– Через пару дней она отбывает в Юстон с месье и мадам Кольбер, – сухо произнес Горвин. – Так что скоро вы будете видеть эту девицу гораздо чаще. А впрочем, к тому времени как Луиза де Керуаль вернется в Лондон, девицей она уже не будет.
Глава 19
Не только воротник и манжеты, но и вся рубашка были вычищены со всей тщательностью, на какую была способна Маргарет. Мою голову венчал только что завитый парик, а во второй половине дня я позвал цирюльника, чтобы тот меня побрил. На мне был новый камзол из тонкого темно-зеленого сукна, более чем в два раза превосходивший по цене самые дорогие из моих старых предметов гардероба.
Некоторое время я ломал голову, вешать ли на пояс шпагу и брать ли трость с серебряным набалдашником. В конце концов шпагу я решил оставить дома, рассудив, что иначе буду выглядеть, как самозванец, прикидывающийся дворянином. Лучше показать Хадграфтам, что я человек хотя и скромный, но солидный: кое-чего достиг, твердо стою на ногах, честолюбив, но не строю воздушных замков – короче говоря, достойный внучатый племянник олдермена.
Проковыляв по коридору, Сэм открыл передо мной дверь и принялся с наигранным усердием смахивать пылинку с моего рукава.
– Готово, хозяин, – объявил он. – Голову даю на отсечение, во всем Лондоне не сыщется джентльмена представительнее вас.
Сэм был предельно серьезен, но я понимал: стоит мне шагнуть за порог, и они с Маргарет всласть надо мной посмеются. Мне захотелось влепить этому нахалу оплеуху, но я сдержался, ведь иначе я дал бы понять, что его колкости задели меня за живое.
– Глядите в оба, хозяин, – понизив голос, вдруг добавил Сэм.
Я устремил на него испытующий взгляд:
– О чем это ты?
– На вашем месте, хозяин, я бы после темноты не бродил по улицам, тем более один.
Лезть в хозяйские дела – дерзость со стороны слуги, и все же совет был неплох.
Кивнув, я ответил:
– А ты запри дверь покрепче.
Сэм усмехнулся:
– Будет исполнено, сэр.
Я направился на Стрэнд, где на стоянке наемных экипажей взял карету, чтобы доехать до Холборна. Я велел извозчику высадить меня к западу от церкви Святого Андрея, там, где дорога расширяется. Мне нужно было несколько минут, чтобы собраться с духом, прежде чем постучаться в дверь господина Хадграфта.
День выдался облачный, но к вечеру небо прояснилось, и красный шар солнца медленно опускался к горизонту, будто собираясь испепелить находившийся в сорока милях от Лондона Оксфорд. Я встал в стороне, пропуская компанию изрядно захмелевших студентов-законников.
Я поглядел через дорогу на углу Хаттон-Гардена. Дома Раша отсюда я не мог видеть, но дальше, по Холборну, на запад, находился узкий вход во двор. Я предположил, что он ведет к хозяйственным постройкам в дальней части сада Раша. Неужели тело безликого мужчины до сих пор хранится в его подвале или труп убрали?
Тут я заметил, как со двора вышел крепкий мужчина и, пройдя по улице, свернул направо. Он был одет как мастеровой. Этот человек показался мне знакомым, вернее, даже не он сам, а его быстрый твердый шаг. При ходьбе он размахивал длинными руками, как солдат.
Свернув на Феттер-лейн, я и думать про него забыл. Все мои мысли были заняты тем, что мне предстояло. С нарочитой неспешностью я, помахивая тростью, направился к дому Хадграфтов. Когда я добрался до цели, слуга провел меня в богато обставленную гостиную на втором этаже. Оглядевшись по сторонам, я сник: к моему разочарованию, меня встречал только один человек – хозяин.
Хадграфт с широкой улыбкой вышел мне навстречу:
– Добро пожаловать, дражайший сэр. Как я рад вас видеть! Наконец-то можно забыть об этой неприятной истории, из-за которой мы столько времени потеряли даром!
Мы поклонились друг другу, и Хадграфт указал мне на столь изящный и элегантный диван, что я даже побоялся: вдруг он не выдержит моего веса?
– Моя дочь сейчас к нам присоединится. Вы же знаете женщин. Ох уж эти их нескончаемые сомнения по поводу того, куда именно лучше прикрепить кружева или как уложить волосы! Удивительно, что они вообще позволяют нам, джентльменам, себя лицезреть!
Я что-то пробормотал в ответ, и Хадграфт продолжил изливать на меня поток таких же искусственных, вымученных светских банальностей. За прошедшие пару лет я довольно часто бывал в обществе джентльменов, и чутье подсказывало мне, что Хадграфт лезет из кожи вон, притворяясь тем, кем не является.
– Сэр, – вклинился я, когда он замолчал, чтобы перевести дух, – пока мы с вами одни, позвольте узнать, как прошло утреннее заседание? Все благополучно?
Глаза Хадграфта загорелись.
– Лучше и быть не могло! Епископский коронер, как и любой здравомыслящий человек, полностью разделяет мое мнение об этом деле. Работы на месте старой богадельни уже возобновились.
– И каков вердикт?
– Убийство неизвестным лицом или лицами. Какой же еще? Этого болвана Раша от злости перекосило. А после заседания я выгнал сторожа – этот Ледвард или продажен, или нерадив. Кстати… – Хадграфт понизил голос. – Один из наших строителей сегодня утром наткнулся на пропавшего пса. Животное зарезали. Видимо, поэтому оно и не залаяло в ночь убийства.
