Виселицы
О чем думает плотник, когда мастерит виселицу?
Глава пятьдесят вторая:3052 год н. э
Не удивляйся мне. Ведь я учился у классиков. Стратегии и Тактике — у профессора, полковника Тадеуша Иммануила Вальтерса. Искусству Командования и Администрирования — у профессора, полковника Гнея Юлия Шторма. Ненависти, Мщению и Манипулированию Марионетками — у профессора, сангарийца, Главы Норбонов в’Дифа. Хитроумию, Коварству, Двуличию, Искусству Самооправдания — у профессора, антрепренера, авантюриста и финансиста Майкла Ди. Благодаря им я получил солидную подготовку. А адмирал, сколько его ни кляни, лишь дал выпускнику возможность заниматься своим делом.
Он взял к себе на службу отпетого головореза.
Масато Игараши Шторм
Глава пятьдесят третья:3032 год н. э
Маус еще долго сидел, склонившись над отцом, держа его за руку, стараясь сдержать слезы. Наконец кто-то вошел и опустил мягкую руку ему на плечо. Он поднял взгляд. Поллианна приковыляла сюда, опираясь на лазерную винтовку, как на костыль.
— Он погиб, — сказал Маус с искаженным страданием лицом. — Моего отца больше нет.
— Все погибли. Все, кроме нас, — сказала она таким же тусклым голосом.
— Все, — пробормотал он, медленно выпрямляясь. — Все. Гельмут и Терстон. И Люцифер. Все до единого.
До него постепенно доходил размер катастрофы. Погибли его отец, два его брата. Друг его отца. Погибли все его родные, а вместе с ними перестала существовать и сама семья…
— Я убью их, — прошептал Маус. — Всех! — вдруг выкрикнул он и принялся крушить пульты своей винтовкой. Но оружие оказалось чересчур хрупко — очень скоро в руках у него остался один ствол.
— У нас еще есть работа, Маус, — напомнила ему Поллианна, показывая на трупы и обломки. Голос ее звучал совершенно отрешенно. Сейчас только эта механическая работа позволяла ей не расклеиться совсем.
— Да, пожалуй. — Голос Мауса снова стал тусклым. — Ты продержишься, пока я поищу наших людей?
— А кого мне теперь бояться?
Маус пожал плечами:
— И в самом деле. Никого не осталось.
Он принялся доставать легионеров из-под обломков. Найденным делом он словно защищался от подкрадывающегося к нему безумия.
— Всех, — бормотал он еле слышно. — Когда-нибудь. Каждого Ди. Каждого сангарийца.
Вывод войск из Сумеречного Города занял сутки. Слишком многие, включая Хоксблада и братьев Ди, не могли сами взойти на борт «Эрхардта». К тому же надо было залатать купол, найти кого-то, способного управлять Сумеречным Городом, чья ненависть к сангарийцам стала бы залогом, что Майклу не дадут скрыться, залогом, что Сумеречный Город не подпадет под санкции, которыми грозили другие города Черного Мира. Подобрать такого человека оказалось непросто. Большинство местных жителей не хотели ни под каким видом отождествлять себя с властью. Будто боялись, что сангарийский синдром заразен.
Пришло время отбытия. И тут еще одна проблема подняла голову, как Сцилла.
— Полли, — сказал Маус, — Я не знаю, как мы доберемся До дома.
— Что такое? Почему?
— Я здесь единственный пилот. И у меня нет прав вождения кораблей класса «Эрхардта».
Вызови сюда кого-нибудь.
— Пока он еще сюда доберется… Нам нельзя терять столько времени: Так что я уж поведу корабль как умею.
— Не валяй дурака.
— Навряд ли он сложнее в обращении, чем корвет Кассия. А с ним я когда-то неплохо справлялся.
— Да, только рядом сидел Кассий и всегда мог вытащить тебя из беды.
— Ага. — Маус и в самом деле верил, что справятся с крейсером.
— Пристегните ремни, леди.
— Маус…
— А не хочешь — тогда вылезай и иди пешком.
Она усмехнулась:
— Ты так же упрям, как твой отец.
— Еще бы, я ведь его сын, — улыбнулся он в ответ.
Стартовал он так, что корабль чуть не растрясло.
— Оуп! — Поллианна еле сдержала рвотный позыв.
— Мы взлетели!
— За старт я больше всего боялась. А посадить корабль сможет каждый. Главное — держать нужную скорость, когда мы будем подлетать…
— Человек всегда может сделать то, что должен, — ответил Маус.
На несколько часов он забыл о боли и ненависти. Крейсер требовал всех сил, всего внимания и всей души.
Он сумел довести корабль до Эджворда и посадить там без значительных поломок.
Посадка потребовала тщательного маневрирования. В их отсутствие сюда прибыла небольшая эскадра — жалкие остатки маленького, но мощного флота, которым совсем недавно располагал Легион. Она доставила из Мира Хельги Хейкса Цейслака. Его батальон коммандос еще разгружался.
Маус никого не предупредил о своем возвращении, но весть об этом разнеслась по городу, едва он вступил в Эджворд. Блейк уже ждал его.
— А где полковник Шторм? — спросил Блейк. Лицо его вытянулось. Он боялся худшего.
— Мой отец погиб в бою с сангарийцами…
Маус остановился, прислушиваясь к себе. Каким-то образом в отношениях с внешним миром ему удалось отвлечься от собственных чувств. Он сообщал о случившемся так, будто это произошло с кем-то другим.
— А Альбин Корандо?
— Убит в бою. Мне очень жаль, мистер Блейк.
— Как убит? Это ужасно… Я надеялся… А что с полковником Дарксордом?
— Погиб, сэр. Все, кого сейчас нет со мной, мертвы. Крейсер доверху забит трупами. Нам там туго пришлось.
— Значит, ваш брат Терстон тоже…
Маус кивнул.
— Но кто теперь возьмет на себя командование? Полковник Вальтере отрезан на Теневой Линии…
— Я теперь отвечаю за Легион, мистер Блейк. У него новый командир. Все остальное не изменилось.
Блейк попытался подъехать ближе к Маусу.
— Так что же там было?
В его голосе слышалась плачущая, почти умоляющая нота. Война на Теневой Линии буквально рвала его сердце на части. Маус понимал его переживания. Наверняка Блейк сейчас твердил про себя: «Что я натворил! Что сделал я с Черным Миром!»
Маус так ничего и не ответил ему. Он направился к зданию Муниципалитета, подсознательно подражая походке Гнея Юлия Шторма. Сквозь боль лезвием пробивалась необходимость показать свое умение, свою способность взять на себя роль отца.
Он вошел в штаб, и тотчас же все обернулись к нему. Первым делом он ознакомился с показаниями приборов. Ди теперь закрепился в Уайтлэндсунде. Отметка положения Кассия дошла до теневой станции. Там отмечалось скопление частей и соединений. В пятистах километрах западнее станции их была лишь горстка. Это были мелкие подразделения, помогающие жителям Сумеречного Города проводить эвакуацию с оконечности Теневой Линии.
Ситуация достигла напряженного равновесия. Кассий был готов к броску. Настало время обсудить дальнейшие планы.
— Вызовите полковника Вальтерса по закодированному каналу, — приказал Маус.
Усталый до последней степени связист бросил на Мауса взгляд, означавший что-то вроде «А кто ты вообще такой?», но тут же повернулся к своей аппаратуре.
Кассий ответил почти сразу.
— Полковник, это Масато.
— А, Маус! Как ты там?
Но тут Вальтере вгляделся в его лицо и спросил:
— Что случилось?
— Отец погиб. А еще Гельмут, Терстон и Люцифер. Оба сына Ди. И Ричард Хоксблад. Они убили его со всем его штабом.
Кассий нахмурился.
— И всех их невозможно воскресить.
На лице у Кассия заиграли желваки, взгляд помрачнел.
— Кассий, остались только мы.
