– У тебя все руки были чёрные, как будто ты их в саже вымазал. Рядом с тобой лежала мумия сушильщика, а чуть поодаль от неё парни насчитали полтора десятка серых кучек пепла. Вытянутые в длину, они по форме смахивали на человеческие тела. А ещё Шустрый сказал, что нашёл рядом с некоторыми из этих барханчиков сильно оплавленные куски металла, в которых с трудом угадывалось оружие. Что ты там такое натворил?
– Ничего, – буркнул я и пожал плечами.
– И артефакт куда-то пропал, – с сожалением вздохнул сталкер. – А я на него так рассчитывал: думал продать за хорошую цену или обменять на оружие или патроны. Наверное, это он иссушил мутанта и превратил зомбарей в пепел, а сам после этого разрушился, поэтому у тебя и руки почернели. Как думаешь?
Я снова пожал плечами.
– Да что ты всё молчишь? – возмутился Байкер.
– Соловьиные песни слушаю, – сказал я, наслаждаясь трелями невидимого исполнителя. – Кстати, откуда он здесь взялся? Неужели в Зоне кроме ворон ещё птицы появились?
– Откуда, откуда, – проворчал Байкер. – От верблюда! Диод забрал мой ПДА в ремонт, а этот дал на замену. Я на досуге в его памяти покопался, нашёл несколько релаксирующих записей, ну и поставил одну из них на постоянную прокрутку, чтобы тебе, понимаешь, приятно было.
– А когда он твой аппарат починит?
– Как вернётся из рейда, так сразу. Он с группой военсталов ушёл к Диким Территориям за хабаром. Там частенько полные «пустышки» встречаются, а он их вместо аккумуляторов использует. Раза два в год подобные ходки устраивает.
– А чего он сам-то за ними ходит? Отправил бы кого-нибудь арты собирать, а сам бы здесь делом занимался.
– Э нет, Паря, – помотал головой Байкер. – Не всё так просто. Ему не каждая полная «пустышка» подойдёт. Он их по одному ему известным признакам отбирает и секретами своими ни с кем делиться не хочет. Говорит, тут особое чутьё нужно. Будто бы с артами надо контакт налаживать, чувствовать их, на одну волну, что ли, настраиваться. И делать это надо в «поле», а не у себя в каморке, – тогда они работать будут.
Сталкер почесал в затылке.
– Брешет, наверное, ёксель-моксель. Просто надоедает ему в своих железках копаться, вот он и ходит с парнями в экспедиции. Ну ладно, ты, эта, давай, Паря, поправляйся. Я к себе пойду. Устал я что-то, полежу, сил наберусь, глядишь, подремлю часок. Ночью спал плохо, так, может, сейчас наверстаю.
Байкер наклонился, поднял с пола старый, потрепанный временем костыль. Кряхтя, встал с табуретки и поковылял к выходу, унося с собой мелодично посвистывающий наладонник. Плотная ткань армейских штанов скрывала рану на его ноге, но судя по тому, как он хромал, до полного восстановления Байкеру было ещё далеко. «Даст бог, к возвращению Диода вернётся в форму, а если нет… А вот об этом лучше не думать», – мысленно приказал я себе за миг до того, как сталкер скрылся за дверью.
После ухода напарника стало немного скучно. Байкер унёс с собой «соловья» и вместе с ним толику хорошего настроения. Хотя откуда было взяться позитиву в Зоне, где вечно серое небо и часто моросят дожди. Да ещё и мутанты проклятые тоску наводили: как завоют у себя в радиоактивных пустошах, так хоть в петлю лезь, до того паршиво на душе становилось.
«Однако депрессивный синдром налицо, – подумал я. – От этой напасти есть одно лишь спасение. Нет, не водка. От неё ещё хуже становится. Активная деятельность – вот что лучше всего помогает в такие минуты».
Чувствовал я себя вполне сносно: мышцы не болели, голова тоже проблем не доставляла. На всякий случай, чтобы кровь резко не вдарила по мозгам, я сделал несколько махов руками. Потом пару наклонов в ту и другую сторону. Раз сорок отжался, столько же поприседал.
После небольшой физзарядки я облачился в форму (она висела возле двери на вбитых в брёвна гвоздях), влез в берцы, что стояли в углу рядом с лежащим на полу бронежилетом. Туго зашнуровал ботинки, притопнул, проверяя, не жмёт ли обувь. Постоял несколько мгновений, размышляя: надевать броник и разгрузку поверх него или нет. Потом решил, что не стоит: «Всё-таки не на войну иду, а так, просто по лагерю прогуляться. На людей посмотреть, себя показать. Вот когда до дела дойдёт – за хабаром кто пригласит сбегать или сталкеры на сафари позовут, – тогда и облачусь как следует».
А вот оружие я всё-таки взял. Правда, ограничился пистолетом да ножны с армейским клинком приторочил к ремню. Автомат оставил дома, надеясь, что в лагере обойдётся без мародёрства. К тому же я на первом привале нацарапал инициалы на прикладе, цевье ствола и кожухе ствольной коробки. С таким клеймом я свой «калаш» из тысячи подобных без проблем нашёл бы.