Над нашими головами раздался грохот, будто на пол упало что-то тяжелое.
– Что они там делают? – сердито произнес Хадграфт и выдавил улыбку. – Наверное, компаньонка моей Грейс что-то опрокинула. Ловкостью Сюзанна никогда не блистала. Эта женщина – двоюродная сестра моей покойной жены, за душой у нее нет ни фартинга. Я взял ее в дом чисто из сострадания, иначе бедняжка умерла бы с голоду.
– Сэр, раз уж нам представилась возможность побеседовать с глазу на глаз, позвольте обсудить с вами один деловой вопрос.
Кадык Хадграфта дернулся.
– Разумеется.
– Он имеет отношение к этому злосчастному убийству. Мне стало известно о списке имен, одно из которых ваше. Скорее всего, к жертве список не имеет отношения, но я обязан проверить все варианты.
– Очень любопытно, – настороженным тоном произнес Хадграфт. – Могу я спросить, как вы узнали об этом списке?
– Он хранился у переписчика из Комиссии по зарубежным плантациям, некоего Айрдейла. – Достав записную книжку, я извлек оттуда бумагу. – Мне сказали, что это его почерк.
Ни слова не говоря, Хадграфт взял лист, пробежал глазами по столбцу имен и снова поднял взгляд на меня:
– Никакой тайны здесь нет. Мы все пайщики, вложившиеся в одну торговую экспедицию. Мы вместе собрали средства, чтобы зафрахтовать и снарядить судно «Принцесса Мария» и заполнить его трюм ценным грузом. Сейчас судно в море. С Божьей помощью оно скоро должно прибыть на Золотой Берег.
– Сначала Африка, а потом Вест-Индия?
– Вижу, вам кое-что известно о подобных делах.
– Достаточно, чтобы понимать: предприятия такого рода даже при самых благоприятных условиях связаны с риском, а сейчас особую угрозу будут представлять осенние шквалы.
– Верно, сэр, меня они тоже беспокоят. – Хадграфт поерзал в кресле. – Мы и без того уже запаздывали с отплытием, а тут один наш инвестор в последний момент забрал свои деньги назад. Надеюсь, вы не станете думать обо мне хуже, если буду говорить откровенно? Этим инвестором был Раш. Вот почему его фамилия зачеркнута. Остальные требовали, чтобы я нашел ему замену. Легче сказать, чем сделать. В результате мне пришлось взять его долю на себя.
– Возможно, это даже к лучшему, сэр, – заметил я. – Если плавание пройдет успешно, вас ждет двойная прибыль. Но зачем Айрдейлу держать у себя ваш список инвесторов?
Хадграфт вздохнул:
– Вижу, придется рассказать вам историю целиком. Я написал в комиссию, справляясь о нынешней ситуации в Вест-Индии. На Бирже ходят слухи, что в этом году рынок ожидают перемены. А через несколько дней Айрдейл пришел ко мне с предложением распределить риски между мной и другими инвесторами. Он провел изыскания, и, как вы уже поняли по списку, ему было известно, кто участвует в деле. Айрдейл сказал, что один его знакомый плантатор спрашивал, можно ли заранее застолбить за собой лучших рабов, которых доставят на нашем судне. Иными словами, заключить опционное соглашение на покупку невольников прежде, чем судно достигнет Вест-Индии. Как вы наверняка догадываетесь, на плантациях больше всего ценятся крепкие, здоровые молодые мужчины. Идея была весьма интересной: обе стороны – и продавец, и покупатель – обходят невольничий рынок, а значит, им не придется платить грабительские комиссионные работорговцам и плату за проведение аукциона. Да и выбранным рабам так легче.
– Каким образом подобная система работает на практике?
– Идея Айрдейла заключалась в том, чтобы плантатор выплатил маленький, но не подлежащий возврату аванс пайщикам, снарядившим в экспедицию судно. Эти деньги частично покроют расходы, к тому же товар будет гарантированно продан по цене, заранее установленной с учетом издержек за время плавания. А плантатор будет уверен, что ему достанутся первосортные рабы. Можно даже предложить ему осмотреть весь ассортимент и самому выбрать невольников.
Стараясь говорить как можно более нейтральным тоном, я уточнил:
– И какую же выгоду из этого предприятия Айрдейл извлекал для себя?
– Скромное вознаграждение от всех участвующих сторон. – Хадграфт любезно улыбался, но при этом избегал смотреть мне в глаза. – Он дал мне понять, что сделка заключается целиком и полностью под эгидой комиссии, а плату он берет за посреднические услуги. Учитывая, насколько сложно и рискованно наше предприятие, я рассудил, что суммы вполне разумные. Я заплатил Айрдейлу шесть фунтов. И даже не сомневаюсь, что он получил деньги и от плантатора тоже.
Вознаграждение оказалось больше, чем я ожидал.
– Вы удивитесь, если я скажу, что Айрдейл организовывал эти сделки от собственного имени? В комиссии о них не знают, а если бы знали, вряд ли стали бы их поддерживать.
– Клянусь Богом, сэр, даже не подозревал! – Кадык Хадграфта конвульсивно дернулся. – Хотите сказать, что Айрдейл нечист на руку?