А ночью Вайса вызвал в продол дежурный по изолятору и передал ему сумку с вещами и провизией. Но самое главное, он получил от мента мобильный телефон. Правда, Ульяну звонить не стал, чтобы его не «спалили» камерные «наседки». И сумку вернул надзирателю по той же причине. Он не хотел, чтобы тот пострадал по доносу стукача. Связь с волей для него сейчас дороже всякого золота.
Не стал Вайс звонить Ульяну. Но и без того получил от него очередной привет. В кабинете, куда он был отконвоирован для допроса, его ждал адвокат.
В разговоре с ментами адвокат – важный аргумент. Вайс не раз в этом убеждался, потому и создал в свое время особую команду, в которую входили молодые адвокаты вроде Кости Нерестова. Вайс называл их «адвокатами быстрого реагирования». Задержали бойца с незаконным стволом в кармане, и Костя уже тут как тут. Где протокол? Где понятые? И все такое прочее… Потом в дело вступали более опытные адвокаты, которые в связке с прокурорскими разваливали дело на корню.
Эта система действовала до сих пор, но под спланированным и хорошо организованным натиском со стороны ментов адвокаты оказались бессильными. И все-таки Костя Нерестов добрался до Вайса. Два года прошло с тех пор, как он стал работать на братву, и за это время уже выбился в разряд серьезных адвокатов. Во всяком случае, сейчас он представлял «тяжелую артиллерию» и готов был вести дело до победной высоты.
– Ситуация достаточно сложная, – поглядывая на дверь, сказал Костя. – Фарадеев дал вчера показания, обвинил вас в покушении на свою жизнь.
Они вдвоем находились в кабинете старшего дознавателя, куда вот-вот должен был пожаловать следователь прокуратуры. Нерестов не был бы адвокатом, если бы не воспользовался этой нечаянной заминкой.
– Давай на «ты», чтобы не напрягало… – поморщился Вайс. – Значит, выжил этот жук.
– Как говорят врачи, состояние тяжелое, но стабильное. Жить будет.
– А чему ты радуешься?
– Это уже другая статья…
Костя хотел еще что-то сказать, но дверь вдруг распахнулась, и Вайс забыл и о нем, и даже о Фарадее. В кабинет вошла Марина. Высокая прическа, деловой костюм темно-серого цвета, туфли на низком каблуке, минимум косметики на лице, в руке изящный кожаный портфель. Строгая, официальная, взгляд хмурый, сосредоточенный, походка четкая, быстрая и экономная.
Она села за стол начальника, не глядя на Вайса, открыла портфель, достала оттуда папку, авторучку, представилась:
– Следователь городской прокуратуры Стельмах Марина Германовна. – И наконец-то посмотрела на Вайса – строго, непримиримо.
Ему пришлось взять себя в руки, чтобы скрыть, насколько он потрясен этой новостью.
Вайс не очень удивился бы, если бы Марина сказала ему об этом тогда, в поезде. Он бандит, она следователь прокуратуры – такая вот безобидная, в общем-то, ирония судьбы. Но ситуация с тех пор в корне изменилась. Вайса обвиняют в убийстве майора Мишина, ее жениха. Теперь он для нее враг, и она сделает все, чтобы отправить его за решетку…
Он мог бы избавиться от нее. Это просто, достаточно рассказать обо всем адвокату, и тот сделает все возможное, чтобы Марину признали заинтересованным лицом. Тогда ее просто-напросто отстранят от следствия.
Вайс понимал, насколько опасна для него Марина, но при этом ему не хотелось, чтобы дело против него вел кто-то другой.
– Очень приятно, – с натянутой улыбкой и прохладцей во взгляде сказал он.
– Что ж, тогда начнем. – Марина настороженно посмотрела на Нерестова.
Трудно было предположить, что она собиралась применять запрещенные средства дознания, но адвокат все-таки ее раздражал, и она не пыталась скрыть это.
– Костя, тут такое дело. Нам с гражданином начальником надо бы тет-а-тет поговорить.
Нерестов понял, что его выставляют за дверь, и недоуменно взглянул на Вайса. Неужели он собирался закрутить роман с этой женщиной? Но это как минимум глупо с его стороны! И, что скорее всего, бесполезно… Но Вайс все-таки выпроводил адвоката.
– Вашего адвоката зовут Костя? – едко усмехнулась Марина. – Просто все у вас, Василий Юрьевич.
– Профессия у меня такая, – с беспристрастным выражением лица парировал он.
– И какая же у вас профессия?
– Бизнесмен – моя профессия. Большой бизнес, большие деньги – это, знаете ли, упрощает отношение к людям. А Костю я знаю давно…
– Надо полагать, с тех пор, как бандитствовали в нашем городе.
– Я не бандитствовал, гражданин начальник. Я организовывал охранный бизнес.
– Я вам еще не «гражданин начальник». Вот когда осудят, тогда и стану им для вас.
– А за что меня могут осудить?
– За то, в чем вам выдвинуто обвинение. А обвиняетесь вы в покушении на убийство гражданина Фарадеева.
– Не знаю такого.
– Зато гражданин Фарадеев вас хорошо знает.
– И что он вам такого интересного рассказал?
– Пока ничего. Пока он смог только назвать ваше имя, гражданин Аникеев.
– Так и сказал, гражданин Аникеев?
