— Твою дивизию… — тихонько говорит Злобин. — Совсем немножко не успели…
16. Умчи меня туда, лесной олень…
— Нет уж, Кирилл Кириллович, — качаю я головой. — Война войной, а обед по расписанию.
— Чего-чего? — грозно сдвигает он брови.
Не из тех ли ты военачальников, что любят покуражиться да поорать на плацу?
— Того-того, — усмехаюсь я. — Мы тут хотели в кафешку выйти, а вы мой пропуск куда дели? Тю-тю? А сейчас будем ехать неизвестно сколько, приедем, а там всё закрыто? Юрий Владимирович освободится ещё только через два часа. Так что мы и пообедать успеем и добраться куда надо вовремя. Только, вообще-то, ни про какой профилакторий разговора не было. Может это ваши собственные фантазии о нереализованном отпуске?
— Ты хохмить тут собрался⁈ — зло рычит Кири-Кири. — Ну-ка, быстро…
— Постов, отставить! — рявкает Злобин. — Мы идём в столовую. Пообедаем и придём за тобой.
— У меня машина уже… — начинает он.
— Подождёт машина твоя, ничего не сделается!
По роже Постова вижу, что к такому обращению он не привык. Но и качать права при посторонних он, судя по всему, не желает. Люди уже поглядывают, а Злобин, как-никак, целый генерал против Постовских подполковничьих погон. Хоть оба они и в штатском.
Мы идём в столовую, а он прётся за нами. Ну, как говорится, помирать, так с музыкой, я набираю целую гору еды. Гороховый суп с копчёностями, два антрекота с пюрешочкой, винегрет, компот, чай и две булочки из слоёного теста с джемом.
Злобин берёт поменьше, а Постов не берёт вообще ничего.
— Как в тебя это всё лезет? — качает головой Кири-Кири. — Вроде худой, а прожорливый.
— Я потому худой, — спокойно, даже беззаботно улыбаюсь я, — что у меня кишки короткие. Понимаете? Вот у вас, судя по всему, подлиннее будут, а у меня, сколько не съем, на боках ничего не остаётся. Опять же молодость, скорость метаболизма. Если хотите, я вам подробно всё могу рассказать, как квалифицированный нутрициолог. О глютене, насыщенных жирах, гликемическом и инсулиновом индексе, а также о инсулиновой резистентности и других интересных штуках. Но не сейчас, после еды. Потому что, когда я ем, я глух и нем.
Вот и от Кати, жёнушки моей польза. Я опускаю поднос на стол и довольно поглядывая на всё это богатство, усаживаюсь на стул. Заодно и осматриваюсь. Столовая, как столовая, ничего необычного. Дверь на кухню находится за линией раздачи, но есть ли там отдельный выход, отсюда не видно. Наверняка, должен быть, как же иначе… Но просто так туда не зайдёшь, это вам не «Ритц Карлтон» какой-нибудь. Здесь все бдительные. Вон как зыркают, насквозь простреливают.
— Так, — говорит Постов. — Брагин, ешь скорее, время дорого, ясно?
— А мы надолго туда? А то у меня на вечер ещё планы кое-какие.
— Это тебе Юрий Владимирович скажет, — отвечает он и тут же отводит глаза. — Леонид Юрьевич, вы когда поедите, приходите ко мне в кабинет, пожалуйста.
Сучонок.
— Хорошо, — равнодушно кивает Злобин, полностью концентрируя внимание на солянке.
Постов тусуется вокруг нас какое-то время, но, убедившись, вероятно, что мы не симулируем, а действительно прям-таки жрём свои кушанья, демонстрируя нешуточный аппетит, уходит. Уходит, но рожу кривит.
— Неприятный тип, — качаю я головой, провожая его взглядом.
— Мудак обыкновенный, — кивает Злобин. — Дрянь, а не человек. Так всё, встаём.
— Минутку посидим ещё, вдруг вернётся.
Не успеваю я сказать, как он действительно возвращается. Заходит, но я в ту сторону не смотрю, делаю вид, что не вижу его и монотонно пережёвываю хлеб. Злобин тоже ест молча. Картина чинная и умиротворяющая.
Ну, а что, сидят два человека и набивают себе желудки. Методично, неспешно и ни на что не отвлекаясь. Постояв у двери, он снова выходит за дверь.
— Теперь, думаю, не вернётся, — говорит Злобин. — Пошли. Давай, забирай свои тарелки, надо отнести, чтобы внимание не привлекать. Цигель-цигель, ай-лю-лю!
Я встаю и, подхватив поднос, несу его вслед за Злобиным к столу, куда составляют грязную посуду.
Мы идём из столовой и пешком спускаемся вниз, выходим во внутренних двор и, пройдя через него, оказываемся в гараже. Здесь сидит крупный дядька с большими пушистыми усами. У него застеклённая будочка с ключами, развешанными на гвоздики. Напоминает кино шестидесятых лет.
— Здравия желаю, Леонид Юрьевич! Сами за руль?
— Привет, Михалыч, — с улыбкой кивает Злобин и получает ключ. — Сам сегодня.
— Понятно. Расписаться надо… — Михалыч просовывает в окошко толстую амбарную книгу и авторучку на бечёвке, чтоб не увели.
Злобин расписывается.
— Сынка что ли привели? — по-отечески улыбается мне дежурный.
— Типа того, — усмехается Де Ниро и, хлопнув меня по спине, ведёт вглубь гаража.
Гараж здоровенный. Не как в торговом центре, разумеется, но, всё равно, большой, внушительный.
— А где водители? — спрашиваю я.
