у явственно подсказывал, что при этом маневре он будет более уязвим, а вот скорость и масса его основные козыри.
Правда, парнокопытному в этот раз не повезло — слишком неправильный ему противник достался. Хранитель ведь тоже действовал инстинктивно, и его инстинкты оказались более соответствующими ситуации, хотя зарождались они совсем под другим небом — вместо уклонения он скакнул на встречу подставляя под удар рыла соперника самую крепкую часть панциря — грудь.
Вышло что-то вроде тройного прыжка с места длинной более тридцати метров. На последнем этапе, высокий прыжок с приземлением на две задние лапы и грудь приняла на себя таранный удар рыла, в то время как голова совершила «клевок» ударив противника в затылок и шею с высоты роста, всей немалой инерцией головного гребня. Удар «лба» был сокрушителен, с противником сегодня не церемонились, поскольку все хрупкие приборы «головы», вроде глаз жвал и прочего, в этот момент спрятались вовнутрь головного гребня, а мозги там и так пребывали постоянно.
Боевые конечности ударили вдоль хребта, рассекая ребра практически от копчика до шеи, а рабочие конечности — с боков целя когтями в уши в расчете добраться до мозга. Мозга правда на месте не оказалось — удар головным гребнем смял череп, а столкновение рыла с панцирем показало, что последний явно прочнее. Так что голову противника практически вмяло в остальное туловище. Удар запоздавшего к разборке хвоста пробил ребра под грудиной и нащупал крючком еще бьющееся сердце. Уф, теперь точно все.
Хранитель осторожно «выглянул» наружу из собственного гребня, но ничего потенциально опасного не увидел. Только поднятая пыль оседала — столкновение почти двухтонной туши движущейся на скорости под пятьсот метров в микроцикл и тела вчетверо более легкого, но и движущегося вдвое быстрее, не шутка. Удар должен был быть слышен далеко.
Вон уже и любители халявы подтягиваются — на расстоянии в километр нарисовалась цепочка знакомых силуэтов, полосатые амфиционы спешили урвать свое. Но тут им на встречу двинулись Стражи и полосатики сочли за благо удалиться как можно быстрее, под непочтительные жесты скачущих по туше молодых охотников.
Правда, весь энтузиазм последних мигом завял от парочки подзатыльников выделенных им подоспевшим на шум Вожаком. Уже транспортируя тушу волоком, для чего пришлось запрягать в дополнение еще прачку Стражей, Хранитель попробовал заступиться за едва плетущуюся в предчувствии более детальной разборки парочку, ведь на охоте действительно возможны неожиданности.
За что неожиданно нарвался на отповедь:
— Неожиданности возможны, но надо думать головой.
Как выяснилось после расспросов, вина парочки была велика, они должны были не разбегаться в стороны, подставляя «хозяина» под удар, а уклонится вместе в одну — заставляя добычу подставить более уязвимый бок и давая время на принятие решения.
Эти же двое настолько испугались, что совершили тягчайший проступок — вместо защиты «хозяина» спрятались за него, и не будь он столь селен и крепок, — тут Вожак с неподдельным восхищением посмотрел на глубокие царапины на грудном панцире — племени пришлось бы искать себе нового кормильца. Тут собеседник замолчал и, судя по запаху, начал придумывать меры воспитательного воздействия для обманувших его доверие.
Явление в расположение прайда со столь масштабной добычей сопроводился всеобщим стоном — все были рады охотничьей удаче, но совершенно не имели сил ее съесть. А хотелось. Очень.
Впрочем, устраивать всем пытку Хранитель не собирался, у него на кабанчика были единоличные планы, а вот показать полезный в плане выживания навык было надо, хотя вряд ли когда прайду удастся еще разжиться свининкой.
Потому проштрафившиеся были поставлены — «совмещать пространство и время», то есть — «копать яму от забора и до обеда». Не известно, дошел ли до наказанных философский посыл, но энтузиазм они проявили великий — видимо общественные работы шли в зачет общей провинности.
Словом, к тому моменту, когда Хранитель, используя собственный крючок на хвосте, содрал с брюха свина приличный пласт сала, искомое было уже отрыто и готово к использованию. Так, глубина уже даже слишком, земля сырая, остается только сгонять подростков нарвать нужной травы — землерои ее категорически не любят, в принципе так глубоко они и не закапываются, но рисковать не будем. Половина травы летит в яму и присыпается сырой землей.
Под удивленные взгляды ЕДА была положена в яму и засыпана землей, травой и опять землей. После чего Хранитель вышел вперед и толкнул пожалуй самую длинную свою речь:
— Жир положить в сырую землю так — не испортится. Будет не вкусным, но неопасным. Когда плохая охота можно достать. Съесть.
И тут прайд ее снова удивил. Вперед вышел Вожак.
— Стая отправит гонцов. Сегодня на закате все соседи будут знать. Спустя время будут знать все. Это хорошо.
И шершавый язык коснулся когтя на нижней конечности. Обычно чтобы почувствовать касание нужно как минимум ударить, но это касание Хранитель почему-то почувствовал. Было приятно.
А остаток туши он отволок в свое логово — под собственные половые нужды так сказать.
