Бочку поставили в самом центре кабинета, и теперь главврач молча ожидал дальнейшего развития событий. Санитары изумлённо разглядывали перепачканных с ног до головы глиной и землёй странных посетителей своего начальника.
— У вас есть пилка по металлу? — спросил Кабцев у Боченко.
— Есть. Принести? — спросил один из санитаров.
— Если можно, — кивнул головой Кабцев.
Санитар вскоре вернулся. Было хорошо заметно, что у него в глазах появился какой-то подозрительный блеск. Кабцев внимательно взглянул на санитара, криво улыбнулся и спросил:
— Вы, может быть, думаете, что в этой бочке клад?
Санитар глупо улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом показывая, что именно так он и думает.
— В таком случае я вас очень сильно разочарую — в любом случае, золота мы здесь не найдём.
Санитар промолчал, но уходить явно не собирался.
Кабцев выразительно взглянул на Боченко. Тот всё понял без слов и попросил обоих санитаров выйти. Те недовольно переглянулись, но всё же вышли в коридор. Там между ними завязался оживлённый спор, нечленораздельные отголоски которого проникали даже через дверь.
— Быстрее, Бумагин — отпиливайте верх! Нам нельзя терять ни минуты! потребовал Кабцев.
Бумагин принялся за дело. Так и не дождавшись никаких объяснений, Боченко довольно сухо спросил:
— Может, вы всё же поясните, что сейчас происходит в моём кабинете?
Кабцев пристально посмотрел на главврача, немного помедлил и, наконец, решился:
— В этой бочке находится Зло.
— Какое Зло? Не говорите аллегориями!
— Это не аллегория. В этой бочке то, что погубило Санееву, её мать и, возможно, ещё очень много других людей. В этой бочке тот самый маньяк, о котором рассказывали Санеева и Пролович.
— Но… Как же вам удалось его поймать?!
— Это уже не столь важно. Мы его вычислили.
— Но… Ведь в этой бочке нет воздуха?! Как же он там дышит?
— Минутку терпения…
— Александр Фёдорович — из бочки вытекает какая-то жидкость! — перебил Бумагин.
— Жидкость?! Неужели мы ошиблись?! — в отчаянии воскликнул Кабцев, подумав о том, что бочка и в самом деле весила слишком много для одного Клименчука.
Но Бумагин уже закончил работу и сбросил спиленную крышку на пол.
Боченко подошёл поближе и тут же в ужасе отпрянул назад:
— Вы его убили?!
— Он здесь, — растерянно пробормотал Бумагин и тоже отошёл вглубь комнаты.
Кабцев быстро подбежал к бочке и заглянул внутрь. В нескольких сантиметрах от поверхности под слоем желтоватой маслянистой жидкости виднелась человеческая голова.
— Неужели нас кто-то опередил?! — прошептал Кабцев и опустился на стул.
— Что вы хотите этим сказать?! — нервно спросил окончательно сбитый с толку Боченко.
— Я отправляюсь будить Проловича — уже подходит время, а вы пока побудьте здесь. Бумагин, будьте осторожны — если Он всё же встанет, а может случиться и это, вот вам мой конденсатор. Он его остановит, — сказал Кабцев и, не ответив на вопрос главврача, вышел из кабинета.
— Я требую пояснить мне, что здесь происходит! — заорал Боченко.
— Не кричите, иначе сюда прибегут ваши санитары, а они нам сейчас не нужны, — спокойно заметил Бумагин.
— Что это значит?
— В этой бочке находится энергетический вампир. Это он погубил Санееву.
— Что за бред?! — Боченко подошёл к самому краю бочки и вновь заглянул внутрь.
— Я думаю, что нам надо держаться подальше от этой бочки, пока не вернётся Александр Фёдорович! — повысил голос Бумагин.
— Я сам привык решать, как мне поступать! Кстати, а что это вы всё время потираете свои руки?
— Эта жидкость… Она очень вонючая… Что это?! — с ужасом закричал Бумагин и протянул Боченко свои руки, окрасившиеся в светло-коричневый цвет.
— Болят?
— Нет, только жгут.
— Похоже, что в бочке нефтепродукты и ещё что-то! Неужели вы этого не знали? — спросил Боченко и на всякий случай подошёл поближе к двери.
— Откуда мне было это знать, если мы обнаружили бочку всего несколько часов назад?! Вы лучше скажите, что будет с моими руками?
— Вымойте их с мылом под краном. Постепенно это пройдёт. А ведь вы, Бумагин, всё же убили этого несчастного. Интересно, а что вы хотите от меня? — Боченко приоткрыл дверь и с удовлетворением заметил, что оба санитара находятся в коридоре.
— Что вы несёте?! — вскипел Бумагин и шагнул к главврачу.
— Иванцов! Смолин! Сюда! — заорал Боченко и выскочил в коридор.
Оба санитара тут же поспешили на его зов.
Бумагин быстро запер дверь изнутри и стал думать, что делать дальше.
— Они убили человека и привезли его сюда в бочке, наполненной неизвестно чем. Нужно вызвать милицию! — торопливо объяснял Боченко.
— Не сходите с ума! Всё это — плод вашего воспалённого воображения! крикнул через дверь Бумагин, пытаясь переубедить санитаров.
— Что будем делать? — спросил Иванцов.
— Надо ломать дверь! — предложил Смолин, привыкший за годы работы полагаться лишь на собственную физическую силу.
— Тогда уйдёт другой — Кабцев! — возразил Боченко.
— Куда он уйдёт? Догоним! — заверил Смолин.