— У них отдельное помещение. Рядом здесь. Вон моя машина, давай, полезай.
— В багажник прямо? Зачем? И так же выедем. К тому же Михалыч ведь заметит, что меня в машине нет.
— Не заметит, у меня сзади окна затемнённые, ты же знаешь.
Ну, да… Знаю. Де Ниро подходит к машине и открывает багажник.
— Ну, чего ты ждёшь-то⁈ — нетерпеливо восклицает он.
Я встречаюсь с ним взглядом и… нет, не отшатываюсь, конечно, но замечаю в его глазах такую ледяную сталь, такую острую, такую убийственную… Блин, они здесь все рептилоиды, походу. Но, как бы то ни было, то, что я вижу в его взгляде мне совершенно не нравится.
Блин… твою дивизию… Думай Брагин, отставить, думай, Добров, ты старше и опытней, думай гад! Какого хрена тут происходит? Он хочет запихать меня в багажник и вывезти с территории конторы… Нервничает, торопится, сердится.
В общем-то, всё вполне естественно, если он опасается и переживает за меня, ну, и за себя, как за соучастника. Понятно, что «профилакторий» может оказаться лабораторией, в которой мои мозги будут препарировать, выдёргивая нейронные цепи одну за другой. По зёрнышку, так сказать… Гипнотизировать, потрошить голову, превращать меня в аморфную медузу или недееспособный кабачок…
Да, тут есть, о чём волноваться. Могут ведь и утилизировать, получив всю необходимую информацию. Зачем Андропову ходячая бомба, которая может начать всем и каждому сливать крайне важную и ценную информацию? Такой надобности нет, разумеется.
Ну, а Злобин что?
— Полезай, я тебе сказал!
Твою дивизию. Или это он хочет использовать мои мозги? Это все хотят, разумеется, но не ведёт ли он какую-то свою собственную игру? Совершенно ясно, что он не овца, а волк, выдающий себя за овцу. Это понятно, на такой должности сентиментальных чудаков не бывает.
Но наши интересы до этого момента кое в чём совпадали, что помогало поддерживать союз. Да вот только хотелось бы понимать, насколько я могу ему доверять вот в этой конкретной ситуации. Может, это он, а не Андропов хочет меня посадить на цепь? Причём, электрическую…
— Быстро лезь в багажник! — улыбается он и смотрит так, будто сейчас задушит.
Гадать на воображаемой ромашке времени нет, да и толку тоже. Любит, не любит, любит, не любит… По правде говоря, выбирая между двух огней, склоняюсь в пользу Злобина. Возможностей и мотивов у него меньше, чем у Андропова.
Разумеется, простое количество возможностей, брошенное на весы, не может гарантировать правильного решения, так что мне приходится опираться всего лишь на вероятность. Поэтому я качаю головой и наклоняюсь над багажником. Ну, ладно, где наша не пропадала, поболтаемся, как лапша в бидоне…
Опираюсь на руку, отодвигаю большой бумажный мешок с чем-то тяжёлым и…
— А вы чего тут делаете? — доносится громкий голос… Кири-Кири…
— Бл*дь… — сквозь зубы шепчет Злобин. — Прибежал, козлина…
Я выпрямляюсь и вижу Постова с крепким парнем, спешащим в нашу сторону. Твою дивизию…
— Так, а ты где ходишь-то? — недовольно спрашивает Де Ниро. — Торопил-торопил, а самого ждать приходится.
— Так я же сказал в кабинет ко мне приходить, — хмурится Постов и, что-то сказав крепышу, подходит к нам.
Он подходит, а парняга идёт вглубь рядов. Водитель, скорее всего.
— Остальных вызывай, — бросает ему вслед Кири-Кири.
— Про кабинет мы как-то упустили, да и зачем по этажам-то метаться? Мы сразу в гараж спустились. Ждём-пождём, а ты всё не идёшь.
Постов подходит и с интересом заглядывает в открытый багажник.
— Мне вот сеть связали, — кивает Злобин, наклоняясь и вытаскивая из мешка край рыболовной сети, сделанной из крепкой капроновой нити. — Ты не рыбак? Отличная сеть, скажу тебе.
— А кто сделал? — хмурится Постов.
— Зеки, кто ещё. Мне товарищ из пенитенциариев организовал. В Красноярске вяжут, недорого, а качество… сам оцени. Отличная сеточка. На выходных с приятелями испытывать будем.
— Хорошая, — без особого интереса смотрит Кири-Кири. — Но я со спиннингом рыбачить люблю. А сети… не для меня.
Он берётся за крышку багажника, чтобы закрыть, а Злобин в этот момент отступает назад и, выхватив из-под полы пиджака пистолет, обрушивает на затылок Постова удар. Бьёт рукоятью. Быстро, практически молниеносно. И сильно. У того ноги подкашиваются, и он оползает.
— Сучонок мелкий, — говорит, подхватывая тело Злобин. — Помоги, Егор, чего стоишь. Давай запихивай.
Всё равно кого, главное, чтобы в багажнике кто-то был. На ужин, вероятно. Мешкать некогда, раз такое дело. Я помогаю забросить тело внутрь. Де Ниро лупит его ещё раз и захлопывает крышку.
— Садись быстро! — командует он и прикручивает к своей «Беретте» глушитель.
К «Беретте», Карл! Ёпэрэсэтэ! Так вот кто у нас настоящий Джеймс Бонд. Он кладёт пистолет на колени и заводит свой «Астон Мартин», вернее не менее крутую чёрную тачку с Серебряным Копытцем на карминовом шильдике.
Осенью в ненастный серый день
Пролетел над городом олень…