– Верно. – Келл с трудом открыл глаза. – Я всю свою жизнь храню преданность этому королевскому дому, этой семье. Я отдал все, отдал самого себя, а со мной обращаются, как… – Его голос задрожал. – Я так больше не могу. Когда вы относились ко мне как к сыну, я хотя бы мог притворяться. Но сейчас… – Он покачал головой. – Королева видит во мне предателя, а вы – узника.
Взгляд короля потемнел.
– Ты сам выстроил эту тюрьму, Келл. Когда связал свою жизнь с жизнью Рая.
– А вы бы хотели, чтобы я бросил его умирать? – огрызнулся Келл. – Я спас ему жизнь. И прежде чем обвинять меня в том, что я подверг его опасности, вспомните, что он и сам неплохо с этим справляется. Ну, сколько можно наказывать одного меня за грехи всей семьи?
– Вы оба своей глупостью подвергли опасности все королевство. Но Рай хотя бы старается загладить свою вину. Доказать, что достоин моего доверия. А ты лишь…
– Я воскресил вашего сына из мертвых! – заорал Келл и вскочил. – И сделал это, зная, что наши жизни будут связаны навсегда. Я понимал, что это значит для меня, кем я стану, понимал, что возвращение его жизни будет означать конец моей собственной, и все-таки я пошел на это, потому что он мой брат, ваш сын и будущий король Арнса! – Келл перевел дыхание. По лицу струились слезы. – Неужели я мог сделать больше?
Теперь стояли оба. Максим схватил его за локоть и притянул к себе. Келл попытался вырваться, но Максим был крепок, как дуб. Его могучая рука легла Келлу на шею.
– Я не могу без конца заглаживать свою вину, – прошептал Келл, уткнувшись в королевское плечо. – Я отдал ему свою жизнь, но не просите меня перестать жить.
– Келл. – Голос короля смягчился. – Прости. Но я не могу тебя отпустить. – У Келла перехватило дыхание. Хватка короля ослабла, и он высвободился. – Это важнее, чем твоя или Рая жизнь. Фаро и Веск…
– Мне плевать на их суеверия!
– И напрасно. Суеверия движут людьми. Наши враги рыщут по всему миру в поисках другого антари. А союзники мечтают заполучить тебя. Вескийцы считают тебя ключом к силе нашего королевства. А Сол-ин-Ар видит в тебе оружие, которое можно обратить против врагов.
– Знали бы они, что я просто пешка, – бросил Келл.
– Такая уж судьба тебе досталась, – сказал Максим. – Рано или поздно кто-нибудь непременно попытается заполучить тебя, и если им не удастся поставить твою силу себе на службу, поверь, они попытаются ее уничтожить. Вескийцы правы, Келл. Если ты умрешь, погибнет и Арнс.
– Я не ключ к этому королевству!
– Ты ключ к моему сыну. К наследнику.
Келла замутило.
– Ну, пожалуйста, – умолял Максим. – Прислушайся к разумным доводам. – Но Келл был по горло сыт доводами и предлогами. – Нам всем приходится идти на жертвы.
– Нет уж, – прорычал Келл. – Хватит с меня жертв. Когда все это закончится и лорды, леди, принцы и принцессы разъедутся по домам, я уйду.
– Я не могу тебя отпустить.
– Вы сами сказали, ваше величество, не в ваших силах меня остановить. – С этими словами Келл повернулся спиной к королю, подхватил свой плащ – и вышел.
В детстве Келл любил стоять, закрыв глаза, в дворцовом саду, прислушиваться – к музыке, к ветру, к реке – и представлять, что он где-то совсем в другом месте.
Там, где нет домов, дворцов, людей.
Вот и теперь он пришел на то же место, среди тех же деревьев – зимних, весенних, летних – и, зажмурившись, прислушался. Ждал, когда нахлынет знакомое чувство покоя. Ждал, и ждал, и…
– Мастер Келл!
Он обернулся и увидел Гастру – тот переминался в нескольких шагах позади. Чего-то не хватало, и Келл не сразу понял, в чем дело. Потом сообразил – на Гастре не было привычного мундира королевской стражи. Келл понял: это из-за него. Еще одна беда для полноты картины.
– Прости, Гастра. Я знаю, как это важно для тебя.
– Я мечтал о приключениях, сэр. И вы мне это подарили. Не так уж все плохо. Рай поговорил с королем, и он согласился отдать меня в обучение к мастеру Тирену. Уж лучше в святилище, чем в тюрьму. – Его глаза широко распахнулись. – Ох, простите, сэр.
Келл лишь покачал головой.
– А Стафф?
Гастра поморщился.
– Боюсь, он вас в покое не оставит. Ведь это Стафф доложил королю, когда вы ушли в первый раз.
– Спасибо, Гастра, – поблагодарил Келл. – Если в качестве жреца ты будешь хоть наполовину так же хорош, как в качестве стражника, быть тебе авен эссеном.
Гастра расплылся в улыбке и ушел. Келл прислушался к звукам его шагов – вдалеке хлопнула дверь – и снова погрузился в шум деревьев. Ветер усиливался, листва шелестела, заглушая все звуки дворца, унося прочь от мира, поджидавшего его в этих стенах.
«Я уйду, – подумал он, – и не в ваших силах меня остановить».
– Мастер Келл!
– Ну что еще? – Он обернулся, и вдруг его брови удивленно поползли вверх. – Кто вы?
