что-то знакомое: узкие сгорбленные плечи, широкие бедра, шея вытянута вперед, будто у черепахи, высунувшей голову из панциря. Женщина прошла под аркой, и в последнюю секунду, перед тем как она скрылась из виду, факел осветил ее профиль.
Я видел его лишь мельком, но сразу понял, кто передо мной: Пейшенс Нун, пропавшая служанка из дома, где снимал квартиру Айрдейл. Но разве Кэт сегодня утром не сказала, что беременная Пейшенс уехала в Честер?
Удивление меня слегка отрезвило. Я последовал за ней. У моих хождений по городу наконец-то появилась конкретная цель. Пройдя через арку, я вышел на Дьюк-стрит и на пару секунд прислонился к стене, чтобы вновь обрести равновесие.
По сравнению с Арч-роуз освещение здесь оставляло желать лучшего, но даже нескольких источников света было достаточно, чтобы разглядеть шагавшую впереди Пейшенс. И вдруг она исчезла.
Я не сразу сообразил, что она, должно быть, свернула в переулок, ведущий к черному ходу резиденции лорда Бристоля и Комиссии по зарубежным плантациям. Я поспешил за служанкой.
Пары вина и крепкого эля затуманивали мою голову. Сворачивая в переулок, я споткнулся и чуть не врезался в угол. Впереди маячил темный, быстро удаляющийся силуэт Пейшенс Нун. Она почти дошла до задней двери, той самой, которую вчера утром показал мне Дэвис.
– Стой! Немедленно! – закричал я. – Это приказ!
Вдруг я заметил справа какое-то стремительное движение, и моя голова затрещала от внезапного удара. Выронив трость, я и сам чуть не упал, но каким-то чудом сумел устоять на ногах. Я лишился и шляпы, и парика. Об этом я догадался, потому что моя обнаженная голова почувствовала ночной холод.
Ну а потом я уже не чувствовал ровным счетом ничего.
Глава 25
В среду утром Кэт встала с рассветом. Просунув ноги через щель между занавесками на кровати, она на ощупь отыскала на полу комнатные туфли, завернулась в халат и направилась к окну, на ходу зовя Джейн.
Улицу заливали косые лучи утреннего солнца. Из труб домов напротив в ясное небо поднимались струйки дыма от только что разожженных очагов. Ясный, свежий новый день был еще полон возможностей и перспектив. Кэт напомнила себе, что переживала превратности судьбы и похуже, чем фиаско с богадельней, однако не только выстояла, но и преуспела.
Если Кэт останется без гроша, Марвуд не даст ей умереть с голоду: хотя бы такую малость он обязан для нее сделать, а этот человек не из тех, кто забывает о своем долге. А впрочем, тут многое зависит от того, станет ли Марвуд в ближайшее время мужем женщины с дорогостоящими привычками и разорившимся отцом.
Вошла Джейн Эш с миской и кувшином теплой воды – на осунувшемся лице ни следа улыбки, веки опухли от слез.
– Что с тобой? – спросила Кэт.
– Мне сегодня не спалось, хозяйка.
– Ничего, завтра выспишься.
Кэт смочила в воде тряпку и обтерла лицо и руки. С ее стороны было бы глупо и трусливо дожидаться того, что ниспошлет ей Провидение. Кэт рассудила, что сегодня утром ей некогда разговаривать с мадам де Борд и мадемуазель де Керуаль – есть другие, гораздо более срочные дела, требующие ее внимания. Несмотря на убытки Хадграфта, у него, возможно, осталось достаточно средств, чтобы финансировать проект на Чард-лейн. Утверждениям самого Хадграфта верить нельзя, разумнее будет послушать, что говорят на Бирже.
Если Хадграфт действительно разорен, вопрос в том, удастся ли Кэт и Бреннану найти другого застройщика, готового взять на себя возведение богадельни в обмен на будущую прибыль от смежного свободного участка – пустыря. Иначе придется вывозить хранящиеся там материалы и надеяться, что поставщики примут обратно хотя бы часть.
Кэт вошла в гостиную, собираясь там позавтракать, и первым, что бросилось ей в глаза, были сундук и два стула, придвинутые к двери, ведущей на лестницу.
– Это что такое? – спросила она.
Вид у Джейн стал еще более несчастный.
– Боюсь я, хозяйка. Ну как они сюда поднимутся?
– Кто – они?
– Разбойники, которые чуть Фибса не убили. Охранять нас теперь некому.
– Чепуха! – отмахнулась Кэт, но про себя подумала, что в словах Джейн есть своя правда.
Чем скорее они найдут нового привратника, тем лучше.
Глаза Джейн были круглыми как блюдца.
– Может быть, попросите господина Марвуда кого-нибудь нам прислать? Он уж точно поможет.
– Вовсе незачем беспокоить господина Марвуда. Мы прекрасно справимся сами, – подавив раздражение, ответила Кэт.
Она завтракала молча. Пожалуй, ей все-таки следует встретиться с мадам де Борд. Между происходящими вокруг них событиями есть какая-то связь, и все нити так или иначе ведут к Роджеру Дарреллу и герцогу Бекингему. За нападениями на Фибса и Сэма Уизердина тоже наверняка стоят они.
Что бы ни замышлял герцог, его план явно имеет отношение к Луизе де Керуаль, а безликий труп на Чард-лейн – еще одно звено в цепочке. Дознание проведено, вердикт вынесен, однако убийство не раскрыто, а над домом под знаком розы нависла угроза.
