— Давай уже, — проворчал лиенн, — хуже не сделаешь.
Генерал протер место укола салфеткой с антисептиком и приложил ствол пистолета. Боли Рагнар не почувствовал. Вернее, не различил её на фоне выворачивающих суставы судорог и незабываемого ощущения, что кожа скоро отделится от костей вместе с мясом. Лучше стало чисто на внушении. Великий вождь закрыл глаза и слушал тишину, в которой больше не смеялись злые боги лиеннов и демоны цзы’дарийской бедны. В тело возвращалась жизнь.
— Я хочу медицину, как у вас, — облизнув сухим языком треснувшую губу, заявил лиенн, — чтоб госпитали, оборудование, препараты и врачи, которые во всем этом понимают. Я хочу образование. Школы для детей и эти, как их?
— Академии, — подсказал генерал по-цзы’дарийски.
— Да, они самые. Чтобы, если еще раз такая дрянь заведется в деревнях, не важно откуда, мы могли её встретить. Я хочу, — Рагнар сморщился и чуть не застонал, вспоминая слова цзы’дарийского учителя. Слышал их еще мальчишкой в шахте. Не знал, зачем запомнил, но через много лет пригодилось. — Договор о сотрудничестве и развитии. Вы еще заключаете такие?
— Нет, теперь это называется торговым договором. Мы не можем передавать свои технологии, но можем продать оборудования из общего списка и обслуживать его своими силами.
— Да, — кивнул Рагнар. — Что ты хочешь за него? Кроме родия, он и так твой. Все, что лежит в недрах, и то, что успели добыть, пока ты выводил войска. Там двадцать четыре тонны. Я спрятал их по просьбе Балии, но теперь отдам. Что еще?
Генерал не спешил отвечать, он думал. Вождю становилось легче с каждым мгновением. Он уже мог разогнуть пальцы и расслабить онемевшую шею. Мощные у цзы’дарийцев лекарства, за них стоило ожесточенно торговаться.
— Ты хочешь, чтобы мы создали тебе социальную инфраструктуру? — спросил Наилий. — Построили больницы, школы, академии из наших материалов с применением наших технологий?
— Да.
— Поставили туда оборудование, прислали специалистов, чтобы они его обслуживали, пока твои лиенны учатся?
— Да.
— А потом передали бы все построенное в вечное пользование, а сами снабжали бы только расходными материалами?
— Да, да, ты верно понимаешь, именно этого я и хочу. Лучшую жизнь для своего народа. Мы с тобой умрем, а это все останется.
— За пять лет этого не сделать, — мотнул головой генерал, — нужно несколько поколений и сотню циклов мирной жизни. Сотню лет. А у тебя эриданское королевство под боком. И Таунд с Балией, которым цивилизованные лиенны вообще не нужны. Им нужно тупое мясо для работы в шахтах.
— В бездну Таунда, — зарычал Рагнар, чувствуя, как от ярости сила возвращалась в сжатые кулаки. — Пусть сидит на юге, даже в сторону его не посмотрю. Поставь мне охрану на границе, сделаем, кроме торгового, обычный военный договор. Мы выгоним всех эридан из Северных земель и ни одну черную морду не запустим обратно.
— И умрете от голода, — холодно ответил Наилий. — Ваши земли малопригодны для земледелия, а эридане на юге собирают по три урожая в год.
— Я женат на эриданской принцессе, — напомнил Рагнар. — И после смерти её отца сяду на трон. Сам золотой стульчик мне ни в одно место не уперся, я собираюсь остаться в Северных землях, а туда отправить другого короля. Сына.
— Имари беременна?
— Нет, но ждать я с этим долго не буду, — широко улыбнулся Рагнар.
Великий вождь лиеннов понимал, как много он хочет. Инфраструктуру, охрану, возможно, помощь в свержении Таунда, но и предложить за это был готов не меньше. Цзы’дарийцы скрывали от лиеннов правду о богатствах давно разведанных недр Эридана, но генерал знал им цену.
— Хорошо, — во второй раз согласился он. — Мы заключим два договора. Пятая армия будет представлять военные интересы лиеннов против эридан, и наши специалисты построят вам всю социалку. А взамен я хочу столетнюю монополию на добычу полезных ископаемых с возможностью пролонгации. Речь о добыче не только родия, но всего, что есть в недрах. В промышленном смысле вы станете нашей сырьевой колонией.
Рагнар прикусил язву на языке и внимательно посмотрел на Наилия. Он, в принципе, ждал от него чего-то подобного, но итоговый масштаб предложения все равно впечатлял. Маленький цзы’дарийский мальчишка с веснушками и холодным взглядом голубых глаз только что поставил его раком на помосте и прилаживал к заднице кол. Великий вождь должен был отдать недра планеты в обмен на жизнь и свободу лиеннов. Сытую, безопасную и долгую жизнь.
Перед Рагнаром снова вставали три ведьмы из легенды. Черная, белая и последняя. Мать говорила, что это — любовь, забота о народе и смерть. Сагайдат называлась последней и умерла, черной стала любовь к Имари, а у белой было столько лиц, что вождь давно в них запутался. Выбрал уже несколько раз и все равно никак не мог победить. Но все варианты сходились на том, что без цзы’дарийцев ему лиеннов из тьмы первобытной дикости не вытащить. Если за это нужно заплатить металлом и углем, он согласен. Лишь бы не жизнями Сороса, Имари, Дарги и всех тех, кого он считал своим народом.