— Значит, дело к концу. Но сначала — рассчитаться с Майклом Ди. И его сангарийцами.
— Ди в ловушке. Мы очистили от его людей Сумеречный Город. Туда ему дороги нет.
— Он не знает? Не дайте ему пронюхать.
— Цейслак уже у нас. Я беру на себя командование. Я его пошлю…
— Оставь Цейслака в Эджворде. Защити город, не позволяй Ди взять жителей в заложники. Подними корабли с космодрома. Отрежь Ди все пути к отступлению. Заставь его принять бой на месте. А остальное предоставь мне. Я позабочусь, чтобы Легион погиб не зря.
Никогда еще лицо Кассия не было столь выразительным. Два чувства захватили его целиком — скорбь и ненависть.
— Хорошо, как скажешь. Я сейчас разработаю диспозицию.
— Твой отец… успел что-нибудь сказать?
— Совсем немного. Он сделал это нарочно. Чтобы дать мне шанс достать обоих Ди со спины. Перед операцией он оставил письмо. У меня еще не было возможности его прочесть. Мне кажется, он знал, что не вернется.
— Дай мне знать, что он хотел сказать. И не тяни с этим. Мы выступаем через несколько часов.
— Хорошо.
Прибыл Блейк с женой. Глава Корпорации как-то усох и постарел, превратившись в обычного беспомощного калеку. Не дожидаясь слов соболезнования, которые только растравили бы боль, несмотря на всю их искренность, Маус сказал:
— Скоро все закончится, мистер Блейк. Через несколько часов мы начнем очищать от противника Уайтлэндсунд. Я оставлю батальон Цейслака в резерве на тот случай, если Ди решится напасть на Эджворд.
Блейк попытался что-то ответить, но Грейс незаметно тронула его за руку.
— Поллианна в госпитале, мистер Блейк. Думаю, ей сейчас приятно будет увидеть перед собой лицо друга. Ее сердечные раны пострашнее, чем телесные. Она потеряла и Люцифера, и Корандо, и моего отца, к которому была так привязана. — Он отвернулся. — Цейслак! Форпосты вокруг кратера на отдельный экран. И пусть там повторно проверят приборы слежения. Если Ди повернет против нас, нам нужно знать об этом как можно раньше. Доннерман! Где Доннерман? Доннерман, поднимите корабли с поверхности как можно скорее! Джентльмены, если я буду нужен, я в кабинете отца.
Он вышел из штаба и пошел на квартиру Шторма.
Заслышав его шаги, Гери и Фреки радостно взвизгнули. Они бросились ему навстречу и принялись беспокойно сновать по коридору в поисках хозяина, а потом замерли на месте и посмотрели на Мауса грустными глазами.
— Он не вернется, — прошептал Маус. — Простите меня, собачки.
Казалось, они поняли. Заскулили громче, и в этом звуке послышался стон.
Маус посмотрел на вороноящеров, забившихся в свое небольшое гнездо из туго сплетенных нитей. Они уже все знали. Маус попытался выманить их мясными консервами из запасов отца. Они даже не открыли своих дьявольских глаз.
Он вздохнул и поискал глазами письмо.
Оно лежало на столе — несколько торопливо исписанных листков, а поверх один чистый, с именем Мауса. Шторм придавил их Библией, в которой кларнетом было заложено начало Экклезиаста.
— Я должен был понять, когда он не взял их с собой, — прошептал Маус.
Письмо, хотя и адресованное Маусу, звучало как проповедь Гнея Шторма в духе Экклезиаста. Оно начиналось так: «Сегодня вступаю я в долину Армагеддона, на кровавое поле Рагнарёка, чтобы сыграть свою роль в предначертанном Готтердаммерунге…»
Перечитав это письмо трижды, Маус вернулся в штаб. Сирианские волкодавы плелись следом, поджав хвосты, понурив головы, порой издавая какие-то утробные звуки. Но они шли за Маусом.
Шепот пробежал по комнате. Легионеры истолковали поведение собак как некий символ — животные словно скрепили невидимой печатью передачу Маусу скипетра и мантии.
— Кассий, — сказал Маус. — Он знал, что идет умирать. Он это задумал. Чтобы у нас больше не было причин церемониться с Майклом Ди. Только так он мог не нарушить свое слово.
Кассий вдруг рассмеялся суровым и грустным смехом.
— Он всегда искал способ обойти это обещание. Жаль, что он не нашел его в себе.
Смех прошел так же неожиданно, как появился. Кассий сказал:
— Майкл не должен этого знать. Сейчас это наша главная тайна. — В лице Вальтерса появилось что-то жутковатое, нечеловеческое, что-то от полубога. Что-то архетипичное. — Пора нам выступать. Будь осторожен, Маус.
Он отключил передатчик прежде, чем Маус успел спросить о его намерениях.
«Что он собирается сделать?» — подумал Маус. Он знал Кассия. Это будет что-то необычное. Такое, чего никто не ждет. Вполне вероятно — что-то невозможное.
…Маус сидел в кресле, где обычно сидел отец. Глаза его редко отрывались от карты на дисплее.
Порой кто-то из операторов бросал на него украдкой взгляд и отворачивался, вздрогнув. В кресле полковника сидел хрупкий юноша восточного вида, но… Но была вокруг него какая-то аура, словно вместе с ним в кресле сидел призрак. Тело Гнея Шторма умерло, но дух его жил в его младшем сыне.
Глава пятьдесят четвертая:3032 год н. э
Человек, звавшийся Кассием, был по репортажам Майкла Ди с наемнических войн известен миллионам зрителей куда лучше Премьера Конфедерации. И при этом его не знали толком даже самые близкие люди. Что его трогает? От чего он смеется или плачет? Никто этого не знал.
Кассий больше интересовался Легионом, чем собой. А ознакомившись со своим публичным имиджем, пришел к выводу, что миллиарды зрителей голосети, возможно, знают Кассия лучше, чем он сам. Они видели образ Тадеуша Иммануила Вальтерса, а редакторы передач старались, чтобы он соответствовал истине. А представление Вальтерса о самом себе трудно было бы сформулировать — за два столетия у него не нашлось времени для самоанализа.
В инфракрасном излучении краулеры просматривались довольно отчетливо. Их было тридцать пять. Они выстроились в две колонны и застыли на холостом ходу в ожидании приказа Кассия. Колонна подлиннее из двадцати пяти машин с восемью трофейными боевыми краулерами во главе была готова двинуться к Уайтлэндсунду. Им предстояло двигаться без прикрытия тени, которая могла предупредить Ди об их приближении.
Оставшиеся десять машин поведет сам Кассий.
Вальтере решил, что дальше тянуть нет смысла. Он схватил микрофон и объявил:
— Белый Рыцарь, Белый Рыцарь, говорит Карл Великий. Вперед! Повторяю, вперед! Прием.
— Карл Великий, Карл Великий, говорит Белый Рыцарь. Приказ понял, вперед. Конец связи.
— Карл Великий, конец связи.
Основная колона пришла в движение.
Отряд Кассия состоял из шести дальнобойных чартеров, трех компрессоров и его собственного командирского боевого краулера. Чартерами с минимумом экипажа Кассий был готов пожертвовать. Они предназначались для разведки пути. Четыре больших бронетранспортера были набиты людьми и техникой.
Кассий подключился к центральной сети.
— Вавилон, Вавилон, говорит Старфайр. Даю сигналы. Бродячая Собака Один, вперед. Бродячая Собака Один, вперед. Прием.
Один чартер уже выполз на солнце.
Для движения по местности, на которую не было карт, в нескольких часах пути к северо-северо-востоку от Теневой Линии, Кассий выбрал строй, позаимствованный у древних мореходов. Чартеры развернулись впереди широким веером, прикрыв четыре краулера, готовые предупредить о любой опасности.
Они двигались гораздо быстрее, чем обычная геологоразведочная экспедиция. Марш-бросок, который совершал Кассий, был опасен в первую очередь своей продолжительностью. Если краулеры и не пострадают от прямого солнца, экраны их сильно ослабнут.
