– Захватывающее название, – буркнул Уолт.
– Да, в то время мне так казалось! – отрезал Тот. – В ней описываются все формы и обличья, которые могут принимать разные боги, их убежища и тайники – одним словом, множество полезных деталей, раскрывать которые богам наверняка не хотелось бы.
– А там говорится про то, как отыскать их тени? – поинтересовался я.
– Без комментариев. В любом случае я вовсе не рассчитывал, что эту книгу будут читать люди. Однако в древние времена один чрезвычайно хитроумный маг сумел ее похитить.
– И где она сейчас? – пристал я и тут же осадил сам себя: – Погоди… дай я угадаю. Ты не можешь рассказать нам, так?
– Если честно, то я и сам не знаю, – вздохнул Тот. – Тот хитроумный маг спрятал книгу, да так надежно, что с тех пор ее никто не видел. К счастью, он умер прежде, чем сумел натворить с ее помощью что-нибудь непоправимое, однако он все же умудрился воспользоваться полученными знаниями для составления целого ряда заклинаний, включая и экзекрацию тени. Свои выводы он изложил в собственном варианте «Книги повержения Апопа».
– Сатни, – догадался я. – Ты говоришь об этом маге, верно?
– Именно. Правда, все его заклинания были чисто теоретическими, но даже я не обладаю подобными знаниями. А как вам известно, все копии свитка, написанного Сатни, недавно были уничтожены.
– Значит, и здесь тоже тупик, – приуныл я. – Безнадежно.
– Нет-нет, – возразил Тот. – У вас еще остается возможность спросить самого Сатни. Это ведь он написал заклинание. И именно он спрятал «Книгу Тота», в которой, кхм, может, указано, а может, и нет, местонахождение интересующей вас тени. Так что, полагаю, он тот самый человек, который мог бы вам помочь. Если вы его уговорите, конечно.
– Но разве Сатни не умер тысячи лет тому назад?
– О да, – ухмыльнулся Тот. – И это лишь первая из ваших проблем.
Дальше Тот принялся рассказывать нам про Сатни, который, судя по всему, в Древнем Египте пользовался большой известностью. По-моему, он был чем-то вроде Робина Гуда, Мерлина и предводителя гуннов Аттилы в одном лице. Чем больше я о нем узнавал, тем меньше испытывал желания знакомиться с ним лично.
– Он был патологический лгун, – говорил Тот. – Редкостный мерзавец, предатель, вор… и в то же время непревзойденный маг. Страшно гордился, что сумел украсть множество книг сокровенного знания, включая ту, которую написал я. Он сражался с чудовищами, забирался в глубины Дуата, недоступные прочим смертным, одерживал победы над богами и взламывал священные гробницы. Он создавал заклинания, против которых нет защиты, и извлекал на свет тайны, которым лучше было бы оставаться похороненными навсегда. Пожалуй, его можно считать злым гением.
– Ты говоришь так, будто восхищаешься им, – заметил Уолт, перебирая свои амулеты.
Тот покосился на него с кривой усмешкой.
– Что ж, я ценю, когда люди стремятся к знаниям… но не могу одобрить методы, которыми предпочитал действовать Сатни. Чтобы завладеть тайнами вселенной, он не остановился бы ни перед чем. Понимаете, он хотел стать богом – быть только оком бога ему было недостаточно. Он мечтал обрести подлинное бессмертие.
– Что невозможно, – предположил я.
– Трудно, но не невозможно, – возразил Тот. – Вот, например, Имхотеп, первый из смертных магов, после смерти обрел божественный статус. – Тот встрепенулся и повернулся к своим компьютерам. – Кстати, это напомнило мне, что я уже тысячи лет его не видел, Имхотепа. Интересно, что он сейчас поделывает? Может, если пошарить в Гугле…
– Тот, – окликнул его Уолт, – не отвлекайся.
– Верно. Итак, Сатни. Он создал заклинание, которое способно уничтожить любое существо – даже бога. Разумеется, я не могу отнестись с одобрением к тому, что подобные знания оказались в руках смертного, но если рассуждать гипотетически… Если вам нужно это заклинание, чтобы одолеть Апопа, вы должны суметь убедить Сатни научить вас этим чарам и указать путь к тому месту, где спрятана тень Змея.
– Ага. Вот только Сатни давным-давно умер, – сказал я. – Боюсь, мы снова уперлись в ту же проблему.
Уолт вдруг резко выпрямился.
– Если только… ты намекаешь на то, что мы можем увидеться с его духом в загробном мире. Но раз Сатни такой злодей, разве Осирис не вынес ему приговор в зале Суда и не скормил его сердце Амат-Пожирательнице, после чего маг должен был прекратить свое существование окончательно?
– Обычно так и происходит, – кивнул Тот. – Но Сатни – особый случай. Он умеет быть… убедительным. И даже перед судом в загробном мире он умудрялся… хмм… манипулировать правосудием. Осирис многократно приговаривал его к полному уничтожению, но Сатни каждый раз исхитрялся избежать наказания. То ему удавалось добиться смягчения приговора, то он выкручивался, признав за собой мелкие прегрешения и отбившись от обвинений в более тяжких преступлениях, а то и просто сбегал. Как бы то ни было, за все эти тысячелетия его дух так и не был уничтожен. – Тот обратил свой удивительный переменчивый взгляд на меня. – Но теперь, Картер Кейн, трон Осириса и место судьи занял твой отец. Он объявил войну мятежным духам, стремясь восстановить Маат в Нижнем мире, и среди прочих сейчас настала и очередь Сатни. На закате наступающего дня, то есть примерно через четырнадцать часов, Сатни назначено новое слушание. Он предстанет перед твоим отцом, и на этот раз…
– Мой отец не даст ему уйти. – Горло у меня сжалось, словно вокруг него снова сомкнулись когтистые лапы демона.
