– Сегодня лорд Арлингтон не сможет вас принять, – произнес я. – Но…
– Не сможет? Что за чушь!
Будто не расслышав, я продолжил:
– …Я постараюсь передать милорду ваши слова, когда он освободится. Если лорд Арлингтон согласится вас принять, я напишу вам и сообщу время и место. Скорее всего, время у него появится только после возвращения в Юстон, то есть самое ранее завтра.
– До чего же неудобно! – посетовал Раш. – Лорд Арлингтон пожалеет, что не выслушал меня сразу.
– Тут я вам ничем помочь не могу. – Я уже начал терять терпение. – Где вы остановились?
– В «Белом льве». Пишите туда.
– Сегодня утром я видел вас с его милостью герцогом Бекингемом.
– Да, я тоже заметил вас на пороге этого дома. И что с того?
– Ваши сведения имеют какое-то отношение к герцогу?
– Доброго дня, сэр! – сердито бросил Раш и стремительным шагом поспешил обратно в дом.
Я последовал за ним. В другом конце коридора лакей уже распахнул перед ним дверь, ведущую на улицу. Раш оглянулся на меня:
– Его светлость будет горько раскаиваться, если не примет меня в ближайшее время. И вы, вероятно, тоже.
Глава 38
Вскоре после полудня перед домом Арлингтона в Ньюмаркете остановились две кареты, перегородив дорогу всем остальным участникам движения. Старый слуга в смятении заламывал руки, пытаясь рассадить всех по каретам так, чтобы соблюсти и требования иерархии, и правила хорошего тона, но, увы, совместить и то и другое оказалось практически невозможно.
Кэт отвели место во второй карете. Она надеялась встретить в Ньюмаркете Марвуда, однако их пути ни разу не пересеклись, а спрашивать, где он, таким образом афишируя их знакомство, Кэт не желала.
К тому времени как они свернули на подъездную аллею, ведущую к Юстон-холлу, день уже клонился к вечеру. Экипаж, покачиваясь, катил к дому, и Кэт отодвинула занавеску, чтобы поглядеть по сторонам. Она столько слышала о красотах Юстона, что реальность, как почти всегда бывает в подобных случаях, ее разочаровала. Вокруг тянулась лишь однообразная равнина, на которой не за что было зацепиться глазу. Вот они проехали жалкое подобие парка. Затем миновали обветшавшую церковь, находившуюся на большом расстоянии от деревни, для жителей которой ее построили. Казалось, церковь отнесло прочь ветром, как корабль во время шторма.
Ближе к дому показались огороженные участки и внушительных размеров конюшня. Сам особняк был большим, но без украшений. Три его крыла образовывали фигуру, напоминавшую квадрат без одной стороны. В каждом из четырех углов стоял приземистый павильон во французском стиле, как и обещал господин Ивлин, но по элегантности все они уступали королевскому павильону в Ньюмаркете. Главный вход с двух сторон обрамляли пилястры, служившие единственным украшением фасада. Ивлин рассказывал, что новый проект господина Сэмвелла искусно скрывает остатки старого дома, стоявшего на этом месте до того, как лорд Арлингтон приобрел Юстон-холл.
Кэт подумала, что милорду нужно было нанять архитектора с более смелым видением: Уэбба, или Пратта, или Рена, или даже ее.
Карета с грохотом миновала ворота и въехала на передний двор. Парадная дверь была открыта нараспашку, поглощая один поток людей и изрыгая другой. Прислуга сновала туда-сюда, а три маленьких мальчика с лопатами и ведрами перебегали от одной кучи навоза к другой.
Кэт и остальные пассажиры с трудом вышли из кареты. К ним тут же подбежали двое слуг, чтобы разобраться с их багажом. Всем, что принадлежало им, Арлингтоны управляли железной рукой, и ее светлость держала челядь на коротком поводке.
Гостей провели к двери поменьше в боковом крыле: с помощью некоего магического чутья, которым обладают все слуги, люди Арлингтонов определили, что пассажиры этой кареты недостаточно важные птицы, чтобы впускать их через главный вход.
Поблизости стоял молодой священник, наблюдавший за происходящим с открытым ртом, словно маленький мальчик, пришедший посмотреть кукольный спектакль на Варфоломеевской ярмарке. Когда Кэт поравнялась с ним, священник покраснел и отвесил ей неловкий поклон.
– Мадам, вы уронили перчатку! – выпалил он.
Молодой человек рванулся вперед, поднял ее и с еще одним поклоном отдал Кэт.
– Благодарю, сэр, – с улыбкой произнесла она.
Прежде чем войти в дом, она успела заметить, как щеки священника запылали еще ярче.
Те из них, кого разместили в другом здании, обедали в зале, который использовался прислугой, когда в Юстон-холле было меньше гостей. В свой первый вечер Кэт отправилась на ужин. Прежде чем она успела притронуться к еде, молодой священник поспешил занять свободное место рядом с ней на скамье. Представившись господином Бэнксом из Кембриджа, он попытался завести с Кэт беседу, однако без особого успеха.
Она сидела лицом к двери. Когда вошел Марвуд, при виде знакомого лица Кэт сразу приободрилась. Она сказала себе, что это вполне естественно, ведь в Юстоне у нее нет других знакомых. Марвуд ее не заметил. Сидевший в дальнем конце зала мужчина в тусклом коричневом камзоле и весьма замысловатом парике помахал Марвуду, показывая, что место рядом с ним свободно.