Кабанчик «дозрел» буквально за день на солнцепеке, что чуть не нарушило все планы, пришлось не только ставить возле него «пост номер один» чтобы отгонять теряющих от запаха осторожность падальщиков со всей округи, но и быстренько убирать его в специальный отнорок логова, чтобы слегка притормозить скорость реакции. Но все вышло как надо и к тому моменту, когда в лапе Хранителя оказалось первое кожистое яйцо размером в голову котенка, самодельный «инкубатор» какраз вышел на режим.
А что поделаешь, строить настоящий тут и не из чего, и времени нет, и, честно говоря, нет смысла — ради одних Стражей стараться. Так что все пойдет естественным путем — как у самых первых предков. Дальше все голая техника — крючком на хвосте делаем прокол и заталкиваем по нему яйцо вглубь.
И так всю кладку. Кабанчик их и согреет и выкормит до нужного размера — стенки яйца очень даже проницаемы для всего полезного, годящегося для поддержания роста содержимого, он же обеспечит на первое время обогрев и питания проклюнувшимся личинкам. А самому Хранителю остается только регулировать температуру и влажность в отнорке, да следить, чтобы не пролез какой хищник.
Заботы не обременительные, потому как заложены на уровне инстинктов, и участия разума требуют минимального.
Так что все прошло даже лучше чем ожидалось — Личинки проклюнулись раньше времени, были крепкими и без брака. И с отменным аппетитом — остатки свина подобрали меньше чем за полтора малых цикла. Хорошо питались и набирали вес, да и перелиняли раньше.
Так что еще пара десятков дней на боевое слаживание и можно начинать готовится в дальнюю дорогу.
«Два переезда равны одному пожару» — сегодняшнее утро Хранителя началось с разбора данной поговорки. Последнее время, в виду того, что вопрос с «подогревом» был решен окончательно, то вместо разминки суставов теперь он ежеутренне разминал мозги.
Самоподдерживающаяся реакция окисления (огонь) фермиками применялась крайне редко, а случаев ее перехода в неконтролируемую-цепную даже в памяти Улья было еще поискать. Зато «иные» применяли ее весьма часто, вот и пришлось получать новый для себя опыт. В свое время и на «огненный шторм» полюбовалась, в записи, разумеется. Что сказать, даже с сотней переездов ТАКОЕ было несравнимо.
Очевидно, тут имелась в виду некая странная конструкция именуемая «гиперболой». Скорее всего, речь шла не о сокрушительном бедствии, а куда как меньшей по размеру неприятности.
Ну, вроде того случая когда Зяблик изучал химию и попутал левую с правой лапой. В результате чего вместо того чтобы откусить маленький кусочек натрия от слитка, уронил основную часть на пол и потом туда же, с перепугу, уронил емкость с керосином, в котором собственно натрий и хранился.
Эффект получился впечатляющий, но довольно безопасный — переоборудованная под домашнюю лабораторию ванная комната горючих предметов практически не имела (после предыдущих опытов). Да вот не на шутку растерявшемуся химику пришла в голову «светлая» мысль тушить разлившееся горящее пятно керосина водой…
Керосин в итоге погас — как прогорел. В вот соединившийся с водой натрий бодренько прожег два перекрытия и финишировал в подвале. Прожечь фундамент у него видать силенок не хватило.
Результатом от этого «пожара» стал закопченный в виду неполного сгорания органического топлива потолок в ванной, в прочем, этот ущерб на фоне результатов предыдущих экспериментов и заметен то не был. А так же два раза по полторы комнаты, залитые доверху пеной из системы автоматического пожаротушения, плюс внеплановые учения для местных жителей и списание одного килограмма двухсот грамм реактива. Ну и немалое количество «ума» всыпанного в задние ворота инициатору массовых развлечений — то есть потери небольшие и действительно сопоставимые с двумя переездами.
Увы, но сложность и возможные потери от предстоящей передислокации заведомо превышали ту давнюю историю. И Хранитель все никак не мог набраться духом, чтобы предъявит прайду столь «заманчивое» предложение. От мысли тащится в такую даль со скоростью перемещающегося молодняка, да еще и с только что вылупившимися Стражами, в качестве эскорта, становилось дурно. Впрочем, продлится «переселение народов» грозило столько, что Стражи вполне могли не только вырасти, но и возмужать, а сегодняшние котята рисковали обзавестись внуками.
И все это по голой степи, через территории других прайдов (что скорее плюс, чем минус) и пути миграций прочих стайных и стадных. Допустим, от слабеньких глаз местной спутниковой группировки их идалту смогут прикрыть, но местные то тоже не без глаз, а такая колонна будет прекрасно заметна с любого пролетающего аппарата, не говоря уже о том что след за собой оставляла такой что…
Придётся, что ли идти на поклон и просить перебросить весь табор по воздуху, но всех разом не получится — сажать рейдер на поверхность никто не рискнет, а легкие десантные боты небыли рассчитаны под переброску тяжелой техники. Не рассчитывали тут танки с орбиты возить, а она теперь вместе со всем «выводком» как раз на пару десантных танков и тянула, ну или на один тяжелый.