Он был искренне рад, что Селена наслаждалась происходящим.
Он просто сильно жалел, что они не смотрят все это по телевизору, а принимают непосредственное участие.
— Фритц! — крикнул Трэз поверх рева двигателя. — Двигай к реке.
— Как скажете, господин!
Без предупреждения Фритц вывернул руль влево, заезжая на пешеходную дорожку вдоль очередного небоскреба. Бенц вскочил на лестницу как мужчина в коленных протезах, подскок, толчок и несвязный подъем заставили его стиснуть зубы, а почки молить о пощаде. Но потом они снова оказались на ровной поверхности и могли ехать на все четыре стороны.
Фритц, разумеется, выбрал самый прямой путь. Через гребаное фойе.
Стеклянные витрины рассыпались в крошку, когда S600 нырнул в прозрачную стену, осколки разлетелись во все стороны, приземляясь на гладкий пол, словно снежные хлопья на замерзшую поверхность озера.
Посмотрев в боковое окно, Трэз увидел, как ночной охранник выскочил из-за груды столов в вестибюле. Казалось невежливым не поприветствовать бедного парня в униформе, поэтому Трэз, как Королева Елизавета, помахал ему, пока они пролетали через помещение, а потом выскочили с другой стороны здания.
Бамс!
Второй раунд со стеклом был таким же легким, радиаторная решетка Бенца разбила стену, и они вылетели в ночь.
— Кажется, сейчас взлетим, — крикнул Фритц. — Держитесь.
Так точно, здоровяк.
Трэз застыл, когда они достигли края ступеней, а потом…
Нулевая гравитация или что-то максимально похожее, чего можно добиться, не сделав разворот на сто-восемьдесят на высоте в тридцать тысяч фунтов — вот что случилось, когда они спланировали. Дорога стала мега-ровной и относительно тихой, не было слышно ничего кроме гортанного рыка движка.
Все изменилось, когда они перелетели тротуар и приземлились на асфальтированную дорожку. Подвеска по максимуму своих возможностей впитала удар, но когда ходовая часть шаркнулась об асфальт, полетели искры.
— Прощу прощения, — сказал Фритц, смотря в зеркало заднего вида.
— Нельзя ставить в вину особенности местности, — крикнул Трэз в ответ. — А вот со стеклом другой вопрос.
Он оглянулся, чтобы убедиться, что Селена все еще визжит от восторга на соседнем сидении. Да, она улыбалась и смеялась, ее глаза сияли, как огни на рождественской елке.
Когда Трэз снова посмотрел вперед, то дворецкий все еще не сводил глаз с зеркала заднего вида, обращаясь к нему:
— Господин, мне жутко неудобно, но мы должны вернуться домой…
— Фритц! Сосредоточься на дороге, дружище!
— О, конечно, мой господин…
Раздался скрежет, когда дворецкий скорректировал курс, едва не скосив ряд автомобилей, припаркованных параллельно дороге.
— Как я говорил, мы должны вернуться домой, — продолжил дворецкий, не теряясь. — Нужно организовать Последнюю Трапезу.
Говорит так, словно это — видеоигра, которую можно поставить на паузу?
— Эм, Фритц…
Внезапно в Мерседесе стало темно, все огни погасли. И в это самое мгновение высоко в небе ослепительная вспышка осветила дорогу, на мгновение, скользнув по ним.
— Вертолет, — пробормотал Трэз. — Просто фантастика.
Извернувшись, он посмотрел в заднее стекло. Бело-голубые огни мелькали позади, но копы скорее продирались по дороге, нежели гнались за ними… что даст им форы в пару кварталов, прежде чем ОПК перегруппируются.
Дерьмо, как они из этого выберутся?
Прежде чем он понял, Фритц довез их до реки, но не по дороге. Вместо того чтобы выбрать один из законных маршрутов, он снова вскочил на бордюр и вылетел прямо под шоссе. Столбы размером с секвойю проносились мимо окон, Фритц вилял из полосы в полосу как при беге с препятствиями.
На хвосте никого не было, но едва ли они могли продолжать так до бесконечности. Северное шоссе впереди вернет их с небес на землю…
И да, начался спуск, и на такой скорости Трэз решил, что они превратятся в картофельное пюре, влетев в асфальт.
Но нет. Фритц вывернулся, выскочив на край асфальта, проходившего вдоль дороги параллельно Гудзону. Каким-то образом он умудрился влезть между перилами и, вот так просто, они оказались на наклонном съезде на шоссе, двигаясь в нужном направлении.
Прочь из города.
Трэз ждал, что цепочка патрульных машин, как в фильме «Четвертое июля», появится у них на хвосте.
Вместо этого он увидел флотилию парней в синей форме, несшуюся в другую сторону от Северного шоссе — о к месту главных утех.
Фритц замедлился и снова включил фары. Влился в поток. Поехал на скромных семидесяти километрах в час.
— Как, черт подери, ты это сделал? — спросил Трэз с уважением в голосе.
— Людей легко сбить с толку. Они следят за огнями, как коты за лазерной указкой. Без освещения? У нас появляется серьезное преимущество… ну и еще мощность двигателя в два раза больше.
Трэз повернулся к своей королеве.
— Ты в поря…
Селена притянула его для поцелуя. И еще одного.
