– Твоей сестре не покажется странным, что ты пригласил меня пожить на вилле? – забеспокоилась Хэтти.
Марио молчал, устремив взор на их соединенные руки.
– Она очень удивится, – сказал он наконец. В его голосе появилось напряжение, которого не было раньше. – Потому что я никогда еще ни одну женщину не привозил на виллу. – Марио поднял на нее глаза, и от его взгляда у Хэтти захватило дух. – Я не собирался это говорить, во всяком случае, сегодня... Понимаю, что мне следовало набраться терпения и подождать, но Бог свидетель, я и так уже потратил изрядную часть своей жизни впустую. – Он крепче сжал ее руку. – Харриетт, увидев тебя, я сразу понял, что ты должна быть моей. Мне не нужна короткая интрижка, роман... ты нужна мне не на время, а на всю жизнь. Харриетт, я прошу тебя стать моей женой.
9
В комнате стало очень тихо, лишь с улицы приглушенно доносились звуки ночного города.
Ты должна образумиться, все происходит слишком быстро и потому добром не закончится, твердил Хэтти внутренний голос, но его заглушал громкий стук сердца, переполненного радостью. Сбывается то, о чем она мечтала всю свою сознательную жизнь.
– Я поторопил события, – с горечью сказал Марио. Жестом, выдающим волнение, он взлохматил волосы пятерней. – Я повел себя глупо, нужно было подождать...
– Нет, не нужно, – быстро сказала Хэтти. Она радостно улыбнулась, и глаза Марио сверкнули в ответ. – Я рада, что ты не можешь ждать.
Он сжал ее руки так, что Хэтти едва не вскрикнула от боли.
– Ты серьезно?
– Да.
– Так ты согласна выйти за меня замуж?
– Да, да!
– Тогда скажи, что любишь меня!
– Ну конечно люблю, – заверила Хэтти, – иначе этот разговор был бы невозможен.
Марио вскочил на ноги, потянув за собой Хэтти. Выражение его лица стало напряженным, он впился взглядом в ее глаза.
– Ты понимаешь, что все скажут, что мы слишком мало знаем друг друга и еще не успели проверить свои чувства?
– А тебе не все равно, что скажут другие? – с вызовом спросила Хэтти.
Марио бережно обхватил ее лицо ладонями.
– Для меня важно только твое мнение... ну, еще, возможно, мнение твоих родителей. Мы должны с ними поговорить...
– Пока не надо, – поспешно возразила Хэтти. – Я пока не хочу ни с кем делиться нашей новостью.
– Даже с подругой?
– Джоан уже знает. – Видя ошеломление Марио, Хэтти рассмеялась. – Конечно, не то, что ты сделал мне предложение, а что я тебя люблю. Я никогда еще не была безумно влюблена, должна же я была поделиться хоть с кем-нибудь!
Марио просиял.
– Отлично. Раз твоя подруга знает, это значительно облегчит нам жизнь на вилле. Полагаю, она поймет, что нам нужно иногда оставаться наедине?
– Конечно, поймет, – заверила Хэтти и выжидающе уставилась на Марио. – Не знаю, дорогой, как принято в Италии, а у нас в Англии предложение руки и сердца, конечно, если дама ответила «да», принято скреплять поцелуем.
– Харриетт, скажи еще раз: дорогой.
– Нет уж, сначала поцелуй меня.
Вместо поцелуя Марио подхватил ее на руки. У Хэтти мелькнула мысль, не собирается ли он отнести ее прямо в спальню, коль скоро они объяснились друг другу в любви. Но Марио сел на диван, усадил Хэтти к себе на колени и поцеловал в губы, которые она с готовностью подставила.
– Ну вот, любовь моя, теперь мне самому не верится, что все это происходит на самом деле.
– Если это сон, то он снится нам обоим, – прошептала Хэтти.
Марио ухитрялся одними поцелуями доставлять ей огромное наслаждение, он сумел продемонстрировать, что поцелуй – большое искусство и что он, Марио Пачини, достиг в этом искусстве совершенства. Переводя дух, Хэтти чуть отстранилась и спросила с вызовом:
– Кто научил тебя так целоваться? Марио рассмеялся и взлохматил ей волосы.
– Оливия.
– Кто такая Оливия?
– Просто девушка, с которой я встречался в юности задолго до женитьбы. Она была старше меня, это она открыла мне, что поцелуи и ласки ничуть не менее важны, чем сам акт любви. Вот только она так и не позволила мне зайти дальше поцелуев.
Прозвучавшее в его голосе легкое сожаление не укрылось от Хэтти.
– Но ты-то хотел большего! – проницательно заметила она, погрозив ему пальцем.
Марио плутовато усмехнулся и стал казаться гораздо моложе своих лет.
– Мужчины всегда хотят большего, дорогая. – Он глубоко вздохнул. – Давай вернемся к практическим вопросам. Я понимаю, что требую очень многого, но... Харриетт, ты согласна отказаться от карьеры и разделить со мной жизнь? После недолгого колебания Хэтти кивнула.
– Да, согласна.
– У тебя есть сомнения? – тихо спросил Марио.
– Нет, вовсе нет. – Она замялась и робко улыбнулась. – Признаюсь тебе в том, в чем не признавалась ни одной живой душе: моя так называемая карьера никогда не была для меня важна. Я только притворялась деловой женщиной.
Марио нахмурился.
– Но зачем было притворяться, любовь моя?
– Во-первых, современной девушке полагается работать и стремиться сделать карьеру. – Хэтти пожала плечами. – Кроме того, должна же я была заниматься каким-то делом. Я не лентяйка, и с мозгами у меня, кажется, все в порядке, хотя мне никогда не стать такой, как мои сестры. Бет окончила университет с отличием, а Салли, та вообще светлая голова, она, наверное, обскачет даже Бет. – Хэтти кисло улыбнулась. – После школы я окончила курсы машинописи и поступила на работу в солидную контору, торгующую недвижимостью, чтобы все видели, что я намерена делать карьеру. Правда, там мне быстро наскучило, так что вакансия в фотостудии подвернулась весьма кстати. Моя нынешняя работа мне нравится, но, честно говоря, мне не хотелось бы заниматься ею всю жизнь.
– Рад это слышать. Признаться, я боялся, что твоя работа встанет между нами.
– Может, я смогу найти какое-нибудь дело по душе здесь, во Флоренции, или...
– Или?
– Может быть, у нас родится ребенок, – еле слышно прошептала Хэтти.
– Ты серьезно, любимая? Ты правда хочешь иметь ребенка?
– Не ребенка вообще, – уточнила, осмелев, Хэтти, – а твоего ребенка.
Марио прижал ее к себе и вдруг разразился потоком итальянских фраз. Хэтти не понимала из его страстной речи ни слова, но не сомневалась, что Марио не просто обрадован – счастлив. И она не ошиблась.
– А я было отчаялся стать отцом, – хрипло признался Марио, снова переходя на английский.
– Мне не верится, что не нашлось женщины, которая была бы счастлива родить тебе детей.
– Женщины, может, и находились, только я зарекся жениться без любви. Мне хватило одного раза.
Хэтти испытала острое желание утешить этого взрослого, зрелого мужчину. Она обняла Марио за шею и страстно поцеловала его, без слов выражая свои чувства. Марио зашептал ей какие-то нежные слова, снова перейдя на родной язык, Хэтти жалела только о том, что не понимает его.
– Я научу тебя итальянскому, – пообещал он в перерыве между поцелуями. – Я не могу заниматься любовью на английском.
– У тебя отлично получается, – хрипло прошептала Хэтти.
– О, я могу еще лучше...
Внезапно оба замолчали и посмотрели друг другу в глаза. Каждый прочел во взгляде другого желание. Марио порывисто встал и протянул Хэтти руку.
– Я должен проводить тебя до номера.
– Но еще так рано, – запротестовала она.
– Любовь моя, я так сильно тебя хочу, что весь горю, я не могу с собой... боюсь, мне не хватит силы воли... черт, не могу подобрать нужные слова! – Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Харриетт, клянусь, мои намерения были чисты, не как у других мужчин, которых ты знала. Угощение, вино – это лишь еда и питье, а не средства соблазнить тебя, чтобы уложить в постель.
– Сейчас я это знаю. – Хэтти положила руку ему на плечо. – Марио... ты хочешь сказать, что не будешь заниматься со мной любовью до свадьбы?
– Если это и твое желание – да, обещаю.
– Нет, у меня другое желание: чтобы мы занялись любовью раньше, даже... даже если поначалу не все у нас пойдет гладко.
– Харриетт, не путай меня со своими любовниками! – высокомерно заявил Марио. – Мы созданы друг для друга, вот увидишь, у нас все будет прекрасно.
– Все возможно, но это неважно. – Хэтти поспешила уточнить: – То есть я хочу сказать, что до нашей брачной ночи мы достигнем совершенства.
– Ты хочешь стереть дурные воспоминания? Ах, Харриетт... – Марио поцеловал ее с нежной страстью, затем немного отстранился и с улыбкой посмотрел в глаза. – Теперь, когда ты согласилась стать моей, – прошептал он, – я очень скоро покажу тебе, какой может быть любовь. А пока...
– Ты хочешь отвести меня обратно к Джоан, – смиренно подсказала Хэтти.
Марио покачал головой и снова усадил ее на мягкий диван.
– Не сейчас. У нас сегодня особенный день, я намерен еще немного подержать тебя в своих объятиях.
Марио стал покрывать легкими нежными поцелуями ее лоб, веки, щеки и наконец нашел ее губы. Хэтти пылко ответила на поцелуй, у Марио участилось дыхание, он опустил ее на диванные подушки и навис над ней. Неотрывно глядя Хэтти в лицо, словно пытаясь заметить малейшие признаки недовольства, он стал ласкать ее грудь через тонкую ткань платья.
Хэтти выгнулась ему навстречу, желая большего. Его длинные тонкие пальцы медленно скользнули за вырез платья. От их нежного прикосновения к набухшим и ставшим очень чувствительными соскам у Хэтти захватило дух. Марио припал к ее губам глубоким страстным поцелуем и, не отрываясь от ее губ, вытянулся на диване во весь рост. От прикосновения к его горячей возбужденной плоти внутри Хэтти словно что-то взорвалось, как будто открылся неизвестный источник неистового, неукротимого желания. Едва сознавая, что делает, она завела руку за спину, резко потянула вниз язычок «молнии» и спустила платье до талии. Марио шумно втянул в себя воздух, освободил грудь Хэтти от бюстгальтера и сомкнул горячие губы вокруг одного соска, в то время как его пальцы ласкали другой.