— Мы веками жили бок о бок, — продолжает король, — делили одну землю и солнце над головой. А потом из космоса спустились захватчики. Белый сброд. И вбили клин между нами. Мирный Эридан охватила война. Вместо того чтобы пахать землю и выращивать хлеб, мы вцепились в глотки друг к другу. А кто стоял за спиной и подзуживал? Кто построил шахты на севере и согнал туда на работу некогда свободный народ? Кто присвоил себе в итоге богатства нашей земли. Нашей!
Таунд эмоционально бьет себя в грудь, и в зале становится тихо. Я слышу, как скрипят подлокотники кресла под ладонями Имари. Чувствую, как разогревшееся от жара тело принцессы источает аромат розового масла. Не фантомный запах харизмы правителя, реальный. Имари смотрит на отца широко распахнутыми глазами и не дышит. Шокирует, правда? Я сама не верю, что все летит в бездну так быстро. Если Таунд закрепит мир с лиеннами, то Договор ему не нужен. Имари поедет в Северные земли, а у Наилия больше не будет шанса получить родий. Черные переиграли финал, никого не предупредив.
«Или еще нет? — спрашивает Лех. — Не торопитесь, госпожа. Таунд сейчас бесправнее марионетки в руках кукловода. Он говорит не то, что думает, а что положено по сценарию. Успокаивает Рагнара».
Хотелось бы верить. Когда речь идет о выгоде, у звезд пропадает разум и принципы. Они готовы на любую подлость и предательство. Блеск в глазах Таунда я вижу даже из-за высокой спинки кресла Имари. Король купается в лучах внимания подданных, как артист в аплодисментах. Минута славы. Чистейшее удовольствие.
— Цзы’дарийцы заплатят за все, что сделали, — вдохновенно продолжает король. — За каждого убитого вчера и годы до этого. Они вернут все, что отняли в десятикратном размере. Будут платить золотом, рудой, деньгами, технологиями, пока мы не решим, что хватит. А потом они заплатят еще. И вся галактика узнает, что черная змея сломала зубы о гордый народ Эридана. Мы едины, непобедимы и готовы отстоять свой дом!
— Правильно! — выкрикивают из зала. — Пусть заплатят!
— Раздеть их догола! Общипать до нитки!
— Пусть белый сброд платит!
Король заводит толпу, отвечая «да» на каждый выкрик. Болото превращается в море, и вместо сквозняка вот-вот подует ураган.
— Но он еще здесь, — громко говорит Балия Светлая, сложив руки на груди и встав возле трона. — Генерал Наилий. Не собирается никуда улетать, и счета наши до сих пор пусты. Он обманет, Ваше Величество. Нет веры тому, кто убивает за деньги. Он уже вывел один раз войска. Четырнадцать дней не прошло, как вернулся обратно. И платить не будет.
— Будет, — холодно отвечает король и щелкает пальцами, отправляя двух охранников прочь из зала. — На этот раз у меня железные гарантии. Знакомьтесь, рядовой Тиберий. Старший сын генерала цзы’дарийской армии. Мой заложник.
Я вздрагиваю, вцепившись в спинку кресла. Насильно заставляю себя стоять на месте и закрываю глаза, делая медленный вдох. Киаре все равно. Я — Киара!
Наилия в вязанной маске заводят те самые охранники, вывернув ему руки за спину. Пинают по ногам и грубо волокут в центр зала. Черное болото толпы проглатывает их и топит в злых выкриках и взмахах рук. На помощь тут же бросаются другие охранники. Лиенны вскакивают с мест и Рагнар с трудом возвращает их обратно. Десять ударов дубинками освобождают место вокруг заложника. Наилию давят на плечи, чтобы встал на колени, но генерал выворачивается.
— Хватит, — приказывает Таунд и повторяет еще громче: — Хватит, я сказал! Мы чтим древние обычаи. Никто не прикоснется к заложнику. По крайней мере, до конца поминок. У генерала еще есть время улететь. А первую выплату я буду ждать завтра. И если её не будет, то сын генерала начнет терять пальцы. По одному за каждый день просрочки.
Толпа взрывается ликованием, а я в упор смотрю на Таунда и мечтаю срезать ножом его самодовольную улыбку.
Слишком ненадежная маскировка у Наилия. Меня прячет тончайший силикон чужого лица, слои тяжелой ткани и статус незаметной и никому не нужной живой мебели. А у генерала только вязаная маска на лице, и к ней уже тянутся любопытные охранники.
— Ну-ка кто там? — кричат из толпы.
— Покажи!
— Каких ублюдков плодит белый сброд?
Таунд не мешает, когда дюжие эридане уже вчетвером пытаются задавить массой верткого цзы’дарийца, чтобы не дергался. Загадка Тиберия давно не дает им покоя. Как дети, от которых прячут подарок в яркой обертке. Я одна знаю, что сюрприз ошеломляющий, но не могу их остановить. Два удара сердца, один вдох и охранник за спиной Наилия срывает маску.
Толпу замораживает на несколько мгновений. Имари вскакивает с кресла, чтобы лучше рассмотреть, а я не вижу лица генерала. Алое месиво из волдырей и жутких отеков. Так кусают осы, налетев всем ульем. Глаза заплыли, он практически слеп, но совершенно неузнаваем.
— Тиберий, святые духи, кто же тебя так? — шепчет Имари, но никто не обращает на неё внимания.
— Урод!
— Теперь понятно, зачем маска.
— Он весь такой? Или только морда?
