Подняв глаза, я уставилась перед собой, фокусируя взгляд на людях, снующих по городу. Внезапно показалось, что Бостон слишком огромный и необъятный, а я снова маленькая девочка, только что потерявшая мать и пытающаяся выжить на пороге стремительно ускользающего детства.
– Ты в порядке? – спросил Уилл, мимолетная нежность вернулась в его голос. Я попыталась улыбнуться, но вышло слишком натянуто и неправдоподобно.
– Да, я просто скучала по дому.
И буду скучать по тебе.
Наши взгляды встретились, дыхание перехватило, как будто воздух в салоне откачали насосом, и я прикусила щеку изнутри, чтобы не выболтать то, что вертелось на кончике языка. При других обстоятельствах мы бы обменялись номерами, и может быть, просто может быть, я бы смогла позволить себе нечто большее.
– Спасибо за все. – За что именно – не знала, но я все равно произнесла слова благодарности. – И счастливого вам пребывания в городе.
Уэйд пояснил, что это короткая остановка, прежде чем они отправятся в Нью-Йорк и еще бог знает куда по работе. Я больше никогда не увижу Уилла, и знание этого делало что-то странное с моими внутренностями.
– Не за что, Фиалка.
– Ну пока, Защитник.
Джош
Элси вышла из машины, забрав те немногие вещи, что взяла с собой в Нэшвилл, а вместе с ними и частичку моей души. Я видел конфликт в ее глазах, ведь из нас двоих только она думала, что мы больше никогда не увидимся.
Черта с два, Фиалка.
Щелчок затвора камеры раздался справа от меня, я неохотно повернул голову в сторону Уэйда, отрывая взгляд от ускользающей в толпе людей девушки.
– Какого хрена тебе надо? – рявкнул я.
– Я сделаю фотоальбом и подарю его на вашу свадьбу, – ухмыляясь от уха до уха, заявил тот. – Твое лицо просто шедевр людских страданий. На тебя больно смотреть. Почему ты просто не скажешь ей о своих чувствах?
– Я не знаю как.
Я мог обезоружить двух людей одновременно менее чем за три секунды, попадал в цель, движущуюся на расстоянии сотен ярдов без промаха в девяти случаях из десяти, рисковал своей жизнью сотни раз без малейшего проблеска страха. Но ужас, который испытывал при мысли, что Элси меня отвергнет, был нечеловеческим, он обретал ощутимые очертания и выжимал кислород из легких, доводил до отчаяния и уничтожал любое понятие о спокойствии.
– Не мое дело, но она никогда не смотрела на него так, как смотрит на тебя, – сказал Уэйд.
Мы ни разу не обсуждали отношения Дэмиена и Элси, мы вообще мало говорили о чем-то, помимо работы и дурацких подколов, особенно обходя стороной тему душевных терзаний. Не уверен, что при всей своей дотошной наблюдательности Уэйд вообще имел понятие, насколько все запущено. Но раз он открыто показывал, что ему не все равно, я не стал менять тему.
– И как она смотрит?
– Как будто остальных людей вокруг не существует, брат. – В самом деле? – Вы оба боитесь признаться даже самим себе, и это нормально. Но готов поспорить, что каждый раз, стоит вам оказаться в одной комнате или случайно столкнуться взглядами где-нибудь в море людей, все замирает.
Я удивленно посмотрел на друга, не уверенный в том, что он вообще говорит обо мне. Уэйд неотрывно смотрел на свои руки и больше не выглядел веселым.
Святое гребаное дерьмо.
– Иисус Христос, скажи, что эта проповедь не то, о чем я думаю! – воскликнул я почти фальцетом.
Уэйд вынырнул оттуда, где блуждали его мысли, и ударил меня кулаком в бок, почти попав в место, где под рубашкой красовался кошмарный дилетантский шов, оставленный мне на память той, которая ушла. Я не собирался ехать в больницу, надеясь, что края раны срастутся как можно более неровно, навсегда оставив напоминание о ее заботливых прикосновениях.
– Заводи гребаную тачку и поехали! – насупившись, огрызнулся Уэйд и сунул руку в карман, вынимая оттуда новую пачку своих чертовых лакричных палочек.
– Включи маячок в ее телефоне, – хохотнул я, выруливая на дорогу, ведущую по адресу, который пробил Линкольн.
Элси
Запах метро смешивался с парфюмами людей, а ветер, сопутствующий приходящим на платформу составам, обдувал мое лицо и шею, заставляя волосы путаться. Руки вспотели от волнения и предвкушения встречи с Нао, я шагнула в вагон и встала у дальней двери, рассматривая жителей Бостона с таким умилением, будто мы старые знакомые. Где-то в конце вагона плакал ребенок, парень, сидящий на противоположной стороне, ругался с родителями, здесь было так шумно, что все смешалось в одну мелодию. Я проехала всего одну станцию, прежде чем щекочущее чувство в животе вдруг сменилось чем-то зловещим. Назовите это интуицией, но я отчетливо уловила вибрации враждебной холодности, направленные на меня.
Мои глаза просканировали салон, но все выглядело вполне безобидным. Я несколько раз пробежалась глазами по присутствующим, но никто из них даже не смотрел в мою сторону – просто люди, едущие по делам в час пик, которым плевать друг на друга. Но давление, которое я испытывала, продолжало медленно нарастать в груди, все никак не утихая. Я сделала серию коротких вдохов, надеясь, что это всего лишь моя обычная паническая атака, вызванная долгим отсутствием в городе и резким пребыванием в незнакомой толпе.
