— Товарищ генерал-майор, особый офицерский отряд на вечернюю поверку построен… — разнеслось по плацу.
— Старший лейтенант, это что?! — свистящим шёпотом на весь плац прошипела «каракулевая шапка», остальные присутствующие просто потеряли дар речи. Хотя Витек потом с уверенностью всех убеждал, что на источающем праведный гнев гранитном генеральском лице очень забавно смотрелись смеющиеся глаза курсанта — большого видать любителя розыгрышей.
— В соответствии с приказом заместителя отдельного учебного отряда по работе с личным составом, — упомянутый товарищ сбледнул с морды лица и сделал попытку упасть в обморок, командир отряда вовсю играл желваками и краснел пятнами, — знаки различия и форма сняты, чтобы иметь внешний вид ополчения. Из всей гражданской одежды с собой были только пледы, потому ополчение вышло шотландское! Разрешите встать в строй, товарищ генерал-майор?
«Каракуль» окинул взглядом начавшую подзаплывать жирком, но весьма внушительную фигуру бывшего старшего сержанта погранвойск, видимо оценил получившееся впечатление — выданные ножи теперь не скрывала одежда и зрелище мужика с прицепленными режиками на всех конечностях, и волосатыми ногами в берцах торчащими из под клетчатой юбки было совсем не комичным. Невольно вспоминались те века, когда подобные парни держали в страхе всю Европу.
Генерал не спеша нагнулся к микрофону и заявил:
— Разведчики. Запомните, что вы должны быть всегда готовы выполнить любой приказ! Повторяю — ЛЮБОЙ. И действовать при этом надо решительно, со смекалкой и творчески!
После чего зажав микрофон в лапе размером в пол мячика, повернулся к Батяне и выдал:
— Ну, Нетопырь, считай выкрутился. Я тебя конечно «полюблю» и квартальной и тринадцатой, но за самое главное можешь не переживать. Думал что ты свои косяки на других сваливаешь, а теперь вижу — нашлась и на старуху проруха… Да, и мой тебе совет — чтоб завтра в расположении и духу этих дятлов не было. — И развернувшись к Витьку. — Ты еще тут? Дуй к своим, вы сегодня отличились, вот первыми и пойдете!
Над плацем раздалось — «К торжественному маршу…» И мы таки пошли.
Первыми. Под волынку. Высоко задирая голые ноги и пытаясь чеканить шаг. Зрелище наверняка вышло незабываемое, как и личные ощущения, ведь под кильт нижнего белья не положено, а ветерок, зараза, холодный.
Поддувает.
— Ну что, Орлы-беркуты из отряда воробьиных… — целый капитан сделал паузу, но тест на зачатки интеллекта ООГ прошла успешно — идиотов, желающих блеснуть эрудицией и поправить «что беркуты, как и прочие орлы, принадлежат к отряду соколообразных» не нашлось, и «сорок пять лет, а уже капитан» разочаровано продолжил, — пробежимся, соколы мои ненаглядные? — мне кажется или нас не боятся?
И пробежались…
Говорят, в программу первых олимпийских игр хотели включить состязание, где спортсмены должны были соревноваться в беге с лошадьми. На марафонской дистанции. Но потом передумали, из жалости — олимпиада была задумана как торжество гуманности и еще не превратилась в способ зарабатывания государственного престижа со всеми вытекающими.
Пожалели, к слову, лошадей. Их результат на таком расстоянии выглядит существенно слабее, и в попытке потягаться на равных с человеком их могли попросту загнать.
Нам само собой было далеко не только до марафонцев, но и до лошадей. Это и должна была показать «пробежка» почти на тридцать километров к месту «полевого лагеря». Не показала. Мы хитрили как могли и таки не дали себя загнать как тех бедных коняшек.
Сначала топали по лесу со всеми положенными предосторожностями, зигзагами, командир уходил вперед с половиной группы — двумя парами, потом в приметном месте оставлял одну и уходил на разведку вперед, в это время основная масса прикрывшись фланговыми и тыловым дозорами «топала на ориентир». Один боец из оставшихся «принимал» подходящую группу, второй «отслеживал хвосты». Потом группа уходила вперед, на новый ориентир, но уже «под углом» на место лежки разведанное и подготовленное ушедшим вперед командиром, а «принимавшие» становились тыловым охранением. Потом следовал привал и опять все повторялось по новой.
Капитану такое передвижение, со сменой направления раз в два часа, быстро надоело, и он объявил район «условно безопасным». В принципе все основания к тому были — мы уже успешно обошли большую часть засад и закладок на пути, а что не обошли, то сняли и поставили на другие места на радость преследователям. Преследователи заботу не оценили — пару раз сзади вспыхивали всплески интенсивных радиопереговоров и вроде как даже что-то прилетало — улетало. Надеюсь, ребята хорошо смотрели под ноги, некоторые сюрпризы, особенно самодельные, были не так чтобы полезны при неаккуратном обращении.
После смены режима движения пришлось плестись волчьей рысью, ограничившись только передовым, боковыми дозорами и внимательно поглядывая за спину, но преследователи энтузиазма не проявляли и похоже решили нас «потерять», как тот чемодан без ручки.
