– Как они выходят на перроны? И… как заходят сюда?
Таура задала логичный вопрос: одна длинная стена «позвоночника» сходилась с ребрами, на другой располагались окна. Дверей не было. Впрочем… Тэсс, чутко прислушавшись к себе, неожиданно поняла, что, скорее всего, знает ответ. Она улыбнулась. И заметила, что доктор Довэ тоже улыбается, внимательно разглядывая ее лицо. Тем не менее женщина ничего не стала объяснять, а только пообещала:
– Скоро увидишь. Хотя вообще-то Белого Оленя еще не подали, и я думала предложить вам съесть по вафле…
– Нет, – спешно покачал головой Ласкез. – Я думаю, нам лучше быть поближе к перронам. Мало ли…
Он не успел договорить, как внезапно раздался невероятно громкий гудок. Многие из тех, кто прохаживался по залу, вздрогнули, зато другие – только привычно переглянулись. Звук нарастал, а под сводами вокзала уже зазвучал голос:
– Живой поезд Красный Олень прибыл на путь 23 II-16. Время отбытия – четвертый час второй вахты.
Тэсс обернулась: на красном паровозе вспыхнули голубые огни, а огромные ветвистые рога бросили на перрон тень. Существо – трудно было назвать этот поезд иначе – будто бы заглянуло через стекло, пустив из трубы несколько сгустков сине-серебряного пара. Пару раз оно фыркнуло и замерло, в последний раз блеснув высокими колесами. Но голубые светящиеся «глаза», казалось, по-прежнему изучали все вокруг.
Из кабины выпрыгнули сразу два машиниста и замахали, подзывая кого-то. Вскоре транспортировочный кран – огромный, высотой с радиомаяк рядом с Кровом, – навис над составом и вытянул длинный погрузочный крюк. Машинисты наблюдали, как их поезду отрывают «голову» – видимо, чтобы отбуксировать к последнему вагону и прицепить заново. Затем они одобрительно кивнули и, едва кран вместе с буксируемым паровозом поехал, направились в сторону вокзала.
Таура, Ласкез и Джер настороженно следили за тем, как мужчины в красивой фиолетовой форме подходят к одному из окон. Тэсс была напряжена, но одновременно уже торжествовала. Она почти не сомневалась, что окажется права… так и произошло. Мужчины просто «вошли» в стекло: оно расступилось наподобие мягкого масла и стянулось, едва двое ступили на мелкую плитку, покрывающую пол. И никто, совсем никто из пассажиров и служащих не был этим удивлен. Тэсс осторожно стукнула по одной плитке ногой.
– Это… – начала Таура, недоуменно моргая.
– Живое здание, – выдохнула Тэсс. – Полностью живое здание.
– Унеси меня ветер… – пробормотал Джер.
Тэсс внимательнее прислушалась к себе. Да, что-то внутри нее с самого начала отозвалось на ровную, старинную тэ этих стен. Просто внимание отвлекало слишком много других посторонних вещей, зато теперь сомнений не осталось: Позвоночный вокзал – живой. До последнего дерева, последнего стула и последнего прибора. Возможно, они – эти приборы – живут здесь, как им подобные на борту Странника.
Чтобы убедиться в этом, Тэсс осторожно подошла к справочному автомату. Тот моргнул экраном и вежливо спросил:
– Чем могу помочь, ла?
– Благодарю, ничем… – Она отошла.
– Тогда выпейте чего-нибудь горячего в зоне отдыха, – напутствовала ее вещь. – Скоро похолодает.
– Ожидается прибытие Белого Оленя на путь 24 II-16, – сообщила невидимая радистка, а может быть, и живое радио.
Ласкез уже направлялся к окнам. Джер пошел за ним следом.
– Что ж, вперед, раз наши мужчины спешат.
Доктор улыбнулась, и они втроем догнали своих спутников. Те прошли через стекло первыми. Тэсс, делая шаг, крепко зажмурилась, но почувствовала только легкое давление на плечи, как если бы и правда пыталась пробраться через масло. Тут же стекло беззвучно сомкнулось за спиной, а в нос ударила смесь железнодорожных, почти ни с чем не сравнимых запахов – дымных, металлических, смазочных. Они, конечно, немного напоминали те, что Тэсс вдыхала в стенах заброшенного завода, сидя с чертежами и первыми деталями Марча, но были куда насыщеннее. Ее эти запахи будто бы успокаивали.
Некоторые из пассажиров Белого Оленя уже собрались близ перрона 24 II-16. Они, правда, стояли чуть в стороне, но многие нетерпеливо поглядывали на замерший у въезда кран, готовый оторвать и перенести еще одну «голову». В кабинке крана сидел и курил низкорослый лавиби. Он в свою очередь наблюдал за красным поездом, и Тэсс тоже повернула в этом направлении голову.
Перрон 23 II-16 пестрел черно-красными мундирами. Алопогонные говорили с проводниками, одетыми так же, как и машинисты, в фиолетовую форму с нашивками. Перекинувшись парой фраз, солдаты по одному или по двое исчезали в вагонах. Тэсс прищурилась, пытаясь разглядеть в этой достаточно стройной толпе знакомые лица. Но, к счастью или к сожалению, те люди, видимо, отплывали из бухты Вайлент о’Анатри. И Тэсс оставалось только надеяться, что они со Странником и Ву либо опередят их, либо отстанут, но так или иначе разминутся.