Мой отец честен и справедлив, но нрав у него суровый. Он никому не дает поблажек. Все те годы, когда мы странствовали с ним по свету, он не спускал мне ни малейшей оплошности, даже если это была всего-навсего незаправленная рубашка. И если Сатни действительно такой негодяй, как о нем рассказал Тот, отец не станет с ним церемониться и без всякого снисхождения бросит его нечестивое сердце Амат-Пожирательнице, как собачий бисквит.
Глаза Уолта возбужденно заблестели. Странно, я давно уже не видел его таким оживленным.
– Мы могли бы походатайствовать за него перед твоим отцом, – сказал он. – Попросим его отложить суд или смягчить приговор в обмен на помощь со стороны Сатни. Законы Нижнего мира допускают подобные сделки.
– С каких это пор ты стал таким специалистом по суду над умершими? – нахмурился я.
И тут же прикусил язык, жутко жалея о том, что ляпнул. Ведь Уолт наверняка сам готовится предстать перед судьей загробного мира. Возможно, именно об этом они и толковали с Тотом, когда я услышал их разговор.
«Боюсь, у тебя уже не осталось времени», – говорил ему Тот.
– Послушай, прости меня, – виновато пробормотал я.
– Ничего страшного, – сдержанно отозвался Уолт. – Но попробовать все равно стоит. Если мы сумеем убедить твоего отца пощадить Сатни…
Тот вдруг рассмеялся.
– А что, было бы забавно, разве нет? Я имею в виду – если Сатни снова выкрутится, потому что изобретенное им зло окажется единственным способом спасти мир!
– Обхохочешься, – мрачно бросил я. Съеденный сэндвич неуютно заворочался у меня в желудке. – То есть ты предлагаешь, чтобы мы отправились к моему отцу, судье загробного мира, и попытались спасти от справедливого наказания призрак мага, которого все без исключения считают злобным психом. Затем мы попросим этого самого мага провести нас туда, где спрятана тень Апопа, и научить нас, каким образом ее уничтожить. При этом мы полностью доверяемся этому злобному психу, предполагая, что он не сбежит, не убьет нас и не предаст в руки врагов.
– Точно, – с энтузиазмом закивал Тот. – Для этого надо окончательно спятить! Надеюсь, именно это с вами и случилось.
Я сделал глубокий вдох.
– Кажется, я и вправду спятил.
– Превосходно! – возликовал Тот. – Но есть еще одна проблема, Картер. Чтобы справиться с этим делом, тебе необходима помощь Уолта, но его время на исходе. Его единственный шанс…
– Все нормально, – резко вмешался Уолт. – Я сам ему скажу.
Прежде чем я успел задать вопрос, что он имеет в виду, из стадионных динамиков грянул громкий гудок – сигнал дополнительного времени.
– Светает, – заметил Тот. – Вам обоим лучше убраться отсюда, пока демоны не вернулись. Удачи вам. И будет случай – передавайте от меня привет Сатни. Если, конечно, доживете до встречи с ним.
8. Моя сестра – цветочный горшок
Обратный путь получился не особо приятным.
Мы с Уолтом, стуча зубами, изо всех сил цеплялись за трясущуюся лодку. Магический туман сделался кроваво-красным, призрачные голоса, шепчущие во тьме, звучали угрожающе, словно готовились взбунтоваться и захватить весь эфирный мир.
Фрик вынырнул из Дуата раньше, чем я ожидал, и устало потащил нашу исходящую паром лодку над судоверфями Нью-Джерси. Вдалеке в лучах рассветного солнца золотились небоскребы Манхэттена.
Во время путешествия мы с Уолтом не перемолвились ни словом – Дуат обладает свойством подавлять всякое стремление к болтовне. Но сейчас он повернулся и застенчиво взглянул на меня.
– Наверное, мне следует кое-что объяснить, – сказал он.
Не могу сказать, что мне не хотелось его выслушать. Чем сильнее прогрессировала его болезнь, тем он становился сдержаннее и молчаливее, а мне, безусловно, хотелось бы знать, о чем у них состоялся разговор с Тотом.
Но, решил я, это его, и только его, личное дело. После того как минувшей весной Сейди узнала мое тайное имя и заглянула во все самые сокровенные уголки моего сознания, я стал особенно уважительно относиться к праву человека на личные тайны.
– Послушай, Уолт, это ведь твое личное дело, – сказал я. – И если ты не хочешь говорить…
– Дело не только мое. Думаю, тебе следует знать, что происходит. Ведь я… я пробуду рядом недолго.
Я смотрел вниз, на проплывающую под нами бухту со статуей Свободы. Я ведь уже несколько месяцев знал, что Уолт умирает, и все равно не мог смириться с этой мыслью. Мне вспомнились слова Апопа в музее Далласа: Уолт не доживет до того, чтобы увидеть конец света.