— Это потому, что ты в кругу близких, — говорит Наташка и кладёт голову мне на плечо.
И то верно…
Утром я еду в ЦКБ, но к Андропову меня не пускают. Напрасно я пытаюсь доказать, докричаться и объяснить, что Юрий Владимирович меня ждёт не дождётся, пока нерадивые сотрудники щёлкают клювами. Открывает рыба рот, да не слышно, что поёт.
Ну как же так! Идеальная чистота и стерильность хороши в палатах пациентов, а не на лицах персонала! Приходится мне звонить Постову. Звоню и… не дозваниваюсь. Да ёлки-палки! Что происходит-то? Мне же потом и прилетит по башке… Блин…
Я выхожу из больницы и возвращаюсь в машину.
— Сегодня быстро, — замечает Алик.
— Ага, — соглашаюсь я. — Посидим немного, подождём. Набери номер, пожалуйста.
Я диктую.
— Постов, — отзывается Кири-Кири на том конце провода.
— Это Брагин, — рву я с места в карьер. — Я тут приехал в больницу, а меня не пускают…
— Да, я знаю, — холодно отвечает он. — Никого не пускают. Сегодня встречи не будет.
Блин, а позвонить заранее и отменить нельзя было?
— А когда теперь? — сердито спрашиваю я.
— Не знаю. Тебе сообщат, когда нужно будет подъехать.
— То есть, может быть ещё сегодня? — уточняю я.
— Нет. Сегодня точно нет. Юрий Владимирович неважно себя чувствует.
Твою дивизию! Неважно себя чувствует! Настолько неважно, что отменяет встречу? Ёлки, надеюсь, это не из-за моих рассказов… Блин…
— Поехали, — говорю я, закончив разговор.
Иванова достала адрес и теперь я еду к Панчишину. Живёт он на Речном вокзале. Путь неблизкий, надо сказать, но ладно, поговорить с ним лучше дома, мне кажется, а не в ЦК. Мало ли, вдруг, неадекват какой, разорётся ещё…
— Всеволод Игоревич, здравствуйте, — говорю я, глядя на хмурого сорокалетнего дядьку с большими залысинами и детским взглядом. — Я Егор Брагин из «Факела».
— Футболист? — прищуривается он.
— Нет, ВМПО «Факел». Заместитель Ирины Новицкой. Держите.
Взгляд у него детский, но глаз красные, словно он не спал всю ночь, а сидел за компом, что крайне маловероятно, по вполне объективным причинам. Я протягиваю ему увесистый пакет.
— Что это? — щурится он, слыша звяканье стекла.
Лена Иванова сказала, что он выпить не дурак.
— Это мелодии и ритмы зарубежной эстрады. Маленький подарок.
— Чего? — недоверчиво спрашивает Панчишин.
— Виски, коньяк, вермут, ром. Джентльменский набор. Только не говорите, пожалуйста, что не пьёте.
— Все пьют, — философски замечает он и принимает пакет. — Я бы пригласил в дом, но у меня там жена…
Он замолкает, непроизвольно и с затравленным видом оборачиваясь назад.
— Севочка, кто там? — доносится до меня строгий голос.
— Мне нужно не более десяти минут, — напираю я. — Если не хотите дома, можем выйти на свежий воздух, погулять в парке. Совсем немного времени.
— Подождите, — кивает он, — у подъезда. Я сейчас выйду. Чтобы дома не сидеть.
Я спускаюсь и жду. Проходит не менее пятнадцати минут, прежде чем он появляется.
— Пройдёмся? — предлагаю я.
— Отчего же, — кивает и он. — Можно и пройтись… Итак… э-э-э…
— Егор, — подсказываю я.
— Да-да, конечно… О чём речь?
— О вас, — киваю я.
— Что-что?
— У нас скоро освободится место секретаря.
— У вас? — морщит он лоб.
— Нет, у нас. У всех у нас, понимаете? Место секретаря ЦК. Мишин станет первым, а вы имеете все шансы получить его место.
Он хмурится и смотрит недоверчиво.
— Понимаю, — киваю я. — Разговор странный и нелепый даже. Но у меня нет времени ходить вокруг да около. Просто скажите, заинтересованы вы или нет?
— Похоже на провокацию, — качает он головой.
— Жизнь сама по себе — это уже несомненная провокация. Так вам интересно? Не пойму…
— Допустим…
— Хорошо. Всё просто. Если вы хотите получить место секретаря, нужно немного поработать. Ведь само по себе ничего не происходит в этом мире, правда же? Мне нужны… скажем так, ваши воспоминания времён работы в горкоме. У меня есть задокументированные факты вашей драки с Пастуховым. Помните такой факт в биографии?
Лицо его делается напряжённым.
— В общем, к завтрашнему утру мне нужны все факты ужасного, беспринципного и просто гадкого поведения Пастухова от времени, когда вы только познакомились, до сегодняшнего дня.
— Но это отвратительно, — останавливается он.
— Знаю, — соглашаюсь я.
— И как… как я могу быть уверен, что ты…
— А я внук Брежнева, — подмигиваю я ему.
Ну, что он может сделать? Пойти и рассказать всё Пастухову? Неприятно, конечно, но для меня уже мало что изменится. Я ничего не потеряю. А если этот гусь что-нибудь вспомнит полезное, у меня будет немного больше козырных карт.
— В общем, Панчишин, — говорю я. — Наступает твой звёздный час. Либо ты принесёшь мне то, что мне надо и вскоре станешь секретарём, либо не принесёшь и останешься до самой пенсии просиживать брюки в своём никому ненужном отделе. Кстати, если решишь поделиться впечатлениями о нашей встречи с Пастуховым или кем-нибудь ещё, имей в виду, тебя будут воспринимать, как участника заговора, испугавшегося и пошедшего на попятную. Я обещаю. Обтяпаю так, что никто и не усомнится.
