В это время подошли Глерр, Тайли и Мар и с интересом стали наблюдать за Кинном. Чтобы его не отвлекать, я отошла и шепнула Мару:
– Видишь? Отвертка сработала.
Парнишка покраснел и лишь молча кивнул в ответ.
Наконец Кинн закончил и, поднявшись с колен, взглянул на получившуюся схему.
– Некоторые камни я опознал, а про остальные надо поискать что-нибудь в библиотеке.
Хотя дремеры из Оранжереи не знали, что у Кинна есть дар, даже в их глазах я увидела вспыхнувшую надежду – и сама не удержалась от улыбки.
Но тут я поймала мрачный взгляд Ферна и улыбаться перестала. Я отвернулась, стараясь сохранять спокойствие, но тревога уже пронзила мое сердце шипами.
У него есть будущее в Альвионе. В отличие от нас.
Я так обрадовалась возможности выбраться из Квартала, что совсем забыла: по ту сторону щита нас с Кинном может ждать разное будущее.
…К концу третьего дня глаза у меня болели от постоянного напряжения, а в голове теснились схемы сопряжений. Кьяра откровенно страдала: пока Ферн с Нейтом охотились за Риссой, она помогала искать сведения о камнях, но, в отличие от нас с Кинном, сестра никогда не занималась камневидением и почти все термины были ей незнакомы. С глубоким вздохом она призналась:
– Я бы лучше проштудировала все фолианты на древне-серрийском в нашей храмовой библиотеке, чем вот это… – она обвела рукой широкий стол, заваленный стопками книг по камневидению и исписанными тетрадками. Бросив на нее сочувственный взгляд, я придвинула к себе еще не просмотренные тома. Дело помогало мне хоть немного заглушить голос тревоги, постоянно звучащий в моей душе эти последние дни. Я хотела поговорить с Кинном и одновременно боялась: он так и рвался прочь из Квартала, засиживаясь за работой до поздней ночи. Сейчас было не время лезть со своими сомнениями.
Решая, за какую книгу взяться первой, я наткнулась на сложенный листок бумаги. Развернув его, я сначала не поняла, что это, а потом увидела написанное Кинном: Камень-сердце в таи…к…
Наша попытка расшифровать послание Ронса Террена.
Я посмотрела на ряд выписанных букв и прикрыла усталые глаза. Где же теперь карта? У Риссы? У Бэллы? Или Сай спрятал ее так, чтобы никто, кроме него, не смог найти?..
– Нет, мне нужен перерыв, – решительно заявила Кьяра, отодвигая стул. – Схожу немного перекушу, если вы не против. Не представляю, как можно постоянно заниматься этим камневидением… – Уходя, она продолжила бормотать: – Камень есть камень, зачем все эти витиеватости?..
Проводив сестру взглядом, я посмотрела на листок бумаги в руке, и внезапно мое дыхание участилось.
– Кинн, – позвала я.
– М-м?.. – протянул он, не отрывая головы от книги.
– Мне кажется, мы ошиблись.
– Насчет чего? – спросил он, озадаченно глядя на меня.
– Насчет карты, вернее, насчет зашифрованного послания. – Я показала ему листок с буквами. – Мы решили, что камень-сердце – это одно слово, а что, если нет?
Кинн непонимающе нахмурился, и я поторопилась объяснить:
– Что, если «камень» и «сердце» идут отдельно?
Написав эти два слова, я посмотрела на оставшиеся буквы:
в в, к к к, т, а а, и, о о о
И тут меня озарило.
– «Каков камень»!.. Нет, не так – «Каково сердце, таков и камень».
Я поймала растерянный взгляд Кинна и протянула ему листок. Он уставился на него, беззвучно повторяя сказанную мной фразу, потом наконец произнес:
– Похоже на то, только я не понимаю… В этом нет смысла. – Он вновь нахмурился. – Сила камней зависит от силы камневидца и его умения, а вовсе не от сердца.
– Но что, если речь идет только о камне-сердце? Ты же сам сказал, что он не похож на остальные… Вспомни «Падение Альканзара»! – воскликнула я. – Там ведь было сказано, что он завидовал своим братьям и сестрам – вдруг камень-сердце погас именно из-за этого? Из-за его зависти?
Кинн покачал головой.
– В это… трудно поверить.
Но меня уже захватила другая мысль, и я горячо проговорила:
– Тогда, у Черного леса, когда пришли Тени, я ведь хотела спасти тебя – может, благодаря этому камень-сердце и пробудился?..
В его серых глазах появилось какое-то нечитаемое выражение, и, чувствуя, что щекам стало жарко, я опустила взгляд и добавила:
– По крайней мере, это хоть как-то объясняет произошедшее.
Молчание затянулось, но я побоялась, что в любой момент может вернуться Кьяра, и больше ничего не сказала. Наконец Кинн с легкой горечью произнес:
– Может, мы и разгадали послание, но я не понимаю, зачем отцу зашифровывать именно эту фразу…
Радуясь более нейтральной теме, я ответила:
– Наверное, это было для него важно… Но куда важнее, что твой отец думал о тебе, когда рисовал эту карту.
– С чего ты взяла?.. Он ведь не знал, что я ее увижу.
– Не знал, – согласилась я. – Но ему было незачем что-то зашифровывать – он ведь понимал, что карта вряд ли покинет пределы Квартала, – и всё же он это сделал. – Представив Ронса Террена, окруженного десятилетними ребятами, я тихо добавила: – Думаю, он вспомнил о своем обещании, которое дал тебе, – нарисовать карту Серры и зашифровать местонахождение подарков. А эта фраза… Наверное, это единственный подарок, который он мог тебе дать.