Капитан между тем понимая, что может не успеть к назначенному сроку еще раз сменил темп движения и мы поперлись вперед нестройной толпой, на рысях с одним только передовым дозором и нервно косясь по сторонам и назад. При таком варианте все шансы сдохнуть не дойдя, были уже явными, но Витек загнал в голову колонны самых «коротконожек» которые задали темп движения.
Причем сделал это ненавязчиво — отсылая самых шустрых проверить чего-нибудь сбоку и ставя после выполнения замыкающими. Капитан устроившийся в конце видимо желая пинками подгонять отстающих лишился ожидаемого развлечения и переместился вперед начав подгонять головных сначала унизительным (пинками), а потом и довольно болезненным способом — уколами шилом.
Заодно достал всех на привалах непрерывным зудежом по поводу соблюдения питьевого режима и воплями, что если у кого-то хоть капля из фляги будет выпита… В итоге на четвертом повторе у него поинтересовались — а где он у нас вообще фляги увидел? Последовала немая сцена, закончившаяся небольшим шмоном, в результате которого вид капитана стал загадочный и слегка злорадный, ему стало понятно почему мы шли таким «бодрячком» — группа оставила кучу «ненужного», с ее точки зрения, хлама и шла налегке, даже без выданных «кирпичей» сухпая, которые перед выходом успели «махнуть не глядя».
Ну не таскать же действительно это недоразумение с собой? Тем более что от настоящих кирпичей эти угловатые картонные упаковки не отличались не только размером и весом, но и на вкус…
Дело закончилось демонстрацией друг другу простых физических эффектов. Наш «групповод» показал как легко, удобно и незаметно можно приготовить чай, в металлической фляге в ямке из снятого дерна на фигурной металлической хреновине из набора сухпая и таблеток сухого спирта оттуда же, не оставляя следов если потом положить снятый дерн назад. При этом он чуть не устроил большой «бум!», не открутив колпачок, оставил металлическую подставку на месте, где ее найдет любой металлоискатель, забыл полить положенный назад дерн и ароматизировал весь лес метров на сто в округе ни с чем не сравнимой вонью сухого спирта. Ладно, в конце концов он профи, а мы в этом деле ни хрена не понимаем. К тому же может он просто «не наш друг, а медведя» и следы оставляет специально.
Но в качестве мелкой мести на выпученные глаза нашего групповода мы с удовольствием полюбовались — когда Серый достал свой любимый «Зиппо» и на бешенном ветру спокойно заварил себе настоящего чайку, а не той растворимой отравы что в пайке, прямо в бумажном стаканчике. И конкретно добили «спеца» близнецы — сварив на всех суп с лапшой за три минуты, в полиэтиленовом кулечке удерживаемым над факелом ручной газовой горелки. Этот многоцелевой девайс, нам сварганили ребятки с рембазы, как раз за часть «кирпичей». Замечательная штука питалась чем угодно, от солярки до любых баллончиков для зарядки зажигалок и позволяла практически бесшумно и незаметно пережигать арматурные пруты или проволоку под напряжением. И никакой вони, межу прочим.
Капитана есть суп, заправленный копченой колбасой и мелко настроганной бастурмой, не позвали — пусть свои кирпичи грызет, с полным чувством внутреннего превосходства. В конце концов «военному, положено стойко переносить тяготы и лишения службы», а мы люди насквозь гражданские постараемся этого максимально избегнуть.
Существовал правда риск, что нужное будет отобрано силой, но грамотно построенная отвлекающая операция дала прекрасный результат — пока близнецы кашеварили все остальные плотно топтались вокруг ямки с закипающей флягой и восторженными возгласами выражали восхищение находчивостью бравого капитана. Ну а вкусные ароматы как упоминалось раньше, заглушил собой сухой спирт.
А потом готовое блюдо, прямо у него на глазах, разлили по кулечкам — «маечкам», мы их три тыщи штук с собой взяли — на редкость многоцелевая вещь, если с умом подойти и весят всего ничего. Весь мусор сожгли, благо после «спирта» сильнее навонять было просто невозможно, а пепел забрали с собой. Оставленный прибираться тыловой дозор заодно полил травку на месте ямки, выкопал чертову железку и вообще — ликвидировал все оставленные опознавательные знаки, благо постоянная запись с трех визоров не оставляла шансов для «не нашего» друга.
А пока «засланный казачек» в поте лица своего добывал хлеб свой насущный, то есть если по-русски то пытался насытится содержимым «кирпича», группа успела прилично передохнуть и даже поспать после обеда. В принципе не так страшен черт, и сухпаек вполне съедобен, если не пытаться начинать его есть с брикета сухого вакуумно-обезвоженного гороха. Это недоразумение только в печку (буквально, если сухих дров нет) годится, и в качестве «учебно-поражающих» элементов для самодельной МОН-ки (пробовали, результат из серии «жить будешь долго, но мучатся будешь — страшно»).
В ответ на «гастрономический демарш» групповод попытался устроить настоящий террор, пару раз был интеллигентно послан, посыл не понял и в итоге стал самым большим сдерживающим фактором в нашем движении — пришлось каждые полчаса по десять минут дожидаться беднягу из очередных кустиков. А вот нефиг на себе демонстрировать достижения в области экономии на солдатском рационе. Впрочем, пара кубиков одного средства, которые вколол расстроенный непрекращающимися «стимулами» Юрок, капитану в «медузу» с большей вероятностью послужили причиной недомогания.