Однако после ужина Марвуд огляделся по сторонам и увидел Кэт. Когда он подошел к ней, она оборвала господина Бэнкса на полуслове:
– Пожалуйста, сэр, разрешите представить вам господина Марвуда, секретаря лорда Арлингтона.
– Я уже знаком с этим джентльменом, мадам, – произнес молодой человек с излишней напыщенностью, свойственной многим юнцам.
– Я полагаю, что господину Марвуду велено передать мне инструкции от милорда. Прошу меня извинить.
Когда они вышли из дома, Марвуд повел ее во фруктовый сад, разбитый рядом с огородом. На ясном небе сияла луна. Трава была мокрой от росы. Их шаги на травянистой дорожке были почти бесшумными. Постепенно глаза Кэт привыкли к темноте, и она стала различать очертания деревьев и стен.
– Вот это сюрприз, – сказал Марвуд. – Я не ждал вас так рано.
– Господин Раш отправился с женой в Ньюмаркет и предложил подвезти меня. Кто-то одолжил ему карету для дальних поездок.
– Как удобно, – произнес Марвуд подчеркнуто ровным тоном, будто госпожа Раш его ни в малейшей степени не интересовала.
– Спасибо, что спасли меня. Уверена, господин Бэнкс – весьма достойный молодой человек, но, на мой взгляд, он чересчур старается понравиться.
– Ума не приложу, с какой стати сюда пригласили именно его, – заметил Марвуд, неожиданно для Кэт демонстрируя готовность обсудить эту тему подробнее. – Человек он довольно приятный, однако здесь господин Бэнкс явно чувствует себя белой вороной, ведь его не назовешь важной шишкой.
– Кто он такой?
– Знакомый местного эсквайра. Говорит, только что принял сан и получил место в совете колледжа.
– В этом доме никто никого не знает, – поделилась наблюдением Кэт. – Зачем нас всех здесь собрали, известно одному Богу и лорду Арлингтону.
Но Марвуду не давал покоя господин Бэнкс.
– Он говорит, что в воскресенье будет читать проповедь, а если так, то очень возможно, что его будет слушать сам король. Но чтобы подобной чести удостоили кого-то вроде…
– Даррелл здесь, – перебила Кэт.
– В Юстоне?
– Нет, в Ньюмаркете. Я видела его сегодня утром, а он меня – нет.
– Где он остановился?
– Не знаю.
– Лорд Арлингтон желает, чтобы я разыскал Даррелла и, если возможно, добился его ареста, потому что ему наверняка известно, где письма.
– Я видела, как Даррелл разговаривал с компаньонкой госпожи Грейс. Помните госпожу Сюзанну? И она внимательно его слушала.
Под деревьями было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лица Марвуда, однако ее собеседника передернуло.
– Раш не сказал, зачем приехал сюда? – спросил он.
– У него какое-то дело к Бекингему. Вчера нам предоставили комнату на постоялом дворе исключительно благодаря его милости.
– Когда Раш заседал в парламенте, он состоял в партии герцога.
Воцарилась тишина, нарушаемая только их тихими медленными шагами, далекими голосами и музыкой.
– Сегодня я видел Раша в обществе Бекингема, – наконец произнес Марвуд. – Они ехали верхом по улице, а группа скрипачей шла впереди, чтобы прохожие расступались перед герцогом. Его милость тоже меня заметил… – Повисла еще одна пауза, после которой Марвуд робко спросил: – Я вам говорил, какое прозвище дал мне герцог? Червяк.
– Выходит, он еще больший глупец, чем я думала, – дерзко ответила Кэт. – А вы ничуть не умнее, если всерьез переживаете из-за слов глупого человека.
Они продолжили прогулку и остановились возле дальней стены фруктового сада.
– Позже Раш посетил дом лорда Арлингтона в Ньюмаркете, – сообщил Марвуд. – Он желает говорить с милордом наедине, но скрывает, о чем именно. Раш был очень настойчив.
– Лорд Арлингтон примет его?
– Мне пока не представилось возможности рассказать ему о визите Раша.
– Странно, – заметила Кэт. – Раш только что вступил в брак и через день-два уже помчался в Ньюмаркет. И ведь это даже не увеселительная поездка – во всяком случае, не только увеселительная.
– Сначала Раш встретился с Бекингемом. А теперь ему срочно нужно поговорить с Арлингтоном. И с тем, и с другим? Зачем? Двум господам служить нельзя.
– Раш служит только самому себе.
С наступлением вечера в саду стало прохладно. Кэт зябко повела плечами. Она скорее почувствовала движение воздуха, чем услышала хлопанье крыльев, и над их головами пронесся бледный призрачный силуэт. Затем раздался пронзительный писк, оборвавшийся с неумолимой быстротой.
– Сипуха, – произнесла Кэт. – Ночные убийцы вышли на охоту.
В гардеробной Луизы царил приятный уют. На стенах висели гобелены, не пропускающие в комнату холод и сырость. Луиза часто сидела здесь: в этой комнате было теплее, чем в спальне. Как отметила Мари, люди благородных кровей мерзнут сильнее, чем простолюдины. Поэтому горничная предложила мадемуазель, чтобы та совершала свой туалет именно в этой комнате. Здесь даже стояла скамеечка для молитв. Луиза оценила чуткость леди Арлингтон, ведь хозяйка – протестантка.