– Зачем? Или это очередной секрет? Вы полны тайн.
– Увы, не по своей воле, – шепотом ответила Кэт.
Расцеловавшись, подруги попрощались. Десятью минутами позже, когда Кэт спускалась по лестнице, мужской голос окликнул ее по имени. Кэт обернулась. Ее догонял герцог Бекингем.
– Слава богу, я нашел вас прежде, чем вы успели уйти, – тихо, вкрадчиво произнес он. – Клянусь, госпожа Хэксби, вы лесная нимфа, робко прячущаяся в чащах Уайтхолла! Я вижу вас так редко, будто вы и впрямь божественное создание, лишь изредка принимающее человеческий облик.
– Я должна идти, ваша милость, – сказала Кэт.
Она попыталась спастись бегством, но Бекингем дотронулся до ее руки. Они стояли на лестничной площадке, и так уж совпало, что поблизости никого не оказалось. Пальцы герцога обхватили запястье Кэт. Необходимость в притворстве отпала, и оба поглядели друг на друга с неприязнью.
– Отпустите меня!
– Вы и раньше выводили меня из равновесия, мадам, – заявил Бекингем, крепче сжимая ее руку. – А теперь снова нарушаете мой душевный покой.
– Не моя вина, что я вам не по нраву.
– Я бы посоветовал вам быть осторожнее. Одинокая леди так уязвима и беззащитна, не правда ли? А в нашем жестоком мире то и дело происходят несчастные случаи.
Кэт попыталась сдержать и страх, и гнев.
– Мадемуазель де Керуаль вы об этом же предупреждали?
Герцог Бекингем притянул Кэт ближе и наклонил к ней голову:
– Какое вам дело, о чем мы говорили? – Кэт щекой почувствовала отлетевшие капли его слюны; от герцога разило винным перегаром; вдруг он с неожиданной яростью встряхнул ее. – Что тебе о ней известно, бледная ты моль?
Сверху послышались шаги. Кэт высвободила руку. На площадку спустился господин Ивлин.
– Вот мы и снова встретились, сэр, – произнес Бекингем, мгновенно надевший свою любезную, благодушную маску. – Я только что говорил госпоже Хэксби, что по лестнице следует спускаться очень осторожно. Здесь так темно, что леди рискует оступиться. Дамам бы следовало ходить с фонарями.
– Сэр, до чего же я рада нашей встрече! – шагнув к Ивлину, объявила Кэт. – Наверху мне не представилось случая сказать вам, как я восхищаюсь вашим переводом работы Фреара «Parallèle de l’architecture antique et de la moderne». Мне досталась книга покойного мужа, и он часто говорил мне, что этот трактат полезнее, чем работы самого Витрувия.
Втроем они спустились вниз. Ивлин всю дорогу смущенно рассуждал о недостатках своего перевода. Герцог попрощался с ними в Тилт-Ярде.
– Прекрасный вечер, – заметил Ивлин и после недолгих колебаний добавил: – Извините, мадам, но мне показалось, что вы немного встревожены.
– Возможно. Я… я плохо знаю эту часть Уайтхолла.
Лицо у Ивлина было худым и неулыбчивым. Он протянул Кэт руку:
– В таком случае разрешите проводить вас до кареты.
– Благодарю, сэр, – ответила Кэт.
Когда носильщики доставили мой портшез на Стрэнд, была уже почти полночь. Я медленно побрел по идущей под уклон мостовой к воротам Савоя, над аркой которых тускло горел фонарь. Тьма была почти кромешная, ноги скользили на булыжниках. В нос ударил знакомый запах реки. Я пожалел, что не заплатил носильщикам побольше, чтобы те высадили меня у самых ворот.
Этим вечером я ходил в Театр герцога Йоркского с моим другом Горвином. Мы смотрели очень скучную трагедию, переведенную с французского. Горвин опоздал – его задержали в Уайтхолле, и в гостиной королевы он встретил Кэт. Однако Горвин был полон решимости попасть в театр, причем именно на этот спектакль, поскольку одну из главных ролей играла его любовница. Горвин аплодировал как безумный, когда в последнем акте ее окровавленная героиня испустила дух, произнеся несколько длинных речей и до, и после того, как ее ударили кинжалом.
После спектакля мы поужинали с ней и ее подругой, еще одной актрисой. При желании ничто не мешало мне продолжить знакомство с подругой в более приватной обстановке, но этим вечером рискованные амурные забавы меня не прельщали, и я отправился домой.
Довольный собой, я рассудил, что ласки женщины, лишь немногим отличающейся от шлюхи, бледнеют в глазах мужчины, который, возможно, вот-вот испытает истинную страсть. Споткнувшись о булыжник, я хотя и с некоторым трудом, но все же удержал равновесие.
– Грейс, – прошептал я ее имя, будто заклинание. – Вот уж поистине благодать!
Я тщетно пытался нарисовать в своем воображении лицо этой девушки и в точности вспомнить те жалкие несколько слов, которые она мне сказала. Но вместо того перед моим мысленным взором предстала гораздо менее приятная, но очень живая картина: выражение лица Кэт, когда несколько часов назад она спрашивала меня, не видел ли я случайно госпожу Грейс. «Красавица, не правда ли? – произнесла Кэт, стараясь, чтобы ее тон звучал равнодушно. – Вам известно, что госпожа Грейс – единственная дочь Хадграфта? После смерти отца все имущество перейдет ей».