Перед ним меж деревьев стояла женщина. Сцепила руки за спиной, склонила голову, как будто поджидала его давным-давно, хотя он и не услышал ее приближения. Красные волосы полыхали, как огонь, выбиваясь из-под ее белоснежной накидки. Женщина была совершенно чужой – и в то же время казалась странно знакомой. Как будто они уже встречались, хотя он был уверен, что это не так.
И тогда она подняла голову, открыв лицо. Светлая кожа, алые губы, разные глаза – один желтый, другой неимоверно черный.
Глаза прищурились, по губам скользнула улыбка.
– Я тебя повсюду ищу.
У Келла перехватило дыхание. Черная метка антари всегда сосредоточена в глазу, а у этой женщины чернота выплескивалась за пределы радужки, стекала по щеке, как слезы, просачивалась нитями в волосы. Это было противоестественно.
– Кто ты такая?
– Меня зовут Ожка, – ответила она.
– Зачем ты здесь?
– Я вестница. – Она говорила на королевском языке, но с сильным акцентом, и он заметил у нее на руке переводческую руну. Значит, она из Белого Лондона.
– Ты антари? – Но это невозможно. Келл был последним. У него голова шла кругом. – Не может быть.
– Я всего лишь вестница.
Келл покачал головой. Что-то здесь было не так. Он не ощущал в ней антари. Эта магия была чужая, темная. Женщина шагнула вперед, и он невольно отступил. Листва над головой сгустилась – весна сменилась летом.
– Кто тебя послал?
– Мой король.
Значит, кто-то пробрался-таки на трон Белого Лондона. Рано или поздно это должно было случиться.
Она сделала еще шаг, но Келл не дал ей приблизиться, отступив из лета в осень.
– Я рада, что нашла тебя, – сказала она. – Я давно искала.
Взгляд Келла метнулся к дворцовым дверям.
– Зачем?
Она перехватила его взгляд и улыбнулась.
– Чтобы передать сообщение.
– Если твое сообщение адресовано королевской семье, – сказал он, – передай его сама.
– Мое сообщение не для королевской семьи, – возразила она, – оно для тебя.
Его пробрала дрожь.
– Что ты хочешь мне сказать?
– Моему королю нужна твоя помощь. Моему городу нужна твоя помощь.
– Но почему я?
Ее лицо стало печальным.
– Потому что это ты во всем виноват.
– Что? – Келл отпрянул, как от удара.
Она все так же шла на него, а он отступал, и вскоре они очутились среди зимы, под скрипучими голыми ветвями.
– Это ты во всем виноват. Ты сверг Данов. Ты убил последнего истинного антари. Но ты можешь нам помочь. Ты нужен нашему городу. Пойдем со мной. Встретишься с моим королем. Поможешь ему оживить наш мир.
– Я не могу просто так взять и уйти, – машинально ответил он.
– Неужели? – спросила вестница, словно подслушав его мысли.
«Я ухожу».
Эта женщина – Ожка – указала на одно из деревьев, и Келл увидел на нем спираль, уже нарисованную кровью. Дверь.
Он окинул взглядом дворец.
«Останься».
«Ты сам выстроил эту тюрьму».
«Я не могу тебя отпустить».
«Беги».
«Ты же антари».
«Никто не в силах тебя остановить».
– Ну? – спросила Ожка и протянула руку с проступившими под кожей черными венами. – Идешь?
– Что значит – освободили?! – рявкнул Рай.
Он вместе с Лайлой стоял в королевской тюрьме и через головы стражников смотрел в пустую камеру. Принц был готов идти в бой и силой освобождать брата, но Келла и след простыл.
– Когда?
– По приказу короля, – ответил стражник. – Минут десять назад. Он не мог далеко уйти.
Рай горько, истерически расхохотался и ринулся вверх по лестнице в покои Келла. Лайла не отставала.
Добежав, он распахнул дверь, но внутри никого не было.
Борясь с нарастающей паникой, он вернулся в коридор и столкнулся с поднимавшимся по лестнице Алукардом.
– Что вы тут делаете? – спросил тот изумленно.
– А ты что тут делаешь? – огрызнулся Рай.
– Тебя ищу, – отозвался он, и в тот же миг Лайла спросила:
– Ты видел Келла?
Алукард приподнял бровь:
– Мы старательно избегаем друг друга.
Рай раздраженно хмыкнул и промчался мимо капитана, но на лестнице столкнулся с юношей. Он с трудом узнал бывшего стражника без доспехов.
– Гастра! Ты видел Келла?
– Да, сэр, – кивнул Гастра. – Только что, во дворе.
У принца гора с плеч свалилась. Он метнулся было дальше, но Гастра добавил:
– С ним кто-то был, мне кажется. Женщина.
– Какая женщина? – насторожилась Лайла.
– Тебе кажется или?.. – переспросил Алукард.
Гастра растерялся.
– Я… не помню ее лицо. – Он наморщил лоб. – Странно, у меня всегда была хорошая память на лица. В ней что-то было… такое…
– Гастра, – сурово сказал Алукард. – Раскрой ладони.
Рай сначала даже не заметил, что юный стражник крепко стиснул опущенные руки.
Гастра опустил глаза, как будто он и сам этого не замечал. Потом протянул руки и разжал кулаки. Одна ладонь была пуста, на другой лежал маленький диск с нацарапанной руной.
– Странно, – сказал стражник. – Ничего не понимаю.
Но Рай уже мчался по коридору, Лайла за ним, а Алукард еле поспевал следом.