Избавить мир от этого грязного куска дерьма будет огромным одолжением. Из-за таких, как он, пострадали десятки семей. Еще один преступник будет стерт с лица земли, а полиция Сан-Франциско, не сумев связать картинку воедино, решит, что это дело рук враждебной преступной группировки, коих в списке Дос Сантоса было слишком много, чтобы запутать следствие на несколько месяцев, пока дело не будет свернуто как очередное нераскрытое.
– Плевать на протокол, – рычит Дэм. – Ты уберешься с моего пути, иначе я сделаю так, что следующий контракт будет выписан на твое имя.
Злость внутри меня слишком сильна, чтобы я продолжал быть сосредоточенным на работе, но тем не менее бросаю короткий взгляд на прибор, измеряющий силу и направление ветра, делаю медленный вдох, на секунду задерживая дыхание, и выравниваю винтовку, на выдохе нажимая на курок. Тело Дос Сантоса падает в воду, окрашивая поверхность слабым розовым цветом, рот его спутницы открывается, но я слишком далеко, чтобы расслышать ее крик. Поэтому просто наслаждаюсь ужасом на ее заплаканном лице, когда говорю:
– Ты обманул ее, заставив поверить в существование парня, который не более чем искусно вылепленная тобою проекция ее ожиданий. Ты чертов лжец и трус, Дэмиен. Если бы она узнала тебя настоящего, то ни за что на свете не стала бы играть с тобой в семью.
Я знаю, что говорю, потому что он слишком похож на своего отца. Маленькая, более молодая версия отвратительного слизняка Карсона Каллахана. Если уж на то пошло, гораздо больше шансов заполучить Элси имеет его придурочный брат-наркоман, который вечно влипает в передряги. Но не поэтому Дэм не знакомит его с Элси, а потому, что Ник Каллахан – точная копия своего брата, по крайней мере внешне, и Дэмиен попросту боится, что это может стать проблемой.
Чего он не знает, так это того, что Элси плевать на внешность, она всю свою жизнь тянулась к кому-то, кто смог бы ее понимать. Не играть спектакль с обаянием и запудриванием мозгов, сотканный из бесконечных наблюдений за объектом, а действительно проникнуться тем, чем живет она. Он понятия не имеет, как сложно ей пришлось в подростковые годы, ведь родился в роскошном дворце, поедая устрицы с пеленок. Какого хрена он вообще притащился в «Стикс» с видом благородного рыцаря, которому наскучила его богатая жизнь золотого мальчика?
Я был тем, кто лишился всего задолго до совершеннолетия, кто выживал, приспосабливался и боролся. Мы с Элси, может, изначально и не сделаны из одного материала, но, как по шаблону, отлиты в нечто идентичное. Просто она об этом пока не знает.
Пока я сворачиваю оборудование, в моем наушнике раздается тяжелый вздох.
– Не бросай мне вызов, Джош. Я не хочу войны с тобой.
– Не я это начал…
Он замолкает, прекрасно зная, о чем я толкую. Точно так же, как знает, почему не перестану слать цветы.
За некоторое время до этого…
– Эй, Джош, нужна твоя помощь! – Линкольн забегает на стрельбище, перекрикивая звуки выстрелов. Кладу пистолет на стол, предварительно поставив на предохранитель, и снимаю наушники.
– В чем дело?
– Объект двадцать двенадцать пропал с радара около трех минут назад. – Он выглядит немного вспотевшим, когда говорит, вкладывая осторожность в каждое слово. Моя челюсть сжимается. Мы охраняем ее каких-то пару недель, неужели статус крупной цели не шутка?
– Чья это смена?
Спрашиваю больше для верности, потому что и так знаю ответ.
– Каллахана, но его маячок тоже отключен уже сорок минут. Либо неполадки в системе, чего, как ты знаешь…
Не даю ему договорить, выдвигаясь к дому, в котором живет Элси Грин. До него десять минут езды, так что я не особо беспокоюсь.
«Я просто посмотрю и вернусь к стрельбе, чтобы выпустить злость», – убеждаю себя. Мне даже не обязательно входить в дом, может быть, Линк прав и это сбой системы, а может быть, Дэм решил поиграть в приватность. Последняя мысль кислотой поднимается в горле, и я решаю обдумать третий вариант, в котором могло произойти то, для чего нас наняли. Пульс учащается, и мои ладони потеют под перчатками.
«Ничего не случится, – бормочу в своей голове. – Дэмиен – хорошо обученный боец, хоть его стрельба, судя по отверстиям на мишенях, больше похожа на попытку ребенка пришить пуговицу, я в нем уверен».
На всякий случай по пути набираю номер Каллахана, но длинные гудки на линии заставляют лишь грязно выругаться.
Когда прибываю на место, тишина в доме кажется оглушительной. Нет ни привычной музыки, которую Грин любит слушать, пока готовит в кухне, ни телевизора с надоедливыми мелодрамами – ее стандартное развлечение в конце тяжелого дня. Я сверился с ее расписанием, она должна быть дома, но кухня пуста. Обычно я не осмеливаюсь проникнуть в жилище объекта, но ситуация постепенно становится более критической. В подтверждение своих мыслей вижу разбитую чашку чая на полу, рядом брызги крови и разлитую жидкость. Приседаю, проводя перчаткой по луже, и вдыхаю запах, улавливая легкий шлейф того, чего обычно нет в составе чая.