– Нет, он назвал имя Вайс.
– И это дало вам повод предъявить мне обвинение?
– Пока это лишь предварительное расследование. Но мы уже можем составить обвинительный акт на основании показаний гражданина Фарадеева. Обвинение вам предъявлено, завтра вас отправят в следственный изолятор, чтобы вы не мешали проведению следственных мероприятий. Торопиться мы не будем, дождемся подробных показаний гражданина Фарадеева. А пока у нас есть показания сотрудников Госавтоинспекции, которые видели, как вы выбрасывали в реку предметы, похожие на оружие…
– Эти предметы нашли?
– Ищут.
– Как найдут, тогда и поговорим, – невозмутимо проговорил Вайс.
– Их обязательно найдут, – с укором посмотрела на него Марина. – Будет проведена баллистическая экспертиза… Кстати, из тела гражданина Фарадеева были извлечены три пули; четвертая прошла навылет, мы ее нашли, приобщили к делу. Точные результаты экспертизы пока не готовы, но предположительно в потерпевшего стреляли из двух видов оружия. И в реку вы как раз выбрасывали два пистолета…
– Два предмета, похожие на пистолеты, – уточнил Вайс.
– Да, конечно…
– Фарадеев меня оговаривает. По известной причине.
– По какой причине? – с профессиональным интересом и без всякого сарказма спросила Марина.
– Мы создали в городе охранный бизнес, заключили договоры с коммерческими и государственными структурами, основали частные охранные предприятия. Речь идет о больших деньгах. А деньги любят все. В том числе и отбросы нашей доблестной милиции. Я имею в виду Фарадеева, его банду и милицейских начальников, которые за ним стоят. Они положили глаз на наш бизнес, убили Цимбала, Платова, арестовали Гринкова. Теперь вот вывели из игры меня. Я не знаю, кто стрелял в Фарадеева, но он воспользовался этим и показал на меня. Что ж, в сообразительности ему не откажешь…
– Все это слова, – покачала головой Марина, – а меня больше интересуют факты. Показания Фарадеева – раз. Показания сотрудников Госавтоинспекции – два. Будут еще показания людей, которые видели, как вы бегали по двору дома с пистолетом. Мы бы могли уже сегодня провести опознание, но сначала должны позаботиться об их безопасности. Я хорошо знаю, что бизнес ваш, гражданин Аникеев, с криминальным уклоном. И насколько вы авторитетны в этом бизнесе, тоже знаю. И как вы опасны для свидетелей, мне тоже известно, – заключила она.
– И кто убил твоего Мишу, ты тоже знаешь, – продолжил он за нее.
Эти его слова подействовали на нее, как щелчок бича. Марина вздрогнула и со злостью посмотрела на него.
– Этого я не знаю. Никаких фактов у меня нет. Только одни предположения.
– Потому ты и не предъявляешь мне обвинение?
– Нет… Дело в том, что я не могу вести это дело. Вот если бы он был посторонним для меня человеком… но это не так. Мы жили с Мишей как муж и жена, он сделал мне предложение, мы собирались пожениться. И вдруг появился ты! – не в силах сдержать эмоции, выкрикнула Марина.
– Что я? Мне Миша ничем не мешал. Даже более того, он мне очень помог.
– Да, я знаю, он помог тебе избежать ареста. И зачем только он это сделал?
С Вайсом говорила сейчас женщина, но никак не следователь прокуратуры. И вряд ли Марина позволила бы себе это, если бы рядом с ними находился сейчас адвокат.
– Я его не убивал. И приказ не отдавал. Ты сама подумай, зачем мне все это?
– Ты мог решить, что за спецназовским штурмом, в котором пострадали твои люди, стоит именно Миша…
– Это не штурм, Марина. Это беспредельный ментовской наезд. И все это организовал Фарадей.
– Поэтому ты и пытался его убить?
– Ну конечно, сейчас я во всем тебе признаюсь. Может, чистосердечное написать?
– Ты злой, жестокий и циничный!
– Да нет, я просто сволочь… Кстати, в юриспруденции есть такой термин? А презумпция невиновности там есть?
– Да, как есть и понятие «презумпция виновности». Правда, это уже гражданское право. Но вам, гражданин Аникеев, вовсе не обязательно доказывать, что это не вы бегали позавчера по городу с пистолетом в руке. Это были вы, и это докажет следствие в установленном порядке… Есть показания потерпевшего, есть показания свидетелей, будет заключение баллистической экспертизы. Поверьте, Аникеев, вам не уйти от наказания… Ну, зачем! Зачем ты его убил? – Снова эмоции взяли над ней верх.
– Кого, Фарадеева?
– Мишу!
Она не плакала, но кожа вокруг глаз покраснела так, будто она долго втирала в нее руками слезы.
– Не убивал я его. Честное слово, не убивал.
– Ты бесчестный человек! У тебя не может быть честного слова!
– Еще раз говорю, я его не убивал. Скажи, какой мне в этом смысл?
– Ты бандит! Жестокий бандит! – кипятилась Марина. – Тебе человека убить, что плюнуть… И ты мог убить его за то, что Миша был со мной! Что со мной был он, а не ты!..
– Успокойся! – не посоветовал, а буквально потребовал Вайс. И этим отрезвил Марину.
– Да, я действительно погорячилась, – спохватилась она.