– Да, мы с Арно познакомились в Африке. И что с того?
Пока они летели в Париж, у Лолы было время пораскинуть мозгами. Некто похищает у врача из негосударственной гуманитарной организации чемоданчик с инструментами и отправляется на вызов вместо него. Незнакомец осматривает Карен. А на самом деле изучает место, узнает, что Марс с женой и дочерью живет в доме на отшибе. Понимает, что Марс страшно тревожится за Карен, у нее сильный жар. Марс вполне мог сообщить ему, что жене нужно поправиться как можно скорее, потому что у нее билет на самолет. Почему нет? Чего только мы не рассказываем врачам!
– После отъезда жены и дочери Марс открыл дверь кому-то знакомому, – продолжала Лола. – Например, другу. С которым выпил, поговорил о старых добрых временах. Старых добрых временах в Африке.
– Ты думаешь, это я преследовал Марса, а потом его убил? Да я много лет не выезжал из Франции.
– Докажи.
Берлен заверил их, что все лето и половину осени провел у своей дочери. Они с мужем купили дом в бретонской деревушке, и он помогал им с ремонтом. Ингрид нашла номер телефона в интернете. Лола позвонила. После ее туманных расспросов зять Берлена впал в панику и потребовал передать трубку тестю, и вопрос был исчерпан. В то время, когда Марса убивали в Африке, Берлен действительно находился в Бретани.
– Я вам дал имя – Кумба. Вы его нашли?
Лола пошла на уступки, чтобы выведать правду. Она сообщила, что их мучители были бойцами Центра командования секретными операциями, что Марс мог из Африки связаться с неким французским судьей, но умолчала о разговоре Ингрид с Карен и изъятии образцов для анализа ДНК. Бывший шпион, по-видимому, узнал обо всем этом только из ее рассказа. Возможно, так оно и было, он показался ей искренним. Она попросила Ингрид развязать его, но “манурин” держала наготове.
Берлен вытерся тряпкой, которую дала ему Ингрид.
– Ты прямо американский спецназовец, набивший руку в Гуантанамо, честное слово.
– Нельзя терять форму.
– Совершенно очевидно, кому-то нужно, чтобы вы бросили это дело и этот кто-то нанял бандитов.
– Блестящее умозаключение! – ехидно проговорила Лола. – Больше соображений нет?
– Этот кто-то – точно не Грасьен. Не мог он, сидя в камере, все организовать за такой короткий срок. Ты говоришь, бывшие бойцы Центра… Значит, заказчик – свой человек в международных политических кругах.
– То же самое пришло мне в голову, когда я летела в самолете.
– Не хочу тебя расстраивать, но повторяю: я вне игры. Только надо заметить, что…
– Говори же!
– Что заказчик не просто нанял этих бешеных псов. Он точно оговорил, что и как надо сделать. Эти полувоенные-полубандиты насилуют, убивают и только потом думают. А между тем вы до сих пор живы.
– Да, я заметила. Ты на что намекаешь?
– Клан Кандишара. Но это только версия. В дневниках Грасьена кого только нет.
– Луи Кандишар покончил с собой. Месса окончена.
– Матильда Кандишар так и не смирилась со смертью мужа. И его сын Гийом тоже. Их имя замарано. Людям этого круга такое стерпеть труднее, чем кому-либо еще.
– Не смирилась? Что ты имеешь в виду?
– Кандишар, находясь дома, выстрелил в себя из охотничьего ружья. Вскоре после этого Матильда Кандишар начала ходить по кабинетам. Полицейские, следователи. Даже несколько журналистов.
– Она не поверила в самоубийство?
– Точно известно, что это самоубийство. Но откуда мне знать, что у этой дамы на уме? Знаю только, что в конце концов она успокоилась. Но успокоилась – не значит смирилась…
– Минуточку! Ты намекаешь на то, что семья заплатила кому-то, чтобы убрать Марса, так как он довел Луи Кандишара до самоубийства?
– Кандишар был министром иностранных дел. Семья унаследовала его телефонную книжку в метр толщиной.
– Значит, Кандишары могут знать кого-то, кто знает кого-то, у кого есть выход на банду наемников, готовых в два счета приструнить двух любопытных баб, которые способны вывести на чистую воду заказчиков убийства Марса.
– Предположение не менее осмысленное, чем любое другое.
– Где живут Кандишары? – спросила Ингрид.
Он назвал им место рядом с Домом инвалидов.
– Лола, это башня из слоновой кости: мало просто позвонить в дверь, чтобы тебя впустили.
– А у тебя есть пароль, шутник?
– Ничего у меня нет. Я не знаком лично с Матильдой Кандишар.
– Но ты знаешь кого-то, кто знает кого-то…
Он на секунду задумался.
– Жильдас Сенешаль, – произнес он. – Он знаменитость среди политиков, это его мир.
– Я с ним встречалась, это очень кстати.
– Знаю, я следил за тобой и твоей подружкой из спецназа. А еще знаю, что, общаясь с ним, вы ничем не рискуете. В худшем случае вычеркнете Жильдаса из списка охотников…
– Охотников за записными книжками Грасьена?
– Лучшие годы своей карьеры Жильдас Сенешаль посвятил Полю Борелю, даже оборудовал себе кабинет на Елисейских Полях. Президент Борель умер двенадцать лет назад.
