Женщины молча поглядели друг на друга. Уж тебе ли не знать, что так будет лучше для всех? В этом вопросе, несомненно, содержался скрытый смысл. Казалось, Сюзанна и Грейс обсуждали договор, условий которого я не понимал.
Раш этих нюансов не заметил.
– Я в своем доме бунта не потерплю, бесстыжая ты баба! – взревел он, и его гнев вспыхнул с новой силой. – До крови тебя изобью!
Сюзанна молча глядела на него, но не произносила ни слова. Она по-прежнему сидела на корточках у огня. Отвернувшись, она поднесла маленький сверток на дюйм-два ближе к огню.
– Сэр, в ее словах есть здравое зерно, – вставила Грейс. – Пожалуйста, не рубите сплеча. Не желаю, чтобы люди говорили, будто мы жестоко обращаемся с моим отцом. Давайте посоветуемся с господином Марвудом. Он человек светский, к тому же ему известно все о наших семейных обстоятельствах.
– Я бы на вашем месте сделал так, как она хочет, – сказал я Рашу.
Тот состроил гримасу:
– Не нуждаюсь в ваших советах.
– Но в чем вы нуждаетесь, так это в благосклонности лорда Арлингтона. Такой враг вам не нужен, – заметил я. – Зато благодаря своей власти милорд станет для вас очень хорошим другом, но только если передадите ему содержимое этого пакета. Ну а если вы этого не сделаете, Бекингем доберется и до вас, и до вашей семьи и защитить вас будет некому. Кстати, привратник говорит, что вашего человека, Ледварда, так сильно избили, что он до сих пор лежит без чувств. Говорят, он, скорее всего, умрет от ран.
В комнате стало тихо. Раш перевел взгляд с меня на Грейс, потом с жены на Сюзанну.
– Разве ее план так уж плох? – робко произнесла Грейс; от ее возражений не осталось и следа. – Мы должны заботиться о собственной репутации. Дочь всегда в долгу перед отцом.
– Я могла бы продать герцогу ваш пакет, – проговорила Сюзанна. – Я догадалась, что он ему нужен, когда человек Бекингема передал мне письмо для нее. – Она кивнула в сторону Грейс. – Но ты про это ничего не знала, племянница. – Пакет дрогнул в руке Сюзанны. – И как бы герцог тебя ни обхаживал, пользы ему от этого не было ни на грош.
– Ты знала, что в пакете? – повысил голос Раш. – С самого начала?
Сюзанна улыбнулась. От огня ее щеки раскраснелись, и она стала почти хорошенькой.
– Немножко догадывалась, сэр. Но сейчас нам с вами гадать некогда. – Она подняла пакет выше, чтобы нам всем было его видно; бумага уже темнела от жара. – Так вы согласны выполнить мой план или нет? Это единственное, что сейчас имеет значение.
Глава 44
– Ах, до чего же печальная новость! – воскликнула леди Арлингтон, складывая письмо и убирая его в карман. – Король пишет, что остается ночевать в Ньюмаркете. Но его величество обещает, что непременно посетит нас завтра.
Горничная, которая принесла письмо, удалилась. При мысли об отсрочке Луиза испытала облегчение, будто осужденный перед казнью. Они беседовали в кабинете леди Арлингтон. Хозяйка показывала Луизе всевозможные диковинки, которые выставляла в своем застекленном шкафу.
– Может быть, оно и к лучшему. По вашему лицу видно, что вы сегодня плакали.
Луиза с несчастным видом опустила взгляд на колени. На самом деле она ничуть не удивилась, когда эта странная женщина-архитектор сказала, что шевалье мертв. В глубине души Луиза с самого начала понимала, что так оно и есть. Да и в любом случае, даже будь шевалье жив, разве такой мужчина в состоянии предложить Луизе то, что ей нужно? Однако же она плакала по возлюбленному больше часа – и по нему, и по себе.
– Все проходит, даже печаль, – резко произнесла леди Арлингтон. – Вы, конечно же, тоскуете по Франции и скучаете по друзьям. Но скоро вы освоитесь в нашей стране, и у вас снова все будет хорошо, даже лучше прежнего.
Луиза подняла глаза и попыталась улыбнуться. Что еще ей оставалось, кроме как сделать хорошую мину при плохой игре?
– Вот теперь другое дело, – заметила леди Арлингтон. – Вы уже выглядите гораздо лучше. А насчет завтрашнего дня не тревожьтесь. Когда будете отходить ко сну, Мари принесет вам какое-нибудь снадобье для лица, и, выспавшись как следует, вы станете еще краше прежнего. Завтра мы будем веселиться, так зачем же нам грустная пастушка?
Когда Марвуд вернулся, Кэт ужинала. В дверях он остановился, высматривая ее. Марвуд выглядел уставшим, постаревшим и потрепанным. Казалось, все его силы были совершенно истощены. Он был одет в нелепый, старомодный камзол и бриджи, и то и другое было ему велико. Кэт захотелось обнять его, чтобы он снова помолодел.
Она помахала Марвуду рукой. Господин Бэнкс бросил на него вопросительный взгляд, поскольку в этот момент увлеченно излагал блестящий аргумент собственного авторства, доказывающий, что учение Церкви Англии о Воскресении Христовом полностью соответствует заповедям рационализма и недавним открытиям Королевского общества.
– Мадам, позвольте побеседовать с вами наедине, – произнес Марвуд и взглянул на Бэнкса; щеки священника порозовели, он открыл было рот, но ничего не сказал. – Прошу прощения, сэр, я ни в коем случае не стал бы вас прерывать, но дело касается поручения милорда. Должен еще раз поблагодарить вас за то, что одолжили мне свой плащ.