— А вдруг у него пистолет? Да и машина у них во дворе стоит. Так, Смолин — иди в третью палату и попытайся скрутить Кабцева, а мы с Иванцовым займёмся этим. Но только смотри — осторожно!
— Сделаем! — кивнул головой Смолин и оптравился в палату Проловича.
Кабцев испробовал всё возможное и весь покрылся потом, но Пролович не просыпался. Более того — организм Сергея впал в странную, глубокую кому. Со стороны Пролович вообще мог бы показаться мертвецом, если бы не едва различимые биения сердца и колебания осциллографа, указывающие на период быстрого сна. «Надо везти Сергея в реанимацию или же попробовать прямой разряд в мозг!» — Кабцев хотел выбежать в коридор, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но в дверях выросла крепко сбитая фигура Смолина:
— Куда ета вы таропитесь?
— В чём дело? Ты пьян?! — раздражённо спросил Кабцев, удивлённый необычной развязностью санитара.
— Я не пьяный, а вот вам прыдецца задержацца! — ухмыльнулся Смолин и шагнул вперёд.
— Отойди, дурак! Проловичу стало плохо, и мне нужно сообщить об этом Боченко, потому что больного, скорее всего, придётся везти в реанимацию.
— Астарожней з дураком! Праловичу плоха? А можа вы и яго — таго?! Смолин провёл ребром ладони себе по шее и многозначительно посмотрел на Кабцева.
— Что-о-о?! Сейчас же отойди от двери, если не хочешь, чтобы у тебя были крупные неприятности! — потребовал Александр Фёдорович, окончательно решив, что Смолин просто напился.
— А вот ета видев, прафесар?! — Смолин скрутил фигу и сунул её под нос ошеломлённому Кабцеву.
— Убери руки, пьяная скотина! Если Пролович умрёт — ты сядешь! вспыхнул Александр Фёдорович и ударил Смолина по протянутой фиге.
— Ах ты сука! Ты бицца, да? Да я тябе, мать тваю! — Смолин выругался и с силой толкнул Кабцева в грудь.
Александр Фёдорович пошатнулся и упал на пол. Почти тут же Смолин всем телом грузно навалился на него сверху, выверенными движениями заломил руки и быстро связал их полотенцем, которое снял со спинки кровати Проловича…
Бумагин понимал, что должен как-то предупредить Кабцева, но в палату Проловича можно было пройти только через коридор, а в коридоре Валерия поджидали главврач и санитар.
— Открывайте — вы всё равно проиграли! — потребовал Боченко и в дверь начали колотить чем-то тяжёлым.
— Это мы ещё посмотрим! — огрызнулся Бумагин и подбежал к окну, намереваясь с разбега высадить раму.
Раздался звон стекла, но нога при ударе неловко застряла между наружным и внутренним окном и Валерий неожиданно оказался в западне. Почти тут же дверь слетела с петель, и в комнату ворвались Боченко и Иванцов.
— Держи его! — закричал Боченко, и Иванцов навалился на Бумагина и выбил у него из рук конденсатор.
Валерий пробовал сопротивляться, но застрявшая нога сделала своё дело силы были слишком неравными.
— А теперь взгляни в бочку, — сказал главврач, когда Иванцов плотно связал Бумагина.
Санитар заглянул внутрь, побледнел и тут же отскочил прочь:
— Т-там… Т-там труп!
— Они погрузили его в эту гадость, чтобы труп нельзя было опознать. Надо быстро вытащить его наружу! — предложил Боченко.
— Но жидкость загадит пол!
— Чёрт с ним! Главное — спасти труп от этой дряни. Опрокидывай бочку.
— Оставьте бочку в покое! — закричал Бумагин, похолодев при мысли о том, что может случиться в случае пробуждения зомби.
— Вот ещё! Чует, гад, что ничего у них не вышло! — Иванцов резко толкнул верхний край, бочка накренилась, упала на пол и покатилась по кабинету, брызгая во все стороны разливающейся жёлтой жидкостью.
— Идиоты! Это же зомби! Если он сейчас проснётся, нам с вами не поздоровится! — предупредил Бумагин.
— Как же — испугал! Очень страшно! Ты под дурака-то не коси — не похоже! — зло ответил Иванцов и, намотав на руки тряпки, принялся вытаскивать труп…
33
Вблизи замок представлял собой угрюмую каменную развалину, которая до самой крыши была покрыта густыми клочьями голубоватого лишайника. Узкие, готические окна казались маленькими трещинами на фоне огромной, неровной стены.
— Мой фюрер, мы пойдём все сразу или пошлём кого-нибудь на разведку? спросил Ойстрах.
— Не стоит всем рисковать. Пошлите одного из солдат. Но только пусть он будет предельно осторожен, — ответил Пролович после минутного раздумья.
— Яволь, мой фюрер. Гюнтер!
— Я! — отозвался один из солдат.
— Ты слышал приказ фюрера?
— Йа!
— Тогда в путь! — Ойстрах похлопал солдата по плечу, и тот пошёл в сторону замка.
Некоторое время было тихо, а затем неожиданно раздался крик Гюнтера, полный нечеловеческого ужаса. Фельдфебель вскочил на ноги с намерением выпустить по освещённому окну замка целую обойму, но Пролович успел выбить у него автомат:
— Отставить! Не надо выдавать себя врагу раньше времени. Всем приготовиться к бою! Сейчас мы отомстим за нашего славного солдата Гюнтера! Нет, уже не солдата, а фельдфебеля Гюнтера — я присвоил ему это звание посмертно!