Я оглянулся. Напарника рядом не было. Он, конечно, мог очнуться раньше меня и отлучиться по нужде («пи-пи» никто не отменял, я и сам сидел как на иголках, едва контролируя переполненный пузырь), но что-то мне не давало покоя. Какая-то ускользающая от моего внимания деталь, очень важная, но неуловимая, как те мстители. С минуту я ждал, что Байкер вернётся. За это время проверил тайник. «Калаш» лежал там, где я его и оставил. Чувствуя, что до конфуза остались считаные секунды, я вытащил автомат и буквально вылетел на улицу. Понятно, что развалины и всё такое, но гадить там, где сам же недавно валялся в отключке, я не мог. Ну, в самом деле, что я – бомж какой-то?
Пока поливал угол халабуды, на меня снизошло озарение. Да так снизошло, что я чуть штанину себе не офурил: «Дирижёр, нюхач его забери! Он так меня припечатал ментальным ударом, что я забыл почти всё на свете. А если он Байкера себе подчинил и забрал в своё стадо?» Что делать в случае, если Байкер попал под влияние мутанта, я не знал, но и оставить это просто так не позволяла совесть. В лучшем случае я надеялся догнать урода и отбить у него напарника – если тот ещё не превратился в зомби, в худшем – пустить Байкеру пулю в лоб. Дирижёры ведь не ради забавы себе подчиняют: они, как пауки, заранее готовят себе обед, только те своих жертв в паутину запутывают, а эти их за собой, как на ниточке, водят. Такие вот живые консервы получаются – не надо беспокоиться о свежести продукта.
Я двинулся в обход хибары в надежде найти следы Байкера. Да и дирижёр наверняка не по воздуху летал. Если он забрал напарника, тоже должен был наследить. Осознание, что мир изменился, пришло не сразу. Вернее, не мир, а я. Что с ним, с миром-то, будет? Он какой был, с мутантами да аномалиями, такой и остался, а вот моё восприятие окружающего пространства, оно таки – да, изменилось. Раньше я ловушки видел только в яркий солнечный день, да и то не всегда, а сейчас даже сумерки мне были не помеха: слева от развалин, метрах в пятидесяти отсюда, пульсировала синими огоньками полусфера «гравиконцентрата», а за гаражами крутился красный вихрь «круговерти», от него три сотни метров на восток – и в небо упирался желтоватый столб «подъёмника». Это я лишь малую часть перечислил. На самом деле аномалий тут было гораздо больше, и все они выглядели и светились по-разному. Даже у одного и того же вида ловушек оттенки отличались (думаю, это с размерами связано: чем крупнее, тем ярче светятся).
Поначалу я принял это за глюк. Проморгался, протёр глаза, похлопал себя по щекам, ущипнул за руку. Ни фига не поменялось! Видимо, хорошо мне дирижёр по мозгам вдарил: шарики за ролики заскочили – вот и результат. Живой детектор, ёлки-палки! Ладно хоть практическая польза от этого была. «Это ж на сколько скорость передвижения-то вырастет, а? Да я, мля, теперь чемпионом Зоны по спортивному ориентированию стану, самым крутым мегасупер-пупер проводником».
Сомнения всё-таки оставались, поэтому я решил провести маленький эксперимент. Подошёл ближе к «гравиконцентрату», кинул на пробу камешек. «Пробник» отскочил от мерцающей синим полусферы со скоростью пули и звонко щёлкнул по гниющему под навесом грузовику. Я пробежался до следующей аномалии, снова кинул камень. На третий раз я уже не пользовался «маркерами», но и выбрасывать их не стал. «Вдруг это помешательство временное и в скором, или не очень, времени пройдёт без остатка», – подумал я.
– Байкер! – позвал я громким шёпотом и прислушался. – Байкер! Ты где? Отзовись!
Я снова напряг слух до предела, но, кроме шороха дождя и шлёпанья капель по лужам, ничего не услышал. Напарник мой как сквозь землю провалился. У нас на двоих был только один КПК. По закону подлости он исчез вместе с Байкером, так что воспользоваться подсказкой датчика жизненных форм у меня не было возможности. «Может, пострелять? Вдруг он на разведку вышел или просто решил прогуляться, артефакты поискать, – растерянно подумал я, но тут же отверг эту мысль. – Ага, так я не только зомби и мутантов, но и парней из «Монумента» к себе привлеку. Этих на окраинах Припяти, да и в самом городе, как грязи».
Нарастающее отчаяние заставило меня ухватиться за отдающую безумием идею, как за соломинку. Я сосредоточился, закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. Потом так же медленно выдохнул. Повторил несколько раз. Стараясь удерживать образ Байкера в голове, открыл глаза и попытался отыскать напарника, глядя на мир новообретённым зрением. Воронки, купола и «мыльные шары» аномалий по-прежнему радужно мерцали, но к ним прибавилось нечто новое: согнувшиеся в полуприседе светящиеся фигуры. Всего их было четыре: одна зелёная и три красных. Зелёное сияние исходило из шуршащих в ста метрах от меня кустов, а красным отсвечивало в развалинах длинного барака. Руины находились под углом к моему укрытию, зато окнами выходили на тот самый заросший кустарником холм.
Вдруг одна из сияющих красным фигур резко выпрямилась, махнула рукой и снова согнулась в три погибели. Граната пролетела по воздуху. У склона холма раздался громкий хлопок, и комья земли вместе с осколками брызнули в стороны, срезая ветки и срывая листву. Мерцающая зеленью фигура перекатилась, с треском ломая кусты, и огрызнулась огнём. Трассеры вспороли дождливый предрассветный сумрак, пули защёлкали по камням, с визгом уходя в рикошет. В руинах тоже затрещали автоматы. Рыжие пунктиры протянулись к холму, теряясь в дрожащих на ветру ветвях или исчезая во вспаханной пулями земле.