Только не это…
Вынимаю пистолет, нажимая тревожную кнопку на часах, пока бесшумно двигаюсь дальше по коридору. Посреди прохода лежит человек в черном, проверяю пульс, засовывая пальцы под его маску, – парень мертв. И тут до ушей доносятся слабые звуки борьбы. Они становятся громче, когда я приближаюсь к кладовке, тогда-то и вижу Дэма, привязанного к стеллажу с кляпом во рту, его запястья, связанные за спиной, покраснели от попыток снять путы.
– Какого черта? – шепотом произношу, вынимая кляп и ножом перерезая стяжки на его руках.
– Спальня, бегом! – Лицо Дэма искажается от боли, когда он потирает руки. Бросаю ему нож и как можно тише несусь в сторону указанной комнаты. Эта квартирка до смешного крошечная, но почему-то путь кажется непреодолимо огромным. Сердце бешено стучит, когда толкаю дверь, боясь увидеть худшее. Скрип привлекает внимание женщины, стоящей над кроватью Элси. Лицо Грин бледное и почти зеленое, изо рта сочится белая густая пена, карие остекленевшие глаза смотрят в пространство с отрешенностью.
– Не двигайся! – направляю пистолет на женщину, чье лицо кажется смутно знакомым.
– Чертовы адские гончие! – злорадно смеется она. – Ну, я хотя бы успела оставить полковнику маленький подарок. – Ее улыбка становится шире, прежде чем пуля проделывает отверстие в ее лбу; тело женщины падает на кровать, придавливая Элси, которая выглядит хрупкой и безжизненной, словно мертвая.
– Зачем ты это сделал? – шиплю на Дэма, понимая, что теперь собрать информацию о нападавших будет еще сложнее.
– Нет времени, похоже на отравление, – говорит он.
Стаскиваю перчатки; мои пальцы дрожат, когда ищу хоть какие-то признаки жизни. Слабое биение пульса на шее Элси сообщает о том, что она еще жива. Скидываю мертвое тело женщины на пол, переворачивая Элси так, чтобы она могла выблевать все, чем ее напичкали.
– Вызови бригаду уборщиков и медиков, – кричу в пространство, проталкивая грязные от крови пальцы в горло девушки. – Давай же, выплюни эту дрянь! – Спазмы сотрясают тело Грин, когда ее начинает рвать прямо на пол. Она все еще не в себе и, скорее всего, не вспомнит произошедшего, но мне плевать. Приоритет – ее жизнь, даже если придется раскрыть свои карты. Хватаю с прикроватной тумбы бутылку воды, заливая содержимое Элси в рот, а потом повторяю процедуру с пальцами, и она снова исторгает из себя яд. – Хорошая девочка.
Некоторое время она бьется в агонии, а потом вырубается на моих руках. Чувствую себя таким же беспомощным, как в день, когда нас с Линком похитили. Держать в руках призрак чужой жизни и не иметь возможности вдохнуть в него краски – чудовищно и опустошающе. Это не имеет ничего общего с тем, чтобы по доброй воле эту же жизнь отнимать.
Меня отодвигают в сторону, забирая Элси, и тогда я понимаю, что прибыли медики. Руки кажутся пустыми без ее веса, а ноги слишком слабыми, чтобы мог подняться; взглядом нахожу место, где на грязном полу пара наших ребят борются со смертью, забирающую ее в свои холодные объятия, и чувствую, как в горле оседает пустота, давящая на его стенки.
– Эй, Джош, идем. Они закончат здесь… – говорит Дэмиен, не сводя глаз с моего лица.
– Знаешь, почему организацию назвали «Стиксом»? – спрашиваю его, все еще глядя на то, как медики методично делают свою работу, а другая команда стирает следы нашего присутствия из дома Элси.
Позже ей наплетут, что она переутомилась и потеряла сознание, а заботливая соседка случайно зашла проверить, обнаружив, что дверь не заперта. Такое частенько случается, и доверчивая Элси поверит, так и не узнав, что сегодня на ее жизнь было совершено покушение.
– Нет, – отвечает Дэм. Встаю, стараясь не оглядываться, не зная, выживет ли она. Просто надеюсь, что да.
– Река, переносящая души в мир мертвых, разве не поэтично? Мы убийцы, Дэм. Это все, что мы умеем делать, и все, кем являемся, даже когда надеваем костюмы и прячем правду от мира. Я настолько сросся с этим образом жизни, что думал, будто стал неуязвимым, как Ахиллес, искупавшись в ядовитых водах. И вот впервые в жизни я чертовски напуган. – Стучу себя по груди в районе сердца. – Что, если это мое уязвимое место?
Дэмиен молчит всю дорогу до машины, а потом, прежде чем сесть в свою, чтобы отправиться в штаб-квартиру составлять рапорт, поднимает на меня взгляд. Он медлит, как будто хочет что-то сказать, но так и уезжает, оставляя меня одного в гнетущем молчании.
Позже той ночью я не мог уснуть, поэтому, зная, что Элси выжила, проник в больницу, в которую ее доставили, чтобы за ней могли приглядеть до утра. Они должны были убедиться, что она ничего не вспомнит, когда проснется, и примет недомогание за последствия отравления. Никто из врачей не задает вопросы, потому что всю больницу курирует «Стикс». С виду она выглядит как обычный госпиталь, но ежедневно с нашими ребятами случается столько разного дерьма, что три этажа, напичканные лучшим оборудованием и всевозможными лекарствами, – больше чем простая необходимость.