Рак. Лола хорошо это запомнила. В тот год Аль-Каида атаковала башни-близнецы в Нью-Йорке.
– Сенешаль живет воспоминаниями?
– Да. Развлекается, наблюдая за мерзкими поступками нынешних политиков. Он всегда был игроком и циником. Учитывая его возраст, можно понять, что он не прочь напоследок позабавиться. Так что да, я полагаю, что он вам поможет.
Ингрид наконец вытерла молоко половой тряпкой и беспокойно оглядывалась в поисках отдельной емкости для утилизируемых отходов. Берлен сказал, что такая у него имеется. Ингрид бросила туда пустую бутылку. Бывший шпион внимательно посмотрел на молодую американку.
– Совершенно не понимаю, зачем такие девушки, как вы, лезут в это опасное дело. Два маленьких Давида против одного огромного Голиафа. Голиафа, лица которого никто не видел.
– Я думала, ты ставишь на Кандишаров, – заметила Лола.
– Повторяю: это только одна версия из многих. И пока вы будете развязывать бесконечные узлы, хватит времени вас убить.
Ингрид получила эсэмэску и просияла от радости. Она быстро написала ответ. Лола, нажав кнопку на пульте, включила Бетховена. Берлен одарил ее кривой улыбкой. Лола и Ингрид ушли.
По дороге к машине Ингрид напевала незнакомую песенку. Лола поделилась с ней некоторыми сомнениями. Грасьен всю жизнь пополнял свои записные книжки. Персонажей в них больше, чем солдат в мексиканской армии. Среди них есть тот, кто заказал убийство Марса и подставил Саша. Они обе на крючке у этого типа. У них же, напротив, одни предположения относительно того, кто он такой. Клан Кандишаров. Трудно вообразить, что семья бывшего министра может уподобиться членам наркокартеля.
– Кандишар или кто-то другой, но мы у него на мушке. Трагическая кончина американской туристки и бывшего полицейского комиссара. Вот если бы речь шла, например, о Пэрис Хилтон и нашем министре юстиции! А так – подумаешь, кого это волнует?
– Джейка.
– Не смешно.
Ингрид объявила, что ее жених недавно приземлился в Париже и “уже мчится в такси”. Она завела машину, тронулась в путь по направлению к улице Эшикье и принялась расписывать достоинства Джейка Карнеги. Какая трогательная юношеская беспечность, подумала Лола. Как избежать худшего? Нужно уговорить этого самого Джейка быстренько погрузить свою нареченную в самолет и увезти домой, к Дяде Сэму. И попросить Бьянко поднять шумиху в прессе. Чтобы о Лоле узнали. Ведь ей есть что рассказать. Пенсионерка, бывший комиссар, не может смириться с арестом молодого полицейского – или с убийством старого. Или ни с тем ни с другим. Засветившись в СМИ, она перестанет быть безымянной мишенью.
Иллюзии. Бьянко давно вышел в тираж. Да и кому интересен образ старой зануды? Есть более простое, более надежное, хоть и довольно унизительное решение. Довериться капитану Арди, рассказать ему все, о чем они узнали в Абиджане, а также о взятых ими образцах ДНК и попросить защиты у французской полиции.
Она услышала вопли макак и стрекот цикад, представила себе лицо Марса. Налив себе очередную порцию виски, он корчился от смеха на плоской крыше, выжженной солнцем. “Да уж, Лола, французская полиция вас защитит! Ну ты и шутница!”
Каштановые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, золотисто-карие глаза, чуть обожженное солнцем точеное лицо, красивые суровые губы – Джейк Карнеги был похож скорее на плейбоя, чем на журналиста, но Лоле он сразу понравился. Весь он казался таким же энергичным, как его рукопожатие, и четко выговаривал слова.
– Мне не следовало тебя отпускать. То, что произошло в Африке, недопустимо.
– Там, в Африке, мы с блеском вышли из ситуации, – возразила Ингрид.
– Твое представление о блеске довольно специфическое.
– Мы значительно продвинулись вперед, а теперь, когда ты здесь, ты нам поможешь.
Хотя ее явно обрадовал его приезд, она упорно не желала его слушать и постоянно передергивала, подменяя правду ложью.
– Абсурд. Не понимаю, почему ты считаешь, что добьешься большего успеха, чем французская полиция. Твоя подруга Лола, насколько я понял, по-прежнему имеет к ней некоторое отношение. Она сумеет найти необходимую поддержку. В любом случае я тебя больше не оставлю.
Лола с улыбкой кивнула. Карнеги улыбнулся ей в ответ и сомкнул руки, крепко обняв Ингрид.
– Ладно, поговорим об этом в отеле, baby.
– Ингрид, не увиливай, не выйдет.
Лола смотрела им вслед. Джейк нес оба чемодана: со спины он выглядел еще более внушительно. Если кто-то и заставит Ингрид прислушаться к голосу разума, так только этот молодой человек, посланный самим провидением.
Глава 26
1 февраля, пятница
Лола заметила на тротуаре скутер и мотоцикл: сиденья были припорошены снегом. На сей раз на лестнице царила тишина. Тяжело дыша, она добралась до третьего этажа.
Жозеф Берлен с удобством устроился на коврике у двери, положив у ног черный шлем. Он улыбался ей, но его улыбка не предвещала ничего хорошего.