а грузовой подъёмник, чем, собственно, на пассажирский лифт и, войдя в него, они стремительно ухнули вниз. Гигантская площадка, на которой они стояли, казалось бы, падала в бесконечную пропасть. Наконец она плавно замедлила своё падение и остановилась. Двери с лёгким шелестом открылись, и они вышли из огромной кабины, оказавшись в серо-сумрачном помещении, мрачность которого не рассеивали даже многочисленные неоновые лампы, светившие ярким, холодным светом. Серые стены и такой же серый потолок создавали мрачное, тягостное впечатление. Ляпидевскому показалось, что они вошли в огромный, древний, тысячелетия назад заброшенный склеп. Он даже на мгновение ощутил затхлость, сквозняком потянувшуюся во всё ещё не закрывшиеся двери лифта, но наваждение ушло. Ощущение затхлости исчезло, и только ток свежего воздуха, нагоняемого мощными насосами, всё ещё чувствовался на лице бывшего легионера лёгкими прикосновениями незримых пальцев. Сделав пару шагов, Ляпидевский остановился и осмотрелся. Странное покрытие стен настолько заинтересовало его, что он, невольно протянув руку, коснулся их матовой поверхности. Пальцы ощутили холод ощутимо мягкого металла. Свинец?
— Защита от радиации, — заметив вопросительный взгляд Сергея, пояснила улыбчивая секретарша и сделала приглашающий знак рукой следовать дальше.
Сергей понимающе кивнул, хотя какое к чёрту это было понимание? Защита от радиации? А откуда здесь радиация? Но он не стал мучить себя подобными вопросами, решив, что время придёт и всё образуется, поспешил вслед за мелькающей впереди попкой. Один коридор сменял другой, другой — третий, казалось, этим подземным убежищам не будет конца. Сергей никак не мог придти в себя от изумления. Оказывается, надземная часть института была всего лишь шапкой гиганта, врытого всем телом в толщу земли. Они довольно быстро двигались вперёд. Он едва успевал за быстро идущей, словно куда-то спешащей, секретаршей. Время от времени на пути им попадались какие-то люди, с отрешённым видом прохаживающие по свинцовому полу подземных переходов и совершенно не обращавшие на них внимания. Белые, можно даже сказать белоснежно-белые халаты, в которые они были одеты, придавали им вид готовящихся к сложной операции хирургов, и теперь, прохаживаясь в полутьме коридоров, в мыслях задумчиво выстраивавших все её этапы. То здесь, то там виднелись двери, такие же серые, как и стены, их окружавшие. Двери эти вели в разбросанные по подземелью бесчисленные лаборатории, в которых трудились самые великие умы Земли, пытавшиеся раскрыть неведомые тайны мира, а может быть, заодно этот самый мир и угробить. Проходя мимо одной из таких дверей, Сергею показалось, что его нос уловил знакомый запах любимых духов давно покинувшей его пассии. Сногсшибательный запах цветущей сирени было невозможно спутать ни с чем другим. Он остановился и, сделав два шага назад, принюхался. Но запах, так внезапно коснувшийся кончика Сергеева носа, исчез. Пахло чем угодно — какими-то реактивами, разогретым металлом, обугленной краской, только не "Белой сиренью". Сергей пожал плечами и повернулся к недоуменно взиравшей на него "проводнице". Смущённо улыбнувшись, Ляпидевский развёл руками, будто извиняясь за непредвиденную задержку, и в один шаг оказался рядом с поджидающей его девушкой. Ещё какое-то время проплутав в мрачной серости коридоров, они, наконец, очутились перед такой же серой, но выглядевшей несколько иначе дверью. Возможно так казалось от прикрепленной на ней блестящей таблички с начертанной большими жирными буками надписью "Директор ИКИ Ракип Эрнестович Логинов".
— Вам сюда, — секретарь — референт посторонилась, жестом приглашая Сергея следовать дальше. Что ж, он не заставил себя ждать и, решительно распахнув дверь, вошёл вовнутрь директорских апартаментов. Собственно, апартаментами они не были, а скорее представляли собой одно из лабораторных помещений ИКИ с небольшой, огороженной прозрачным пластиком комнаткой, гордо именовавшейся директорским кабинетом. Это было весьма странно, но, не зная сущности жизни учёной братии, Сергей не стал заострять внимания на этом факте, а принял это как должное. Сам же директор института оказался маленьким, пухло-круглым, жизнерадостным человечком с розовыми щёчками-яблочками, то и дело перемежавшим свою речь странными анахронизмами. "Будьте любезны, не соизволите ли, как вам будет угодно, премного благодарен, милости прошу", сыпали из него как из рога изобилия. Его и без того весёлое лицо прямо-таки расплылось полной луной, когда он увидел вошедшего в лабораторию Сергея. Избавиться от лобызаний директора было еще труднее, чем в достопамятные времена оторваться от преследовавших по пятам зандров. А он ещё плохо думал про улыбчивую секретаршу! Так ведь она просто ангел по сравнению с этим человеколюбом! Ну, подумаешь, набралась малость от начальника, с кем не бывает…
Наконец, директору, похоже, и самому надоело ломать комедию. Он отпрянул от растеряно стоявшего Сергея и, сделав рукой жест, приглашающий садиться, первым плюхнулся в заботливо подставленное роботом кресло. Снующие мимо ученые и лаборанты, проходя мимо сидевшего начальника, не забывали учтиво раскланиваться. Он же теперь надел маску учтивого молчания. По всему чувствовалось, что хозяин здесь он. Сергей, всё ещё не пришедший в себя от столь любезной встречи и, по — прежнему не произнесший ни слова, сел напротив. Теперь они оказались лицом к лицу с главным "мудрецом" земли. Молчание слегка затягивалось. Директор отчего-то не спешил начинать серьёзный разговор, а Сергей, едва оказавшись в кресле, понял, что не знает с чего начать. Они просидели так минуты три, отводя взгляды и усиленно пытаясь подавить сами собой выплывающие наружу зевки. И всё — таки Сергей не выдержал первым.