— Да, — ответил Рагнар. — Будем считать, что мы договорились.
Услышав то, зачем пришел, Наилий позволил себе согнуть спину. Нарушить идеальную осанку, чуть-чуть опустив плечи и наклонившись вперед. Генерал долго держался. С самого прилета на Эридан гнал себя к намеченной цели, а сейчас устал. Нет, до апатии дело не дошло, но мир надежно спрятался за дымкой тумана. Словно конденсат сел на стекло с обратной стороны и его было невозможно стереть.
С лихорадкой всегда так. Препараты маскируют боль и недомогание, но саму болезнь только обманывают. Она уходит в тень и терпеливо ждет, когда их действие закончится. Мстительно рассчитывает новый удар, стягивает в кулак силы. Как полководец, уверенный в победе. Мастер говорил, что сражения выигрываются наглостью, умом и удачей. Мало верить, нужно знать, что ты победишь. А свою схватку с болезнью именно по этой причине Наилий уже проиграл. Таблетки не помогали, вирус размножался. Оба «полководца» понимали, кто из них в конечном итоге умрет. Все, чего мог добиться Наилий — максимально оттянуть момент. Успеть завершить, если не все начатое, то хотя бы раздать указания. Договор лиеннов, доставка двадцати четырех тонн добытого родия на Дарию, новая жизнь для Делии и детей. Нужно просить у вселенной время. Как можно больше.
— Ты колоться не будешь? — спросил Рагнар, показывая глазами на медицинский кейс.
— Нет, я на таблетках. Ампулы с пистолетом — твои.
Генерал аккуратно переставил кейс ближе к вождю лиеннов и встал на ноги.
— Подожди, — попросил Рагнар. — У меня тоже есть для тебя подарок. Сейчас только найду его. Надеюсь, не испортился.
Наилий сразу подумал о ритуальном хлебе даку или другой еде, умышленно зараженной вирусом. Нельзя отказываться от подарков Великого вождя, и будь генерал чуть глупее, донес бы заразу до лагеря. Но вопрос сейчас в том, с каким умыслом Рагнар это делает? Знает ли, как вирус попал к лиеннам? Дэлия клялась, что не говорила, но оставался еще Остий в плену. Он мог догадаться, что раз кровники приехали уже больными, то заразили их во дворце Таунда. А дальше простые предположения о способе передачи вируса и несколько вариантов: вода, еда и одежда. Ходили лиенны только в своем, пили огненную воду, зато ели на всех церемониях. Если Рагнар знает об этом, то сейчас роет себе могилу подарком со смертельной начинкой.
— Нет, выглядят нормально, — тяжело выдохнул вождь, вытащив из-под кровати две банки с мутной жидкостью. В каждой плавала пара ушей со светлым оттенком кожи. — Посмотри, не узнаешь?
Наилий понимал, что они принадлежат цзы’дарийцам. Такие военные трофеи вполне в духе лиеннов. То, что нормальным бойцам кажется дикостью, для шахтеров — развлечение и способ показать свою удаль. А еще ценный сувенир. Правая пара похожа на уши Остия, но нужно делать генетический тест.
— Нет, не узнаю, — признался генерал.
— Жаль. Я ведь тоже забыл. — Рагнар поднял банки к лампе и покрутил их в воздухе. — Лопоухий у тебя был полковник Тулий Малх. Знатные локаторы. Левые вроде его, нет?
Наилий распрямил спину, как после удара хлыста. Мгновенно свел лопатки вместе. До сих пор не знал, куда делся труп. Рэм аккуратно забыл его в лагере, но в списке потерь полковник не числился. Как он попал в Тирьял-Дум?
— А правые на разведчика похожи, — продолжал вождь, любуясь трофеями. — Жаль, я вблизи не разглядел, когда резали, но какая теперь разница? Все предатели из одного теста сделаны. Забирай обе, анализ сделаешь, разберешься.
Рагнар усмехнулся в косматую бороду и протянул банки генералу. Уши качались на волнах формалина, терлись друг о друга с неразличимым звуком. Наилий расстегнул замки на комбинезоне и рассовал банки по карманам.
— Полковника где нашел?
— В вашем лагере, — прищурился вождь. — Долго его пытали, тщательно, но не мы. Аж зависть взяла, как располосовали. Я знаю, тебе он нужен сейчас любой частью тела, чтобы признать мертвым. Не расстраиваешься ведь, правильно? Вижу, что нет. Не хотел тебе его отдавать сначала, но потом Имари много чего про родственников своих рассказала, и я связал концы с концами. Если бы я узнал, что кто-то из моих снюхался с Балией против своего народа, так же бы поступил. Мне плевать, кто из ваших его, на самом деле, грохнул, вали все на меня. Мой трофей.
И жест доверия. Рагнар вручил генералу возможность настроить против него войска и дал выбор, делать это или нет. Вряд ли представлял, насколько угадал с подарком. Зато свою совесть очистил. Вот они — его последние цзы’дарийские жертвы, других нет. Прошлая вражда закрыта, начинаем с чистого листа?
— Хорошо, — ответил Наилий. — За такое не благодарят, но я скажу «спасибо».
— Не за что. Твоего мужеложца из разведки я бы еще раз на кол посадил. На редкость мерзкий тип.
— Он давно в бездне. У нас о мертвых не говорят плохо. Все, что заслужил, он от демонов получит.