Соломенная шляпка была украшена цветами, тоже сделанными из шелка, а в корзине из той же соломки лежали сладости. Довершали ансамбль белые перчатки с жемчужными пуговками на запястьях и розовые туфли на невероятно высоком каблуке.
Когда Мари причесывала Луизу, в гардеробную зашла леди Арлингтон.
– Дитя мое, вы просто очаровательны! Ваши овечки пойдут за вами на край света, и то же самое касается пастуха. – Отослав Мари, леди Арлингтон села. – Хочу сообщить вам, что на сегодняшний вечер я пригласила настоящего священника. Того самого, который будет читать нам проповедь в воскресенье.
– Не понимаю. Зачем вам понадобился священник?
– Он, конечно, протестант, но вы же не станете возражать? Видите ли, лорду Арлингтону пришло в голову, что даже шуточное венчание не должен проводить мирянин, это кощунственно. Ничего не поделаешь, милорд – человек щепетильный. Больше всего на свете его волнует собственная репутация.
По спине Луизы пробежал холодок, будто ее коснулась ледяная рука.
– Кто будет венчаться, миледи?
– Ну конечно вы, моя дорогая, кто же еще? Я разве не говорила? Какая же веселая пасторальная сценка без свадьбы? Пастухам и пастушкам нужен повод, чтобы устроить танцы. Кстати, после спектакля прошу вас переодеться в зеленое платье. Король наверняка захочет увидеть вас в нем. Было бы весьма нелюбезно лишить его величество столь безобидного удовольствия.
Когда пришло время, явился месье Кольбер, чтобы сопроводить Луизу вниз. Он был в костюме, включавшем длинную седую бороду и пастушеский посох.
– Выглядите прелестно, мадемуазель! Для меня большая честь сыграть роль вашего пасторального отца.
По пути вниз посол остановился на лестничной площадке. Убедившись, что их никто не подслушает, Кольбер вполголоса напомнил:
– Не забывайте о долге перед королем. Я про нашего короля. Возможность послужить ему – большая честь. И я искренне убежден, что, будь у его кузена, английского короля, такая возможность, он сделал бы вам предложение. В том, какую сильную страсть он к вам питает, нет никаких сомнений.
– Король не может на мне жениться, – ответила Луиза, которой отчаяние придало смелости. – И больше тут говорить не о чем.
– Ошибаетесь. Спектакль, пасторальная свадьба – все это, конечно, игра, но не совсем. Посудите сами. Для венчания лорд Арлингтон пригласил настоящего священника, ужасно застенчивого молодого человека, только что давшего святые обеты и принятого в лоно Церкви Англии. Да, разумеется, юноша – еретик, и все же он священник, а это что-нибудь да значит. Как ни крути, а король сочетается с вами браком, да еще и под эгидой Церкви, верховным главой которой он является.
– Король женат! – выпалила Луиза. – Венчание ничего не будет значить.
– Тише, не кричите так. – Кольбер погладил ее по руке. – Насчет того, что оно ничего не значит, вы ошибаетесь. Этот шаг короля весьма значим, тем самым он демонстрирует свои намерения и обещает вам покровительство. Можно даже сказать, что для короля это своеобразный обряд помолвки. Вы уже королева его сердца. Допустим, что – увы!.. Разумеется, никто не желает ее величеству смерти, но нельзя отрицать, что ее здоровье не так крепко, как нам всем хотелось бы…
В апартаментах внизу скрипачи заиграли джигу. Вместе с Кольбером Луиза спустилась по лестнице. Внизу два лакея поспешили распахнуть перед ними двери апартаментов. Музыка резко оборвалась, и когда Луиза вошла в гостиную под руку с послом, раздались аплодисменты.
Сияние свечей, лица собравшихся – для Луизы все было как в тумане. В небольшой компании она заметила лорда и леди Арлингтон. Мадам Кольбер глядела на нее с ничего не выражающей улыбкой. Луизе сразу бросилось в глаза одно лицо; человек, которому оно принадлежало, был единственным, кто не смотрел в ее сторону. Тощий молодой священник в потертой рясе стоял, не сводя глаз с только что натертого воском паркета. В таком окружении он казался гостем из другого мира и смахивал на полуголодного ворона в стае упитанных райских птиц.
Напротив двери в украшенном резьбой кресле восседал кавалер Луизы. Венок, надетый поверх черного парика, напоминал корону, а пастушеский посох был увит лентами.
Кольбер незаметно сжал ее руку, а затем отошел в сторону. И Луиза пошла одна. Она почти не замечала людей вокруг. Теперь, когда этот момент наступил, она была спокойна и невозмутима. В голове Луизы мелькнула мысль, что сейчас у нее лишь один путь и остается только извлекать из ситуации лучшее.
В трех ярдах от «жениха» Луиза присела в низком реверансе. Король медленно встал в полный рост и замер, возвышаясь над Луизой. Она едва удержалась, чтобы не шарахнуться от монарха, кинувшись наутек.
Шагнув вперед, его величество помог Луизе встать.
– Наконец-то, – тихо произнес он. – Как долго я этого ждал!
Глава 46
Вечерело. Заперев документы в ящике стола, я задул свечи и покинул апартаменты лорда Арлингтона. Я спустился по лестнице для слуг и через боковую дверь вышел в холл. До главной лестницы идти было ближе, однако мое настроение оставляло желать лучшего, и я не хотел ни с кем встречаться.
