Сверкнула вспышка. Я резко развернулся. Двое тварей замерли неподалеку от черной глыбы на полпути к нам. Шед выругался. Аза взвизгнул. Шишка промчался мимо меня и вонзил свой меч выродку в грудь. Я сделал то же самое, настолько взвинченный, что даже не почувствовал сопротивления тугой плоти, как во время предыдущей схватки.
Мы оба пронзили мечами одну и ту же тварь. И оба вытащили оружие.
– Шея! – выдохнул я. – Руби прямо по вене!
Одноглазый уже очухался и сделал стойку. Позже он рассказал мне, что краем глаза уловил какое-то движение и еле успел отпрыгнуть, увернувшись от удара. Твари что-то бросили в него, мигом смекнув, кого надо первым вывести из строя. Кто из нас более опасен.
Ведьмак бросился в бой, напав на выродков с тыла. К моему изумлению, Шед последовал за ним. Он прыгнул на тварь с ножом длиною в фут, присел и принялся резать ей подколенные сухожилия.
Схватка длилась недолго. Одноглазый дал нам выиграть время. Твари умирали. Второй выродок взглянул перед смертью на Шеда, осклабился и сказал:
– Каштан Шед! Ты меня еще попомнишь!
Шеда затрясло.
– Он знает тебя, Шед, – прошептал Аза.
– Это та самая нечисть, что принимала у меня трупы. Все время, кроме одного раза.
– Погоди-ка, – перебил я его. – Из Арчи удрал только один выродок. Как-то не верится, чтобы это был тот самый, который знал тебя… – Я осекся, заметив кое-что еще более невероятное.
Обе твари были совершенно одинаковые. Вплоть до шрамов через всю грудь, которые я увидел, сорвав их черные хламиды. У того выродка, которого мы с Лейтенантом тащили по склону после стычки у крепостных ворот, тоже был такой же шрам.
Пока все прочие приходили в себя после битвы, Одноглазый спросил у Ведьмака:
– Ты видал серебряную вещицу, когда обследовал кости? Ну, говори!
– Э-э…
Одноглазый поднял с земли цепочку Шеда.
– Вот такое украшение. Кстати, оно его и убило.
Ведьмак разинул рот и полез в карман. Он вытащил такую же висюльку, как у Шеда, только змеи на этом кулончике были без глаз.
– Ага! – протянул Одноглазый и снова уставился на Шедов амулет. – Ага! Значит, все дело в глазах. Это из них начинает расти глыба – в урочный час, в урочном месте.
Меня сейчас больше интересовало, каких еще сюрпризов можно ожидать от черного здания. Я взял с собой Ведьмака, обогнул глыбу и обнаружил вход. Он был похож на дыру, ведущую в какую-нибудь глиняную лачугу. Но, очевидно, именно здесь появятся со временем ворота, когда здание подрастет. Я показал Ведьмаку на следы:
– О чем они тебе говорят?
– Они говорят мне о том, что здесь часто кто-то ходит и что нам пора убираться прочь. Там этих тварей до черта.
– Н-да.
Мы вернулись к остальным. Одноглазый завернул амулет Шеда в тряпицу.
– Когда вернемся в город, я запечатаю его в стальную капсулу и утоплю в море.
– Уничтожь его, Одноглазый! Зло всегда находит дорогу назад. Властелин – прекрасный тому пример.
– Да. Хорошо. Если сумею.
Пока я собирал свой небольшой отряд, готовясь в обратный путь, в памяти у меня всплыла картина прорыва Ильмо в замок. Я решил не останавливаться на ночевку. Мы успеем до ночи проделать большую часть пути. В Медополе, как и в Арче, не было ни городских стен, ни ворот, так что нам не придется торчать снаружи до утра.
Мысль об Ильмо продолжала подспудно зреть в моем подсознании. И когда наконец созрела, я пришел в ужас.
Дерево обеспечивает продолжение рода, разбрасывая миллионы семян. Одно из них точно приживется, и вырастет новое дерево. Я представил, как орды штурмующих наводняют черный замок и повсюду находят серебряные амулеты. Я представил, как солдаты и горожане рассовывают их по карманам.
Наверняка так оно и случилось. Тот замок был обречен. И Властелин это понял даже раньше Госпожи.
Я невольно зауважал старого дьявола еще больше. Хитер, мерзавец!
Мы выехали на Тряскую дорогу, и только тогда я вспомнил, что собирался спросить у Ведьмака, нашел ли он следы, ведущие с поляны в каком-нибудь направлении.
– Не-а, – ответил он. – Но это ничего не значит.
– Слушайте, кончайте трепаться, – оборвал нас Одноглазый. – Шед, можешь ты заставить своего треклятого мула шевелиться быстрее?
Одноглазый сдрейфил не на шутку. А если уж он испугался, то я и подавно.
Глава 45Медополь. Горячий след
Мы добрались до города. Хотя я клянусь, что спиной ощущал, как некто крадется за нами, пока мы не выехали на освещенную улицу. Мы вернулись на квартиру – и обнаружили, что там почти никого нет. Куда они все подевались? Пошли захватывать Воронов корабль, ответил мне кто-то из ребят.
Я совсем забыл об этом. Да. Воронов корабль… А Молчун идет по следу Ворона. Где он сейчас? Проклятие! Рано или поздно след приведет его к поляне… Тогда мы наверняка узнаем, ушел оттуда Ворон или нет. И почти так же наверняка потеряем Молчуна.
– Одноглазый! Можешь ты связаться с Молчуном?
