— Ага, — прикинул масштаб бедствия Нифонтов. — Не позавидуешь коллегам.
— Мне Францев, мой первый наставник и тогдашний начальник отдела, говорил, что ребята тогда столько этого хлама изъяли, что им неделю можно было бы печку топить, — усмехнулся Ровнин. — Причем это не байка, он же еще при Эйлере начинал работать, как раз когда массовая застройка и стартовала. А теперь подумай, сколько проблем у тогдашних оперов возникало, если даже каждая десятая книга выстреливала? Да что десятая — двадцатая!
— Кстати, как вариант, — «Новая Москва», — подумав, заметил Николай. — Там по Калужскому шоссе тоже сейчас дома ставят будь здоров, я это дело недавно изучал, думал там квартирку прикупить. Правда, не судьба, даже с ипотекой все одно не потяну. Так я о чем — может, оттуда ветер дует?
— Возможно, но вряд ли, — покачал головой Ровнин. — Там давно места не столько деревенские, сколько дачные. Хотя кое-что оттуда в городе всплывало, конечно. Но там, помнится, не книги были, а несколько проклятых вещей, наследие Дарьи Салтыковой. Это года за три до твоего прихода случилось. А что до дня сегодняшнего — пойдем по процедуре. Пусть Вика ищет след, а дальше ты уже по ситуации смотри.
— Ясно, — встал со стула Николай. — Разрешите выполнять?
— И Мезенцеву не забывай привлекать, — погрозил ему пальцем Ровнин. — Проверю, понятно?
— Предельно, — вздохнул Нифонтов. — Чего не понять…
Он вышел из кабинета, размышляя о том, что все же визиты к начальству, даже к такому, как Олег Георгиевич, все же никогда ничего хорошего не приносят. И вот это вечное «по ситуации» — оно жутко напрягает. Ситуации — они разные бывают, как в том анекдоте.
— Ну это нормально, — за спиной у Коли раздался голос Пал Палыча, а по плечу хлопнула его рука. — Судя по внешнему виду, озадачило тебя начальство? Так работа у него такая.
— Скажем так — поводов для оптимизма маловато, — признал Нифонтов.
— Заплети печаль веревочкой, — посоветовал ему старший товарищ. — Пошли лучше пожрем. Помнишь обувной на углу стоял? Уже не стоит, зато вместо него кафе открыли. Неплохое такое, я там вчера побывал. Пельмени у них хороши, ушастые. С сыром, с перцем, как положено.
— Пельмени — это хорошо. Но мне бы сначала к Вике заглянуть, сказать, что шеф дал добро на поиск.
— Никуда твоя Вика не убежит — возразил Пал Палыч — А вот обеденный час — запросто. Пошли, говорю.
Внизу первым делом Коля нарвался на злобный взгляд Мезенцевой, опять сидящей за стойкой и с недовольным видом жующей сушки, которые она перед тем с жутким хрустом ломала в своем маленьком кулачке.
— Пошли с нами, — дружелюбно предложил ей Пал Палыч. — Мы в кафе.
— У меня денег нет, — буркнула Мезенцева. — Зарплата только послезавтра. А занимать не хочу и не стану.
— Вольному воля, — согласился с ней оперативник. — А мы пойдем с Колькой, пельмешек навернем!
В принципе, и он, и Нифонтов, конечно же, могли заплатить за Мезенцеву в кафе, ничего особенного в этом не было, но рыжая смутьянка еще в свои первые дни пребывания в отделе объяснила всем, что независимость для нее норма жизни, и она никогда, никому и ни в чем не хочет быть обязанной, даже в мелочах. Все дружно посмеялись, но выводы сделали. В отделе уважали чужие принципы, даже если они выглядели немного странновато. Ну и потом — сюда и не с такими тараканами в голове люди приходили. Перемелется — мука будет. Ну или небольшой памятник на кладбище, тут кому как повезет.
Потому Евгения продолжила хрустеть сушками, а два оперативника через десять минут сидели в теплом и уютном зальчике кафе, ожидая заказанную еду.
— Ничего особенного в происходящем нет. — Коля по дороге ввел Пал Палыча в курс дела, и тот теперь степенно доводил до него свою точку зрения на данную проблему. — Кроме, пожалуй, одного. Память. Вот это меня немного смущает.
— Вику тоже, — вставил свое слово Коля.
— Неудивительно. — Оперативник повертел в руках вилку, проверяя ее чистоту. — Одно дело мастерить кулоны с пакостным, но несложным заклятием. Другое — влезть человеку в голову, да еще избирательно. И вот тут сразу же наклевывается два предположения о том, как этот хитрован сего достиг. Ну-ка, каких?
— Первое — он нашел заклятие в книге, — загнул указательный палец правой руки Коля. — Второй — сам додумался, как такое сделать. Но это очень сомнительно.
— Сомнительно, — согласился Михеев. — Есть такое. Но вероятность имеется. И если это так, то дальше снова появляется некая вариативность, но она касается уже того, как далее будут развиваться события. Вернее — как ты будешь действовать в данной ситуации.
Молчал Коля, сопел, глядел в окно. Почему? Просто он знал, что это за варианты. В том случае если неизвестный мастер просто хотел поднажиться, и именно поэтому завертел всю эту карусель, — это одно. А вот если он на самом деле пошел дальше и залез в те дебри, куда соваться не стоит, сумев разобраться в написанном, или, того хуже, счел происходящее своим шансом в жизни и намерен продолжать свои занятия, — то все плохо. В данном случае простым внушением или запугиванием человека уже не исправишь, он попробовал вкус силы, не принадлежащей миру людей, и это ему понравилось.