Но как бы ни были малы шансы на успех, Кассий гнал машины вперед.
В каждой машине компьютер работал на предельной мощности, обеспечивая Вальтерсу бесперебойную поставку информации. Он хотел знать, что происходит в каждую секунду, надеясь, что сможет сохранить скорость и при этом не потерять еще один краулер в такой же ловушке. Как паук, стерегущий свою паутину, Кассий сидел среди аппаратов связи. Так проходил час за часом. За все это время он не вымолвил ни слова. Экипаж краулера стал посматривать в его сторону — все ли в порядке.
«На войне хуже всего, — подумал Кассий, — это затишья между боями. Слишком много времени для мыслей. И для воспоминаний».
Сейчас ему оставалось только терпеть боль, озабоченность, страх. Он старался отогнать навязчивые призраки и не мог. Их стало теперь больше. Его жена и дочь. Железная Крепость. Гней. Вульф. Гельмут. Здоровенный хмурый Терстон — возможно, единственный счастливый человек во всем Легионе. Ричард Хоксблад, давний враг, с которым его связывали духовные узы. Он так давно не видел Хоксблада, что теперь уже и не мог припомнить, как тот выглядит. Гомер. Бенджамен. Люцифер. Младшие Ди, гореть бы им вечно в аду. Доскал Меннике — бывший его протеже в Академии. Придется когда-нибудь объясняться с его отцом. Что же он скажет старику? Что все они до одного стали пешками в руках сангарийцев? Такое признание не из легких.
А вот явился призрак из совсем далекого прошлого. Тамара Вальтере, любимая племянница, бесследно исчезнувшая вместе с кораблем во время Улантской войны. Почему он заглянул так далеко назад? Разве он еще не заключил мира с застарелыми страхами? Неужели все его потери, раны, грехи вновь решили вернуться и пройти перед ним парадом?
— Старфайр, Старфайр, говорит Бродячий Пес Четыре. Попал в тепловую эрозию. Не могу выбраться. — Голос звучал неестественно твердо. Говоривший знал, что попыток его спасти не будет. Времени не было. Пойти на такое означало подписать приговор остальным. Доброволец знал, на что идет. — Приборы дают координаты эрозии ноль пятьдесят семь, ширину восемьдесят метров и глубину не менее шести. Удачи вам, Старфайр. Бродячий Пес Четыре, конец связи.
Кассий не ответил на сигнал. Он только передал предупреждение другим краулерам, и они замедлили ход и двинулись в объезд опасной зоны. Что мог он сказать человеку, которого оставлял здесь умирать? Полковник лишь прибавил его лицо и имя к списку людей, которых он пережил на войне.
Журналисты и собственные коллеги считали его решительным командиром. Но он знал, что решительный командир — лишь поза, имидж, за которым прячется подлинный Тадеуш Иммануил Вальтере. Иногда он заставлял себя верить этой иллюзии.
Кассий считал жизнь не более священной, чем вообще вселенную. Да, как некоторые забытые боги, он замечал гибель любого воробья и молчаливо подвергал себя мукам внутреннего чистилища. И шел дальше, от битвы к битве, не пытаясь быть ничем другим — лишь тем, чем он был. Как Гней Шторм, как столь многие из других наемников, он был фаталистом, движимым уверенностью в собственной предопределенной судьбе. Но в отличие от Шторма он не сражался с Судьбой, не пытался смеяться над ней, а просто принимал ее и спокойно шел к последней встрече с ней.
Хоть капля солипсистского безумия необходима для кондотьера любого ранга.
Миновав тепловую эрозию, Кассий приказал чартерам веера перестроиться, закрыв зону разведки погибшей машины.
Он потерял еще один чартер еще до Гор Грома, в трехстах километрах севернее Уайтлэндсунда, и еще один — из-за отказавшего экрана, пока искали затененную долину, где его отряд мог бы укрыться от дьявольского солнца. Но четыре бронетранспортера — самые важные для него машины — остались невредимы.
Как только чартеры немного остыли и загрузили метановый снег, он снова отправил их вперед. Перед тем как сгореть, спутники наблюдения передали карту, и, судя по ней, здесь можно было перескочить через Край Мира; А потом атаковать, лишив Майкла лавров победителя при новых Фермопилах. На фотоснимках проход выглядел темной чертой.
Но это был серьезный риск. Темная полоса могла не быть проходом.
Ожидая сообщений от чартеров, Кассий включился в командную сеть, надеясь перехватить какое-нибудь сообщение из зоны военных действий. Но до него доносилось лишь потрескивание статических разрядов, чего он на самом деле только и мог ждать под этими темными сводами на берегах огненного моря.
Он подумал, что Солнечная Сторона — это то, как древние христиане представляли себе ад. С пришествием Легиона Черный Мир определенно стал планетой проклятых.
Чартеры возвратились спустя два дня. Они отыскали путь через горы, но не знали, пройдут ли там более крупные машины.
— Попробуем, — решил Кассий.
Он слишком много времени провел наедине с собственными мыслями, лишенный возможности командовать. Он должен действовать, ввязаться в бой, или он сойдет с ума, воскрешая в памяти свои потери.
Проход оказался узким и крутым каньоном. Колонна продвигалась медленно, но без особых трудностей, пока не пересекла Край Мира. Там, уже за пределами разведанной со спутников местности, путь преградила глубокая трещина. Весь план Кассия оказался под угрозой.
Кассий отказался повернуть назад.
— Здесь мы пройдем, — прорычал он, — или здесь подохнем. Одно из двух. Измерим сейчас глубину этой гадины.
Водитель заглушил мотор. Кассий вылез через аварийный люк и подошел к расселине. Головной краулер включил фары, но они не доставали до дна. Кассий уставился в темноту. Потом выстрелил вниз из лазерного пистолета. Вспышка осветила дно гораздо ближе, чем ожидал Кассий.
Он вернулся к вездеходу.
— Бродячий Пес Один, говорит Старфайр. Поставьте свою машину параллельно расселине. Прием.
— Понял вас.
Два часа чартер выруливал к краю пропасти.
— Бродячий Пес Один, экипажу покинуть машину. Бродячий Пес Три, Бродячий Пес Шесть, сталкивайте ее вниз. Прием.
Два уцелевших чартера застонали от невероятного напряжения. От их вибрации начался камнепад, заставивший содрогнуться даже тяжелые бронетранспортеры. Моторы натужно ревели, гусеницы вгрызались в грунт. Получив серьезные вмятины, краулеры столкнули наконец чартер в расселину.
Кассий высадил людей и приказал собирать камни и насыпать их поверх сброшенного краулера. Ползли часы. Мост вырос и выровнялся. Кассий послал вперед чартер, чтобы опробовать его и утрамбовать, а после — пустой компрессор. Оба раза насыпь выдержала. Следом одна за другой переправились остальные, машины.
Расселина оказалась последним серьезным препятствием. Бросив уцелевшие чартеры, которые уже не могли держать темп, Кассий направил большие краулеры по трассе, соединяющей Сумеречный Город и Эджворд. Он спешил на юг, сохраняя режим радиомолчания. Возле Эджворда он резко свернул на запад, к Уайтлэндсунду и Майклу Ди.
Его солдаты выдохлись. Они сутками сидели, согнувшись в три погибели в тесных краулерах, каждую минуту зная, что могут попасть в тепловую эрозию или соскользнуть в пропасть. И все-таки Кассий высадил свои силы на восточных подступах к Уайтлэндсунду и послал их в бой. Противника нащупали быстро.
Кассий решил прервать радиомолчание:
— Андирон, Андирон, говорит Вормдум, вы слышите нас? Прием.
Маус появился в эфире лишь несколько минут спустя.
— Вормдум, Вормдум, говорит Андирон. Перейдите на кодированный канал. Прием.
Кассий переключил рычажок, и Маус тут же заорал:
— Кассий, где тебя черти носят? Я уже шесть дней тебя Разыскиваю.