Двери открылись, и, ведомая инстинктом, я выскочила на платформу, не переставая оглядываться. Что-то было не так, но я не могла понять, что именно, продолжая идти и в итоге почти переходя на бег.
– Эй, леди, это не вы уронили? – окликнул кто-то, я на ходу обернулась, не сбавляя скорости, врезаясь в других людей, и увидела парня, что ехал со мною в одном вагоне. Весь его слишком развязный внешний вид наталкивал на мысль, что такие, как он, не употребляют слова вроде «леди», а даже если и так, то от этого не стоит ждать джентльменских манер. Я опустила взгляд на предмет в его руке, похожий на кошелек, и быстро покачала головой, давая понять, что ничего не теряла. Ну, кроме самообладания и храбрости, может быть.
Рядом с моим преследователем выросла еще одна фигура; второй мужчина выглядел чуть крупнее и старше, с выбритой наголо головой, похожей на яйцо, и кулаками величиной с мою голову. И вот тут-то в углу экрана моего зрения загорелся восклицательный значок, призывающий бежать.
Я развернулась и бросилась в сторону выхода из метро, расталкивая прохожих, кричащих мне вслед отборные ругательства. Кто-то дернул меня за руку, и я вскрикнула, стараясь не выронить рюкзак, а потом замахнулась и со всей силы ударила им, не глядя. Хватка ослабла, я рванула быстрее, взбираясь по бетонным ступеням с такой скоростью, что подошва моих кроссовок могла воспламениться и оставить следы оплавленной резины на холодном камне.
– Стой, сучка! – гаркнул прокуренный злой голос, все внутри покрылось коркой льда, а сердце провалилось в живот, но я заставила себя перебирать ногами, сканируя окружающее пространство, петляя и уворачиваясь.
Выбежав из метро, я нарочно толкнула стеклянную дверь на глазах у пары охранников, и та ударила лысого по голове, он оттолкнул перегородку своей огромной ручищей, но не успел проскочить мимо людей в форме. Не зная, как надолго у них получится его задержать и куда подевался второй парень, я побежала дальше по улице, поворачивая в сторону проезжей части.
Было ли это чудом, я не знаю, но мой воспаленный, перепуганный до полуобморочного состояния мозг снова подал сигнал, когда мой блуждающий взгляд каким-то образом выхватил среди проезжающих машин одну очень знакомую. Я принялась бежать в ту сторону, размахивая руками, пока прохожие отскакивали к стене прилегающего здания, должно быть приняв меня за сумасшедшую.
Уэйд, сидящий ближе ко мне, повернул голову, всего на секунду его глаза расширились, прежде чем он что-то выкрикнул и машина резко затормозила, а вслед за ней и другие. Двери хлопнули, я закричала. Уилл первым выскочил из машины и с ловкостью, которая заставила мою челюсть отвиснуть, а потом и вовсе упасть на тротуар, перепрыгнул через капот внедорожника, бросаясь в мою сторону.
– Элси, пригнись! – скомандовал он, и мои ноги подкосились, роняя тело на землю. Я с ужасом наблюдала, как двое мужчин пронеслись мимо меня, потом позади раздались тошнотворные звуки борьбы и треск.
Сделав над собой усилие, я обернулась на гром ударов, мои глаза оставались прикованными к человеку, что полностью поменялся в мгновение ока. На место холодного, почти равнодушного и редко язвительного Уилла пришел пугающий хищник, гневно выкручивающий руку лысому мужчине, прижимающий его лицом к грязному тротуару.
Все тело Уилла оставалось напряженным, второй парень валялся без сознания здесь же, рядом, с рассеченной губой, из которой текла кровь. Перед ним стоял Уэйд, подошвой ботинка прижимая к асфальту нож, которым, видимо, хотели порезать меня. Но я лишь мельком взглянула на них.
Все мое внимание было отдано человеку, чья ярость выглядела стихийным бедствием на фоне городского пейзажа. Его челюсть была плотно сжата, а глаза полны обещания смерти. Когда из моей груди вырвался придушенный хрип, взгляд Уилла переместился на меня, и в них отразилось облегчение.
Я не могла подняться, продолжая пялиться на него, пока в ушах барабанами отбивалось осознание: он только что назвал мое настоящее имя.
Глава 20
Джош
Когда-то давно, на первом году обучения, я три часа просидел в раздевалке тренировочного корпуса, потому что не мог привести свои мысли и чувства в порядок. Это был канун Рождества, и за узкими окнами, расположенными под потолком, летали крупные хлопья снега. Я смотрел в пространство перед собой, опустив предплечья на колени, и задавался вопросом, почему жизнь отбирает у нас так много, но взамен не дает ничего.
И дело было вовсе не в подарках и чем-нибудь материальном, я вспоминал времена, когда мог гонять мяч по двору, пока не стемнеет и мамин силуэт не мелькнет в окне, чтобы подать сигнал: пора домой. Мои легкие сжимались от боли, прямо как тогда, под водой, а глаза отказывались видеть окружающее пространство, покрываясь слоем застывшей влаги. Я ненавидел Рождество и все семейные праздники, потому что у меня не было никого, с кем можно было бы уютно устроиться перед камином. Вся моя семья была уничтожена, зияющая пустота пришла на то место, где должны были скапливаться счастливые воспоминания. Я не помнил ничего, кроме боли, крови и смерти, холодной воды, криков ужаса и застывших глаз.