Ловушка?
Мысль мелькнула и тут же утонула в нахлынувших виде́ниях...
… Она стояла на вершине сияющей нефритовой пагоды, наблюдая, как золотые корабли богов скользят по розовым закатным облакам. Мир был полон света и гармонии. Затем небо надломилось. Из трещины хлынул мрак, поглощая свет, звук, саму жизнь. Корабли богов, величественные и неуязвимые всего лишь мгновение назад, начали тонуть один за другим в бездонной тьме…
… Она бежала по бесконечным мраморным коридорам дворца. Стены вокруг неё рушились, превращаясь в пыль, которая тут же оседала в волнах мрака, затоплявшего пол. Позади — голоса. Они звали, умоляли, кричали. Она не могла остановиться. Не могла помочь…
…Перед ней распахнулись золотые врата — тронный зал, сердце небесной цитадели.
Там, у подножия разбитого золотого трона, стоял высокий мужчина. Лицо было наполовину скрыто капюшоном плаща. Вокруг его фигуры клубилась чёрная дымка, и из неё доносились шёпоты, что проникали прямо в разум.
— Они не понимают, — говорил он. — Я принёс освобождение.
Он поднял руку, и зал содрогнулся. Яохань вскинула руки над головой, как будто могла остановить сорвавшийся с потолка камень, падающий прямо на неё…
…Виде́ние сменилось. Яохань стояла в зале, который казался бесконечным — от пола до потолка поднимались ярусы книжных полок, уставленных свитками и табличками.
За массивным столом, заваленным свитками и картами звёздного неба, сидели двое.
Яохань вздрогнула. В одном из них она узнала мужчину, сидевшего возле дерева и называвшего себя Юэцзинем. Но сейчас он выглядел чуть иначе. Высокий мужчина с прямой спиной и сияющим лицом. Его серебристые волосы были аккуратно собраны в высокий узел, скреплённый резной нефритовой шпилькой. Он жестикулировал широко и неуклюже, держа кисть, и чуть не опрокинул чернильницу, зацепив её рукавом.
— Ты не понимаешь, А-Шэн*, — говорил он, глаза горели, как у ребёнка, познающего мир. — Это невероятное знание! Я увидел… звёзды, которых нет на небе. Законы, что противоречат Небесному Порядку. Я чувствую, что за пределами мира есть что-то ещё! Оно зовёт!
По другую сторону стола сидел не кто иной, как Юншэн. Его лицо было таким же, каким Яохань помнила. Но здесь он выглядел моложе — не по возрасту, а по внутреннему состоянию.
— Зовёт? — переспросил Юншэн. — И ты сразу решил, что можешь ему доверять? — Он внимательно слушал Юэцзиня, но взгляд его был напряжённым.
Юэцзинь рассмеялся, будто излишняя осторожность друга показалась ему забавной.
— Я и не доверяю. Но и проигнорировать тоже не могу. Мы привыкли к нашему миру и думали, что он единственный. Только представь, что скрывается за его границами!
— А если это опасно? Ты думал, что может произойти, если нечто из, как ты говоришь, другого мира, попадёт к нам, сюда?
— Ты всегда боялся неизвестности, А-Шэн. Я не боюсь, — тихо сказал Юэцзинь. — Ты хочешь сохранить то, что уже было, а я всегда стремился узнать, что может быть. Я хочу знать, какие они — другие миры? Другие боги? Другие смертные? Рано или поздно, “оно” всё равно найдёт путь в наш мир. И тогда лучше заранее понимать, что это такое. И быть готовыми ко всему...
…Видение дрогнуло, снова сменилось. Яохань окутал холод. В нос ударил запахи гари, крови и разложения. Она оказалась на обширной круглой площади, показавшейся ей смутно знакомой.
Это была площадь перед Ваньфу Цзинтан! Но величественный храм, в котором Яохань только что побывала, был наполовину разрушен. Крыша обвалилась, одна из стен зияла обгорелыми проломами. Вода в лотосовом пруду перед входом почернела, как запёкшаяся кровь.
А на земле лежали тела. Повсюду. В беспорядке. Мужчины, женщины, дети. Воины в доспехах, послушники в монашеских одеждах… Их лица застыли в выражении ужаса. Что они увидели перед смертью…?
В центре площади возвышалась одинокая фигура. Юэцзинь. Пепельные волосы разметались по плечам. Вокруг него клубилась тьма, казавшаяся продолжением его тела.
Он улыбался. Эта улыбка не была злобной. В ней также не было ни радости, ни гордости. Лишь безразличие до самой сути бытия. Руки он поднял к небу — а там, прямо над ним, зияла трещина, вытягивающая воздух и свет.
— Это не конец. Освобождение, — это прозвучало хрипло, расщеплённо, как будто говорил Юэцзинь, но не только он — к нему присоединился ещё один, потусторонний, голос. — Этот мир устал. Настало время погрузиться в тишину.
— Это ты устал, — прошептал Юншэн. Он остановился в десятке шагов от фигуры, возвышающейся в центре разрушения. — Что ты натворил…? Остановись, прошу!
И тогда Юэцзинь обернулся. Глаза его стали полностью чёрными, стали абсолютно чёрными. Без радужки, без зрачка. Абсолютный мрак. Он смотрел на того, кто был его другом — и не узнавал. Казалось, он даже не понимал, что вокруг происходит. Всё, что его интересовало — тьма, стекающая из трещины в небе.