— Я у самых твоих дверей, Маус. Двигаюсь к Уайтлэндсунду. Мне нужны люди Цейслака.
— Ты уже по эту сторону Края Мира?
— Именно так. Когда ты мне пришлешь этих людей?
— Но как тебе это удалось?
— Не важно. Удалось. Направь ко мне коммандос. А поговорить успеем, когда покончим с Ди.
— Хорошо. Они уже в пути. Но как тебе удалось…
Кассий оборвал разговор на полуслове, снова переключившись на тактическую сеть связи.
С момента выхода на Темную Сторону он внимательно вслушивался в оперативные сводки, стараясь оценить положение на Теневой Линии. Для тех, кто там остался, оно казалось тяжелым.
Глава пятьдесят пятая:3032 год н. э
На большой дисплей в штабной комнате смотрел очень мрачный, очень суровый Масато Шторм. Положение выглядело ужасным.
Рядом с ним кто-то заерзал стулом. Маус поднял взгляд — перед ним стоял оператор связи. Он держал стул для Поллианны.
Маус слабо улыбнулся:
— Ну как тебе, получше?
— Годна к строевой. Если бы не хромота. Но говорят, это пройдет. Как там дела?
— Неважно. От Кассия уже несколько дней нет сведений. Я за него боюсь. А там… — Он показал рукой на экран с изображением Уайтлэндсунда. — Там мы, ударив с ходу, кое-чего добились, но потом атака забуксовала. Мы их тесним, но слишком медленно.
— Но у тебя численное превосходство.
— Мы потеряли слишком много краулеров и не можем быстро перебрасывать силы. Похоже, сейчас у нас осталось две надежды. Либо там появится Кассий, либо у моего дяди кончатся боеприпасы.
— Сэр! — радостно завопил оператор. — Сэр, полковник вызывает! Тактический канал номер один!
— Переключите его на меня. Поллианна, ты приносишь удачу. Пожалуй, стоит пристегнуть тебя к этому креслу ремнями.
Она грустно улыбнулась:
— Фрогу я удачи не принесла. И Люциферу тоже. И…
— Заткнись.
На экране появилось мрачное лицо Кассия. Они договорились о батальоне Цейслака, а когда Маус попытался спросить, как Вальтерсу удалось перебраться на Темную Сторону, полковник тут же прервал связь.
— Кажется, настроение у него паршивое, — сказала Поллианна.
— Такое, как есть. И пусть будет как угодно невыносим, пока делает свою работу. А мне на тысячу процентов лучше стало.
— Сэр, — доложил оператор, — полковник Вальтере снова на связи.
— Маус, — раздался голос Кассия, — прости, что я сорвался. Нервы. Здесь дело серьезное. Твой отец сказал бы, что поднята Орифламма.
Поллианна вопросительно посмотрела на него. Маус прошептал:
— Пощады не дают и не просят.
— Мы схлестнулись намертво, отступить не может никто. Все или ничего, и побежденным — смерть без воскрешения.
— Я понял, Кассий. Все или ничего — это касается всех.
— Твой дядя получил что хотел. Свою битву не на жизнь, а на смерть. — Злорадная улыбка заиграла на лице Кассия. — Правда, этот дурак вряд ли планировал свое в ней участие.
— Правда. Еще одно: он пока не знает о смерти отца. Я сберег эту новость на особый случай. Пусть рассчитывает на защиту в последний момент, пока не станет поздно.
— Ну именно! Поэтому-то я и хотел это скрыть!
— Никогда еще Легион не дрался так яростно, — сказал Маус.
— Никогда. Впервые на карте стоят эмоции, Маус.
От отряда Майкла давно бы уже осталось мокрое место, если бы не особенности местности. Люди Ди были хорошими бойцами, но не солдатами — в том смысле, в каком ими были легионеры. Они не привыкли к командной работе и сложностям больших и длительных операций. Они были людьми, но испорченными сангарийской философией налета и отхода.
— Люди Майкла неплохо воюют.
— Их загнали в угол. Ладно, мне пора браться за дело: Я просто хотел извиниться за грубость.
— Все в порядке.
Батальоны Кассия теснили Ди все глубже и глубже в Уайтлэндсунд. Обращенные к Эджворду оборонительные линии были неглубокими и не подготовленными к столь тяжелому удару.
Тянулись часы. Маус не вставал из кресла, пока у него не заболел зад. Поллианна все это время оставалась рядом с ним, отчасти потому, что интересовалась событиями, отчасти потому что чувствовала — он нуждается в связующем звене между нынешним и прежним Маусом.
А Ди сопротивлялся все яростнее.
— Он все понял, — сказал Маус. — И сейчас перебрасывает людей.
Кассий все наседал. С другой стороны прохода легионеры, возвратившиеся с Теневой Линии, начали пробиваться через оборонительные рубежи, ослабленные снятием людей, брошенных против Кассия.
Поллианна легонько тронула его за руку.
— Ты думаешь, у нас получится?
— А? Что получится?
— Победить.
— Не знаю. Пока не знаю. Шансы еще не определились.
Он вслушался в обрывки разговора по тактической сети.
Кассий перебрасывал на передовую батальон Цейслака.
Шли часы. В конце концов Поллианна шепнула:
— Тебе надо отдохнуть, пока ты не свалился.
— Но…
— Здесь ты или нет, от этого ничего не изменится. Если ты понадобишься, тебе сообщат.
— Ты права. Будет совсем ни к чему, если я свалюсь от усталости. Похромаю к себе.
Поллианна ушла с ним.
Когда он вернулся, на плече у него сидел вороноящер. У операторов расширились глаза. Казалось, между ними прошла искра молчаливого понимания. Маус подошел к дисплеям, а волкодавы принялись рыскать по комнате в тщетных поисках врагов.
Маус почувствовал перемену в своих людях. Они приняли передачу власти. Он больше не был младшим сыном Хозяина, мишенью добродушных насмешек. Он был Хозяином.
Дисплеи выглядели неутешительно. Ситуация стала статичной.
— Сэр, — обратился к нему один из операторов, — полковник Вальтере просит разговора с вами, когда вам будет удобно.
— Да, конечно. Соедините нас.
Через несколько минут Кассий появился на закодированном канале.
— У нас тут возникли проблемы, Маус. Мы взяли их в клещи и давили до тех пор, пока не заперли в большом кратере. Они окопались по его краям и теперь могут сверху обстреливать проход. Сомкнулись в такое узкое кольцо, что могут перебрасывать людей с места на место быстрее, чем я — наносить внезапные удары. Я собирался отрезать и брать в плен небольшие группы. Но из-за того, что я тебе описал, — не выходит. Получается только осада в старинном стиле.
— На Теневой Линии осталось тридцать тысяч человек, которые долго не протянут, Кассий. Им скоро будет нечем дышать.
— Да, я слышал сводки.
Ситуация с воздухом для дыхания становилась угрожающей. Воды и продовольствия хватит на несколько недель, если Урезать выдачу, но урезать порцию воздуха для бойца — невозможно. Аппараты восстановления воздуха никогда не были вполне эффективны, а теперь еще износ оборудования стал критичным.
Маус объявил:
— Наша медслужба вчера начала загружать раненых в рефрижераторы. Мы сможем воскресить их, когда освободим проход. Они предлагают поступить так же с людьми Мичема.
— У них есть для этого рефрижераторы?
— Слишком мало.
— Я мог бы использовать кого-то из людей Хоксблада. Если удастся переправить их на эту сторону.
— Зачем?
— Порой тонкие способы ведения войны не дают эффекта. Тогда остается только молот. Бить с размаху, всеми силами, а потери — что ж, стисни зубы.
— Боюсь, что твоего боезапаса мало будет для такой тактики.
— Это волнует меня меньше, чем воздух. Думаю, у Майкла боезапас кончится раньше. Судя по его схеме стрельбы, он старается экономить снаряды.