Между прочим, сегодня вечером Кэт и сама была чудо как хороша в голубом платье с кружевами, которые ей подарил я. Кэт воспитана как истинная леди и владеет искусством подать себя. Кружево было прямо-таки до смешного дорогим, однако я знал, что Кэт оно понравится, и она поверила в мою выдумку о том, что кружево якобы досталось мне случайно, в уплату долга. Хотя предаваться мыслям о Кэт не имеет смысла. В прошлом году я сделал ей предложение, но она решительно пресекла мои поползновения.
Но теперь это дело прошлое. А может, оно и к лучшему.
– Грейс, – снова прошептал я в темноту. – Благодать.
Эта девушка не только прекрасна, как заря. Составить такую партию – мечта любого мужчины. К тому же, сказал я себе, Господь явно не предназначил меня для полного воздержания, а жена поможет мне уберечься от соблазнов.
В нескольких ярдах от меня кашлянул какой-то мужчина. Я повернул голову на звук, но никого не увидел. Над дверями горело с полдюжины фонарей, но в непроглядной темноте между ними можно было спрятать целый кавалерийский взвод.
Я ускорил шаг, торопясь добраться до ворот и светящихся окон сторожки привратника. Стараясь себя подбодрить, я громко стучал по булыжникам своей окованной железом тростью.
Вдруг у меня за спиной послышались быстрые шаги. Я начал было оборачиваться, но не успел. Кто-то обхватил меня за шею и швырнул на мостовую. При падении я расцарапал костяшки пальцев и потерял трость. Шляпа и парик слетели. Перекатившись на бок, я свернулся калачиком, чтобы не подставлять под удар уязвимые места.
Однако нападавший вдруг кинулся прочь, вверх по склону, к многолюдному Стрэнду. Почему он не взял мой кошелек?
– Марвуд… – Голос доносился с противоположной стороны улицы.
Я поднялся на ноги.
– Кто вы?
– Сами знаете.
Конечно же я узнал его. Этот низкий, хриплый голос ни с чем не перепутаешь.
– Даррелл… – Я старался говорить спокойно, но прерывистое дыхание меня выдавало. – Так, значит, вы живы.
– И вы тоже. Пока.
– Что вам нужно?
Роджер Даррелл шагнул в мою сторону:
– Главное, что нужно герцогу. – Он приблизился ко мне еще на один шаг. – Будь моя воля, я бы сейчас перерезал вам горло и бросил вас истекать кровью. Но герцог против – он считает, что с этим пока следует обождать.
Я сглотнул.
– Какое великодушие!
– Герцог полагает, что мертвым вы доставите ему больше хлопот, чем живым. Однако его нынешнее мнение может измениться, если вы и дальше будете задавать вопросы. – Даррелл харкнул и сплюнул на мостовую прямо передо мной. – До сих пор здесь обитаете? Инфермари-клоуз, дом у кладбища Савоя. Как же, помню. Хотел убедиться, что вы до сих пор тут. На случай, если понадобитесь.
Меньше чем в пяти ярдах от меня Даррелл вынырнул из тени и медленно направился к Стрэнду. Впереди, в круге света от фонаря, горевшего ярче других, мелькнула его бесформенная тень.
Глава 13
Те же доводы, тот же спор, та же затаенная горечь.
– У нас ведь и другие заказы есть, – заметил Бреннан. – Попомните мои слова: если вовремя не отойдем в сторону, Чард-лейн нас разорит.
– Но, отказавшись сейчас, мы потеряем все, что уже вложили в проект, – возразила Кэт. – Если немножко подождем, дела, может быть, еще наладятся.
Утро субботы выдалось ясным, однако из-за удручающих перспектив атмосфера в комнате царила мрачная. Кэт и Бреннан разговаривали в чертежном бюро в доме под знаком розы на Генриетта-стрит. Они сидели бок о бок на табуретах перед чертежными досками. На столе было разложено все необходимое: бумага, перья, чернильницы, карандаши, чертежные инструменты, линейки. На полках сверху стояли папки и книги. Непременные атрибуты их ремесла, с помощью которых они воплощают в жизнь свои грезы. «Но в этот раз мечта обернулась кошмаром», – мысленно добавила Кэт.
– Вчера я встретила господина Горвина, – сообщила она Бреннану. – Он сказал, что леди Арлингтон собирается послать за мной.
– Сами знаете, какого я мнения о важных шишках. Хлопот от них больше, чем выгоды. Половина счетов так и остается неоплаченной.
– За птичник лорд Арлингтон рассчитался сполна.
– Чудеса случаются, – пожал плечами Бреннан.
– Меня приглашают в Саффолк. Всего на день-два, вряд ли больше, и мой отказ вызовет недовольство. – Кэт понимала, что рано или поздно должна сказать Бреннану правду, так почему бы не признаться сейчас, когда они уже и так почти поссорились? – Арлингтоны желают, чтобы я проконсультировала их относительно конюшен в Юстон-холле. Они и раньше об этом говорили. Заказ обещает быть крупным.
– Гораздо вероятнее, что вы зря потратите время и ваши труды пропадут даром.
– И все же стоит туда съездить, – возразила Кэт.
Уже не в первый раз она пожалела о том, что взяла Бреннана в партнеры, однако доля в чертежном бюро теперь принадлежит ему, и он вполне справедливо полагает, что это дает ему право не только на часть прибыли, но и на участие в решении организационных вопросов. От осознания того, что порой Бреннан оказывался прав, легче не становилось. Даже понимая, что Бреннана не переубедить, она упрямо заявила: