— А как же уголь?
— Остановим шахты и промышленность, тогда запасов хватит.
— Остановим промышленность и сами остановимся! Скатимся до уровня нищего сброда.
— Предки веками жили тем, что дает земля!
Голосов больше, чем меток на карте и я почти не слышу женщин. Вместе с королевской семьей судьбу Эридана решают советники. Все кричат и перебивают друг друга, а Наилий отрешенно трет скулу большим пальцем.
Бесполезный ведь шум. Звезды спорят ради самого спора, выплескивая эмоции, как рыбу в пруд. Разноцветные хвостатые стайки гнева, страха, самоуверенности и гордыни. Рыба плещется в воде, сверкая чешуей, и на неё можно смотреть бесконечно, но это не рыбалка. Пустое красноречие вместо реальных действий. Потому что возле пруда много зрителей и нет рыбаков. В королевской семье только один правитель — Имари, и она молчит.
Отвлекаюсь от совещания, заметив синий маркер с надписью «Трур», пробирающийся кривым маршрутом боковых ходов для слуг к потайной двери полевого госпиталя. Жив снайпер, можно выдохнуть. Публий тоже его видит и уходит в госпиталь встречать. Его маркер медленно ползет по карте мимо наших с Рэмом и Наилием. Стервятник пометил всех и следит днем и ночью. Невидимый и бесшумный конвой. Вечный спутник, как мои духи.
Нас в будуаре тоже больше, чем маркеров на карте. Юрао, Лех, Инсум, Кукловод и два спящих духа, о которых даже Лех молчит. Всего шесть мертвых и трое живых. Стоп! В будуаре четыре маркера. Один с номером и без имени торчит неподвижно в ванной комнате. Если Остий давно в лагере резерва, то кто там?
«Спроси», — подсказывает Юрао, но у меня уже есть догадка.
Рэм уходил в зал для церемоний за служанкой Имари. Должно быть, в ванной она. Казалось бы, чего проще — пойти, да посмотреть. Но субординация уже проросла во мне новыми рефлексами.
— Майор Рэм, разрешите обратиться?
— Говори.
— Служанка принцессы в ванной спит или просто хорошо связана?
Улыбка у лысого стервятника неприятная. Лицо будто спазмом свело на одну сторону и нос еще больше похож на клюв.
— Нужно у доктора спросить. Он обещал час под снотворным. Время еще не вышло.
Наилий оборачивается к двери будуара и выпадает из реальности в раздумья. Сам будто под наркозом, трогать нельзя. По крайней мере, мне.
Генерала раздражают ожидание, неизвестность и угроза нападения лиеннов. Но когда вместо армии у тебя военврач, любовница, телохранитель и снайпер, то ни одно привычное решение не сработает.
— Пойдем, Тиберий, — зовет генерал, вставая с табурета. — Потренируемся подселять духа.
В спину кричат эридане. Уже забыли о шахтах и обсуждают личные обиды и претензии. Рэм остается их слушать, а Наилий распахивает дверь ванной комнаты. С женщиной обошлись нежнее, чем с Остием. Замотанная в одеяло служанка мирно спит прямо в ванной. Черная, как уголь, кожа, тугие пружинки волос, пухлые губы и чуть раскосые глаза. Красивая. Хотя вряд ли мой вкус совпадает с местными эталонами привлекательности. Эридане ценят полную грудь, двумя планетами уложенную в лиф платья и едва прикрытую материей. А у любовницы супруга Балии она маленькая, как у меня.
«Будь у тебя большая грудь, не смогла бы притворяться мужчиной, — хихикает Юрао. — А Одрику не только женщины нравятся. Может, Киара так же, как ты, переодевается из платья в комбинезон?»
Пагубные страсти у эриданской знати, но Рэм украл Киару не ради подробностей её близости с Одриком. Если Публий выдал тот препарат, который собирался, то проснувшись, служанка Имари не вспомнит, что с ней было. И очень может быть, что постореннего духа в теле сочтет кошмарным сном.
«Лех, ты можешь подселиться в спящую?»
«Привязки нет, госпожа. И пока Киара спит, её не создать».
С досады громко цокаю языком.
— Проблемы? — спрашивает Наилий.
— Хотела нежно и аккуратно, но придется напролом. Расскажешь, что придумал?
Генерал садится на край ванны и складывает руки на груди. Медлит, подбирая слова и еще раз обдумывая план:
— Мне нужно поговорить с королем. В покои к нему не зайти, но можно выманить из них. Имари не останется у отца, обязательно вернется к себе. После церемонии демонстрации чистоты она должна всю ночь молиться духам предков в одиночестве. Особый ритуал прощания перед тем как навсегда уйти в семью Рагнара и почитать уже его предков. Раз Таунд до сих пор не отменил свадьбу, то и ритуал состоится. Разумеется, эридане выставят перед покоями принцессы охрану. Я думаю, там и кровники Рагнара будут. Но короля они пропустят, а у меня есть потайная дверь.
Покои дворца окукливаются мебельной баррикадой, принцессу тщательно охраняют, а Наилий собирается обсуждать новый Договор прямо под носом у старых врагов. С тем же продуманным безрассудством он с пятью бойцами и двумя звездами резерва прилетел на планету и вышел на поединок без бронежилета. Вся наша слежка за эриданами и лиеннами, догадки и версии сходятся на единственном разговоре генерала с королем. Без него теряет смысл тайна Имари и Малха, привязки сыновей Балии к лиеннам, медицинский контейнер, оставленный генералом на рынке, и неучтенные цзы’дарийские войска где-то за пределами дворца. Распутать этот клубок можно и позже. Сначала Договор.
