Лола секунду помедлила, потом вошла в темноватый коридор, где витал почти забытый отвратительный запах нафталина. Черный решетчатый грузовой лифт мог бы вместить слона. На потускневшей медной табличке надписи по-китайски, наверняка названия фирм. Лола слышала шаги Берлена. Потом, всмотревшись, обнаружила, что он немилосердно пинает закрытую дверь.
– Wosky, open the goddam door![37] – рявкнул он.
Американец открыл. Дверь за Берленом захлопнулась. На верхних этажах люди переговаривались на кантонском диалекте. Лифт несколько раз поднимался и опускался. Скрежет металла, голоса. Потом хлопнула дверь, и все стихло.
Раздался негромкий, очень знакомый писк. Явно грызун, и вероятнее всего, крыса. Лола сглотнула слюну, прижала ухо к двери. Воски и Берлен вели бурный диалог, но ничего было не разобрать. Она прождала, казалось, целую вечность, потом услышала рокот мотора, подошла к окошку, увидела остановившийся на набережной грузовик. Десяток голых по пояс, покрытых татуировками мужчин в шортах торопливо выгружали из кузова два белых спортивных автомобиля. Величиной и очертаниями эти машины напоминали гигантских скатов манта из “Оушен-парка”.
Ночь – идеальное время, чтобы выгрузить на берег “феррари”. Кажется, Воски говорил, что со временем людям начинает нравиться Гонконг и его безумная активность. Только не уточнил, в какой сфере она проявляется – законной или незаконной. Лола подождала еще немного. Для человека, которому нечего сказать, Воски был необычайно разговорчив. Немного спустя она увидела пару светящихся глаз. Крыса повернула к ней свою острую мордочку, потом исчезла в темноте.
Теперь уже она забарабанила в дверь Воски и назвала свое имя. Берлен с подозрительным видом открыл дверь.
– Мне надоело торчать под дверью в компании крыс. Одна из них была размером с байонский окорок.
– Лола, наверное, ты родом с Юга, раз так преувеличиваешь, – заметил он и, как обычно, криво усмехнулся.
– У меня бабушка из Прованса.
Воски стоял, прислонившись к деревянному корпусу прекрасного парусника. В просторном, без единой перегородки помещении было не меньше восьмидесяти квадратных метров, одной стеной ему служили подъемные ворота. Кто-то нарисовал на них синее небо и пальмы. Американец сообщил, что сам строит свой корабль. Еще когда он был мальчиком, отец, инженер-судостроитель, обучил его многим премудростям.
– Буду строить этот корабль столько, сколько нужно.
– Деревянный парусник, – вздохнула Лола. – Я думала, их больше не существует.
– Главное – не терять веру.
– А что тут у вас такое?
– Туалет и душ не работают, зато места хватает.
– Правда?
– Можно глотнуть воздуха, когда осточертеет торчать в жалкой конуре в Ваньчае.
– Ты, наверное, чуть жива от усталости, – обратился к ней Берлен.
– Пожалуй, уже нет, мои внутренние часы вошли в штопор. Зато я точно хочу есть.
Глава 42
13 февраля, среда
– Ну, рассказывай!
– Может, сначала поедим?
Кантонский ужин. На верхнем этаже самого высокого небоскреба в Коулуне. Они смотрели сверху на бухту Виктория, под ними зияла пустота. Заказали множество вкуснейших блюд и “Клауди Бэй” – превосходное новозеландское белое вино, охлажденное именно так, как надо. Туман, сжалившись над ними, уполз в сторону континента. Открылся потрясающий вид на остров и высотные здания, опоясанные цепочками огней. Лучи лазеров окрашивали пестрыми пятнами небо и горы. На черном шелке неба мерцали китайские иероглифы.
Берлен пребывал в превосходном настроении. Он заявил, что заметил слежку еще в Ваньчае.
– Никогда не встречал такой упорной женщины, как ты.
– Буду считать это комплиментом.
– И правильно. Ты видела какаду в парке по дороге к аквариуму? Белых с желтым хохолком?
– Да, а еще наверху, в сером небе, летали бежевые орлы. Похоже, ты любишь животных. Скатов, медуз, пернатых…
– Они меня успокаивают. Хотелось бы до отъезда увидеть панду.
– В аквариумах они встречаются редко.
– Это правда.
– Дождусь я сегодня, когда ты хотя бы вкратце расскажешь о ваших с Воски ночных приключениях в порту?
– Да-да, сейчас и до этого дойдем. Но прежде мне нужно объяснить тебе…
– Я слушаю.
Он заговорил о 1998-м. Это был роковой год – год создания “Международного исламского фронта борьбы против иудеев и христиан”.
– Аль-Каида набирала силу. Спрут вырос до размера XXL: подпольные сети, финансы, штаб-квартиры, новобранцы. И лагеря подготовки, растущие как грибы.
Люди на Западе не оценили ни амбиций Аль-Каиды, ни ее целеустремленности. Они считали, что рано или поздно справятся с ней, нужно только немного времени и усилий. США не сомневались, что раздавят Аль-Каиду как муху. Очаги, однако, возникали то здесь, то там. В тот год были совершены нападения на американские представительства в Танзании и Кении. Так что взрыв в Дамаске в двух шагах от американского посольства никого особо не удивил. Отель “Мэдисон”? Попросту промахнулись. “Бада”? Придурки бесятся. Кровавый спектакль мало кого впечатлил, потому что рвануло в одной из тех стран, на которые всем наплевать.
