— Я поговорить с ней должен. Временная стерилизация, конечно, штука надежная, но мало ли что. Вдруг и, правда, мой ребенок?
— При мне, — уперся вождь. — И быстро.
Разведчик пожал плечами и развернулся к чернокожей служанке. На обыск будет несколько мгновений и всего пара объятий. Куда она могла спрятать маяк? Самый очевидный ответ пришел первым и упрямо стучался в сознание. Белье. А лучше засунуть во влагалище. Маяк невелик размером, помещался даже в хрупких цзы’дарийках, не то, что в глубоких и широких эриданках. Но Киара выглядела миниатюрной, еще одно сомнение в пользу того, что под платьем все-таки крот.
Мужчина от женщины отличался существенно даже под толстым слоем маскировки. Кротов на женские образы подбирали тщательно, предпочитая субтильных юношей. После нескольких циклов тренировок они умели правильно двигаться, разговаривали на одобренные темы и даже на Дарии после возвращения писали сидя. Со стороны не отличить, но если раздеть догола, притворство теряло смысл. Хирургическим путем менять пол кроты отказывались. Того, кто маячил перед Остием в платье Киары, достаточно погладить между ног и загадка разгадана.
— Здравствуй, радость моя, — ласково улыбнулся разведчик. — Скучала?
Радужка глаз темная, как у эридан, но её легко подделать. Линзы — гадкая вещь, Остий сам носил, но так и не научился различать в чужих глазах. Губы пухлые, нос широкий, кожа чистая и наощупь наверняка бархатная. Пластический грим позволял даже улыбаться очень естественно. Хорошо потрудился мастер маскировки, не придерешься. Кроты ходили с синтезатором голоса, поэтому, когда подделка отроет рот, зазвучит нежное сопрано настоящей Киары. Превосходная иллюзия. Почти идеальная.
— Не смущайте девушку, Остий, — встряла Сагайдат. — Здесь вам не дворец черного короля. Она принадлежит жене моего сына и не станет разговаривать, пока госпожа не позволит. Верно, дитя моё?
Служанка рассеянно кивнула и шагнула ближе к матери Рагнара так, чтобы оказаться за её плечом. Однако. Покровителя получила? За какие заслуги? Сагайдат не слыла продажной, и договориться с ней было очень сложно. Мастера вербовки три пары ботинок истоптали, нарезая вокруг неё круги, но лиеннка всех послала в бездну. В её мыслях царил чистый хаос. Движения клубка змей предсказать легче. Она будто на самом деле слышала голоса духов и делала, как они скажут.
— К чему условности на свободных землях Севера? — открытым жестом развел руки Остий. — Разве не против черных господ и их порядков мы боремся? Любая женщина может говорить все, что ей вздумается, не оглядываясь на чужую волю. Верно, красота моя? Киара, ответь.
Служанка выглядывала из-за плеча Сагайдат испуганным зверьком. Лиенны оставили ленивые разговоры и вытянули в их сторону шеи. Цзы’дарийцы еще держались возле внедорожников, но скоро и у них терпение победит дисциплину. Спектакль желательно не затягивать. Остия нервировала ситуация. Рубашка на пояснице пропитывалась потом, хотя по эриданской равнине гулял прохладный ветер. Иррациональное чувство страха нападало каждый раз, когда он заглядывал в темные глаза Киары. Словно на их дне пряталась его персональная бездна. Странное ощущение и почему-то до боли знакомое.
Казалось, он обернется и увидит мраморную плитку на стене ванной комнаты в гостевых покоях дворца. Вдохнет сладковатый запах мыла. В который раз попытается размять затекшие в браслетах руки. А потом откроется дверь, темнота окатит стылым ужасом и бритвой по коже царапнет голос мудреца: «Как мне называть тебя?»
— Остий, оставьте мою служанку в покое, — хмуро приказала Имари. Она обнимала племянников и куталась в тяжелый плащ. — Вам развлечений мало? Стройте своих бойцов.
Разведчик уже подобрал слова, чтобы возразить, но Рагнару надоели женские капризы и препирания. Вождь грубо схватил служанку за руку и потащил в сторону. На мгновение Остию показалось, что под широким рукавом платья мелькнула белая ткань. Странно.
— Будут мне тут про обычаи и правила рассказывать, — ворчал лиенн. — Говори, что хотел и едем! Я до ночи здесь торчать не хочу.
— Я прошепчу на ушко, — пообещал разведчик, встав возле Киары так близко, что почти касался её груди. — Слишком интимно, знаешь ли.
Нервный озноб превратился в настоящую крупную дрожь. Остий стискивал зубы, пока не свело челюсть, и на мгновение стало легче. От прикосновений служанка шарахнулась, а, когда оказалась в объятиях, сама затрепетала. Разведчик дышал её запахом, так напоминающим разогретый жаром тела силикон. В глазах мелькали белые мушки, а из прикушенной щеки по капле сочилась кровь.
— Отдай аварийный маяк, стерва, — прошептал разведчик. — Иначе я изнасилую тебя разбитой бутылкой.
Страх выворачивал наизнанку, а стоило представить черное тело служанки с раскинутыми ногами, как мысли предали Остия. Он видел бедра крота. Гладил их осторожно и очень медленно, чтобы не напугать мальчишку еще больше. Он зажимал колени и хныкал: «Нельзя, капитан Вир. Это очень плохо, что вы делаете. Нас накажут».
