Коля точку зрения шефа на данный вопрос не разделял совершенно. За последние полтора года он много чего и кого повидал, но Коровья Смерть, следует признать, была почти вне конкуренции.
Перед сотрудниками отдела предстала высокая, почти двухметровая костлявая старуха, на которой болтался черный замызганный балахон. Седые, почти белые патлы свисали до плеч, оттеняя тем самым серую кожу лица, которая туго обтягивала несуразно вытянутый череп. Но особенно страшны были огромные пустые глазницы и провал на том месте, где у человека находится нос. А уж руки ее и вовсе могли любого довести до паники, поскольку были они невероятно длинны, а каждый из пальцев заканчивался острым когтем размером с шариковую ручку. С учетом того, что пальцы старуха держала постоянно согнутыми, конечности ее здорово смахивали на грабли.
Коровья Смерть доковыляла до середины залы и остановилась шагах в пяти от сотрудников отдела, после завертела головой, словно принюхиваясь, а под конец уставилась на них, если это, конечно, можно так назвать.
— Не дергайся, — совершенно невозмутимо посоветовал Ровнин Коле. — Ничего она нам не сделает.
Гостья из тьмы веков услышала его, раздвинула тонкие губы, под которыми обнаружились желтые и очень крепкие прямоугольные зубы, и издала звук, невероятно похожий на бурление горячей воды в кастрюле, при этом длинные руки ее загребли перед собой воздух.
— Ну-ну-ну, — приободрил ее начальник отдела. — Давай еще разок! Что? Опять не получилось?
Коля и до того здорово уважал Ровнина, а теперь точно понял, на кого он хочет стать похожим. Просто у него самого спина вся уже взмокла от пота, рука тискала рукоять ножа, а шефу вон хоть бы хны. Такое ощущение, что он вообще ничего не боится.
Старуха запрокинула голову к потолку и топнула ногой по полу, Ровнин в тот же момент залился веселым смехом.
— И это не сработает. Времена изменились, бабушка, никто тебе не поможет. Ты лучше скажи — с чего тебе приспичило проснуться? Столько лет спала, небось с самого того дня, как скотобойню снесли, — и на тебе, очухалась.
Ничего ему не ответила Коровья Смерть, только вновь заклокотала горлом, да вытянула вперед свои руки-крюки. Коля таки не выдержал, и вытянул нож из ножен.
— Что ты паникуешь? — спросил у него Ровнин. — Сказано же — бояться нечего. Нет на наших руках коровьей или бычьей крови, а без этого ей до нас не добраться. Помнишь, что нам Сережа говорил? Она нескольких сотрудников напугала, но вреда им не причинила, ушли они от нее хоть и в растрепанных чувствах, но все же на своих двоих. А порвала эта красотка только невезучего Сашку-охранника, видать, тот когда-то какую-то буренку порешил на свою голову. Вот в старые времена — да, почти любой мужичок был все равно что обречен, попадись он ей в темное время суток на кривой дорожке вне села или деревни. Такое вообще-то случалось нечасто, потому что Коровья Смерть по лесам да полям шаталась редко, ее тамошние Хозяева на нюх не переносят, но все же случалось. А здесь и сейчас это просто пугало. Страшное, но безвредное. Есть у меня подозрение, что ряд местных обитателей не то что корову не убивал, но и вовсе ее вживую ни разу не видел.
Снова лязгнули старухины зубы, снова она взмахнула своими страшными лапами, после расстроенно что-то булькнула, развернулась к сотрудникам отдела спиной и, похоже, собралась уходить обратно в коридор.
— А вот это нет! — недовольно нахмурился Ровнин. — Мы не просто пообщаться пришли, старая!
— Убивать будем? — окончательно приободрился Коля. — А как?
— Увы — никак, — вздохнул Ровнин. — Не получится у нас ее извести окончательно, в первую очередь из-за гендерных причин.
— Чего? — вытаращил глаза Нифонтов.
— Того. Убить Коровью смерть может только женщина. И не просто женщина, а из тех, в чьих венах заблудилась хотя бы пара-тройка капель крови, доставшихся ей от праматерей, веды знающих. Проще говоря — ведьма нужна. Да еще вдобавок для этого надо плугом межу вскопать, в которую наша новая знакомица, аки снег талый, в воду превратившийся, туманом уйдет. Мы не дамы, бетон не земля, потому мы ее только на время угомонить сможем. А ну стоять, я тебе говорю!
Старуха, как видно, осознав, что эти двое собираются ей крепко насвинячить, устремилась в коридор, Ровнин же вытащил из кармана своего щегольского светлого пиджака бумажку и громко произнес:
Смерть ты, Коровья Смерть!
Выходи из нашего села,
Из закутья, из двора!
Мы тебя огнем сожжем,
Кочергой загребем,
Помелом заметем,
И попелом забьем!
Коровью Смерть словно гвоздями к полу прибили, она застыла как вкопанная, после запрокинула голову вверх, мотнув седыми патлами, и завыла прямо по-волчьи.
— Ну а теперь финальный штрих, — сообщил Коле Ровнин. — Хочешь ее обратно в темноту отправить? Или я сам?
— Хочу, — признался Нифонтов, которому очень хотелось отплатить этой жуткой бабке за пережитый страх. — А как?
— Держи. — Олег Георгиевич достал из сумки небольшую металлическую сковородку. — Врежь ей три раза по голове, и она сгинет, будто не появлялась вовсе.