– То есть не в Америке.
– Вроде того. Так что Воски может строить из себя умника, но он тоже ничего не понял. Теперь, задним числом, легко рассуждать о том, что целью атаки были французское государство и “Аэроликс”. В 1998 году Воски уже занимал определенный пост и имел возможность вникнуть в дело. Я же отошел в сторону, потому что сам так решил.
Я тебе верю, Жозеф, подумала она, и знаю, каково тебе было. К тому же мало принять решение – нужно от него не отступать. Берлену пришлось выбирать между другом и дочерью. Но, судя по его словам, он продолжал наблюдать за террористами и их окружением, только негласно. Оставаясь в тени. Страшный, болезненный выбор.
– Лола, у меня к тебе вопрос. Теперь, когда тебе известно обо мне все, ты даже познакомилась с моими внутренними демонами…
– Спрашивай.
– Я никак не возьму в толк, почему ты так стараешься ради Саша Дюгена. Будь он твоим родственником, я бы понял…
– По-моему, ничего сложного. Он попросил меня о помощи. И я не остановлюсь.
– Ты с ним спала?
– Ты нормально себя чувствуешь? Я ему в матери гожусь.
– Я в своей жизни видел все и даже больше.
– Саша – мой друг. И точка.
– Ладно.
– Честно говоря, я не уверена, что тебя это касается.
– Предпочитаю знать, что я делаю, зачем и с кем.
Он улыбнулся – и она следом за ним.
– Жозеф, не хотелось тебе это говорить, но жизнь не всегда позволяет нам все держать под контролем.
– Твоя, может, и не позволяет.
Он явно повеселел. Она тоже.
Немного позже бутылка отправилась горлышком вниз в ведерко со льдом. Лоле стало хорошо.
– А теперь Воски, – тихонько напомнила она.
Берлен рассказал ей, о чем узнал в оккупированном крысами логове Воски. История ужасная, но она слушала ее с упоением, словно сказку “Тысячи и одной ночи”. Правое ухо у Шахерезады было слегка оттопырено, улыбалась она как старая черепаха, зато речи ее прибавляли сил. Лола решила позвонить Ингрид и рассказать о том, что они раскопали, но сообразила, что не оформила у оператора роуминг. Берлен с обреченным видом протянул ей свой телефон. Она набрала номер подруги. Автоответчик сообщил, что аппарат выключен или находится вне зоны действия сети.
– Лола, наверное, она вернулась в Штаты.
Браво, вино на Хаски не подействовало. Лола немного подумала, потом попросила официанта найти ей номер телефона казино “Белладжо” в Лас-Вегасе. Позвонила. Какой-то тип с ледяной, как тюленья пища, вежливостью сообщил ей, что мисс Дизель с недавнего времени не работает танцовщицей в знаменитом казино.
– По какой причине?
– Кем вы ей приходитесь?
– Я ее мать.
– А, тогда другое дело. Мисс Дизель была уволена, так как не явилась на работу. Несмотря на неоднократные напоминания. А теперь она даже не изволит отвечать на звонки. Она ничего вам не говорила? Что происходит? У нее проблемы?
Лола повесила трубку. Повернулась к панорамному окну, но вид на бухту потерял все свое очарование. Словно панда, с которой содрали шкуру.
Глава 43
14 февраля, четверг
Лола всю ночь не сомкнула глаз. После приземления торопила Берлена, желая как можно быстрее уехать из аэропорта, и всю дорогу в такси молчала. В Париже шел дождь, небо напоминало однотонное серое полотнище. Берлен слушал сообщения на автоответчике мобильного телефона. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.
– Матильда Кандишар, – произнес он.
Он только что узнал о ее смерти. Вдову бывшего министра выбросили из окна ее парижского жилища. Дверь квартиры была взломана.
Они в растерянности переглянулись. Лола вспомнила предупреждение Берлена.
Я знаю, что делать, но боюсь, это вам не понравится… Если за ним следят, страхи его матери могут стать реальностью… Потом не жалуйся…
Берлен понимал, что грядет беда. Только не угадал, кто станет жертвой. Не Гийом, а Матильда. Лолу затошнило. Берлен попросил водителя встать на полосе аварийной остановки. Она едва успела открыть дверцу, и ее вырвало.
Такси высадило их у “Ренессанса”.
Служащий отеля открыл им дверь. Номер был пуст. Вещи Ингрид и Джейка аккуратно висели на вешалке, огромный букет наполнял ароматом комнату. Лола нашла одну лилию в душе, растерзанную в клочья. Импровизированное послание? Не верь кажущемуся спокойствию, Лола.
Раздался приглушенный звонок. Берлен залез под кровать и вытащил телефон. Мобильник Ингрид. Лола ответила, узнала голос Франклина.
– Ну наконец хоть кто-то взял трубку! Красотки, ваша догадка подтвердилась. Умницы вы мои.
– Ты о чем?
– О результатах ДНК, о чем же еще. Мое излюбленное занятие.
Судебный медик рассказал Лоле, что в прошлую субботу Ингрид приехала прямо к институту и отдала ему волосы на анализ. Шесть дней назад, подсчитала Лола, за сутки до нашего отъезда в Гонконг.