— Я к Вам… по поводу… мне пришла открытка…
— Ах, да, да, — словно спохватившись, директор шлёпнул себя по лбу. — А я — то всё думаю, где-то я Вас встречал, уж не родственник ли Вы моей жены? Не затрудняйте себя ответом, это я так, к слову! Я понял, о чём идёт речь. Вы, наверное, хотите узнать оплату для столь приятного путешествия?! Она будет соизмерима Вашему героическому шагу в космос. Кроме того, за открытие каждой планеты, пригодной для жизни людей, полагается дополнительная премия. Если на ней будет жизнь — ещё одна. Если эта жизнь разумная, то премия будет утроена. Так что Вы можете вернуться на Землю вполне обеспеченным человеком! И это за какие-то жалкие три месяца! — Он замолчал и вперил свой взгляд в потолок. В уголках его тёмных глаз затаилась не то странная хитреца, не то усмешка.
— А как насчет похорон? Надеюсь, они будут проведены на льготной основе?
Услышав эту фразу, директор НИИ дико захохотал.
— Уморили! — прохрипел он, вытирая слезы большим клетчатым платком, будто по мановению волшебной палочки оказавшимся в его руках. Он высморкался и, перестав смеяться, встал. — А Вы, батенька, шутник! Не соизволите ли подняться наверх, чтобы подписать контракт? — Увидев утвердительный кивок Сергея, он махнул рукой, приглашая следовать за ним. Его развязная манера махать руками странным образом гармонировала с напыщенностью его речи. Может быть оттого, что то и то было наигранно?!
Кабинет наверху разительно отличался от простоты подземного убожества. Полы были устланы толстыми персидскими коврами. На стенах, покрытых мраморными плитами, висели картины великих живописцев. Мебель, выполненная из красного дерева, поражала своей красотой и оригинальностью. Все металлические предметы блестели свежей позолотой, а большой книжный шкаф снизу доверху заполняли старинные раритетные издания. На начальственном столе стоял огромный проводной телефон, отделанный тёмным деревом и серебром. На противоположной от него стороне виднелась небольшая коробочка свехавтоматизированного голографического компьютера последней разработки — предмет завести всех известных Сергею хакеров. И на всей этой красоте, поражая взгляд постыдной безвкусицей, на тонких белых ниточках висели какие-то рюшечки, шарики, бантики, бусинки и прочая фиг пойми что. Даже не слишком эстетствующего Сергея подобное сочетание привело в некоторое смятение чувств. Меж тем Ракип Эрнестович, который по — прежнему изображал из себя радушного хозяина, протопал по высокому ковровому ворсу и, обойдя стол, плюхнулся в кожаное кресло.
— Ну-с, молодой человек, не соблаговолите ли подписать бумаги? — директор института космических исследований изящным движением выдвинул ящик стола и вынул оттуда загодя приготовленные документы. Сергей взял предложенные бумаги и быстро пробежал глазами распечатанный на четырёх листах контракт (как оказалось, на них не хватало лишь подписи самого Сергея) и, оставшись вполне довольным предложенными условиями, не задумываясь, поставил под ним свою витиеватую закорючку, после чего, быстро пожав протянутую руку директора, поспешил откланяться. Покидал он просторы института с двояким чувством. С одной стороны, его действительно радовало, что он полетит к другим мирам, к бесконечной череде звёзд, сквозь неведомое космическое пространство. С другой стороны, сердце сжималось от тревожного ожидания. Не стоило забывать, что этот полёт будет первым. Ещё никто из людей не погружался в бездну гиперперехода, да и сам переход был рассчитан лишь теоретически. А как показывала практика, она имеет странное свойство ставить теорию с ног на голову. К тому же, оставшееся ощущение гадливости, посетившее его в стенах директорского кабинета, увешенного всевозможными ленточками, бусинками, смешанное с лёгкими приступами досады, вызванной завесой тайны, висевшей над самой подготовкой к путешествию, пробуждали такой калейдоскоп мыслей, что у него невольно появлялось желание бросить всю эту затею к чертовой бабушке и умотать куда-нибудь на Гавайи. И в принятие этого решения останавливало лишь одно: отсутствие денег как таковых.
— Что ж, придется ещё разок рискнуть! — он подошёл к своему глиссеру и решительно распахнул дверцу. Однако всё же было странно, что будущему всекосмическому "атташе" не дали даже взглянуть ни на список его будущих подчинённых, ни на общую комплектацию межзвездного экипажа.