– Как их много… – Джер настороженно смотрел в ту же сторону, потягивая иногда носом. – Жаль, что нет этой чокнутой Евы. Она была бы в восторге от такого скопища уродов.
Едва лавиби произнес это, как Тэсс вспомнила свою случайную догадку и вздрогнула. Джер мог быть прав.
– Эй, ты чего?
Тэсс потянула доктора за рукав и прошептала:
– Кажется, я знаю, где искать Еву. Мы еще… можем успеть?
Ла Довэ внимательно взглянула ей в глаза, после чего медленно кивнула.
– Остановите вот здесь.
До квартала, который Тэсс про себя называла кварталом алых башен, оставалось совсем немного, один-два переулка. Водитель – молодой киримо со светлыми, падающими на лоб волосами – посмотрел с сомнением:
– А вы… уверены?
Но доктор кивнула и дала ему целый деж – большую, почти прямоугольную серебристую монету. Водитель подержал ее в кулаке, потом убрал и – явно поколебавшись – уточнил:
– Если вы ненадолго, я могу вас подождать и отвезти обратно на вокзал. Ну… – он выглянул в окно, – если спрячусь. Например, вон там, за поворотом.
– Благодарю, ло. Давайте попробуем.
– Удачи…
Они покинули небольшую живую машину, и та быстро свернула в переулок. Доктор слабо улыбнулась Тэсс и первой пошла вперед, держа курс прямо на башни, которые отчетливо виднелись за жилыми домами. Ветер приносил оттуда резкий, пряный запах океана. Запах, который подтверждал, что они идут правильным путем.
– Давай побыстрее, моя милая ле… Может быть, мы правда успеем.
Они завернули в следующий же безлюдный переулок, который должен был вести прямо на набережную. Ту самую, уже знакомую, где вчера проходило шествие. Квартал алопогонных оказался удивительно маленьким, впрочем… Тэсс все равно сомневалась, что они успеют. И, заметив знакомую часовую башню, она нисколько не успокоилась.
Когда они покинули Джера, Тауру и Ласкеза, уже подавали Белого Оленя – большого, сияющего, пускающего золотые клубы пара. На перестановку паровоза, обед машинистов и погрузку оставалось в общей сложности три четверти часа, что-то около того. Путь сюда на наемной машине занял одну из этих четвертей. Времени на поиски Евы было ничтожно мало. Можно было только надеяться, что веспианке не удастся попасть внутрь башен. Вряд ли оттуда был выход.
Впереди показалась длинная полоса океана, искрящаяся и переливающаяся радушными бликами. Тэсс посмотрела влево, и ее взгляд уткнулся прямо в огромные башенные корпуса Акра Монтара. Красная громада выделялась пустыми рядами окон, прорезями чердачных бойниц. Она – эта неприступная крепость, замыкавшая город с Теплой стороны – давила одним своим видом. Но Тэсс и доктор быстро пошли по набережной вперед.
– Ева! – громко позвала Тэсс.
На крик ответили только несколько такар, покачивавшихся в отдалении на волнах. Зуллур продолжал все так же лениво греть старые истертые камни. А башни, набережная и выводящие на нее переулки по-прежнему казались мертвыми.
– Ла Довэ, где все?
Тэсс понимала, что должна была обрадоваться такому шансу остаться здесь незамеченной, но…
Доктор положила руку ей на плечо и еще ускорила шаг. Башни, отделенные от остальной набережной широким длинным мостом, под которым в океан впадала городская речка, приближались. Но возле последнего переулка, откуда еще можно было попасть в основную часть города, ла Довэ вдруг резко остановилась. Как вкопанная. И так же резко, будто получив удар чем-то острым, вскинула голову. Она прислушалась, после чего обернулась. Тэсс обернулась вместе с ней.
– Ла случайно не заблудились?
…Это был ясный день, самая его середина. Зуллур стоял в зените, и, казалось, теней на набережной не было и в помине. Но алопогонный появился из ниоткуда. В его ухоженных, заплетенных в мелкие косы черных волосах блеснул свет. Голубые глаза смотрели в упор, словно примораживая к месту. Он узнал их. Тэсс показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она с трудом устояла, но в следующее же мгновение доктор толкнула ее в бок и закричала:
– Беги!
Тэсс не побежала. Отступив на пару шагов, она смотрела на мужчину, который не спешил приближаться. Он стоял, наклонив голову к плечу, и щурился. От вчерашней пьяной веселости не осталось ни следа, его улыбка была холодной. Расчетливой. Пожалуй, убийственной. Наверное, так веселятся палачи.
– Детка… – Губы военного дрогнули в улыбке. – Где же твой красный самолет? И… – взгляд скользнул по ла Довэ, – у кого из вас двоих та славная вещичка, которая нам нужна?
Тэсс разглядывала ки, ощущая себя уже пойманной. Вдруг рядом грянул выстрел, и она вздрогнула.
Грэгор Жераль в то же мгновение сорвался с места и подпрыгнул в воздух. Он приземлился на тонкую кованую ограду, которая разделяла набережную и полосу океана. Ловко держа равновесие, он мазнул взглядом по месту, где пуля лязгнула о булыжник.
– Вы почти не растеряли навыков… попробуете еще?
Тэсс оглянулась. Доктор целилась из пистолета управителя, напряженно щуря один глаз. Пуля опять не попала, звякнув о штырь ограды и отрикошетив. Выстрелить в третий раз ей не удалось.