Оставив Панчишина ковыряться в воспоминаниях, я звоню Горбачу и сообщаю, что скоро приеду. Большаку тоже даю команду, чтобы подъезжал на Старую площадь.
В багажнике у меня ящик виски, а в руке контракт на поставку минудобрений. Ещё не подписанный и грозящий превратиться в прах, не успев начать действовать.
Перед встречей с Горбачёвым я заезжаю в казино. За столиком у окна сидят Де Ниро и Ева. Поэтому, собственно, я сюда и приехал. Мне позвонила Лида и просто проинформировала, что они тут. Молодец, хорошая девочка.
Я уже направляюсь в их сторону, но дорогу мне перекрывает Цвет.
— О, привет, — говорю я, всем своим видом показывая, что мне сейчас не до него. — Паш, я сейчас на минуточку заскочил, вон тех субчиков поприветствовать. А с тобой мы чуть позже все проблемы обсудим, лады?
— Обсудим-обсудим, — соглашается Цвет. — Только вот какое дело, у нас, кажется, война началась.
— Блин, Паш, ну какая война? Мы уже сто лет, как на войне.
— Ага, — соглашается он. — Сто лет партизаним, но настоящая война вот только что закрутилась. А до этого были, как ты говоришь, разборки.
— И что бы это значило? — хмурюсь я.
— Да вот, сейчас звонили пацаны… В Новосибе, в Красноярске и в Питере на моих людей напали.
— И на Уголька?
— И на Уголька. Но главное… в Ферика стреляли.
Твою дивизию…
8. Время комбинаций
Когда затеваешь игры и начинаешь постреливать, будь готов к тому, что пули могут полететь и в твою сторону. Это интерпретация одной из мудростей, вложенных когда-то в мою голову командиром взвода в елецкой учебке. Весёлый философ, старший лейтенант Полещук, спасибо за науку…
— И? — спрашиваю я, сдвигая брови.
— И? Попали. Вот тебе и «и».
— Блин, ты толком можешь объяснить? Куда попали-то?
— Попали в бочину куда-то. Не знаю пока подробностей. Его в больницу увезли, жить будет вроде.
— Ты распорядился, чтоб охрану поставили?
— Да, они сами, без распоряжений моих всё сделали.
— А Айгюль где? — спрашиваю я.
— Здесь вроде была. Точно не знаю пока.
— Не надо, чтобы она туда ехала, пока ты не разберёшься.
— Я разберусь⁈ — удивлённо таращится он. — Чёт мне подсказывает, что ты должен разобраться. У тебя же войска типа.
— А разве на меня наехали? — хмыкаю я. — По-моему, тебе пора показать, кто в доме хозяин. От кого это идёт всё, знаешь уже?
— Азербайджанские и грузинские на дыбы встали.
— Ну, ещё бы, мы же их хорошенечко прижали, да? А в Ташкенте кто и в Питере? Они же?
— Жду информации, — недовольно говорит Цвет.
— Хорошо. Смотри, я помогу, разумеется, не оставлю. Ты же знаешь, на меня можешь рассчитывать. Главное сейчас, всё взвесить, продумать и ударить так, чтобы уже долго ни у кого желания не возникало изменить положение. Давай так, ты собери всю инфу и подготовь предложения. Я тоже подготовлю, и мы спокойно сядем и без спешки всё обсудим. Обстоятельно. Лады?
— Ну, давай, — кивает Цвет. — Попытаемся…
— Да чего там пытаться-то? Сделаем и все дела. А с Угольком что?
— С этим всё нормально. У него же там дохера спортсменов под рукой. Я так понял, он отбился и даже взял в плен кого-то. Но это вот, прямо сейчас всё происходит. Я тебе звонить собирался, а ты сам пришёл.
— Павел, мы с тобой знали, что будет нечто подобное, так?
— Ну, допустим. Хоть и не совсем вот такое.
— Неважно. Надо действовать с холодной головой. Держи меня в курсе.
Де Ниро с Евой меня уже заметили и ждут, когда я закончу с Цветом и подойду к ним. Ну, вот и я.
Прежде, чем подойти, я осматриваюсь. Лида стоит рядом, ловит мой взгляд. Всё хорошо, всё хорошо. Дела идут, игра идёт, денежки тоже идут. Капают…
Money, get away
Get a good job with more pay and you’re O. K.
Это «Пинк Флойд» подкрашивает звуковую палитру. Деньги, убирайтесь прочь, поёт Уотерс, а за столами делают ставки, жужжит колесо, мечется со стуком шарик, выбирая, в какой лунке замереть. Лопаются сердца и воздух сотрясают возгласы счастья и стоны отчаянья. Казино, одним словом.
— Ева, счастье какое, привет, — подмигиваю я. — Ты всё краше и краше. Ну, как наши дела?
— Привет, босс. Ты сам скажи, как наши дела. Если мы упустим этот контракт, боюсь, дела окажутся не слишком хорошими. Репутации компании придёт конец, и моей личной репутации в этом бизнесе тоже. Ну и деньжат мы потеряем. Немного, но потеряем. Вот такая обстановка.
— Понятно, — киваю я. — Несколько напряжённая, да?
— Есть такое, — соглашается она.
— А как ты получила аккредитив, не имея контракта?
— Ну, я заключила контракт с покупателем, полагая, что контракт с продавцом у нас в кармане.