Байкер нашёлся (у меня не было сомнений, что та светящаяся зелёным фигура – это он), но попал в переплёт. «Трое против одного – серьёзный перевес, и если ему не помочь, то как бы мне не пришлось добывать этот чёртов блок одному».
Шорох дождя, ржавеющие скелеты машин и руины домов помогли без проблем добраться до развалин, где засели бандиты. О том, что это могли быть такие же бродяги, как и мы с Байкером, я старался не думать. В Зоне правило простое: кто в тебя стреляет, тот и враг.
Тёмный прямоугольник дверного проёма находился в десятке метров от ржавого трактора. Присев за стальным конём, я осторожно выглянул из-за залепленной грязью кабины. Развалины, где укрылись налётчики, некогда были фермой. Деревянные конструкции прогнили, отчего крыша провалилась внутрь, зато сохранились кирпичные перегородки, отделявшие группы стойл друг от друга. Обилие камня мешало точно определить, где конкретно засели противники.
Тогда я решил повторить фокус: закрыл глаза и попытался представить, что смотрю на развалины с воздуха. Затея удалась. Два бандита (удлинённые кожаные куртки и спортивные штаны выдали принадлежность налётчиков к определенной сфере деятельности с головой) прятались по центру бывшей фермы, третий находился в последнем отсеке у стены. Они по-прежнему поливали Байкера свинцом, а тот огрызался, но не очень уверенно. Либо его ранили, либо у него заканчивались патроны (их и так-то у нас было – кот наплакал). В любом случае надо было спешить.
Короткая перебежка едва не закончилась плачевно. Дождь изрядно намочил всё вокруг, ноги скользили по глине, как по льду. У трактора не было одной гусеницы. Когда-то давно она лопнула и раскатилась. Сквозь щели траков проросла жёсткая, похожая на проволоку трава, густо оплела звенья железной змеи и так замаскировала её, что я не заметил и запнулся о высокий бортик грунтозацепа. Полёт оказался недолгим, зато приземление вышло более чем эффектным. Я так громко шлёпнулся в лужу, что всплеск, наверное, был слышен у Саркофага.
Привлечённый шумом, один из бандитов выглянул. Мой верный «калаш» отстучал короткую очередь, несмотря на то, что секунду назад валялся в грязи. Налётчик, получив три пули в грудь, повалился на землю. Он ещё не рухнул, а я уже вскочил и, как спринтер, рванулся под прикрытие первой перегородки.
Напарник убитого переключился на меня, тогда как его подельник продолжал стричь свинцом кусты над головой Байкера. Запоздалые пули щёлкнули по камням, когда я прижался спиной к замшелой стене.
– Сдохни, мразь! – раздался истерический крик, а потом граната глухо стукнулась о кирпичи и отскочила к моим ногам. Я рыбкой прыгнул в коридор, приземлился кувырком и в новом прыжке влетел головой в соседнее, по диагонали, стойло. Почти сразу в покинутом отсеке раздался громкий хлопок, осколки забарабанили по кирпичной кладке, а в светлеющее небо и в проход между загонами выкатилось серое облако пыли.
Я стёр грязь с лица рукавом, проверил магазин (патронов оставалось не так много, но они были) и снова включил режим «вид сверху». На этот раз даже не зажмуривался. Приятель убитого не сидел на месте. Он медленно крался к моему укрытию, держа МП-5 перед собой. Его кореш валялся посреди прохода между стойлами, «калаш» лежал недалеко от трупа. «Перезаряжаться некогда, так что трофейное оружие пригодится, когда займусь третьим подонком», – отметил про себя я. Тот по-прежнему прятался в углу фермы, огрызаясь короткими очередями на одиночные «приветы» Байкера.
Я вылетел в коридор, в полёте спустил курок. Пули защёлкали по стенам, выбивая пыль и кирпичную крошку. Несколько свинцовых гостинцев попали в противника. Я понял это по брызнувшей крови и крикам раненого.
Грузное падение и удар головой о торчащий из земли камень несколько сбили меня с толку. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли красные круги. Я не стал ждать, когда полностью приду в себя, перекатился в сторону и выскочил в проход между стойлами. Окровавленный бандит стоял, прислонившись к торцу перегородки. Правая рука его висела плетью, пистолет-пулемёт упал и валялся у ног. Раненый схватился за рукоятку «макара», но я оказался быстрее. «Калаш» предательски щёлкнул. В глазах подранка испуг сменился радостью, негодяй злобно оскалился, поднял ПМ на уровень глаз, но я вновь опередил противника. Автомат с металлическим лязгом ударил бандита в грудь, а следом и я врезался в него со скоростью курьерского поезда.
Подонок заорал от боли, когда я придавил его простреленную конечность. Я вбил этот вопль вместе с выбитыми зубами ему в глотку, подобрал подвернувшийся под руку камень и со всей дури опустил на голову противника, а потом ещё раз и ещё. Затем я схватил его пистолет и выпустил почти всю обойму в последнего бандюка, выскочившего на крики подельника. Мерзавца отбросило к стене, он выронил автомат из рук и с шорохом съехал по выщербленным кирпичам на землю, рисуя спиной кровавые разводы. Последние патроны я потратил на контрольные выстрелы. Не то чтобы в этом была такая уж необходимость, но и оставлять недобитышей в тылу не хотелось.