— Это плюс.
— Не знаю. Чего я боюсь — это что для снижения потерь придется предложить ему условия сдачи. Именно это он сейчас и делает: старается продержаться, пока мы не будем готовы к торгу.
Маус взглянул на изображение теневой станции Блейка. Зрелище было удручающее — станцию облепили аварийные купола, набитые людьми, ждущими эвакуации или отправки в бой. Лагерь все разрастался, принимая людей Хоксблада и шахтеров из Сумеречного Города. Ди мог проиграть войну, но их победа будет пирровой.
Он перевел взгляд на сводку количества машин и их состояния.
— Кассий, нам так и так не миновать беды. Здесь недостаточно краулеров, чтобы вывезти всех.
— А потому не будь слишком гордым и попроси соседей. Пусть Блейк позвонит в Город Ночи и на Темную Равнину и просит помощи, если это нужно.
— Мы уже пытались это сделать. Они сказали, что не станут рисковать своей техникой, пока идут бои.
— Не оставляй попыток, мальчик. А я поднажму здесь, и тогда станет ясно, что Ди собирается выторговать для себя.
— Не заключай договора. Только если выбора не будет.
— Конечно. Я помню ловушку, в которую попал твой отец.
Маус подозвал одного из операторов.
— Постарайтесь разыскать мистера Блейка. Попросите его прийти сюда.
Через полчаса появился Блейк. С ним была Поллианна.
— Мистер Блейк, вы могли бы еще раз связаться с Городом Ночи и Темной Равниной? Можете им сказать, что бой закончится прежде, чем они введут в тот район технику.
— Как, неужели вы их все-таки добили?
В этой развалине на колесах тут же проснулся интерес к жизни.
— Не совсем так. Мы хотим атаковать еще раз, а в случае неудачи начать переговоры.
Блейк запротестовал. От вспыхнувшего гнева вновь воскрес тот, кто правил Корпорацией, пока война на Теневой Линии не превратила его в инвалида.
— Эмоционально я с вами согласен, — ответил Маус. — Я тоже хочу, чтобы ни один из них не ушел живым. Но у нас может не оказаться выбора. Либо начать переговоры, либо бросить людей у Теневой Линии на гибель.
— Проклятие! Вся эта бойня — впустую?
— Почти так. Остается утешаться мыслью, что мой дядя тоже своего не добился. И в некотором смысле, даже если он выговорит себе право уйти из Уайтлэндсунда, он понесет больший урон, чем мы. Ему придется скрываться до конца жизни. Он пустил в ход ядерное оружие. Он пособничал сангарийцам. Такого флот не прощает. Все его имущество конфискуют…
И тут Поллианна, до сих пор мягко массировавшая его плечи, судорожно в него вцепилась неожиданно сильной хваткой.
— Вступай в переговоры, если хочешь. Заключай договор от имени Легиона. От имени Блейка и Эджворда. Но только не рассчитывай на меня, Маус. От моего имени договор не заключай. Во второй раз Август Плейнфилд от меня не уйдет.
Маус откинулся назад, взглянул вверх. Лицо ее выражало только ненависть.
— Ты опять змеиного яду нахлебалась?
Она стиснула его плечи так, что он дернулся от боли.
— Да. По литру за каждой едой.
— Подождите-ка… — Маус склонился над пультом.
Кассий начал атаку.
— Сэр, в этот раз он бросил в бой все резервы, — доложил один из операторов. — Даже экипажи краулеров.
Маус поднялся.
— Мистер Блейк, найдите мне краулер. Любую машину, которая хоть как-то ездит. Я отправляюсь туда.
Глава пятьдесят шестая:3032 год н. э
Кассий нашел себе лазерную винтовку и полез по стенке кратера.
Бой стал ближним, суровым и позиционным. Скалу за скалой, бункер за бункером отбивали у противника легионеры Кассия, оттесняя Ди. Буквально по человеку взламывали сангарийскую оборону. Легионеры вкладывали в бой все свое искусство, всю свою ненависть. И почти не продвигались вперед.
«Какими словами заставил Майкл своих бойцов так стоять насмерть?» — поражался Кассий.
— Вормдум, Вормдум, говорит Тяжеловес. Я добрался до кромки. Нужны тяжелые орудия.
— Считайте, что они уже у вас, Тяжеловес.
«Наконец, — подумал Кассий. — Время для перелома».
Он стянул всю артиллерию на плацдарме, захваченном Цейслаком.
Эфир наполнился сводками об ожесточенных контратаках и быстро тающих боеприпасах. Кассий решил идти Цейслаку на помощь. Его позиции нужно было отстоять. Оттуда простреливался весь кратер.
Встав на кромке, Кассий оглядел поле боя. Чтобы разобраться, потребовалось время. Ориентиром служили лишь вспышки выстрелов.
— Думаю, это была их последняя контратака, — сказал Цейслак. — Еще немного, и мы их прихлопнем.
Он показал на кромку с противоположной стороны кратера — там тоже засверкали вспышки тяжелых орудий. С Теневой Линии подтягивались все новые отряды легионеров. Массированным артобстрелом Цейслак сломил упорную оборону противника на гребне.
Выстрелы с той стороны становились реже. Там кончались энергоресурсы и боеприпасы.
— Кажется, может получиться, — раздался чей-то голос.
Вальтере медленно обернулся, удивляясь, кто это осмелился нарушить радиомолчание. Один из двоих вновь прибывших, едва различимый в свете вспышек орудий Цейслака, приветственно помахал рукой.
— Это я — Масато. Я сказал, что мы, кажется, наконец до них добрались.
— Там, внизу, Майкл Ди, — буркнул Кассий. — А у него всегда есть три туза в рукаве. А кстати, какого черта ты здесь? Ты — последний из рода Штормов.
— Эта война — не личное дело.
Это было все, что сказал Маус в свое оправдание.
Кассий снова повернулся к кратеру. Этот мальчик — сын своего отца. Его не уговоришь остаться в стороне.
Еще одна вспышка озарила лицо человека, прибывшего вместе с Маусом.
— Черт побери, Маус, ты что, совсем сдурел — вытаскивать сюда девчонку?
Поллианна напоминала ему о собственной племяннице, пропавшей без вести во время Улантской войны. Кассию вдруг захотелось уберечь ее от всех невзгод, словно он и вправду был ей дядей. Он даже удивился этому чувству. Слишком много значила для него Тамара.
Противоположный край осветили новые вспышки, и стало видно, что войска с Солнечной Стороны заметно продвинулись вперед. Видимо, у Майкла быстро таяли боеприпасы.
— Кажется, нам не придется предлагать условий, — сказал Кассий.
— У нее такое же право находиться здесь, как и у всех остальных, — с опозданием ответил ему Маус. — Ее отец…
— Да я разве спорю? Я и сам прекрасно это знаю. — Что-то необычное почудилось ему в интонации Мауса. Маленькая потаскушка уже запустила коготки в очередного Шторма. — Ладно, к делу. Пора нам выяснить, готов ли Майкл сдаться.
Майкл первый вышел с ним на связь.
Один из офицеров Кассия вызвал его по первому командному каналу.
— Сэр, в эфире на открытом канале Ди. Он просит о переговорах с полковником Штормом. Что ему ответить?
— Я сейчас нахожусь на краю кратера. Передайте Ди: мы свяжемся с ним при первой же возможности. И не проговоритесь насчет полковника. Ясно вам?
— Так точно, сэр.
Вальтере в сопровождении Мауса и Поллианны спустился к своему краулеру. Он передал по всем каналам приказ — не ослаблять давление. Из нескольких машин доложили о сдавшихся в плен отдельных солдатах — людях, токе и улантидах.
Командир одной из машин доложил:
— У них отчаянное положение с боеприпасами. У солдат отбирают боекомплекты к легкому оружию и берегут их для сангарийских офицеров.
— Все тот же добрый старый Майкл, — сказал Кассий. — Знает, как завести друзей и как их сохранить.
