– Я отрубил ее пару дней назад, но это было далеко отсюда…
– Пойдем со мной! – Медведь выхватил трофей и выскочил на улицу, Курт последовал за ним.
Они обошли дом и подошли к загону, огороженному довольно высоким забором из крепких жердей. Калитка была распахнута, посередине загона растеклась лужа крови, вода из перевернутой поилки смочила землю, и на ней четко отпечатались волчьи следы. Действительно, только трех лап…
Медведь наклонился к земле и принялся прикладывать черный трофей к следам. Потом выпрямился и поднял его над головой.
– Вот она, левая передняя! Ее не хватает, и размер такой же! Зачем ты ее взял?!
Курт пожал плечами.
– Хотел амулет сделать… Или тотем над нашим штабом!
Лесник осуждающе покачал головой.
– Зря, Орел, ох зря! Не дело это, при живом волке лапу его у себя хранить! Он за ней и приходил! Добраться не смог, поэтому козу забрал…
– Но как он мог на трёх лапах пройти километров пятнадцать? Да еще меня выследить?!
– Как видишь! – Медведь указал черным обрубком на лужу крови. – Прошел, выследил, вот веревку перегрыз, которой я калитку привязывал, козу загрыз и утащил! Это предупреждение: лапу нужно вернуть!
Курт растерянно развел руками.
– Ну, не знаю… Если для тебя это важно, делай что хочешь!
Медведь с облегчением вздохнул.
– Да, так будет лучше, поверь! – он привязал лапу перегрызенной веревкой на калитку опустевшего загона.
Ночью они почти не спали, всё прислушивались к шорохам за окном. Но ничего подозрительного не услышали. А утром оставленной лапы на месте не оказалось!
План придумал Медведь, а основан он был на информации о том, что обитатели деревни готовятся отправить обоз с солью в Вену для продажи купцам-оптовикам.
Они с Куртом загрузили телегу мешками с солью – поперёк движения в три яруса, один над другим. В нижнем устроили тайник – пустое место, над которым на досках лежали верхние мешки. На подъезде к дороге они остановились, и это место занял присыпанный солью мешок, который не отличался от остальных, но внутри была не соль, а обложенный сеном Курт. Орел лежал на правом боку, через маленькие дырочки он мог видеть происходящее снаружи, и в руке держал кинжал – на всякий случай. Правда, глаза пришлось закрыть, чтобы в них не попала соляная пыль. С поджатыми коленями лежать было неудобно, но лазутчику Тайной стражи не привыкать переносить трудности…
Обойдя телегу и осмотрев плоды своих рук, Медведь остался доволен и погнал лошадь вперед. Доехав до перекрёстка, он снова остановился. Ждать пришлось недолго: большой торговый обоз появился, как и должен был – в полдень. Медведь пропустил несколько телег, а увидев достаточный промежуток, тронул вожжи и занял его. Щуплый старик с горбатым носом, которому пришлось притормозить, погрозил кулаком и зло крикнул:
– Куда лезешь? Ты что, самый умный? Пристраивайся в конце!
Но Медведь только усмехнулся. Ведь он был лесником, поэтому почти все мужчины в округе его знали и, в основном, уважали, а кто и не уважал – не хотел с ним ссориться. На это он и рассчитывал. И Орла успокоил: стражники не должны к нему придираться… А тут какой-то старик!
Через километр, у моста через Холодный ручей, стоял контрольный пост. Двое замковых стражников под руководством рыцаря Летучего отряда проверяли телеги, ещё несколько их собратьев, очевидно, отдыхали в расположенном неподалёку шатре, возле которого стояли сапоги и лежали нагрудники и шлемы. В ожидании своей очереди Медведь заметил, как недовольный старик соскочил с телеги, подбежал к одному из караульных и что-то ему пошептал, показывая в его сторону. Вот ведь змея!
Очередь двигалась довольно быстро, и вскоре лесник оказался перед двумя стражниками. Тот, которому наушничал противный старик, подошел к Медведю, второй направился проверять следующую телегу, а рыцарь лениво наблюдал со стороны.
– Что везёшь? – спросил караульный, высокомерно улыбаясь. У него был маленький приплюснутый нос, как свиной пятачок, и рыжие висячие усы, обрамляющие красный рот. Внешность его показалась Медведю знакомой, но он не мог вспомнить – откуда?
– Как обычно, соль!
– А тебя что, выгнали из лесников? И правильно, давно пора! Не помнишь меня? И как подвел под штраф за паршивых зайцев, тоже забыл?
Кроме тех, кто уважал Герберта Краузе, и тех, кто не хотел с ним ссориться, были и те, кто его люто ненавидел. Их было немного, и могучий лесник никогда не принимал их в расчет, но сейчас, когда он был особенно уязвим, он наткнулся как раз на такой тип. Медведь вспомнил, где он видел эту свиноподобную рожу.
– А-а-а! Когда ты не в сезон силками беременных зайчих ловил?!
Ноздри раздулись, в голосе звякнул металл, но он вовремя вспомнил, что сейчас не время показывать свой крутой нрав и сбавил тон.
– Слушай, Пауль, тебе самому не жалко их было? Это же нехорошо, стыд один…
– Мне своих детей жальче! – резко ответил тот. – Тебе вон туго пришлось, так стал солью торговать! А где твой стыд?
