Время от времени на участках влажной земли он пытался отыскать следы подков, но это ему удалось только один раз. Судя по глубине следа, на этой лошади ехал Толстяк. Все остальные не забыли обернуть копыта и прибегали к другим способам маскировки.
К дому лесничего Курт подошёл, когда солнце клонилось к закату. На небольшой поляне горел костер, перед ним в землю был вкопан тотем Черного волка. Герберт сидел на скамье справа от входа, прислонившись спиной к бревенчатой стене, и, казалось, дремал. Медведь был один, но интуиция бывалого бойца подсказывала Курту, что впечатление обманчиво и в окрестных зарослях затаились еще несколько человек. Он даже чувствовал их взгляды, что не раз спасало ему жизнь, когда его рассматривали через прицельную прорезь арбалета.
– Добрый день, Орел! – не поднимая век, сказал хозяин, когда Курт приблизился.
– Здравствуй, Медведь! – нарочито громко поздоровался пришедший. – А что, больше никто пока не пришёл?
Лесник открыл глаза и встал.
– Да все уже здесь, – усмехнулся он. – Наверное, думают, что если я их не вижу, то и духа не чувствую!
– Выходите, братья! – скомандовал Курт.
Кустарник зашевелился, затрещали ветки деревьев, и с разных сторон на поляну вышли Мельник, Кузнец, Толстяк, Косой, Длинный, Стрелок, Бык и Борец. Разного возраста и телосложения, они имели вид бывалых людей и достаточно давно находились на службе в Тайной страже. Все были в просторной одежде, под которой пряталась кольчуга, и при кинжалах. Они не знали, зачем их собрали, но были готовы к демонстрации силы, кому бы ни пришлось ее демонстрировать. Отдавать команды должен был Орел, и мрачные вооруженные мужчины не сводили с него глаз. Правда, рассмотреть тотем на шесте: выделанную чучельником голову черного волка, пронзенную стрелой, уже успели все. Если она их и удивила, то виду никто не показывал.
Девять человек стояли полукругом перед Куртом, который занимал место командира, и следили за каждым его движением. Он отстегнул кинжал, держа за ножны, высоко поднял над головой. Перекрестье и рукоятка крестообразно выделялись на фоне темнеющего на глазах неба. Восемь человек синхронно опустились на колени, сложив руки перед грудью. Толстяк неловко топтался на месте, растерянно осматриваясь по сторонам и явно не зная, что делать. Выждав минуту, Курт резко вырвал кинжал из ножен, вскинув клинок вверх. Восемь мужчин вскочили и повторили этот жест – восемь клинков, окрашенные красноватыми отблесками от костра, тоже устремили острия к низким дождевым тучам.
– Слава императору!
– Слава императору!
– Слава императору!
Восемь глоток рявкнули это так, что с окружающих деревьев испуганно взлетели устроившиеся на ночлег птицы. Только Толстяк опять не знал, что делать, и тем самым явно выделялся из остальных мужчин. Он работал заготовителем провианта в Моосхаме и жил в деревне по соседству. По его рассказам, в молодости пять лет служил под знаменами императора и участвовал в битвах с турками. Но Курт почему-то в это не верил и сейчас убедился, что был прав.
Он вложил клинок в ножны и вернул кинжал на пояс.
– Ты ведь не воевал, Толстяк?
– Ну… Почему… Может, не пять лет, а меньше, – растерянно пробормотал тот.
– Стрелок, объясни ему! – сказал Курт.
– Еще со времен Крестовых походов кинжал и меч приравнены рыцарями к христианскому символу веры – Святому Кресту! – уверенно сказал худощавый молодой человек лет двадцати пяти. – На них приносили присягу, на них клялись, ими посвящали в рыцари, обращали в нашу веру сдавшихся сарацинов! Это знают все солдаты, даже я, который не воевал с османами, но пролил немало чужой и своей крови в войнах за Венгрию и Чехию! И то, что солдаты славят императора с вознесенным оружием, тоже все знают! Кинжал острием вверх – знак власти и могущества императора, которому и возносится слава!
Толстяк стоял, опустив голову. Возразить было нечего. Тем более что его учил самый молодой член сообщества.
– Ты все понял? – спросил Курт.
Тот молча кивнул.
– Возвращайся домой. Это ничего не меняет, ты по-прежнему член Тайной стражи. Просто мы готовимся воевать за империю, а тут лучше иметь боевой опыт!
Не поднимая головы, Толстяк скрылся в зарослях. Медведь проследил за ним, пока тот не нашел свою лошадь и не уехал. После чего вернулся к костру.
– Мы собрались здесь не для подготовки к предстоящей войне, – внимательно оглядев присутствующих, сказал Курт. – Если она случится, мы просто продолжим свою службу императору. Я хочу сплотить самых решительных, боеспособных и проверенных в боях бойцов, укрепить ваш дух и дисциплину! Видите этого зверя?
Орел указал на возвышающуюся над ними волчью голову. В сгущающихся сумерках и в бликующем пламени костра казалось, что она шевелится. Живая голова рассматривала их сверху вниз, будто выбирая жертву. И выглядела она довольно устрашающе.
– Он наводил ужас на всю округу, ходили слухи, что его не берут стрелы! А надо было только преодолеть себя и правильно прицелиться, – и вот он, страшный оборотень! Это и будет наш символ побежденного страха! Но вначале каждый должен преодолеть свой собственный страх!
