— Ну и ладно. — Кит в последний раз оглядел поляну. Он наклонился и осторожно потрогал корпус лей-лампы. Убедившись, что он достаточно остыл, подобрал оба прибора с земли. — Нечего им здесь валяться, — проворчал он. — Никогда не знаешь, кто может о них споткнуться.
Кит снял рюкзак, убрал сломанные устройства, завернув их в свою меховую рубашку, добытую возле устья пещеры. Он сам выкроил ее и сшил грубой костяной иглой. Не бог весть какое сокровище; он бы давно выбросил ее, если бы не зеленая книга сэра Генри во внутреннем кармане. И так удивительно, что он не потерял дневник во всех передрягах, тем более он не собирался терять его теперь. Снова закинув рюкзак на плечи, он разгладил взятую напрокат рясу, одернул широкие рукава и сказал:
— Ладно. Давай посмотрим, сможем ли мы вернуться в Прагу до того, как пройдет еще тысяча лет. Ты уверена, что сможешь найти лей-линию?
Мина поглядела на белые известняковые утесы, едва видневшиеся за лесом на юге.
— Наверное, смогу, — она решительно тряхнула головой. — В любом случае, если мы отсюда не уберемся, рано или поздно нас съедят.
— Тогда пошли. — Кит повел маленький отряд к краю ущелья и длинной тропе, ведущей вниз. В сумерках они спустились в долину. Слева вздымалась в небо высокая скала, справа — непролазная чаща кустарника и вершины деревьев, растущих ниже по склону.
— Знаешь, мне никак не удавалось застать лей-линию активной, — сказал он Мине, когда они начали спускаться. — Я часто приходил сюда, но все без толку, а потом сдался. У меня же оставалась твоя лампа, и я решил, что если наткнусь когда-нибудь на другую лей-линию, лампа мне подскажет.
— Это она тебе подсказала насчет Колодца Душ?
— Нет, для меня это оказалось полной неожиданностью, — признался Кит. — Ну, никак я этого не ожидал. Скорее всего, дело в Костяном Доме. Знаешь, мне очень интересно, чем на самом деле занимался Эн-Ул.
— У тебя есть хоть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Такое впечатление… Я же тебе говорил, что люди из племени почти не используют язык, они общаются иначе — передают друг другу впечатления и образы. Сначала надо представить, что ты имеешь в виду, и держать это в голове. Странно, конечно, но это работает. — Кит помолчал. — В общем, самое близкое к тому, что я смог понять: Эн-Ул каким-то образом видел во сне время.
— Постой, ты же говорил, что он вроде как сам создавал разные времена?
— Может, так, а может — нет. Древний видел, что принесет время, и каким-то образом взаимодействовал с тем, что видел. А тонкостей я не уловил. Знаю только, что это были такие особые сновидения, перемешанные со временем, творением и… я не знаю… существованием, что ли.
Кит остановился.
— Ты чего встал? — спросила Мина.
Кит протянул руку и указал на камень, выступающий из скалы.
— Посмотри, вон там я сидел, когда первый раз здесь оказался.
Мина кивнула.
— Да, я знаю это место. Я ведь здесь бывала. Только я всегда оказывалась дальше на тропе. Возможно, именно в этом все дело.
— Неважно, — сказал Кит. Он взглянул на небо и тени, сгущающиеся в ущелье. — В это время лей-линия должна быть активной, если она вообще собирается работать.
— Не надо так говорить, — упрекнула Вильгельмина, — а то сглазишь.
Брат Лазарь сказал что-то, Вильгельмина ответила. Монах шагнул вперед и протянул руку, широко расставив пальцы. Он сделал еще три шага, а затем повернулся и снова заговорил.
— Он говорит, что лей-линия сейчас активна — не в полную силу, но вполне достаточно, — объяснила она.
— Он что, на ощупь это определяет?
— Ты не забыл, что он годами оттачивал свое мастерство? Это опыт, мой дорогой. — Она остановилась рядом с монахом на тропе. — Ты же чувствуешь, когда вступаешь в контакт с лей-линией?
— Еще бы! Дурно становится, — ответил Кит. — Такое впечатление, что тебя укачивает, рвота, головокружение, дезориентация — ну, всякое такое. Конечно, чувствую.
— Да нет, это все последствия, дурачок. А вот перед самым прыжком ты разве ничего не чувствуешь?
— Да, есть немного, — признал Кит. — Такое покалывание… волосы дыбом встают на загривке. Не всегда, но довольно часто.
— У меня то же самое.
Они продолжили путь. Через мгновение Кит действительно почувствовал вокруг себя водоворот энергии; статическое электричество, казалось, танцевало по его коже, вызывая легкое покалывание. Брат Лазарь остановился и протянул руку Вильгельмине, а та потянулась к Киту.
— Идем?
Кит в последний раз огляделся вокруг, словно стараясь запомнить это место. Вильгельмина взяла его за руку и сказала: «Auf Schritt zählt sieben» и повторила специально для Кита: «На седьмом шагу. Готов?»
— Подожди, — сказал Кит. — Я не готов.
— В чем дело?
— Да я вот думаю: а вдруг мы ошибаемся насчет дерева и всего остального? Может, мое племя все еще здесь? — Он оглянулся на тропинку, словно надеясь увидеть кого-то из Речного Города. — Ну не могу я уйти, не убедившись, здесь они или нет.