— Вы серьезно? — в который раз за последние десять минут изумился Коля.
— Предельно. Запомни, мой юный друг, иногда самые эффективные решения могут казаться невероятным бредом. И тем не менее именно они дают куда лучший результат, чем сложные продуманные схемы. Да что там — бей, и ты увидишь, что случится.
Старуха все же смогла развернуться к оперативнику, она размахивала руками, мешая ему, но Коля, пусть и не сразу, но сделал то, что ему было велено. И — да, после третьего удара Коровья Смерть издала еще один вопль, а следом за тем превратилась в дымку, которая штопором ввинтилась в пол.
— Вот и все. — Ровнин несколько раз хлопнул в ладоши. — Ай да мы, ай да мы, ай да молодцы! Правда, раньше или позже она все равно снова сюда заявится, мы всего лишь ее убаюкали на время, не более того.
— Хорошо бы узнать, что ее разбудило, — задумчиво произнес Коля. — И еще — почему именно сковородка?
— Что до последнего, так там все просто. Мужчины чем врага, напавшего на дом, уничтожают? Мечи, копья, луки. Это их оружие, оно им с начала времен положено. А женское оружие — домашняя утварь. Ну сейчас полюса немного сместились в связи со всеобщей, прости господи, толерантностью, но в старые времена все обстояло именно так. Вот такими предметами отгоняли славянки от своих домов ту, кто приходила их разорять, то есть — Коровью Смерть. После ведьма за околицей распахивала межу, говорила заклятие, чтобы привязать врагиню к месту, и следом за тем ее односельчанки завершали дело, а именно — забивали злую гостью насмерть сковородами, ухватами да метелками. Что до пробуждения ее — здесь не все понятно. Я могу, конечно, предположить, что кто-то вел работы на самом нижнем этаже и случайно потревожил спящую там напасть, но проверить эту версию точно не смогу. И никто не сможет. Так что нам остается только пообедать в местной столовой, кстати, очень неплохой, а после отправиться в отдел, где ты сразу же засядешь за подробный отчет. В скором времени эта старуха не вернется, но раньше или позже это случится, и я хочу, чтобы те, кто придет после нас, понимали, что к чему.
Глава тринадцатаяПолезное знакомство
— В разговор не лезь, — неспешно наставлял на ходу Колю Пал Палыч. — Молчание вообще золото, а в данном случае еще и высшей пробы. Твое дело сидеть тихо и если спросят, отвечать. Ясно?
— Предельно, — кивнул на ходу Нифонтов, вытирая со лба пот. Он у метро «Парк Культуры» выпил квасу, о чем теперь сильно жалел. Жарким выдалось начало лета в столице, солнце который день пекло нещадно.
— Я вообще не хотел тебя с собой брать, — честно признался его спутник. — Но Ровнин на пару с тетей Пашей начали возмущаться, мол, надо молодому поколению не только знания, опыт и алкогольную зависимость передавать, но и связи. В принципе, они правы, кто его знает, что нам день грядущий готовит, но нынешний повод не сильно для этого подходит. Я же туда с просьбой иду, потому еще и знакомство в одну кучу валить мне видится не сильно разумным ходом. Но раз начальство велело — надо выполнять.
— А правда, что в это место не всякий попасть может? — уточнил Коля. — Мне про него еще Герман рассказывал, но он приврать был не дурак.
— Правда, — кивнул Пал Палыч. — Абрагим в пределах своего заведения царь и бог, если ему кто не по нраву придется, то он может сделать так, что вокруг его шаурмячной бродить станешь, а внутрь не попадешь. И — нет, это не магия. Просто он умеет так делать, вот и все. Восток есть Восток, у них свои секреты и традиции, отличные от наших. Между прочим, на моей памяти он единственный обитатель тех мест, кто в столице осел на ПМЖ, в основном его земляки бывают тут транзитом или по делам, но очень быстро уезжают обратно. Дома и стены помогают, как гласит народная мудрость. Да и мы где-нибудь в Самарканде или Фергане недолго бы протянули, уж поверь. Там все не так, как у нас, и в первую очередь законы бытия. Чтобы понять Восток, надо там родиться.
— А Абрагима этого как сюда занесло? — уточнил Нифонтов. — Какими ветрами? Он вообще — кто?
— Мне рассказывали, что он сюда вместе с мигрантами первой волны приехал, — неспешно произнес Михеев. — Лужков тогда только-только мэром стал, начал Москву преобразовывать, отчего сразу много рабочих мест появилось, и наши друзья из Средней Азии этим немедленно воспользовались, вот с ними он и прибыл. Францев подозревал, что такое может случиться, что вместе с людьми в Москву и нелюди пожалуют, из числа тех, кому закон не писан, потому Абрагима довольно быстро вычислили.
— Ты же сказал, что обитатели Востока не рвутся обитать в наших городах?
— Серьезные — да, — подтвердил Пал Палыч. — Да и иные другие тоже. Что тут делать каркаданну или ламассе, не говоря уж о птице Хумай? Здесь для них и климат не тот, и нравы не те, да и внешний вид для наших широт не сильно подходящий. Но то разумная нечисть, понимающая что к чему. А есть ведь гули, например. Им лишь бы пожрать, а где — все едино. Кстати, восточные гули нашим фору могут дать. Они куда хитрее.