Мужчины непонимающе переглянулись. Только Медведь знал, какое испытание ждет каждого.
– А что, в нашей смелости есть сомнения? – угрюмо спросил Кузнец.
– У меня нет, – покачал головой Курт. – А у того, кто сидит вон там, – есть!
Он показал рукой на сарай с тыльной стороны дома. Можно было предположить, что это загон для коз или овец, хотя ни тех, ни других Герберт Краузе не держал.
– И кто там сидит? – по-прежнему угрюмо спросил Кузнец.
– Сейчас увидите. Пойдем, пока не стемнело!
Они подошли к сараю. Оттуда исходили странные звуки: звенела цепь, время от времени кто-то большой и сильный дергал ее так, что сарай сотрясался, грозя развалиться. Кроме звуков из хлипкого деревянного сооружения доносились биологические волны страха, ненависти и безжалостности. Послышалось сдавленное рычание.
– Там черный волк! – объявил Курт. – Поменьше того, в чью башку я всадил стрелу, но сильный и опасный. Надо зайти туда, пройти вдоль стенки до полки в конце, взять то, что там лежит, и вернуться назад… Восемь рук легли на рукоятки кинжалов. Но Курт бросил свой в землю, и тот, провернувшись, воткнулся возле его ног.
– Оружие оставить здесь!
– Так что, в рукопашную с ним биться?! – буркнул Косой. – Это чересчур!
– Я покажу как, – Орел распахнул дверь и нырнул в полутемное помещение. Раздался угрожающий рык, звякнула, натягиваясь, цепь, сарай содрогнулся. Но тут же все успокоилось. Через несколько минут Курт вышел наружу. И показал всем серебристый перстень на безымянном пальце.
– Такие лежат там на полке. Для всех. Надо только зайти и взять.
– А почему он тебя не тронул? – спросил Борец.
– Это я его не тронул. Потому что он почувствовал силу духа и не решился рисковать.
– А если все же бросится? – поинтересовался Стрелок. – Я не то что боюсь. Но с голыми руками как-то… У него же клыки, когти…
– Цепь короткая, не достанет… Только прижимайся плотно к стене. Но лучше, если он сам все поймет и будет вести себя тихо… Давайте, по одному!
Еще семь кинжалов воткнулись в землю. Медведь и Кузнец прошли довольно спокойно: зверь рычал, припадал к земле, готовясь к прыжку, но нападать не решился. А на Косого и Стрелка бросился: разодрал одежду, исцарапал руки. Они зло ругались:
– Он не достает всего на две ладони! Лапами в грудь упирается, слюной брызжет!
Но перстни все же они вынесли. А через час опознавательные перстни были у всех. Правда, Мельник попытался ударить зверя ногой и получил укус в икру. Соратники перетянули ногу тугой повязкой из скрученной как верёвка рубахи.
– Ничего страшного! – сказал Курт. – Скоро заживет!
– Я убью эту тварь! – порывался встать раненый.
– Нет! – покачал головой Орел. – Вы все прошли посвящение и стали рыцарями Ордена Черного волка! А зверю предстоит принять посвящение и у других. За это время ты подлечишься и, если захочешь, выйдешь с ним один на один: у него зубы, у тебя – кинжал…
Потом все прошли в дом, Медведь выставил на стол жареную кабанью ногу, и все с жадностью набросились на еду. Но инструктаж не прекращался.
– Носим тирольские шляпы с черным или белым пером, – это первый броский знак, – говорил Орел. – При рукопожатии делаете так: нажимаете указательным пальцем вот сюда, будто пульс меряете. И чтобы пароль не выглядел дурацким, его меняем по сезонам…
Через неделю такое же собрание Курт провел на мельнице в деревне Эйсе, потом в лесу под Моосхамом, потом на Горелом урочище… «Орден черного волка» уже включал пятьдесят человек и продолжал разрастаться. Испытания менялись, но волк, не обязательно редкого черного окраса, присутствовал всегда. Иногда он кого-нибудь кусал или царапал, иногда его убивали, но сила духа члена Ордена всегда брала верх над необузданной жестокостью зверя.
По сути, внутри Тайной Стражи была создана новая организация. В нее Курт принимал только солдат, офицеров и профессиональных шпионов, как правило, требовал две рекомендации. Адепты Ордена носили перстни с волчьей головой, предметы одежды, по которым можно было опознавать друг друга, пользовались определенными ритуалами, знаками, условными словами и тайными фразами. Простые информаторы Тайной стражи про Орден ничего не знали, хотя он рос и крепчал.
Последствия всего этого Курт осознал не сразу. Когда его начали называть Магистром и обращаться по разным поводам: от житейских проблем до разрешения споров, – он вдруг понял, что невольно стал непосредственным руководителем нескольких десятков серьезных, лично проверенных, готовых на всё мужчин. Если раньше их вождем был далекий и малодоступный герр Нойманн, который выступал от имени еще более далекого и совсем недоступного императора, то теперь ими командовали не звезды с неба, а свой, близкий и хорошо известный человек… Существовала и вторая сторона медали: если про Тайную стражу знали и император и Нойманн, то про Орден знал только Курт по прозвищу Орел! Значит, он один стал командиром тайного боевого отряда!