Он начал набирать сигнал к Ди, но вдруг остановился.
— Стоп! Есть у меня одна пакостная мысль. — Он снова подключился к командной сети. — Говорит Вормдум, джентльмены. Прошу радиационный портрет этого кратера. Однажды они уже применили против нас ядерный заряд.
Через две минуты он уже знал точно. Были обнаружены два источника радиации, не идентифицируемые как блоки ядерного топлива. И находились они в отдалении от тяжелых машин.
— Похоже, мой милый, дорогой дядюшка собирался договориться с отцом об условиях сдачи, а потом перекрыть проход.
— Вот ему будет сюрприз, — ухмыльнулся Кассий.
— Он ведь захочет сдаться на стандартных условиях для наемников? — предположил Маус.
— Конечно. Но он их не получит. Это если я вообще приму его капитуляцию. Я хочу прижать их к стенке раньше, чем сангарийцы успеют улизнуть.
— Лучше бы вступить с ним в контакт, пока он не впал в панику.
Кассий настроился на волну, на которой ждал Майкл.
— Ди?
— Это ты, Гней? Где ты пропадал, черт возьми? — Лишь нехарактерные для Ди резкие выражения выдавали его испуг. Голос же звучал вполне бодро. — Я уже полчаса тебя дожидаюсь.
— Он еще не знает о Сумеречном Городе, — беззвучно сказал губами Кассий. — Это дает нам преимущество.
— Осталось только подцепить его на крючок и вытащить, — сказал Маус.
— Я корректировал артиллерийский огонь, — ответил Кассий в микрофон. Визор он не включил, чтобы Ди продолжал думать, будто разговаривает со Штормом. — Чего ты хочешь?
— Держись на краю полосы частот, а то он узнает твой голос, — шепотом предостерег его Маус. Кассий кивнул и чуть сдвинул колесико настройки.
— Условия сдачи. Мы проиграли — я это признаю. Пора остановить кровопролитие.
Кассий фыркнул:
— А как я это объясню легионерам? Мы побеждаем. Через час-другой от вас ничего не останется.
— Но ты же обещал…
— Твоим людям я ничего не обещал. И под обычные соглашения их действия не подпадают. Они — не кондотьеры. Просто купленные сангарийские бандиты.
— Но…
— Если хочешь говорить, приходи к моему краулеру. Сядем лицом к лицу.
Ди вертелся как угорь. Дергался. Ловчил. Но легионеры уже захватили все господствующие высоты. Их орудия стали неоспоримым аргументом.
— Думаешь, он придет? — спросил Маус.
— Куда он денется! Но с ним не покончено. У него в рукаве еще остался туз или два. Кроме бомб. И если ему нужны люди, чтобы вытащить этих тузов из рукава, он постарается их спасти. А потому приползет, как скверный мальчишка, которому сейчас дадут по рукам за пакость.
— Я сейчас поговорю с Блейком. — Маус перешел на другой канал и поговорил с городом. — Кассий, Блейк этого добился. Город Ночи и Темная Равнина высылают краулеры.
От этого известия Кассий словно помолодел лет на сто. Это был шанс.
— А как насчет ядерных зарядов?
— Есть у меня план. Отойдите подальше и стойте тихо. Я сейчас его еще раз вызову.
— Майкл! Ты идешь или нет?
— Иду. Только обеспечь, чтобы меня не подстрелили по Дороге.
— За это не волнуйся. Вальтере даст приказ выпустить из кратера один вездеход.
— Будь с ним начеку, — предупредил Маус. — Он мог поставить бомбы с дистанционным взрывателем. На свою армию ему наплевать.
— Может быть. Но сначала он будет торговаться. Теперь слушайте внимательно. Вот что мне нужно: вы двое останетесь здесь. Я уйду в другую секцию. Вы за ним проследите и первым делом заставьте снять костюм. Вообще все снять. Мы не знаем, что он может принести с собой.
Маус и Поллианна в точности выполнили его указание. Вальтере наблюдал через щелочку в двери. Майкл, раздевшись с видом оскорбленного достоинства, спросил:
— А где твой отец?
За долгие месяцы в Черном Мире Майкл здорово отощал. От постоянного ношения костюма кожа стала бледной и сморщенной. Майкл заметно дрожал. Нервы его были напряжены до предела.
Кассий разглядывал Майкла, пытался разобраться в собственной душе. И сочувствия к этому человеку не нашел. Свой терновый венец Ди сплел сам.
— Майкл, у тебя есть шанс дожить до завтрашнего дня, — сказал полковник, заходя в кабину.
— Кассий! — Ди обмер от испуга. — Как ты здесь оказался, черт возьми? Ты должен быть на Теневой Линии! А ты, — он резко повернулся к Маусу, — в Крепости. Что тут происходит? Где твой отец?
— Ты расскажи нам про ядерные заряды, которые ты тут заложил, — предложил Кассий. — Тогда я, может быть, оставлю тебе жизнь.
Вальтере почувствовал вдруг непреодолимое желание прикончить его. Вульф. Гельмут. Гней. Все, кто погиб из-за этого идиота… Но призрак Шторма шепнул полковнику о его долге перед его людьми, перед тысячами попавших в ловушку на Теневой Линии.
Кассий редко действовал под влиянием собственных эмоций. Почти всегда им двигали чувства и идеалы покойного командира. Его собственным побуждением в данный момент было дать взорваться этим бомбам и бросить Легион в последний страшный удар. Как древние отправляли своих покойников в море на горящем корабле.
У него мелькнула мысль, что жизнь его бесцельна. С самого начала марша с Теневой Линии он не планировал будущего дальше, чем выжить и отомстить. Он стал человеком без завтра.
— Расскажи мне про бомбы, Майкл. Или я убью тебя здесь и сейчас.
— Не выйдет. — Хитрая улыбка. — Гней тебе не позволит.
— О бедный мой и глупый друг, — произнес Кассий с самой своей жестокой и довольной улыбкой. — У меня есть для тебя новость. Гней Юлий Шторм погиб, командуя успешным штурмом Сумеречного Города. Ты и твои люди теперь в моих руках.
— Ты лжешь! — Ди задрожал как в лихорадке и побледнел еще сильнее.
— Мне очень жаль, мальчик. Он погиб в Сумеречном Городе вместе с Терстоном, Люцифером, твоей женой и сыновьями. — Металлический смешок. — Классическое было кровопускание. А теперь у тебя выхода нет.
Ди упал в обморок.
— Круг сужается, Майкл, — сказал Кассий, когда тот пришел в себя. — Цикл завершается. Зреет последний акт мести. И все начнется сызнова. — Кассии устало провел по лбу беспалой рукой. — Это из последних мыслей твоего брата перед смертью.
— Карательный рейд на Префектлас — рассчитаться с сангарийцами, — подхватил Маус, и один из уцелевших восстал из пепла, словно феникс, чтобы исполнить свою мысль. А теперь из участников префектласского рейда в живых остался только Кассий. А из рода Дифа — только ты.
Пока Майкл лежал без сознания, поступила депеша — корабли Конфедерации нагнали остатки флота, атаковавшего Железную Крепость. Пощады не дали никому.
Хоть доказательств этому не было, Кассий верил, что Диф тоже погиб. Может быть, он принимал желаемое за действительное.
— Ты и я, Майкл, — сказал Кассий и мягко положил руку на его плечо. — А феникс Гнея начнет новый круг.
Ему было жаль Мауса. Мальчика переполняла ненависть к убийцам отца. Пока Майкл лежал без сознания, Маус произнес сильное и страшное обещание.
— Маус, я бы хотел, чтобы ты этого не делал. Лучше не надо, — сказал полковник.
На лице Мауса застыло выражение непреклонного гнева. Он молча покачал головой.
— Майкл, так как насчет бомб?
Глава пятьдесят седьмая:3032 год н. э
Диф выждал, когда женщина оказалась в шаге от него и уже занесла нож. Он отбил удар, шагнул вперед и вонзил ей в грудь собственный клинок. Падая, она успела вцепиться ему в лицо.
