили и расплавились. Кажется, мое сердце сделало то же самое.
– Погоди, Леонид, – остановила я его. – А откуда ты об этом узнал?
Выдающиеся уши парня сделались ярко-розовыми.
– После смерти Меньшикова Сара Джакоби и Квай заявились в наш ном, и мы предоставили им убежище. Очень скоро Джакоби стала всем там заправлять, но никто из наших не возражал. Понимаете, они… э-э… очень ненавидят Кейнов. – Он виновато покосился на меня. – После того как вы вломились в нашу штаб-квартиру весной… в общем, остальные русские маги обвиняют вас и в том, что Меньшиков погиб, и в том, что Апоп набирает силу. Ну и во всем остальном тоже, если честно.
– Мы к этому привычные, – отозвалась я. – А ты сам? Тоже нас ненавидел?
Парень еще крепче вцепился в свою шапку.
– Я видел твою силу. Ты победила то чудовище, тшезу-херу. Ты могла уничтожить и меня, но ты не стала. Ты не показалась мне плохой.
– Что ж, спасибо.
– После этой встречи я стал задумываться. Я начал читать древние свитки, учиться быть проводником силы бога Шу. Стихия воздуха всегда была мне ближе всего.
– Для этого нужна недюжинная храбрость, Леонид, – проворчал Амос. – Изучать пути богов своими собственными силами, в самом сердце Русского нома? Ты смелый парень.
– Я действовал безрассудно, – глухо ответил Леонид. Я заметила, что его лоб блестит испариной. – Джакоби убивала магов и за меньшие преступления. Один из моих друзей, пожилой маг по имени Михаил, однажды допустил ошибку, осмелившись сказать, что Кейны, возможно, не такие уж звери, как о них говорят… Джакоби тут же обвинила его в измене и отдала его Кваю, который знает магию молний… и творит с ними ужасные вещи. Михаила увели в башню и пытали. Три ночи я слышал, как он кричит… пока не умер.
Амос и Зия обменялись мрачными взглядами. Наверное, решила я, они уже не в первый раз слышат о наклонностях Квая.
– Мне очень жаль твоего друга, – сказал Амос. – Но все же почему ты так уверен, что Джакоби и Квай работают на Апопа?
Леонид покосился на меня, словно ища поддержки.
– Ты можешь полностью доверять Амосу, – твердо сказала я. – Он защитит тебя.
Леонид немного помолчал, прикусив губу, и заговорил:
– Вчера я был один в подвалах глубоко под Эрмитажем… Я думал, про это место никто не знает, и приходил туда, чтобы изучать некоторые запретные свитки. В тот раз я разбирал древнее заклинание, которым призывают бога Шу – вы же понимаете, что пользоваться этой магией строжайше запрещено. И вдруг я услышал, что туда идут Джакоби и Квай. Я спрятался и из своего укрытия услышал, как они разговаривают. Но только их голоса как будто… расщепились. Даже не знаю, как это объяснить.