– Предал ты наше дело, Грин, – сквозь зубы процедил Вайс. – И я должен тебя за это убить. Но я не могу этого сделать, хотя бы в память о Цимбале и Плате. Если бы они смогли вынести тебе приговор, я бы его исполнил прямо здесь. Но их нет, они ничего не могут мне сказать. Поэтому ты будешь жить. Тебя выпустят из изолятора, ты заберешь свои деньги и можешь мотать на все четыре стороны. Но запомни: если сдашь ментам наш бизнес, я тебя, падлу, из-под земли достану!
– Я не предатель, – едва сдерживая истерику, мотнул головой Грин. – И никому ничего не скажу… Я просто выхожу из дела, Вайс. Я устал от этих бесконечных передряг, хочу жить как нормальный человек.
– Я тебе все сказал, Грин.
Вайс презрительно сплюнул ему под ноги и ушел. Все, этот человек умер для него. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы он умер для всех. Но Вайс не мог его убить. Иначе братва решит, что и Цимбала с Платом порешил тоже он, ради единоличной власти. Пока еще никто не выдвигал против него таких обвинений. Но еще не вечер и может случиться все.
– Что-то ты с ним не очень мягко, – заметил громила Клен.
Он сам назначил себя телохранителем Вайса, и Кощей не стал против этого возражать. Да и Вайс ничего не имел против такой охраны. Может, он и сам с усам, но ситуация очень напряженная. Менты могут банально заказать его, тогда ему не избежать встречи с «торпедой». И он обязан был думать о том, как от нее отбиваться…
– Тюрьма сломала его. Тюрьма будет ломать и меня.
– Если менты возьмутся за тебя всерьез, кости точно затрещат.
– Ничего, прорвемся, – горько усмехнулся Вайс.
Он смог поставить свой авторитет на тюрьме. Его поддерживали воры, ему помогали надзиратели, у него была связь с волей, но все это пойдет прахом, если менты возьмут над ним верх, пропустив его через пресс-камеру. Если он не сможет отбиться от лохмачей, то все арестанты отвернутся от него. Он станет здесь изгоем, и ему ничего не останется, как наложить на себя руки.
Он уже понял, что менты способны на любую пакость, но все-таки в нем теплилась надежда на счастливый исход…
Патриция в своем репертуаре. Развратный огонек в глазах, блудная улыбка, походка призывная, виляющая. Надо было видеть, какими глазами смотрели на нее омоновцы за дверью. Красивая она девка и жутко сексуальная в медицинском халатике, настолько коротком, что порой виден был верхний срез ее белых, с узором, чулок. Ноги у нее длинные от природы, еще и туфли на высоком каблуке…
В таком наряде Патриция развлекала в номерах своих клиентов. Фельдшер по образованию, она даже одно время работала на «Скорой помощи», пока панель окончательно не затянула ее. Но в данный момент она реально была медсестрой.
После случая с Леной Фарадей больше не доверял обычным медсестрам, поэтому по его просьбе Пугач устроил Патрицию на работу в больницу. Надо сказать, она отлично справлялась с обязанностями персональной медсестры и санитарки. И «утку» из-под Фарадея вынесет, и укольчик легко рукой поставит. А если вдруг он затоскует, ей ничего не стоило его утешить – нежно и очень осторожно, чтобы ненароком не нарушить покой и относительную стабильность пациента.
Но скучать особо Фарадею не приходилось. Булгарь постоянно на связи, а он его глаза и уши. Дела на месте не стояли, в охранных фирмах восточной братвы уже ввели новые штаты, Пугач лично ездил перезаключать контракты с бизнесменами, некогда подконтрольными бандитам. Булгарь обо всем информировал Фарадея, и он в курсе всех этих дел, что так лихо закрутились с его подачи. Еще у него в палате был телевизор, видеомагнитофон и куча кассет – боевики, комедии, фантастика. Сейчас на экране крутились местные новости, наводящие сонливость. Ведь время послеобеденное, в больнице тихий час. И хотя раны дают о себе знать ноющей болью, Патриция сделает укол, и скоро все пройдет.
Рука у нее действительно легкая, Фарадей даже не почувствовал, как иголка вошла в бедро.
– Ты, это, с ребятами за дверью не шалишь? – спросил он.
– Ну что вы! Я же не шлюха какая-то! – искренне возмутилась девушка.
– Ну да, ты честная проститутка.
– Да, честная…
– Но я же тебе не плачу за твою… э-э… внештатную работу.
– Вы мой босс, как я могу вам отказать? – кокетливо улыбнулась Патриция.
Она села на стул, плотно сомкнув ноги. Вроде бы и целомудренная поза, но в ней все равно проявлялась блядская суть Патриции.
Лера тоже в свое время была проституткой, но при всей постыдности профессии она была лишена дешевой вульгарности и прекрасно знала, чем взять Фарадея. Ему было очень хорошо с ней, он даже по-своему ее любил. Но все-таки она оказалась дрянью и предала его…
Лера – умная женщина, понимает, что ждет ее, если она попадет к нему в руки. Поэтому и сбежала. Где она сейчас, неизвестно, а у Фарадея много других дел, так что пока некогда заниматься ее розыском. А искать надо, потому что она слишком много знает. Зря он доверял ей, зря…
– Мне отказывать не надо, Патриция. Меня любить надо. И тогда у тебя все в этой жизни будет хорошо.