— Но это же время, — с недоумением ответила Мина. — Лей-линия перестанет быть активной и…
Кит прервал ее.
— Ну и что? Завтра отправимся. Послушай, мы прошли весь этот путь, и мне важно выяснить...
Вильгельмина поняла, что Кит твердо решил стоять на своем, поэтому постаралась сдать позиции как можно более изящно. Она объяснила брату Лазарю желание Кита, а затем сказала:
— Ладно, в конце концов, почему бы и нет? Пойдем к твоим друзьям.
Кит поблагодарил обоих за понимание и пошел вперед.
Они двигались по тропе, стараясь притормаживать на каждом третьем или четвертом шаге, пока тропа не сделала поворот и не вышла за пределы зоны активности лей-линии. Как только они достигли дна долины, Кит повел их вдоль берега медленной реки.
— Речной Город стоит примерно в шести милях отсюда, — сказал он им. — В это время года они точно будут там. Если, конечно, они вообще не откочевали куда-то. Нас покормят, а вы на них посмотрите. Такого вы точно не видели. Это как... — Кит понял, что вряд ли сможет объяснить, что такое жизнь в каменном веке, у него просто слов не хватит. — В общем, сами увидите.
Брат Лазарь, внимательно прислушивавшийся к их разговору, быстро оглянулся и спросил что-то по-немецки. Мина тоже принялась озираться. Кит заметил тревожное выражение, появившееся у нее на лице.
— Что такое? — спросил он.
— Брат Лазарь спрашивает, насколько здесь безопасно?
Кит кривовато улыбнулся.
— Безопасно, как везде, — сказал он. — Держись меня, и с тобой все будет в порядке.
— Мы все-таки не очень-то готовы к первобытной жизни. Мы же, по сути, беззащитны.
— Это мы-то? — Кит рассмеялся. — Мы не беззащитны.
— Это почему?
Кит покачал головой.
— Ну, мы же нашли меня!
— Да, это серьезно. — Мина закатила глаза.
— Конечно, серьезно. — Кит закивал. — Ну, здесь есть медведи, львы и тому подобное, это правда. Но они, как правило, держатся подальше от людей, если им не угрожают. Бывает, правда, что они больны или голодны.
— То есть ты считаешь, что с нами все будет в порядке, пока мы не встретим больного или голодного льва? Ладно, Тарзан, спасибо. Ты меня успокоил.
— Можешь на меня рассчитывать, — рассмеялся Кит, и Вильгельмине пришло в голову, что она очень давно не слышала от него ничего подобного. У нее возникло ощущение, что Кит и правда в своей стихии в каменном веке. Она улыбнулась этой мысли. Кто бы мог подумать?
Однако разговор о львах и медведях немало омрачил настроение, и дальше они старались двигаться осторожно и тихо. Солнце давно опустилось за скалы наверху, погрузив ущелье в тень. Через некоторое время они остановились, напились из реки и немного передохнули. Тени сгустились, и вскоре прямо над головой в небе появились звезды. Где-то кричали какие-то звери, возвращаясь на верхние ветви деревьев; нижние заросли наполнились шорохом мелких существ, устраивающих гнезда на ночь. Кроме этих звуков был слышен плеск воды, скользящей по камням, выстилающим русло реки.
— Далеко еще? — спросила Мина. — Темно. Я едва вижу собственную руку. Может, стоит остановиться?
— Мы почти у цели, — заверил ее Кит. — Стойбище прямо за следующим поворотом.
Через несколько десятков шагов они достигли места, где река сделала широкий поворот, огибая небольшой полуостров. Кит прекрасно помнил его. Это и было стойбище, которое он окрестил Речным Городом. Он остановился, всматриваясь во мрак, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки жилья. Принюхался, как делали его соплеменники, но учуял только речные запахи.
— Там довольно тихо, — прошептала Мина; она взглянула на брата Лазаря. Он пожал плечами. — По-моему, здесь никого нет.
— А ты бы их и не увидела, если бы они не захотели, — ответил Кит. — Сейчас посмотрим.
Он повел их к середине стойбища. Продравшись через кустарник и молодые березовые заросли, они вышли на дальний конец полуострова. Кит остановился.
— Вот здесь мы и жили летом, — сказал он, осматривая небольшую полянку. — Если бы племя никуда не делось, они были бы здесь.
Мина уловила уныние в его голосе.
— Мне жаль, Кит. — Она положила руку ему на плечо. — Но все-таки это было очень давно.
— Да, — вздохнул он. — Понимаешь, я надеялся найти хоть что-нибудь.
— Потом вернешься. Может, в следующий раз тебе больше повезет.
— Да, может быть…
— И что нам теперь делать?
— Заночуем здесь, — сказал он. — Лучшего места для лагеря все равно нет. Утром вернемся к лей-линии.
— И обратно в Прагу? Шницель и пиво?
— Да. И к волшебному штруделю Энгелберта.
Кит показал им, как члены клана строят хижины из согнутых веток, и в темноте изо всех сил старался воспроизвести это умение. Брат Лазарь нашел ежевику и собрал по паре горстей для каждого из них. Они провели спокойную ночь — правда, без еды и огня, и проснулись задолго до рассвета, чтобы успеть добраться до лей-линии.
Когда они подошли к тропе, ведущей вверх из ущелья, Кит остановился.