— Вот это ночь! Самое захватывающее, что когда-либо случалось со мной!
Адреналин быстро трансформировался в похоть, когда он поцеловал ее в ответ, вжимая в сиденье. Скользнув языком в ее рот, он накрыл рукой грудь Селены.
— Сказать, чтобы он прибавил газу? — прорычал Трэз в ее губы. — Не думаю, что дотерплю…
— Скоро мы будем дома, — прошептала она, улыбаясь. — И я люблю предвкушение. Я до смерти хочу тебя с самого начала поездки.
Трэз простонал, потянувшись к кнопке, поднимавшей перегородку.
— Фритц?
— Да, хозяин?
— Чуть побыстрее, если не возражаешь.
— С удовольствием, господин!
Глава 37
Вскоре после того, как они с Бальтазаром завернули за очередной поворот в лабиринте переулков, в Кора влетело что-то огромное и жесткое, его буквально оглушило, послав в полет, и мир закрутился вокруг оси — вокруг него — хотя, скорее всего, вращался все-таки он сам.
Пребывая в полете, он приготовился к жесткому приземлению… но по какой-то тупой логике приземлился на собственные ботинки. Это был первоклассный трюк… но не продолжительное благословение, учитывая его скорость. Чтобы не упасть ничком, он выпрыгнул вперед, пытаясь продолжить бег.
Что-то было совсем не так. Ноги отказывались нормально функционировать.
Пытаясь удержаться на своих двоих, он смутно осознавал, что Бальтазар кричал его имя, а потом солдат внезапно оказался подле него, схватил за руку и потащил вперед.
На задворках разума он чувствовал, как некая сущность покинула транспортное средство, как вампир. А потом шум выстрелов изменился. Высоко-частотный свист заменил глухие удары, с которыми свинец влетал в кирпич, асфальт и камень.
Лессеры наткнулись на тот фургон.
И, значит, у него с Бальтазаром было укрытие на несколько секунд, и его солдат воспользовался форой. С резким рывком Кор ощутил, как все его тело выдернули с дороги.
А потом, мгновение спустя, он оказался за огромным строением.
Нет, второй автомобиль… какой-то транспорт. Воистину, это была огромная квадратная коробка с какой-то надписью на боку.
П… О… Д… С…
Его перевозбужденный мозг проследил изгибы красных букв, но смысла он не понял. Что он вообще понимал сейчас?
Выстрел в яблочко.
Он поднял пистолет одновременно с Бальтазаром.
Заставляя легкие успокоить жадное дыхание, он ждал… ждал… все еще ждал…
Поток пуль становился все громче и громче, стрелки приближались к ним. И шумные убийцы настолько увлеклись своей погоней, что никто из них не потрудился сбавить скорость на подходе к столь хорошему укрытию… они перли вперед.
Действуя согласно не озвученному плану, Кор взял на себя левого, а Бальтазар прицелился в правого.
Две пули. Не две тысячи.
Две прицельных сорокамиллиметровых пули, заквадраченные с концов, свалили обоих убийц мордой наземь.
— Я займусь ими, — крикнул Бальтазар, меняя пистолет на кинжалы.
Бали выпрыгнул, сверкая клинками. Ближайшего он заколол первым, огромная вспышка света озарила переулок как в полдень. Без промедления он перекатился и вонзил кинжал во второго стрелка. Отступая во время второй вспышки, солдат умудрился зачехлить кинжалы и схватив оба калаша прежде…
… чем тот огромный фургон, который сбил Кора, показался в переулке.
Бальтазар забежал за укрытие, приложившись плечами к металлическому кубу, и они смотрели вперед, застыв на месте, пока транспортное средство не покинуло переулок.
Но веселуха еще не закончилась.
Успокоиться.
Им нужно…
… успокоиться…
Дематериализоваться из центра — единственный способ убраться отсюда: сирены человеческой полиции становились все громче, свет фар появился в конце переулка, яркое освещение рождало множество теней.
— Иди, — приказал Кор, зная, что его солдат находится в намного лучшей форме.
— Я тебя умирать не брошу.
— Останешься со мной — сам погибнешь.
— Тогда мы умрем вместе.
Делая резкие вдохи-выдохи, Кор пытался замедлить сердцебиение и кровяное давление, запах разогретого металла и пороха смешался в его носу с выхлопным газом того фургона, оставшейся вонью от пота и прахом ублюдков.
Ноги убивали его, обе. Боль становилась такой, что пришлось сесть, дабы не лишиться сознания.
Дерьмо.
Полицейские автомобили пронеслись мимо на бешеной скорости, один… второй… все три, шум и свет фар начал стихать.
Но приедут и другие. И следующая волна будет медленней, разведка, а не погоня.
— Насколько сильно ты ранен? — спросил Бальтазар.
Он хотел солгать.
— Проблема с ногами. Одна подстрелена, вторая — сломана, скорее всего.
— Когда ты кормился в последний раз? От вампирши?
Многие месяцы назад. С первой встречи с Лейлой. Ее мега-чистая кровь поддерживала его рекордное количество времени, и когда сила, наконец, начала улетучиваться, он брал кровь оленей в лесу, не сообщив своим воинам, как низко опустился.
Но Бали знал. Наверное, все они знали.