Невидимая сила волнами исходила от трещины в небе, текла к Юэцзиню, входила в него, питалась им…
— Оно зовёт.
Воздух распался на свет и пепел…
***
— Довольно.
Реальность вернулась резким ударом. Яохань упала на колени, тёмная вода плеснула ей в лицо, и только тогда она поняла, что снова дышит.
Мужчина под деревом всё ещё сидел так же, не шевелясь, будто стал частью его ствола и корней — но сейчас он смотрел прямо на неё.
— Что это было? — выдохнула Яохань, её тело всё ещё била мелкая дрожь. — Иллюзия?
— Нет. Это было прошлое.
Она попыталась встать, но ноги подкашивались. После нескольких неудачных попыток ей это всё же удалось.
— Ты показал мне это?
— Ты сама увидела. Потому что ты не обычная смертная. В тебе есть сила богов.
— Я не понимаю… Откуда?
Мужчина лишь пожал плечами. Ответа он либо не знал, либо не хотел говорить.
Да, она не понимала — но догадывалась.
С того самого момента, как в древнем храме капля её крови заставила открыться проход, ведущий к Байсюэ. Когда девятиголовый зверь атаковал именно её, хотя у него был выбор. Когда вожак мёртвых птиц направился именно к ней, ускользнув от Юншэна.
Сначала она не придала значения. Списала всё на случай, на совпадения.
Но внутри всё это время копилась тревога. Вопросы, на которые она не решалась искать ответ. И каждый раз, когда она смотрела на Байсюэ — чувствовала, что та что-то скрывает. Ведь зачем-то она взяла ее с собой в храм? И Глава Хэ… получается, он тоже что-то знал?
Сила богов… откуда? Яохань всегда была просто обычной девушкой. Развитие золотого ядра давалось ей легко, но не легче, чем многим другим.
Байсюэ точно должна знать… До встречи с ней Яохань и не думала, что боги могут вот так просто ходить среди смертных. Нужно как можно скорее выбраться отсюда и задать ей все вопросы...
Она подняла взгляд на сидящего перед ней мужчину. Юэцзинь. Это имя все еще звенело в ушах после страшных видений.
Он — и есть тот самый Юэцзинь?
Яохань подошла ближе к дереву. Ноги едва слушались её, чёрная вода хлюпала от каждого шага, напоминая о пережитых в виде́ниях кошмарах.
— Почему ты... — она запнулась. — Почему ты впустил Пустоту?
Долгая пауза.
— Я думал, что открыл врата к истине, — ответил он. — Пустота…. вот, значит, как вы назвали это… обещала знания, реальность за пределами реальности. И в какой-то момент я… забыл, где заканчиваюсь я и начинается она.
Он закрыл глаза.
— Юншэн пытался остановить меня. Но я уже не слышал его.
— И теперь ты… заперт здесь? — спросила Яохань.
— Остаток меня. Маленький осколок моей памяти, который случайно остался в Ваньфу Цзинтан — месте, где я открыл врата в Пустоту. Ты пробудила его своей кровью.
— Что мне делать? Как остановить это?
Юэцзинь посмотрел ей в глаза. Его взгляд стал на миг необычайно ясным. Мрак на мгновение ушёл.
— Вы должны разорвать цикл. Дойти до конца. Но помни: ты не одна.
Тёмная вода вновь начала подступать, смывая всё — дерево, силуэт мужчины — растворились.
— Подожди! — крикнула Яохань, бросаясь вперёд. — Подожди, объясни ещё…
Но всё исчезло, как сон на рассвете.
Только шёпот остался в ушах, когда её сознание снова начало покидать её:
— Не сдавайтесь.
______________________________________________________
*А-Шэн: Суффикс 阿 (Ā) при обращении к человеку по имени — выражает теплоту, неформальность, часто используется старшими к младшим или между близкими друзьями.
С двусложными именами (как Юншэн) не используется. В таком случае имя сокращается до одного слога (чаще второго, но также зависит от региона и благозвучия).
Глава 17. Поиски
— Есть… — прошептала Байсюэ.
Они с Юншэном остановились в тени статуи у дальнего входа. В воздухе даже здесь витал удушливый дым благовоний, но было тихо, да и в эту часть храма посетители редко заглядывали — слишком далеко от главных ворот.
— Слабый след, — сказала она. — Где-то под храмом. Но она жива.
— Поторопимся. До пробуждения Юэцзиня осталось не так много времени.
Юншэн положил ладонь ей на плечо.
— Ты думаешь, это ловушка? — шепнула она, накрыв его пальцы своими.— Всё здесь — ловушка, Байсюэ. Но выбора у нас нет. Это точно сделали служители культа. Пустота уже исказила их разум. Они считают, что получают благословения — но на самом деле лишь приближают свою гибель.
— Яохань похитили из-за нас, — тихо произнесла Байсюэ. — Из-за того, что я вложила в неё часть своей силы.
Юншэн покачал головой.
— Мы найдём её.
Юншэн вышел на середину двора и провёл ладонью по земле. Золотистое сияние проскользнуло вдоль пальцев, едва заметные нити окутали каждую травинку, каждый камень и колонну во дворе, постепенно растекаясь по всей территории храма.
***
Тем временем Цзяньюй опрашивал каждого монаха, каждого служителя, каждого посетителя — всех, кто только попадался на глаза. Если бы умел понимать язык зверей, то от его внимания не ускользнули бы ни бродячие коты, ни даже храмовые крысы.