Кинн собирался мне ответить, но в это время в столовую с обреченным выражением на лице зашла Кьяра, и он промолчал.
Рассвет выдался душным и пасмурным – над Кварталом ползли такие свинцовые тучи, что казалось, еще немного, и они продавят своей тяжестью щит.
Мы шли молча, только Ферн один раз бросил:
– Хоть бы успеть, пока не ливанет…
Чувствовалось, что все немного взволнованы. Во-первых, сегодня мог прийти ответ от Карателей, а во-вторых, нам удалось найти сведения обо всех камнях, кроме одного. Кинн собирался провести несколько экспериментов, чтобы выяснить, какую функцию этот камень выполнял в сопряжении.
Но когда мы пришли к мосту, металлической тележки не было.
Все недоумевающе переглянулись: еще ни разу она не опаздывала. Заметив, что к нам приближаются Глерр с Тайли и остальными младшими дремерами – была даже Тиша, – Нейт вполголоса спросил:
– Думаете, это как-то связано с… – Он осекся.
Сквозь щит, там, откуда обычно появлялась тележка, прошли три Карателя.
Все замерли.
Казалось, прошла вечность, прежде чем один из Карателей, точнее, Карательница что-то прошептала другому, стоящему чуть впереди. С замиранием сердца я заметила, что на его черной униформе не было ни одной серебристой полоски.
Глава Карателей. Отец Кьяры. Он все-таки прочитал ее письмо.
Неужели они действительно помогут нам разобраться с Риссой?..
Кьяра отреагировала первой – она прошла мимо нас с Кинном и, встав напротив своего отца, сухо сказала:
– Спасибо, что пришли. Мы готовы ответить на ваши вопросы и показать…
Он перебил ее:
– Хорошо.
Во властном голосе Имрока Дейна прозвучали холодные нотки – он явно привык, что ему подчиняются с первого слова.
– Начнем с него, – Глава Карателей кивнул в сторону Кинна.
Кьяра удивленно замерла, а я похолодела от дурного предчувствия. Почему именно с него? Из-за татуировки отступника?
Кинн уже шагнул вперед, когда я положила руку ему на плечо.
– Подождите, – громко сказала я и, обойдя Кинна, встала рядом с сестрой. – Начните с меня. Я была одной из тех, кто обнаружил… убитого.
Возвышаясь надо мной, Имрок Дейн даже не пошевелился. Он так пронзительно смотрел на меня сквозь прорези маски, что захотелось сбежать, но усилием воли я заставила себя стоять на месте.
Наконец он произнес:
– Вира…
Меня окатило холодом, а рядом шумно вдохнула Кьяра. Откуда он знает мое имя? В письме обо мне ничего сказано не было. Имрок Дейн перевел взгляд на Кьяру, потом снова на меня и спросил:
– Ты Вира Линд?
Отчего-то голос у меня пропал, и я просто кивнула.
– Да… Кто бы мог подумать… – Он чуть наклонил голову, изучая меня, а потом требовательно спросил: – Когда ты родилась?
Я опешила.
– Что? Какое это имеет значение?
– Отвечай на мой вопрос, – приказал он, и я опять ощутила желание сбежать.
Сжав кулаки в попытке сдержать дрожь, я произнесла:
– Двадцать седьмого апреля четыре тысячи триста седьмого года.
Глаза Имрока Дейна так и впились в меня, и с ледяной усмешкой он произнес:
– Да, а Матушка Алливия оказалась права.
Сердце в моей груди забилось тяжко и гулко. Глава Карателей обвел взглядом нас с Кьярой и продолжил тоном, от которого у меня по спине побежали мурашки:
– Что ж, похоже, сегодня мне посчастливилось встретиться с двумя дочерьми.
Я в потрясении отступила на полшага назад и одновременно с сестрой воскликнула:
– Что?.. – Переглянувшись с ней, я с возмущением произнесла: – О чем вы?.. Мой отец – Эрен Линд!
– Ты в этом уверена? – невозмутимо спросил Имрок Дейн.
– Да!
– Ты родилась в срок?
– Что?.. Чуть раньше, но какое это… Прекратите!
Глава Карателей пожал плечами.
– Может, Эрен Линд и на самом деле твой отец, но тогда Мирии пришлось действовать очень быстро, если ты меня понимаешь.
– Как вы смеете!.. – гневно вскричала я.
Без лишних слов Имрок Дейн вытащил из кармана гладкий бледно-фиолетовый камень на серебряной цепочке, и Кьяра рассерженно фыркнула. Уже зная ответ, я всё равно спросила:
– Что это?
– Йеллион. Помогает проверить родство. Твоя сестра уже убедилась в его действии. Что решишь ты?
Живот свело от дурного предчувствия. Кьяра почти прошипела:
– Откажись. Поверь, это ничего тебе не даст.
Мне показалось, будто меня с размаха бросили в глубокое озеро. Наконец, задыхаясь, я сказала:
– Хорошо.
Кьяра раздраженно вздохнула.
Имрок Дейн передал йеллион Карательнице, снял перчатки – у него были крепкие и вместе с тем ухоженные руки, – вытащил из-за пояса короткий кинжал и, уколов палец, капнул кровью на выемку в камне. Тщательно протерев кинжал носовым платком, он протянул его мне.