Лиеннам тоже любопытно. Они перепрыгивают ограждение и вливаются в толпу. Она сжимается кольцом возле изувеченного генерала. А мне почти больно. Мой Наилий. Мой самый прекрасный на свете мужчина. Да что же случилось?
Публий! Точно. Генерал прощался и сказал, что пойдет на поминки через запасной ход в полевом госпитале. А там медикаменты. Любой препарат, на который у генерала острая аллергия. Несколько уколов и маскировка обеспечена. Наилий знал, что маску сорвут, едва он попадет в руки к эриданам. Знал и рискнул лицом. Для своих с космического транспортника есть отпечатки пальцев, генетический сканер, анализ крови на ДНК, в конце концов. Продуманный ход, но слишком уж зрелищный. Я не могу смотреть, отворачиваюсь. Откуда волдыри? Такой аллергии не бывает. Больше похоже на ожог. Неужели полевой хирург сжег генералу лицо? Нет, я не верю!
— Не повезло Наилию, — отчетливо даже на фоне гула толпы говорит Балия. — С таким сыном врагов не надо. Таунд, прекращай спектакль, пусть мальчишке вернут маску. Смотреть противно.
Король дует пухлые, как у всех эридан, губы. Не ожидал такого заложника? Узнал генерала? Не мог. Его сейчас никто бы не узнал. Даже я вижу только по привязкам и слабому аромату апельсина. Не комфортно Наилию. Харизма генерала включается, и хватка охранников слабеет. Они отодвигаются от изуродонного пленника, не в состоянии понять почему. Затихает гогот и выкрики из толпы, наконец, по знакам от короля, Тиберию возвращают маску. Взрыва не случилось. Первая часть плана удалась. Мы на поминках рядом с Рагнаром и скоро раздадут ритуальный хлеб. Жаль, у меня ноги дрожат. Пора успокаиваться, церемония только началась.
В зале появляются музыканты с барабанами. Слуги зажигают свечи и ставят подставки с тлеющими травами. От их запаха щиплет в носу и хочется чихнуть. Я так и стою тенью за спинкой кресла принцессы, а Наилия через толпу проталкивают ближе к нам. Для заложника поставили отдельный табурет с решетчатым сидением. Генерала заставляют сесть и пристегивают его руки к прутьям стальными браслетами. Нам это не помешает. Наилий может давить харизмой на расстоянии. Лишь бы дотянулся через весь зал. Он гораздо больше ванной комнаты, где мы допрашивали Остия и подселяли Леха в Киару.
Стук барабанов — условный сигнал. Больше нет речей и громких обещаний. Эридане, наконец, вспоминают, зачем они здесь собрались. Слуги подхватывают корзины с хлебом и кувшины с вином. Забродивший виноградный сок, как объяснял Рэм, заставляя учить язык жестов и рассказывая про поминки. Алкоголя чуть меньше, чем в огненной воде. Если переводить на Шуи, то бокал вина — это один глоток до прихода второй волны, а бокал огненной воды — два глотка. Эридане еще и растягивают их на весь вечер, постепенно хмелея и разбавляя эффект едой. Сегодня в меню только даку. Квадратная лепешка, загнутая углами к центру, а внутри ложка сливочного крема. Того самого, со смертельным вирусом. Я не знаю, сколько нужно съесть, чтобы гарантированно заболеть? Хочется, чтобы лиеннам хватило одного укуса, но шахтеры смотрят на угощение с большим подозрением. Если они впервые на поминках, то и хлеб в диковинку. А новое блюдо всегда страшно пробовать. Рагнар тоже не спешит следовать ритуалу, и это уже проблема.
— Таунд, — кричит он со своей половины зала, — а нормальной выпивки нет? Виноградным пойлом только зубы полоскать. Мы с мужиками настроились погудеть, а тут и начинать не с чего.
— В прошлый раз доначинались, — шипит Балия. — Давно бы уже свадьбу сыграли и выгнали таких дорогих гостей.
«Тише, сестра, — говорит ей жестами король, — просто дай им то, что нужно».
— Я сама, — качается к трону Имари, не пытаясь говорить жестами за спиной тетки. Все равно не увидит. — Отец, позволь мне уговорить Рагнара пить вино. Свадьба скоро, а я даже не приближалась к нему. А ведь нужно привыкать к будущему мужу.
Король сверлит недоверчивым взглядом дочь, но она демонстративно покорна и полна смирения. Не знаю, верит ли Таунд? Может, боится отпускать Имари из-под защиты эриданской охраны? Не цзы’дарийские наемники, конечно, но могут попытаться отбить, если Рагнар не захочет ждать свадьбы, а решит забрать невесту к себе в покои прямо сейчас.
— Прошу, отец. — Имари поднимает взгляд и складывает ладони у груди. — Эта красная рубаха, его речи — такой стыд перед гостями. Я поговорю с матерью Рагнара, она повлияет на сына, если мои слова ему будут, как пустой барабан.
— Иди, племянница, — разрешает Балия, но принцесса не двигается, пока король не складывает пальцы в жест «хорошо».
— Киара, — оборачивается Имари и продолжает безмолвно. — «Кухня. Повар. Огненная вода. Найди».
«Хлеб», — напоминаю ей уговор с генералом и получаю ответ. — «Пока нет. Жди».
Проклятье! Если лиеннов не заставить есть даку, все поминки насмарку. От эридан они вирусом не зарязятся!
Из зала меня выпускают свободно, но в коридорах слуг я останавливаюсь на первой же развилке. План дворца не учила наизусть, где тут кухня?