И это значит, что, возможно, ему придется решать, что дальше с этим исследователем делать. Причем ошибиться тут нельзя, цена за данную оплошность может быть крайне высока. Сегодня ты ему поверишь, а он завтра кого-то порчей уморит. Случалось такое, рассказывал ему про это Тит Титыч. И не только он.
— Коль, мне казалось, ты это все уже прошел, — мягко произнес Пал Палыч. — Есть слово «долг», прими его как единственно верный аргумент для всех сомнений, в противном случае ты долго не протянешь. Не в эмоциональном смысле, а в физическом. Сомнения — путь к смерти, дружище, пока ты будешь думать, тебя просто убьют. А этого кустаря-одиночку погоди отпевать, не забывай, что подобные самородки, даже со знаком «минус», иногда все же оказываются вполне вменяемыми ребятами. Более того — иногда впоследствии мы даже пользуемся их услугами. О, а вот и пельмешки!
Две огромные парующие тарелки оказались перед оперативниками, от них шел божественный запах.
— Вот еще что, — остановил официанта Нифонтов. — У вас сэндвичи на вынос есть? Очень хорошо. Сделайте мне два с сыром, ветчиной и майонезом, причем последнего побольше добавьте. Или лучше даже три. Очень уж там товарищ прожорливый.
Глава втораяДела служебные
— Нифонтов, зайди ко мне, — попросила Вика, перегнувшись через перила лестницы. — Нашла я этого самопальщика.
— Очень хорошо, — обрадовался Коля, сунул сумрачной Женьке пакет с символикой пельменной и поспешил наверх, стягивая на ходу пуховик.
— Не совсем ты скотина, — сообщила ему вслед Мезенцева. — Никогда бы не подумала!
— Жень, ты хоть иногда что-то доброе сказать можешь? — поинтересовался у нее Пал Палыч. — Ну «спасибо» там, или «как хорошо, что со мной работают такие славные люди»?
— Могу, — подтвердила девушка. — Но не хочу. Просто не верю в то, что люди добро друг другу просто так делают, без дальнего прицела. Ни разу такого в жизни не видала и, скорее всего, не увижу.
— Хреновая у тебя жизнь, выходит, до нас была, — глубокомысленно заметил Михеев. — Невеселая. И если точку зрения не изменишь, лучше она не станет.
— Но и хуже тоже. — Мезенцева раскрыла пластиковый короб и с удовольствием причмокнула, глядя на три аппетитных сэндвича. — А чек где?
— Господи, он-то тебе зачем? — изумился оперативник.
— Деньги отдать, — пояснила Женя. — Вам же их не бесплатно дали, правильно?
— Иногда мужчины угощают девушку… — начал было фразу Михеев, но до конца ее не довел, безнадежно махнул рукой и направился к лестнице, бросив на ходу: — У Кольки спрашивай, это его инициатива.
Но Нифонтову уже было не до того, он вприпрыжку бежал к кабинету Виктории, ощущая, как в душе нарастает сыскной азарт, более всего напоминая сейчас гончую, что взяла след.
Он знал, что именно так обитатели Ночи называют тех, кто работает в отделе, но ничего обидного в этом не находил. Да и что плохого в мощном псе, челюсти которого готовы перемолоть в труху кости злодея, омывшего руки в крови обычных людей? Ничего. Да, они псы. Но псы Закона, а это многое объясняет и оправдывает. И если какой-то недоумок взялся изготавливать предметы, которые опасны для окружающих, то он должен быть готов к тому, что раньше или позже его возьмут за горло. Ну а если он не в курсе того, что есть люди, следящие за подобными вещами, то это его проблемы. Незнание закона никого не освобождает от ответственности.
— Мастер этот… — сообщила оперативнику Вика, когда тот вошел в ее кабинет и вопросительно уставился на нее. — Хотя какой он мастер? Дилетант, и все тут. Металл его запомнил, во время работы, похоже, потел сильно, вот пара капель на кулон и попала. А если я еще и про каплю крови упомяну, то сразу станет ясно, что человек совершенно не знаком с основами создания магических предметов.
Она подцепила пальчиком украшение и, склонив голову к плечу, глянула на Колю.
— Может, это не его пот и кровь? — засомневался оперативник, поскольку подобная беспечность казалась совсем уж абсурдной. — Может, они принадлежат той дуре, что данный предмет купила?
— Ты сомневаешься в моей квалификации? — озадачилась Вика, причем иронии, обиды или сарказма в голосе не имелось ни капли, это была констатация факта.
— Ни на секунду, — замахал руками Нифонтов, давая понять, что он сморозил глупость. — Слушай, но тогда, выходит, можно его даже особо и не искать? Если у тебя есть его кровь, а Ровнин дал добро на жесткие меры пресечения, то ты просто-напросто…
— Можно, — согласилась девушка. — Но мы так поступать не станем. Олег Георгиевич немного подкорректировал свой приказ. Для начала он хочет с ним поговорить, причем тут, в нашем здании, потому вот тебе адрес, по которому этот кустарь-одиночка обитает, езжай и привези его. А я свою работу выполнила.