Колдун бросил на меня недовольный взгляд. Он устал и хотел спать.
– Послушай, если он повсюду следует за Вороном, то обязательно выйдет на эту поляну.
Одноглазый застонал и недвусмысленно объяснил, что он обо мне думает. Потом пошарил в своем мешочке с колдовскими причиндалами и выудил оттуда какой-то высохший палец. Ухватил его за кончик, отрешенно застыл и в конце концов промолвил:
– Я напал на его след. Я найду его.
– Спасибо.
– Не за что. Сволочь ты, Костоправ. Мне бы следовало заставить тебя пойти вместе со мной.
Я уселся у огня с большой пивной кружкой и погрузился в размышления.
– Нам надо будет вернуться туда, – заявил я Шеду чуть погодя.
– Да?
– С Молчуном.
– А кто такой Молчун?
– Еще один парень из Отряда. Колдун. Типа Одноглазого и Гоблина. Он идет по следу Ворона, в точности воспроизводя весь его путь. Молчун надеется, что сможет его отыскать или по крайней мере выяснить, собирался ли Ворон одурачить Азу.
Шед пожал плечами:
– Надо так надо.
– Хм-м. Шед, ты меня изумляешь. Ты переменился.
– Не знаю. Может, и так. Но одно я знаю точно: это не должно повториться, нигде и никогда.
– Н-да.
Я не стал упоминать о сотнях людей, которые тащат амулеты из Арчинской крепости. Зачем? У Шеда была его миссия. Я не мог лишить его надежды.
Я спустился вниз и спросил у хозяина еще пивка. От пива я обычно быстро засыпаю. А у меня родилась одна идея. Довольно безумная. Я не стал делиться ею с товарищами: им она вряд ли пришлась бы по душе.
Через час я сходил отлить и потащился в спальню, больше напуганный мыслью о возвращении на ту поляну, нежели мыслью о том, чем собирался сейчас заняться.
Сон бежал от меня, несмотря на пиво. Я не мог расслабиться. Я все пытался дотянуться до нее и призвать к себе. Глупая и тщетная затея.
Только последний дурак мог надеяться, что она вернется так скоро. Я сам отверг ее. Так с какой стати она должна обо мне помнить? Почему бы ей не забыть обо мне, пока ее подручные не поймают меня и не приведут к ней в цепях?
Наверное, между нами все-таки была какая-то связь – на уровне, недоступном моему пониманию. Потому что, очнувшись от дремы и решив, что мне опять требуется посетить гальюн, я увидел вокруг себя золотистое сияние. А может, я и не просыпался, а увидел его во сне. Я никогда не мог этого понять. В воспоминаниях ее визиты всегда кажутся сном.
Я не стал дожидаться приветствий. Я начал говорить. Говорил быстро и выложил все, что ей нужно было знать о глыбе в Медополе и о том, как солдаты могли разнести семечки из черного замка.
– Ты рассказываешь мне все это, хотя решил стать моим врагом, лекарь?
– Я не хочу быть твоим врагом. Я стану им, только если ты не оставишь мне выбора. – Я снова перешел к делу, прекратив этот ненужный спор. – Нам с ним не справиться. А справиться с ним необходимо. И со всеми его подобиями. В мире и без того хватает зла. – Я рассказал ей, что мы нашли амулет у жителя Арчи, не называя имен. И добавил, что мы оставим труп на месте, чтобы она могла убедиться сама, когда прибудет сюда.
– Когда прибуду?
– А разве ты еще не в пути?
Скрытная полуулыбка, показывающая, что она раскусила мою нехитрую уловку, – и ни слова в ответ. Она просто спросила:
– Где вы будете?
– Далеко. И постараемся уйти как можно дальше.
– Что ж, поживем – увидим. – И золотое сияние погасло.
Я хотел ей сказать еще много чего, однако все это не относилось непосредственно к делу. Я хотел задать ей несколько вопросов. Но не задал.
По лицу моему скользнул последний золотистый блик, и я услышал тихий шепот:
– Я твоя должница, лекарь.
Одноглазый заявился лишь под утро, измочаленный до предела. Вместе с ним притащился такой-же усталый Молчун. Он шел по Воронову следу, не останавливаясь ни на минуту.
– Я поймал его как раз вовремя, – заметил Одноглазый. – Еще час – и он бы отправился дальше. Я уговорил его подождать до рассвета.
– Правильно. Давай будить ребят. Если сегодня выедем пораньше, то успеем вернуться засветло.
– Чего?
– Я что, неясно выражаюсь? Мы должны вернуться туда. Немедленно. Один из четырех дней уже прошел.
– Эй, послушай, да я же с ног валюсь. Я просто сдохну, если ты заставишь меня…
– Выспишься в седле. Ведь это ж твой конек: спать где угодно и когда угодно.
– О, моя больная задница!
Часом позже я вновь повел вчерашний отряд, к которому прибавились Молчун и Масло, по Тряской дороге. Шед настоял, что поедет с нами, хотя я готов был оставить его. И даже Аза решил присоединиться к нам. Возможно, он считал, что Шед прикроет его собой, как зонтиком. С легкой Шедовой руки Аза тоже запел о миссии, но даже глухой услышал бы, как он фальшивит.
На сей раз мы ехали быстрее, погоняя коней. Шеда пересадили с мула на нормальную лошадь. К полудню мы были уже на поляне. Пока Молчун разнюхивал следы, я заставил себя подойти к черной глыбе и рассмотреть ее повнимательнее.