Важность момента ложится тяжестью на плечи, но помогает собраться и найти в мешанине догадок и размышлений только те, что нужны сейчас. Энергию для духов я на церемонии сэкономила, должно хватить и на беседы и на подселение. Но если вдруг нет, Лех всегда доберет нужное прямо у жертвы, не спрашивая разрешения. Вот только зачем генералу служанка Имари? Самое очевидное и простое — послать её с сообщением к королю, раз мы в осаде и выходить лишний раз из покоев нельзя. Не стоит рисковать жизнью Рэма или Трура, и подставлять их под топоры лиеннов. Хватит с нас церемонии.
— Киара пойдет к Таунду, я угадала? — спрашиваю генерала, и он кивает в ответ.
— Она — лучший кандидат на посыльного. Коридоры для слуг широкой сетью опутывают дворец, попасть можно куда угодно. К тому же быстро и незаметно. Зал для церемоний в руинах, уборки — до утра. А еще нужно что-то сделать с трупами. К лиеннам никто не прикоснется, своих бы обмыть, переодеть и приготовить к погребению. А завтра свадьба. Таунд может отменить её в любой момент, но если нет, то все должно быть готово.
Согласна, демонам в бездне спокойнее, чем эриданской прислуге сегодня ночью. В такой панике и суете всем плевать на еще одну служанку, бегущую по коридору. Но из-за перестрелки на церемонии демонстрации чистоты у дверей покоев Таунда будет стоять взвинченная до нервного срыва охрана. И цепляться ко всем подряд: «Кто такая? Куда идешь? Зачем тебе к королю?»
Мы сочиним легенду, Лех её перескажет, охрана начнет копать глубже, выспрашивать подробности, проверять. Строгости приказа «никого не пускать» и наглости местных безопасников хватит, чтобы позвонить Имари и спросить, правда ли она послала служанку к отцу? Возня у дверей затянется, время на подселение закончится и духа выбросит из тела. А вместо него останется недоуменно хлопающая глазами Киара: «Что? Зачем мне к королю? Да незачем, конечно». Поздравляю вас, цзы’дарийские военные, это — провал.
— Наилий, дух-подселенец не продержится в теле служанки так долго, — в отчаянии объясняю генералу. — Ему нужна крепкая, наработанная привязка, которой нет. И желательно, чтобы Киара оказалось звездой или ремесленником, с правителем намного тяжелее. Чем сильнее дух жертвы, тем яростнее он сопротивляется Леху. Генерала Гора удалось продержать несколько мгновений. Конечно, служанка — не Друз Агриппа Гор, но я не узнаю, кто именно, пока она спит. Не вижу уровень. Нужно будить, задавать вопросы, следить за реакцией. Как действует препарат Публия? Она хоть в сознании будет?
— Должна, по крайней мере, — качает головой Наилий, барабаня пальцами по сложенным на груди рукам. — Препарат — наркотик, сделанный специально для эридан. Киара будет как после трех глотков Шуи. Я надеялся, что дух заставит её идти прямо и выражаться внятно. Заодно проконтролирует, чтобы не передумала и не сбежала. Идти до покоев Таунда недалеко, но явно дольше нескольких мгновений.
Значит, адекватных ответов я не услышу, уровень не узнаю, привязки нет и времени Леху не хватит. Жаль разочаровывать Наилия, но, кажется, я не смогу помочь. Генерал взял меня сюда ради этого, верил и надеялся на чудо. А я опущу руки и признаюсь, что ничего не выйдет. Обидно до дрожи, хоть плачь.
«Не нужно, госпожа, — утешает Лех, — спутанное сознание наоборот нам поможет. Оно будет сбивать дух жертвы, и я зацеплюсь внутри крепче. Есть один прием. Маленькая хитрость. Если убедить служанку, что ей отчаянно нужно в покои короля, то она сама дойдет. Я буду сидеть тихо и перехвачу контроль только когда увижу Таунда».
Отличная мысль! Остается придумать, зачем Киаре к королю. Не уйти от легенды, как не старайся. Пересказываю слова духа генералу, и он хмурится. Из реальности больше не выпадает, а думает, как обычный цзы’дариец, разглядывая выложенные плиткой стены ванной комнаты. Наилий много знает и умеет, если понадобится, сам полезет в любое пекло, но он не всесилен.
— Остию морду нужно разбить за пустые отчеты, — зло цедит генерал. — Теперь я знаю, чем он тут занимался. Похождения командира прикрывал вместо того, чтобы следить за объектами. Ни привычек, ни личной жизни, ни значимых тайн. Всех любовниц Одрика пересчитать не смог, не говоря уже о подозрительном поведении слуг. Мы следить за ними начали после высадки на планету и то выборочно. Рэм здесь один, разорваться на части не может. На эриданах вместе с лиеннами больше тридцати радиомаяков, а еще на тебе, мне, Публии, Труре.
Опускаю взгляд, тяжело вздыхая. Сама про «живую мебель» вспомнила недавно. За любовника Имари переживала, таинственных связных между эриданами и лиеннами разыскивала, про оставленные здесь Малхом войска думала. Наилий прав — разорваться невозможно, но что же теперь делать?
— Не люблю вот так наугад и не проверив, — морщится генерал, — но выбора нет. Отправим Киару к Одрику.