Он стоял над ней и смотрел, как она умирает. В первый раз он сам ударил ножом. В первый раз после убийства того старика в пещере он убил своей рукой.
Он не ощутил ни радости, ни удовлетворения. Он вообще почти ничего не почувствовал. И удивился этому лишь на секунду. У него никогда не было особой охоты выполнять планы отца.
Что дальше? Месть Норбонов почти свершилась. В ее последнем акте, осуществлявшемся под руководством Майкла, сам он не участвовал. Осталось лишь уйти от эскадры, пролетевшей мимо Крепости и теперь гнавшейся за его кораблями.
И ничего не осталось, кроме серых будней директора Норбонов. От этой мысли волной взметнулось отвращение. Он никогда не хотел быть Главой. Ему больше не нужна власть, даваемая его положением. К тому же без Рафу, да еще с таким настроением, он не сможет тянуть эту лямку.
Диф бродил по Железной Крепости, как призрак по склепу. В кабинете Шторма он задержался, медленно просматривая его коллекцию. И ощутил с ним некое духовное родство. Их объединяло одиночество. Человек этот не был ему совершенно чужд. Он так же выпадал из человечества, как его враг — из своего народа.
В доке он обнаружил несколько исправных, готовых к старту космоскафов. Они были тихоходны, зато время полета у них было неограниченно — они использовали энергию связи вселенной.
Вызвав капитана оставшегося с ним рейдера, Диф вручил ему письмо для кузена Тааке. Он возлагал на Тааке обязанности Главы вплоть до своего возвращения. Капитан бросил взгляд на письмо.
— А где будете вы, сэр?
— Хочу совершить паломничество.
— Простите, сэр?
— Иди! — Диф махнул рукой. — Давай, пока они не решили еще раз проверить это место.
Еще не зная наверняка, что он собирается делать, Диф забрался в выбранный космоскаф. Этого толстого медлительного увальня наверняка использовали для кратковременных поисков трупов. В нем были медицинские коляски и рефрижераторы для трупов. Но не было инстела. Даже Легион не мог себе позволить ставить инстел на каждый корабль.
Последний рейдер ушел. А Диф еще несколько часов бродил по развалинам вражеского дома, думая время от времени, не так ли вели себя Борис Шторм и Тадеуш Вальтере, истребив станцию Норбонов. Потом он тоже взлетел и стал прокладывать гипердугу к центру галактики. У него не было намерения забираться так далеко, он лишь хотел в долгом пути понять себя и прийти к миру с собой.
Курс его огибал Срединный Улант. Диф вышел из гиперпространства как раз на столько времени, чтобы перехватить последние новости из Черного Мира.
Уверенности не было. Но впечатление было такое, что он проиграл.
Но не было Рафу, понуждающего его к мести. И поражение не имело значения.
Он попросил прощения у тени отца, переставил двигатели на автоматический режим, забрался в рефрижератор и задраил люк.
Когда-нибудь двигатель выйдет из строя, и корабль выпадет в нормальное пространство. Там автоматика пробудит Дифа, и он увидит совершенно новую вселенную… Или корабль пройдет через середину солнца, где напряжения силовых полей достаточно, чтобы выдернуть корабль из гиперпространства. Или…
Это было все равно.
Выжить или умереть — тоже было уже не важно.
Глава пятьдесят восьмая:3032 год н. э
Маус сидел в водительском кресле, глядя на Кассия и Поллианну. Полли металась по кабине, не находя себе места. Порой она как-то странно смотрела на Кассия, а у того с лица не сходила эта странная, мальчишеская, чуть смущенная улыбка.
Мауса тоже несколько удивило поведение полковника. Прежде Кассий никогда не думал вслух. По крайней мере об оставленном им пути.
Вальтер спросил Поллианну:
— Помнишь этого персонажа в «Венецианском купце» — еврея, который произносит монолог о том, что имеет такое же право испытывать боль, как и всякий другой?
— Шейлок.
— Ага, Шейлок. Так это я. Я такой же. У меня тоже есть право быть человеком. Просто я настолько стар и так долго занимался своим ремеслом, что этого не проявляю.
— Но Шейлок ведь на самом деле говорил о другом. Он просто старался подвести базу под осуществляемую им месть…
Поллианна осеклась.
Маус не знал Шекспира, но догадался, что Поллианну внезапно осенила мысль: Кассий и Шейлок в конечном счете схожи. Он откинулся назад, задрал ногу на приборный щит и принялся сосредоточенно грызть ноготь. А потом спросил у Кассия:
— Надеюсь, ты еще не собираешься затянуть лебединую песню?
— Я? Да ни за что. Пусть я и не вполне доволен своей жизнью, но чертовски определенно намерен задержаться на этом свете как можно дольше. Нет, я думаю, как выбраться со стрежня потока жизни. Если эта жизнь и была тем, что есть стрежень. Я мог бы стать старым сумасшедшим отшельником, который живет в горах и раз в год спускается вниз и пророчествует в окрестных деревнях. Или сбежать к звездоловам. Или податься в пираты к Мак-Гроу или флибустьерам. Все что угодно, лишь бы освободиться от прошлого. И уйти, пока Конфедерация не начала расследования по Теневой Линии. Нет у меня терпения иметь с ними дело. Поэтому я и ушел из регулярной армии.
— Знаешь, я как-то не могу представить тебя никем другим, кроме того, кто ты есть, — сказал Маус. — Так что там с бомбами? Как ты думаешь, у Майкла было время принять решение?
Ди неподвижно стоял посреди кабины. Он давно уже не проронил ни слова. Лишь глаза его беспокойно бегали, следя за каждым мускулом на лице Кассия, Мауса и Поллианны. А еще за пистолетом в небрежно свешенной руке Кассия.
— Что вы собираетесь делать? — спросил он плаксивым голосом.
— Если бы решать мне или если бы я мог сделать, что хочу, — ответил Кассий, — я бы тебя убил. Но я этого не сделаю. Разве что ты откажешься рассказывать об этих чертовых бомбах. У тебя было время подумать. Теперь говори. И говори правду, потому что, когда мы пойдем их обезвреживать, ты будешь рядом со мной. Как они снаряжены? Как ты собирался их подорвать?
В кабине загудел зуммер.
— Маус, подойди. Майкл, начинай рассказывать.
— Гарантии, Кассий! Мне нужны гарантии, — упирался Ди. — Вы ведь его не знаете. Вы не знаете, что он сделает, если я не подорву заряды.
— Кто «он»? — спросил Маус.
— Он готов разнести в клочки целую вселенную, лишь бы только добраться до тебя и Штормов, — продолжал Майкл, словно не слыша вопроса. — С тех пор, как вы убили Рафу, он превратился в настоящего маньяка.
— Хорошо, черт возьми. Если надо будет, я запру тебя в собственном сейфе. Ты только скажи, как избавиться от этих бомб.
— Твое слово?
— Чего ты хочешь? Чтобы я руку надрезал и написал клятву кровью? Тебе предлагают хорошие условия, и ты это знаешь.
— Эти бомбы — с дистанционным радиоуправлением. Пусковой механизм у моего водителя.
— Через сколько времени он нажмет кнопку?
— Он не нажмет. Он даже не знает, что механизм у него. Я был уверен, что застану здесь Гнея, вот и наделал глупостей.
— Ага! — Кассий злобно хихикнул. — Обманули дурака.
— Ты обещал.
— Кассий, у меня новость, — сказал Маус, — думаю, она скрасит твой сегодняшний день. Хельга сдала Фестунг Тодесангст.
— Что? — переспросил Майкл.
— Сообщение разведки флота.
— Господи, да что же это? — воскликнул Майкл. — Нет, не верю! Она бы подорвала мины.