– Я люблю вас, Олег Андреевич, – зажеманилась она.
– Ну да, любишь… Хочешь на место Калерии?
– Ну нет, что вы!
– Да ладно, нет… Я бы мог поговорить с Пугачом…
Да, он мог бы поговорить с ним. Только станет ли Пугач слушать его? Сейчас ему явно не до «Пигаля» с его девочками. Более того, заведение закрыто и клиентов больше не обслуживает. Пугач сделал это, чтобы не бросать тень на свою сиятельную особу. Батарову не нравится это дело, а генералу Вьюгину – тем более.
Генерал Вьюгин заправлял всей краснопольской милицией, и Пугач входит в круг его близких знакомых. А если точней, особо ценных знакомых. Ведь он уже назначил себя генеральным директором агентства «Закон и порядок», куда со временем должны будут войти охранные фирмы всего города. Он будет держать Краснополь, а его друзья, генералы и полковники – кормиться с этого.
А ведь Пугач не хотел ввязываться в это дело, Фарадей чуть ли не силой заставил его впрячься в телегу, что должна была вывезти их всех в земной рай. Он столько сделал, чтобы стронуть этот неподъемный груз с мертвой точки, и теперь, когда телега разогналась, лежит в больнице, не у дел. Зато Пугач на белом коне. Обидно. Очень обидно…
– Знаешь, а ведь «Пигаль» не работает, – отвлекся Фарадей от своих мыслей.
– Да. Но когда-нибудь он откроется снова.
– Вряд ли.
– Плохо, если не откроется, – взгрустнула Патриция.
– Девчонки скучают без работы?
– Кто-то – да, кто-то – нет… Павел Александрович платит нам деньги, даже когда нет работы, но так неинтересно.
– Павел Александрович может себе это позволить. Денег у него много, а скоро будет еще больше…
– Да, я знаю, девчонки говорят, что ваши дела идут в гору.
– Может, Пугач больше не станет сдавать вас в аренду. Будете жить у него в гареме, как наложницы…
– Да, мы все знаем, какая у него мечта, – хихикнула она.
– Хочешь ходить голой вокруг бассейна?
– Да как-то не очень.
– Хочешь быть мебелью?
– Нет, мебелью точно не хочу. Но если любимой женой, то можно подумать…
– Любимой женой у Пугача?
– Нет, любимой женой у вас, – опустив глаза, с шаловливой улыбкой произнесла Патриция.
– У меня нет гарема. Мне это неинтересно.
– Потому Лера и хотела быть с вами, а не с Пугачом. И я хочу…
– А как же Пугач? Если ты будешь со мной, гарем тебе не светит.
– А оно мне надо? Может, мне надоело это все?
– Не надоело. Тебе нравится соблазнять мужиков.
– Не соблазнять, а флиртовать. Всем женщинам это нравится…
– Не всем.
– Ну, если только синим чулкам. А я никогда не была синим чулком. Но если вы хотите, я могу им стать.
– Нет, синим чулком не надо…
Фарадею интересно было разговаривать с Патрицией, но совсем не прельщала перспектива жить с ней как со своей женой или хотя бы любовницей. Надо бы дать ей от ворот поворот, а как это сделать, чтобы не обидеть ее? Оскорбленная женщина – это змея, которая может ужалить. Патриция, например, могла из мести вколоть ему тот же инсулин.
«Гражданин Фомин был известен в городе как криминальный авторитет по кличке Фома…» – донеслось вдруг из экрана телевизора.
Фома?! Фарадей весь превратился во внимание.
По телевизору показывали труп человека, накрытый простыней, над ним милиционер в форме, а где-то в стороне машина «Скорой помощи».
Оказалось, что Фома был убит сегодня утром, когда выходил из банка, направляясь к своей машине. И отработал по нему снайпер…
Нетрудно догадаться, кто это сделал. Пугач уже разогнался, и теперь его ничем не остановишь. Он организовал убийство Фомы, чтобы подмять под себя его территории. Рано или поздно это должно было случиться, но Фарадея возмутило то, что Пугач даже не поставил его в известность о своих планах. Фому надо было убрать, и вчера Фарадей сказал об этом Пугачу, но тот и словом не обмолвился, что для этого уже все готово. Похоже, он окончательно стал ключевой фигурой во всей этой компании, а Фарадей в табели о рангах опускается все ниже и ниже. Но это несправедливо, и с Пугачом надо что-то решать…
Но как его убить, если он окружит себя охраной?.. Но ведь Пугач окружит себя еще и красивыми девочками. А одна такая девочка запросто может подать ему бокал шампанского с цианистым калием…
– Если ты этого хочешь, мы бы могли жить вместе, – хитро улыбаясь, посмотрел он на Патрицию.
– Я этого хочу! – обрадованно кивнула она.
– Интересно, насколько сильно хочешь?
– Очень-очень.
– А если мне нужна будет твоя кровь, ты ее мне отдашь?
– У нас разные группы крови…
– Вампирам все равно, какая у жертвы кровь, – засмеялся он.
– Но вы же не вампир?
– Нет. Но мне нужна твоя преданность.
– Я умею быть преданной!
– И если что, отдашь мне свою кровь?
– Ну… В общем, да.
– Или лучше возьмешь чужую?
– Это вы о чем?
– О том, что у меня есть враги. Возможно, мне понадобится твоя помощь.