«Перестань, глупый, никто не узнает. Иди ко мне, я не сделаю больно. Тебе же нравится, да?»
Ладонь уколол острый край металла. Служанка вложила ему в руку маяк и с силой сжала пальцы.
— Хорошая девочка, — едва слыша себя, сказал разведчик и дернулся назад.
Невидимая паутина страха лопнула, возвращая эриданскую равнину, где больше не было цзы’дарийского крота с голосом Плиния. Самого Плиния больше не было. Остий положил ему монету на лоб в благодарность несуществующим богам и отправил на огонь. Сержант говорил, что мальчик сам полез под пули. Никто не посылал его в тот дом, и остановить не успели. Остию было стыдно за вздох облегчения, когда он увидел белое лицо в приоткрытом мешке из черного целлофана и подумал, что теперь их тайну знал только он. Недолго. Теперь её знает мудрец в вязаной маске и вся группа генерала. А он не смог выполнить приказ полковника убить их.
Ничего. Есть еще смертельный вирус, от которого у генерала больше нет лекарства.
Остий кивнул Рагнару и понес аварийный маяк обратно в поезд. Пусть те, кто его пеленгует, думают, что крот все еще там и спокойно едет до конечной станции в Северных землях. На вокзале Агле их будет ждать пустой поезд.
Глава 9. Принцесса, которую никто не спасет
Ветер шепчет приговор и уносит по красной эриданской равнине вслед за поездом. Духи кричали в голове, чтобы не отдавала маяк. Даже у Инсума нервы сдали. Но как я могла его оставить? Подселить духа в разведчика означало выдать себя. Остий единственный, кто знал, что Лех принадлежит не черной ведьме Киаре, а белому мудрецу Тиберию. Знал и ни за что бы не ошибся, почувствовав новое подселение.
Маскировку снять легко. Тем более разведчику. А под платьем вместо черной женщины белый мужчина, который тоже не мужчина, а женщина. На Эридане огненной воды не хватит, чтобы повторить такую галлюцинацию. Нельзя подставляться. Придется пожертвовать маяком и снова верить в чудо.
Первая попытка не удалась. Остий шел на сигнал аварийного маяка, как рыба на приманку. Имари ждала Малха, я хоть кого-нибудь, но явился тот, кто предал всех.
Феноменальная личность. Залюбоваться можно. Привязка страха пульсирует до сих пор, поражая мощью и размерами, а он держит спину ровнее, чем на смотре войск перед генералом. Капитан Остий Вир. Цзы’дарийский офицер.
Лучший друг Рагнара, оказывается. Все догадки и выстроенные цепочки в моих мыслях рассыпаются. Кому он служит? Ради чьих интересов снял вождя лиеннов с поезда? Наилий готовит засаду на вокзале Агле, я уверена. Живой Рагнар на свободе и с заложниками ему не нужен. Полковнику Малху наоборот нужен, но без Имари в женах. А Остий даже не смотрит в её сторону, будто наследная принцесса уже ничего не стоит.
Может, я тороплюсь, и воровать ее он будет позже, когда бдительность Рагнара уснет и сбежать станет легче? Хорошая версия. Полная светлой надежды и веры в разведчика, играющего придуманную роль до конца, и никогда не забывавшего, зачем он здесь, на самом деле.
Но я не верю. Предатели — особый сорт. Единожды переступив через себя, во второй раз это сделать уже легче, в третий без лишних мыслей, в четвертый играючи. В итоге не остается командиров, долга, чести, блага для родной планеты. Только ты и твои интересы. Где лучше, выгоднее, жирнее. Их верность меняется быстрее направления ветра на равнине, а сейчас он дует в сторону лиеннов.
— По машинам! — командует Рагнар, и нас с принцессой ведут к черным цзы’дарийским внедорожникам. Внутри холод кондиционированного воздуха и колючее внимание бойца за рулем. Вряд ли он в курсе всех тонкостей ситуации и редко видит представителей сразу трех рас Эридана в одной машине.
Маленьких принцев Сагайдат оставляет с тем кровником, что выводил нас из поезда. Мальчишки боятся злого лиенна и пока ведут себя тихо. Я смотрю на них через тонированное окно и твержу бесконечно: «Я не могу спасти всех. Я должна думать о собственных детях. Балии на них наплевать, Таунду, Рагнару, Имари — всем, кроме меня».
Их отец не знает, что они есть, и я не могу рассказать. Поэтому сейчас у моего сына и дочери нет других защитников. Мы втроем против Северных земель и каждого живущего здесь. У нас вместо друзей только враги и временные союзники. Сагайдат, Имари, Остий, Рагнар. И кто из них кто, пока невозможно понять.
— Деревня Тирьял-Дум, — называет Рагнар путь назначения, усаживаясь на пассажирское сидение рядом с водителем.
Боец подчиняется не сразу, через паузу. За это время возмущение в его взгляде сменяется безразличием. Рагнар не может отдавать ему приказы, единственный офицер в группе — Остий. Но раз боец смирился, значит, получил указания раньше. Да и какая ему разница, куда ехать? В деревню, значит в деревню. Моральная дилемма разрешилась, едва тронув его мысли. Лиенны по-прежнему враги, но в машине гражданские. А с женщинами цзы’дарийцы никогда не воевали.
— Что в той деревне? — спрашивает Имари.