Стоя на крыльце, я несколько минут созерцал место, куда меня забросила судьба. Благоустроенный с виду лагерь утопал в зелени. Возле каждого дома росли раскидистые кустарники и барбарисовые изгороди. Шелковицы чернели ягодами, а фруктовые деревья были усыпаны плодами различной степени зрелости. Переспелые фрукты лежали на земле. В просветах между кудрявых шапок растительности виднелись участки высокого забора со спиралями «колючки» поверх плотно сколоченных досок. Единственный проход на сталкерскую базу охраняла группа хорошо вооружённых парней. Они прохаживались вдоль запертых на засов железных полотнищ. Листы металла разного цвета, формы, толщины и степени ржавости были сварены внахлёст, отчего ставни ворот смахивали на лоскутное одеяло.
За подходами к лагерю с двух сколоченных из тонких брёвен вышек следили дозорные, которые не только сообщали привратникам о приближении к охраняемой зоне желанных – или не очень – гостей, но и освещали по ночам подступы старыми армейскими прожекторами. Кроме того, на каждой вышке, опираясь на разлапистые треноги, стояли крупнокалиберные «корды». Так что часовые при случае могли нафаршировать свинцом всех, кто шёл сюда с недобрыми намерениями.
Внутреннее убранство лагеря тоже было на высоте. Узкие деревянные тротуары вели к вполне крепким одноэтажным домам с застеклёнными окнами и добротными дверьми. Крытые железом и шифером крыши носили следы ремонта. Чаще всего дыры в кровле были заделаны досками, но встречались и заплатки из кожи убитых мутантов.
В самом конце поселения, рядом с одичавшим яблоневым садом, находилось длинное строение без окон с покатой крышей. Судя по валившему из трубы дыму и долетающему из распахнутых дверей металлическому грохоту, это была местная кузня или мастерская.
Центр деревеньки занимала маленькая площадь. С одной стороны к ней примыкало несколько торговых палаток и навесов, возле которых шла оживлённая торговля. У прилавков толклись новички или сталкеры-горемыки, неспособные найти в Зоне стоящий хабар. Они отоваривались у барыг, покупая неликвид по бросовым ценам.
С другой стороны площади высилось двухэтажное здание с вывеской над входом – «Каста». На самом деле когда-то заведение называлось «кафе-столовая», но лишние буквы отпали, или их оторвали специально (на фанерном щите до сих пор виднелись дырки от гвоздей, некогда крепивших литеры), а хозяин не захотел раскошеливаться на новый баннер. Возможно, он сам и сделал это, решив, что новое название больше подходит его заведению, ведь он наверняка работал как перекупщиком, так и снабженцем профессионального сталкерского люда нужными в ходках вещами: от патронов и оружия до медикаментов и всяческих прибамбасов вроде уникальных детекторов и прочей лабуды.
В трёх расположенных с краю окнах второго этажа здания белели буквы – «Администрация». Туда я решил заглянуть в последнюю очередь, а пока мне хотелось просто побродить по территории.
В лагере было многолюдно. Матёрые сталкеры и салабоны вроде меня неспешно сновали по единственной улочке. Большинство слонялось без дела, но были и люди с серьёзными, сосредоточенными лицами. Эти парни в походной одежде, с рюкзаками за спинами и оружием в руках, по-видимому, собирались идти в рейд. Все они направлялись к одному и тому же дому, где у них, судя по всему, было назначено место встречи перед походом.
Когда я приблизился к воротам, то услышал, как дозорный на вышке крикнул: «Открывай!» Привратники кинулись вынимать стальной брус из проушин, и вскоре широкие створки со скрипом приоткрылись, впуская внутрь группу запылённых людей с небритыми, усталыми лицами.
За моей спиной стоял дом с небольшим огородом на приусадебном участке. Я прижался к ветхому ограждению палисадника и стал украдкой рассматривать бредущих к поселковой площади сталкеров. Несмотря на некоторую изнурённость (поход в Зону – это вам не за пирожками в булочную сходить), их глаза сияли радостью. Видимо, ходка оказалась удачной: Тёмный Сталкер никого не забрал в свои владения, а мачеха-Зона сменила гнев на милость, щедро наградив каждого артефактами.
Сталкеры направлялись прямиком к трактиру, игнорируя жилые дома посёлка. Либо моё предположение насчёт промышляющего скупкой хабара торговца оказалось верным, либо эти парни были не местные и просто желали промочить пересохшее от дальней дороги горло парой-другой стаканчиков универсального антирада.
– Привет! – услышал я тихий голос слева от себя.
Пока я глазел на бродяг Зоны, ко мне подошёл высокий, средних лет, человек с умными пронзительными глазами на узком лице. Длинные, забранные на затылке в хвост волосы, аккуратные усики и бородка; зелёная, чиненная в нескольких местах штормовка и плотные штаны из похожей на джинсу ткани, тоже со следами штопки, – всё это характеризовало незнакомца с лучшей стороны: раз он так тщательно ухаживает за собой, значит, и в остальном любит порядок.
– Меня Байкер к тебе прислал, – громко прошептал мужчина. – Сказал, ты перспективный новичок. Попросил поднатаскать тебя немного, пока он сам на трёх ногах ковыляет.
– Прости, не расслышал, как тебя зовут, – пробормотал я, переваривая полученную информацию. «Вот уж чего-чего, а такого от Байкера я не ожидал, – подумал я, закипая от обиды. – Няньку он решил ко мне приставить. Ну-ну! Посмотрим, что из этого выйдет. Как бы ему самому потом сиделка не потребовалась».