— Не знаю, что у них там случилось, — сказал Маус. — Сводка флота, отцензурованная разведкой. Объяснений нет. Говорится лишь, что вначале ситуация сложилась патовая — Хельга грозилась подорвать мины, а пехотинцы боялись надавить сильнее, чтобы она и вправду этого не сделала. Может быть, до нее дошли вести о Сумеречном Городе, и она решила, что дело потеряло смысл. Она вдруг просто сдалась.
— Что за чертовщина с ней случилась? — пробормотал Майкл, нахмурившись. — Испорченная, эгоистичная идиотка. Всегда получала, что хотела. А надо было…
Кассий тоже нахмурился.
— Здесь должен быть подвох. То ли у нее бомбы с часовым механизмом, то ли еще что-нибудь. Ди не могут без подлостей.
— Кассий, они освободили Гомера и Люцифера. Оба выглядят вполне сносно. Их можно воскресить.
— М-да… Может быть. Если, конечно, она их не запрограммировала. А интересно, на каких условиях она сдалась? Не может быть, чтобы на выгодных для нас.
Майкл повернулся к Маусу. На лице его проступило злорадство. Он даже задрожал от радостного предчувствия — наверняка дочь выторговала для себя что-то значительное.
— А ни на каких. Без договора. Безоговорочная капитуляция. Как будто ей незачем стало жить, и она вышла из игры.
— Но… — хотел было спросить Кассий.
Маус перевел взгляд на Майкла. У того в глазах застыл ужас.
— Они убили ее, Кассий. Бэкхарт лично отключил ее жизнеподдерживающие системы.
— Убили? — еле слышно произнес Ди. — Мою маленькую девочку? И всех моих детей? Вы их убили? — Маус спокойно смотрел, как в глазах его дяди разгорается огонь безумия. — Вы убийцы! Мою жену, моих детей…
— Они получили легкую смерть! — отрезал Маус. — Гораздо легче, чем того заслуживали. И навлекли ее на себя сами.
Кассий подошел к Ди и посмотрел ему в глаза. А потом заговорил медленно, с расстановкой, словно прокручивая нож в ране:
— Он прав. Им следовало сгореть в огне, по тысяче раз каждому. И то я бы считал, что они легко отделались.
— Маус! — вскрикнула Поллианна.
Ди бросился на Кассия.
Полковник этого не ожидал. Всю жизнь он ошибочно считал, что трус способен напасть, только когда уверен в своем преимуществе.
Майкл Ди был трусом, но не лишенным способности действовать.
Секундное замешательство Кассия стоило ему жизни.
Ди выбил из его руки пистолет, успел поймать его на лету и одним метким выстрелом разворотил полковнику внутренности прежде, чем Маус налетел на него сбоку и отшвырнул оружие в другой конец кабины. Кассий обмяк и стал медленно оседать вниз, как разваливающаяся на куски империя, будто на разные части его тела действовала различная сила тяжести. Механическое говорящее устройство скрежетало и щелкало, но эти звуки нельзя было принять ни за крик гнева, ни за хрип агонии. Полковник свалился окровавленной вздрагивающей кучей, а металлический голос продолжал издавать все те же странные звуки.
Маус и Ди свалились на стол, и племянник, невпопад ругаясь и всхлипывая, вцепился дяде в горло.
Вначале насмерть перепуганный Ди отбивался совершенно инстинктивно. Он царапался, кусался, лягался. Постепенно к нему вернулось соображение. Он разжал хватку Мауса и, вывернувшись, ударил его с разворота ногой в грудь.
Маус упал на четвереньки. Собрав все силы, он попытался вскочить на ноги, но вдруг полетел вперед и влетел в стол.
Ди занес ногу для последнего удара по горлу.
— Нет!
Он медленно обернулся.
Поллианна держала в руках тот самый пистолет, которым он убил Кассия. Руки у нее дрожали, дуло неуверенно, но грозно покачивалось.
— Поллианна, дорогая, опусти эту штуку. Я тебе ничего не сделаю. Обещаю. Это дело между ними и мной. К тебе оно не относится.
Он говорил самым ласковым своим голосом. И, может быть, искренне. У него не было причин убивать Поллианну. По крайней мере сейчас.
— Не двигаться! — приказала она, едва Ди двинулся к ней, протягивая руку к пистолету.
Ей было страшно. Наступил момент, ради которого она жила. Момент, во имя которого она заставила себя пройти сквозь свой личный ад.
— Нет, оно ко мне относится. Я тебе кое-что должна, Август Плейнфилд.
Ди остолбенел от изумления.
— Ты даже не помнишь? Ты, проклятый бессердечный гад! Ты даже не помнишь имени, под которым пришел убить моего отца.
— О чем ты говоришь, детка? Я никогда никого не убивал.
— Лжешь! Ты гнусный лжец. Я видела вас, мистер Август Плейнфилд из «Стимпсон-Храбоски ньюс». Я там была. Ты вколол ему наркотик, вытянул из него все про Теневую Линию, а потом ты его убил.
Ди побледнел.
— Девочка из госпиталя!
— Да, девочка из госпиталя. Теперь твоя очередь.
Ди бросился вперед, сделав обманное движение в сторону.
Останься он на месте, Поллианна, возможно, так и не нажала бы на спусковой крючок. В решающий момент, когда надо было хладнокровно убить человека, это оказалось труднее, чем она думала.
Но внезапный бросок Ди вызвал защитную реакцию. Поллианна принялась бешено палить из пистолета. Первым лучом она прожгла приборный щит. Второй пронзил Майклу ногу. Он пролетел мимо Поллианны с коротким криком боли и отчаяния. Она выстрелила снова и снова попала. И снова. И снова.
Маус, у которого перед глазами все плыло, а к груди будто привязали наковальню, снова собрал все силы и заставил себя оттолкнуться от стола. Он поднялся на ноги и резко встряхнул головой, чтобы в глазах прояснилось.
Он увидел, как Поллианна с размаху колотит рукояткой разряженного пистолета по изуродованному до неузнаваемости трупу Майкла, бормоча что-то невнятное про Фрога. Маус доковылял до нее, отобрал оружие, обнял и прижал ее голову к своей груди.
— Все кончилось, Полли, — ласково говорил он. — Понимаешь? Все кончилось. Он умер. Все умерли, кроме нас.
Она проплакала еще с час. Истерические всхлипывания постепенно сменились глубокими, душераздирающими рыданиями, стали слабеть, перешли во всхлипы и шмыганья носом, потом в редкие поскуливания раненого зверька и стихли совсем.
— Ты просто побудь здесь, — прошептал Маус, когда она окончательно успокоилась. — А у меня есть работа. Потом мы сможем уехать.
Он поднялся, подошел к пульту, нашел действующую частоту и снова принял на себя командование Легионом.
Глава пятьдесят девятая:3032 год н. э
В черной бездне запульсировали огромные двигатели. Корабль, по своим размером превосходящий крупные города многих планет, пришел в движение. Капитан приказал дать предельно возможное ускорение. Корабль отстал от своих собратьев на несколько месяцев.
К нему собрались тучи кораблей поменьше. Их участие в войне на Теневой Линии подошло к концу. Больше неоплаченных долгов не осталось.
Руководители звездоловов были огорчены, что результаты не оказались более благоприятными. Но история, как и все остальное, редко бывает справедливой. Равновесие сил удалось восстановить, и этого достаточно.
Корабль-исполин уплывал все дальше в космические глубины.
Глава шестидесятая:3052 год н. э
Кто Я? Что Я?
Я — побочный сын Теневой Линии. Эта раскаленная солнцем каменная гряда с зубчатыми краями — мой третий родитель.
Пойми то, что там произошло, и ты поймешь меня. Сними эту твердую бесплодную почву, и обнажатся корни моей ненависти.
Теневая Линия и четверо. Гней Юлий Шторм. Тадеуш Иммануил Вальтере. Майкл Ди. Норбон в’Диф. Если судить меня за то, что я есть, — придется обвинить и их вместе со мной.
И это, друг мой, факт.
Масато Игараши Шторм