Пока дело не будет разрешено, никто из них не сможет спать спокойно.
– Побывать в Новой бирже и не зайти к месье Жоржу просто недопустимо, – говорила мадам де Борд Луизе.
Две женщины выезжали на Стрэнд в роскошной карете месье Кольбера.
– Во всем Лондоне не сыщется обувных дел мастера искуснее его. Только на прошлой неделе я видела восхитительную пару туфель его работы.
– Для меня он ничего сделать не успеет, – напомнила Луиза.
– Иногда месье Жорж выставляет несколько пар на витрину или держит их в мастерской. Поверьте, эта обувь стоит каждого пенни. Прелесть его туфель не только в качестве, но и в фасонах: парижские друзья пишут месье Жоржу обо всех новейших модных веяниях. Бедным английским мастерам просто не под силу за ним угнаться. И вообще, нужно быть дальновидной, моя дорогая. Чтобы пара была готова к тому времени, как вы вернетесь из Юстона, ее нужно заказывать сейчас.
– Но расходы, – возразила Луиза. – Мы и так уже слишком много истратили.
– Мадемуазель, вы напрасно беспокоитесь. – Мадам де Борд бросила на девушку взгляд, от которого та почувствовала себя не в своей тарелке. – Осмелюсь предположить, что вам недолго осталось прозябать в бедности. К тому же вы слышали, что сказал месье Кольбер. Все счета оплатит он.
На несколько минут повисла пауза. В карете их было трое, так как Луизу сопровождала горничная-англичанка, неотесанная девица, не понимавшая ни слова по-французски.
Наконец Луиза решилась спросить:
– Вы не забыли о моем друге, мадам?
Мадам де Борд бросила на нее испытующий взгляд:
– О том самом друге, с которым вы желаете попрощаться перед отъездом в Юстон? Полагаю, лучше нам заехать к нему после обеда, на обратном пути во дворец. И без вашей горничной.
Поскольку они говорили на французском, Луиза никак не могла скрыть пол своего друга. В кои-то веки она позавидовала англичанам и их грубому наречию, позволявшему высказываться более расплывчато.
Между тем карета подъезжала к Новой бирже, и кучер умело прокладывал путь через столпотворение экипажей у входа. Как только карета остановилась, ехавшие на запятках лакеи спрыгнули на мостовую. Один опустил ступеньки и замер в ожидании, готовый помочь дамам выйти. Второй расчищал для них путь в толпе, отвесив оплеуху некстати подвернувшемуся под руку нищему и вынудив супругу респектабельного горожанина сойти с тротуара в грязь.
Две дамы вошли в здание, горничная шагала позади. Лавки занимали два этажа. Здешние товары в основном предназначались для людей обеспеченных. Необходимые в хозяйстве вещи покупали в других местах, сюда же приходили за приятными излишествами.
Покорно следуя за мадам де Борд, Луиза поднялась на второй этаж. Двое лакеев не отставали, отчасти исполняя роли телохранителей, отчасти демонстрируя своим присутствием высокий статус дам.
– Обувь – лишь малая часть того, что вам понадобится, моя дорогая, – заметила мадам де Борд. – Здесь есть все необходимое. Платья, кружева, веера, плащи, шляпы, перчатки, муфты и даже прелестные кошельки на случай, если сядете за игорный стол. Значение имеет любая мелочь, верно?
Несмотря на все свои тревоги, Луиза приободрилась. Так приятно сбежать от однообразия и железных правил двора королевы хотя бы на несколько часов! К тому же благодаря лакеям месье Кольбера Луиза чувствовала себя важной персоной.
Месье Жорж лично стоял за прилавком в дальней части своего торгового помещения. Мадам де Борд он встретил как давнюю подругу, ведь в Париже они часто общались в ее бытность femme de chambre[11] Мадам, герцогини Орлеанской. Луизе стало любопытно, платит ли месье Жорж проценты мадам де Борд, когда та приводит ему новых покупателей. Почему бы и нет? Такова жизнь.
Когда обувных дел мастера представили Луизе, все трое незамедлительно склонились над альбомами с выкройками, разложенными на прилавке, и погрузились в оживленное обсуждение. Подмастерья сновали туда-сюда, поднося дамам образцы материалов, цветов и готовой обуви.
Увлеченная разговором, Луиза не сразу заметила, что в лавку вошла еще одна дама. Только когда месье Жорж вскинул голову и произнес: «Un moment, madame, si vous plaît»[12], мадемуазель де Керуаль обернулась, чтобы взглянуть на покупательницу. У двери стояла просто одетая женщина с лицом, скрытым вуалью. Луиза сразу потеряла интерес – перед ней явно простая горожанка.
Но, к удивлению фрейлины, мадам де Борд присела перед этой женщиной в реверансе и воскликнула:
– Мадам Хэксби! Какой приятный сюрприз! Не ожидала вас здесь встретить!
Англичанка ответила на несколько скованном, но все же довольно приличном французском, а затем вежливо отвернулась и стала рассматривать образцы крашеной лайковой кожи. Мадам де Борд возобновила разговор с месье Жоржем.
– А еще мадемуазель понадобятся комнатные туфли, – сказала она. – Дело очень срочное. Через день-два она отправится в загородное поместье высокопоставленного вельможи, и там она должна выглядеть элегантно даже в часы отдыха.