Вслед за Марвудом Кэт вышла из столовой в переднюю.
– Где вы пропадали так долго? – сердито осведомилась она.
Конечно, Кэт понимала, что ее это не касается, как и землистый цвет лица Марвуда, его бледность и круги под глазами.
– В Ньюмаркете. Лорд Арлингтон отправил меня туда вместе с господином и госпожой Раш. Я только что вернулся.
Марвуд повел Кэт во двор. Стемнело, шел дождь. Заметив, что Кэт зябко повела плечами, Марвуд набросил ей на плечи свой плащ, вернее, плащ господина Бэнкса. Кстати, почему он в чужом плаще?
– Как госпожа Раш? – ничего не выражающим тоном спросила Кэт. – Ее красота не пострадала?
– Я не заметил, да и вообще, какое это имеет значение? Она мне безразлична. – Марвуд отступил на шаг. – У меня мало времени, я должен кое-что передать Арлингтону. Но сначала хочу показать этот пакет вам. Однако мы должны поговорить без свидетелей. Если не возражаете, предлагаю побеседовать у меня в комнате. Она расположена на некотором отдалении от остальных, соседей у меня нет, и в этот час поблизости вряд ли кто-нибудь окажется.
Вместо ответа Кэт взяла его за руку. Они зашагали обратно к дому. Марвуд двигался скованно, словно у него болели и руки, и ноги. Через главный вход можно было попасть на первый этаж, где располагались комнаты мужчин и лестница, ведущая наверх, в спальни женщин. У подножия этой лестницы, в том числе и для соблюдения благопристойности, постоянно дежурил лакей. Но Марвуд и Кэт свернули на темную дорожку, ведущую к углу здания.
– Тут есть боковая дверь, и управляющий дал мне от нее ключ, – пояснил Марвуд. – А вон там мое окно. Бояться нечего. Никто не увидит, как мы заходим.
А если увидят, сплетни разлетятся по всему Юстону, подумала Кэт и содрогнулась.
Марвуд отпер входную дверь. Внутри на стене горела лампа, установленная на кронштейне. Марвуд взял огарок из стоявшей внизу шкатулки и зажег его от лампы. Он открыл свою дверь и вместе с Кэт вошел в комнату. Спальня была обставлена скудно: кровать на колесиках, стул и столик. Марвуд зажег вторую свечу от первой и поставил обе на стол.
– Что с вами стряслось вчера? – спросила Кэт.
– Даррелл обманом заманил жену Раша в дом, который герцог арендует в Элведене. Раш вообразил себя героем и кинулся ей на выручку, но вместо этого угодил в лапы Дарреллу, а из-за Раша туда попал и я.
– И где сейчас Даррелл?
– Мертв.
– Кто его убил? Раш? – Кэт сглотнула, однако в горле у нее вдруг пересохло. – Или вы?
– Госпожа Раш.
Кэт уставилась на Марвуда во все глаза:
– Шутите!
– Отнюдь. Это произошло на моих глазах. – Марвуда передернуло. – Кинулась на Даррелла как одержимая. Сначала ударила ножом, затем едва не разбила ему череп на мелкие кусочки. Может быть, сменим тему? Меня сейчас интересует другой вопрос. Мне нужна ваша помощь.
Кэт села на стул. Марвуд устроился на краю кровати, положил пакет на стол перед Кэт и пододвинул свечу ближе к ней.
– Что это? – спросила Кэт.
– Раш был вынужден его продать. Герцог пытался добыть его силой. Лорд Арлингтон оказался достаточно мудр, чтобы прибегнуть к другому средству – подкупу. Мне велено без промедления доставить Арлингтону этот пакет. Однако сначала я хочу показать его содержимое вам. Загляните внутрь.
– Вы уже сломали печать. Милорд заметит, что пакет вскрыт.
– Запечатаю его снова. На печати Раша не было герба. Он прижал воск задней стороной ложки, и я сделаю то же самое.
Кэт открыла пакет. Внутри лежали два письма, оба адресованные месье Фарамону в «Три короны» в Сноу-Хилле. И то и другое были написаны одним почерком – крупным, корявым. Печати на этих письмах сломали, но на их остатках виднелись фрагменты герба, однако теперь невозможно было разобрать, какого именно.
– Откуда у господина Раша эти письма? – спросила Кэт.
– От слуги. Ледвард сказал, что нашел пакет во дворе богадельни на Чард-лейн после того, как забрали тело, и до того, как Хадграфт уволил его с поста сторожа. – Марвуд пожал плечами. – Но это со слов Раша. А у Ледварда сейчас ничего не спросишь. Вчера утром его избили до полусмерти.
– Кто это сделал?
– Напал на Ледварда? По всей вероятности, люди Даррелла. Они это сделали, чтобы напугать Раша. Картина та же, что и с нападениями на Фибса и Сэма: подручные Бекингема атакуют слуг, чтобы запугать хозяев. – Марвуд нетерпеливо отмахнулся. – Но у меня мало времени. Прошу вас, вы можете перевести эти письма?
Кэт поглядела Марвуду в глаза, потом развернула верхнее письмо:
– Этим же почерком написан адрес Айрдейла. На том самом обрывке, который мы нашли в туфле на Чард-лейн.
– Именно. И тот же человек составил список игорных долгов из шкатулки с золотом, принадлежавшей Айрдейлу. Помните цифры на обратной стороне экслибриса с гербом герцога Орлеанского? Это долги мадемуазель де Керуаль.