Оказавшись в переднем дворе, я услышал издали музыку. Она доносилась из павильона в саду – того, что перед домом. Скрипачи играли веселую джигу. Для человека, гордившегося своим утонченным вкусом, лорд Арлингтон был удивительно охоч до немудреных забав.
Стемнело. Вдобавок к пронизывающему холоду дул ветер, обещавший скорый дождь. Завернувшись в плащ, я медленно шагал к дому для гостей. Руки и ноги ныли после недавней нагрузки, и сил идти быстрее у меня попросту не осталось. Весь день и часть вечера я не покидал кабинет, занимаясь делами милорда и беспокоясь за собственное будущее. Я пребывал в глубоком унынии. Я понимал, что не мешало бы подкрепиться, однако есть мне вовсе не хотелось.
Сильнее всего меня выводила из себя несправедливость этой ситуации. Я сделал все, о чем просил лорд Арлингтон, даже более того, но не получил никакой благодарности. Но исчерпай я свою полезность, Арлингтон без малейших колебаний от меня отвернется. Теперь же из-за козней герцога Бекингема я рискую предстать перед судом по обвинению в убийстве. Лорду Арлингтону не хуже меня известно, что я невиновен, но он преспокойно отправит меня на виселицу, если ему это будет выгодно.
Были и другие причины для огорчений. Финал этого дела вызывал у меня сильнейшее недовольство, в том числе собой. Два человека были жестоко убиты, а жизни других оказались загублены. И ради чего? Чтобы король взял в любовницы молодую женщину, которая имела несчастье ему приглянуться. Француженка в королевской постели поможет этому государству защищать свои интересы, к тому же могущество лорда Арлингтона, самого влиятельного министра его величества, возрастет. Я проник в самое средоточие власти лишь для того, чтобы обнаружить, что сердцевина насквозь прогнила.
Кэт оказалась прозорливее. Она пришла к этому выводу намного раньше. Вчера вечером Кэт назвала меня циником и ушла, прежде чем я успел с ней помириться. Она оценила меня невысоко, и правильно сделала. Процесс разложения, охвативший весь двор, затронул и меня. Неудивительно, что Кэт предпочла общество господина Бэнкса моему.
Перед моим мысленным взором, будто призрачный гость, возник покойный отец. Он был человеком со странностями еще до того, как затуманился его разум, в нем уживались крайности: фанатизм и исключительная порядочность, свирепость и способность беззаветно любить. Когда я был мальчишкой, отец любил цитировать апокрифы, наставляя меня на путь истинный с помощью розги, а такая необходимость возникала частенько: «Кто прикасается к смоле, тот очернится…»[25] Так я приобретал не только кровавые полосы на спине, но и мудрость.
Я приблизился к дому для гостей. Час ужина еще не наступил. Почти во всех окнах горел свет. Дверь, ведущую в холл, я обошел стороной. Лакей наверняка сидит на своем стуле у подножия лестницы, а он малый словоохотливый. Зная, что я личный секретарь лорда Арлингтона, этот человек рассчитывал, что я замолвлю за него словечко, и всегда из кожи вон лез, чтобы мне угодить. А затем я буду вынужден пройти по коридору на первом этаже, где вполне могу повстречаться с мастером, любезно починившим мой парик после бегства из Прайорс-Холта. Но хуже всего наткнуться на господина Бэнкса. Тот мгновенно испепелит меня взглядом, и будет прав.
Дабы избавить себя от всех этих неприятных впечатлений, я решил сделать крюк и зашагал к боковой двери по тропе, по которой вчера шел с Кэт. Зайдя внутрь, я зажег огарок свечи от лампы в коридоре, нашел ключ в кармане камзола и тихонько направился к своей комнате. Войдя туда, я закрыл дверь и с облегченным вздохом запер ее на задвижку.
Я повернулся, собираясь зажечь свечу на столе, и только в этот момент заметил сидевшую на единственном стуле Кэт. Сцепив руки на столе, она пристально глядела на меня.
Пламя второй свечи разгоралось все ярче и ярче, постепенно выхватывая из темноты лицо Марвуда. Но разогнать окутавший его мрак не смогло бы даже самое яркое освещение. Кэт еще ни разу не видела его в столь угнетенном состоянии духа. Она хотела было встать, но Марвуд лишь махнул рукой, тяжело опустился на кровать и потер глаза.
– На секунду мне показалось, будто вы греза, – произнес он. – Видение.
Перегнувшись через стол, Кэт легонько ткнула его в плечо указательным пальцем:
– Я всего лишь существо из плоти и крови.
– Как вы сюда попали?
– Открыла задвижку на окне, – пояснила Кэт. – С помощью лезвия ножа отодвинуть ее совсем не трудно.
– То есть вы залезли в комнату через окно?
– А что тут такого? Вовсе незачем делать такое потрясенное лицо. Да, есть женщины, которые умеют лазить. Вы сами вчера вечером показали мне ваше окно. В темноте меня никто не заметил.
Вдруг Марвуд озорно улыбнулся:
– Представьте, какой будет скандал, если вас все-таки увидели! Скажем, господ