На этот раз лесник счел за лучшее промолчать и опустить глаза в землю. Пауль явно был доволен, хотя и презрительно скривился. Он прошёл вдоль телеги и пару раз ткнул мечом в мешки среднего ряда.
– Эй, что ты делаешь?! – не выдержав позы смирения, возмутился Медведь. – Соль же высыпется!
Глаза стражника зло блеснули.
– Ты не наглей! Сейчас я главный! Захочу, вообще заставлю всё высыпать!
– Я знаю, знаю… Не нужно… Вот, возьми лучше! – Медведь достал из кармана несколько монет. Стражник покосился на рыцаря Летучего отряда, но деньги взял.
– А что у тебя за перстень? – заметил он, нацеливаясь мечом то на один мешок, то на другой. – Красивый, с волчьей мордой… Это что, лесникам выдают? Ну, раз теперь ты солью торгуешь, то он тебе не нужен, давай его сюда!
Следя за острием меча, Медведь снял перстень и отдал. Желваки на скулах опасно заиграли, но он сдержался. Наблюдавший за происходящим Курт крепче сжал кинжал. Он бы с удовольствием вонзил клинок в свиноподобного стражника, но сейчас сила не на его стороне…
Пауль надел знак Ордена на толстый палец, потом сильно ударил мечом плашмя по мешкам – раз, другой, третий… На Курта просыпалась соль. У него и так щипало глаза, и сейчас он их закрыл.
– Это для порядка! – пояснил стражник, пряча меч в ножны. – Чтобы в другой раз не наглел!
– Хорошо, больше не буду! – покорно пообещал лесник.
– Ладно, проезжай, пока я добрый, не задерживай очередь!
Медведь тряхнул вожжи, и лошадь рванулась с места так, что хрустнули доски, удерживавшие тяжелые мешки над Куртом. Они просели, больно придавили бок, Орел выругался сквозь зубы.
Отъехав от поста на достаточное расстояние, Медведь свернул на обочину, спрыгнул с телеги и, держась за живот, побежал к кустам, растущим вдоль дороги.
– Что, живот скрутило? – крикнул старикашка с горбатым носом, обгоняя его телегу. – Так тебе и надо!
Лесник дождался, пока весь обоз пройдёт мимо, огляделся по сторонам, развязал мешок и выпустил Курта.
– Как ты?
– Живой! – тяжело дыша, ответил Курт. – Глаза как огнем жжет и в горле пожар… Да чуть ребра не лопнули!
Он умылся, промыл глаза, напился, постепенно приходя в себя. Потом они выбросили треснутые доски и переложили мешки.
– Ну что, дальше специальных постов нет и там тебя не ищут, – сказал Медведь. – Доедешь один? А я подожду до вечера, когда эта свинья Пауль сменится, и вернусь на какой-нибудь запоздалой повозке…
– Конечно, доеду! Спасибо тебе! А с Паулем я рассчитаюсь при случае…
– Если случай подвернется, то я тебя дожидаться не стану!
Они обнялись. Курт занял место возницы, телега тронулась, а Медведь перешёл через дорогу и спрятался в лесу.
Через неделю без особых приключений Курт добрался до Вены. Обычно встречи лазутчиков с руководителями происходили в секретных казенных домах на окраине, но сейчас он погнал лошадь прямо на площадь Хельденплац, где наискосок от императорского дворца Хофбург располагалась официальная резиденция Тайной стражи. Мрачное черное здание с узкими, похожими на бойницы окнами и башенками на крыше напоминало крепость и внушало жителям страх. Пеший не проходил мимо, перебегая на другую сторону улицы, конный объезжал его с тыльной стороны, даже щегольские экипажи столичной знати не останавливались на этом квартале. Поэтому, когда у входа в страшное здание остановилась груженная мешками телега и невзрачно одетый человек, перепачканный белой пылью, с седыми от соли волосами, направился к двери, стражники даже опешили и не сразу скрестили перед ним алебарды.
– Стоять! Ты куда прешь?!
– К его сиятельству герцогу Нойманну.
Стражник поперхнулся.
– Ты что?! Да как ты смеешь!
– Передай герцогу Нойманну, что пришёл Орёл!
На грубом лице промелькнула тень понимания. Стражник исчез за дверью.
А через несколько минут из здания быстрым шагом вышел высокий плотный мужчина в гражданской одежде, с маленькими, глубоко посаженными глазами, бровями вразлет и большим носом, который делал его похожим на хищную птицу. Второй стражник при виде его вытянулся в струнку. Это был сам грозный и могущественный начальник Тайной стражи, который встречал у двери только высшую знать императорского двора.
– Жив! – воскликнул он и крепко обнял Курта. – Пойдем, расскажешь! А то ко мне гонец с такой бумагой от Крайцнера прискакал…
Прошло три дня.
– Да, не ожидал я такого от Рыси, – задумчиво сказал Нойманн, глядя в окно на проплывающие мимо лесные пейзажи. – Впрочем, бес предательства всегда появляется неожиданно…
Начальник Тайной стражи решил лично навести порядок в Маутендорфе и принять под свое начало Орден черного волка. Теперь они ехали в карете с императорским гербом, запряженной парой выносливых и резвых лошадей, впереди скакали два рыцаря, сзади еще трое, за ними двигался обоз, в котором везли необходимые для высокопоставленной особы вещи и вели двух коней, предназначенных для Нойманна и Орла. Удостоенный возможности путешествовать вместе с герцогом, Орел пользовался привилегиями, сопутствующими такой чести. Одетый в нов