Через сорок минут, конечно же, все не собрались. Кое-кто из женщин хотел проводить детей хотя бы до кромки джунглей. Двум старикам потребовалась помощь — сами идти они не могли. Огарин, как мне показалось, с радостью, выписал четырём подросткам покрепче документы, подтверждающие, что они освобождены от ополчения и прикомандированы к беженцам. Пацаны своего счастья не поняли. Они бы с большим удовольствием получили оружие и пошли в бой, чем тащили носилки через лес. Но отец Виталий гаркнул что-то укоризненное о нравственных императивах, и пристыженные ребята побежали в больницу, за носилками.
Лишь через час нестройная толпа двинулась от окраины посёлка к полю космодрома. Штаб был недалеко, арсенал, чьё расположение являлось государственной тайной, тоже. Нас уже ждали — солдаты выгружали из четырёх тяжёлых грузовиков коробки с оружием.
— Внимание! — Огарин взял свой переговорник, и голос его, усиленный динамиками штабного купола, далеко разнёсся по полю. — Разделиться на четыре группы! Старшие групп — Григорий Кононов, Виталий Паклин…
Я не сразу сообразил, что речь идёт об отце Виталии…
— Игорь Цой…
Ага, отец Ромки тоже когда-то служил в имперских силах, только совсем недолго. Попал под облучение и был списан на всякий случай.
— Павел Отвязный…
Наш городничий, больше всего на свете любящий пиво и возню с граблями и лопатой в садике, явно не ждал такой ответственности. Но Огарин не дал никому опомниться.
— Определите свои группы, быстро! Каждому из вас будет придан мой боец, для связи и координации…
Четыре солдата двинулись сквозь толпу. Наверное, им заранее сообщили, к кому они прикреплены.
— Группам выстроиться к грузовикам, для получения амуниции. Никаких вопросов и пререканий, снаряжение будет распределяться квалифицированными специалистами исходя из личных качеств ополченца.
Я глянул на специалистов — четырёх молодых солдат, стоявших у грузовиков. Они прибыли к нам недавно, ещё и не всех знали в лицо, наверняка…
— Организовывайтесь, быстро!
Это был другой Денис. Совсем другой. Не тот, который вечно насмехался надо мной, не тот, что любил по вечерам, глядя на полыхающее небо, рассказывать удивительные истории, где переплелись правда и фантазии.
— Если через час кто-то останется без оружия — пеняйте на себя. Погоню на псилонцев с голыми руками!
А ведь погонит…
Шутки кончились.
Я и не знал, что он мог быть таким. Я про него многое не знал, оказывается. И про то, как он попал в армию, и где родился. Меня вполне устраивали забавные истории из повседневной жизни Имперских Сил, героических сражений и похождений на увольнениях.
Такого Огарина я видел первый раз. Такой и впрямь умел убивать. Причём — даже своих, если не оправдают ожиданий.
Я попал в группу к дяде Грише. В общем-то, мне было всё равно, в какую, это он сам постарался. Длинная цепочка потянулась к грузовику — солдат выхватывал из одного ящика туго скатанный пакет, из другого — оружие, вручал ополченцу, сверху кидал ещё какой-то брикет — лишь подойдя ближе, я понял, что это пищевой рацион. Вот и всё. Растерянные люди отходили в сторону, а над нами гремел голос Огарина.
— Внимание! Броня никому не выдаётся, у вас нет навыков пользования защитными системами. Вместо этого вы получаете маскировочную накидку «Хамелеон». Это не хуже, поверьте! Она разработана в последние месяцы войны, и экипаж «Лоредана», теоретически, не имеет детекторов, способных её обнаружить. Внимание! Вам необходимо строго следовать инструкции на упаковке накидки. После активирования «Хамелеона» индивидуальная подгонка по фигуре производится в течении семи минут, постарайтесь первые три минуты стоять неподвижно, затем двигаться как можно более активно…
Впереди меня стояла Ольга Нонова. За последний час я утратил все страхи в её отношении… до свадьбы ли мне теперь… Свой первый страх, или растерянность, она переборола. Теперь даже приятно было смотреть на крепкую, уверенную фигуру, и вспоминать, как мы, малышня, восторженно слушали её рассказы в первом классе. Кто ещё мог ответить на любой вопрос? От кого бы мы узнали, что мощность реаджекс-привода прямо пропорционально размерам дюз, что жимолость — не бывает колючей, что великий художник Гоген отсёк другому великому художнику — Ван Гогу, ухо на дуэли… Нонова знала всё и всегда, и даже сейчас ко мне вернулась детская уверенность — всё будет хорошо…
Наконец мы приблизились к грузовику. Молодой солдат смахнул со лба пот, глянул на Ольгу, и протянул ей здоровенную многоствольную штуку. Сказал:
— Это «Шанс», вам как раз пойдёт… Работать с ним легко…
— Молодой человек, — строго сказала Ольга. — Что такое «Шанс», я знала, когда вас ещё не было на свете. Шестиствольная автоматическая ненацеливаемая система лазерного огня конструкции великого Мартызенски. Иначе — «лесопилка».
Она легко вскинула «Шанс», перехватила поудобнее. Сказала:
— Пиф-паф.
Люди вокруг заулыбались. Приятно было, что у нас даже учительница умеет управлять лесопилкой. Солдат, я помнил, что его зовут Володя, молча вручил Ноновой пакет с накидкой, и, почему-то, сразу два рациона. Буркнул:
— Хорошо. Только вы сейчас его держите стволами к себе. В бою поверните наоборот, хорошо? Следующий!
— Привет, Бокса, — сказал я. Было у него такое прозвище, то ли из-за успехов в древнем, и полузапрещённом виде спорта, то ли ещё по какой причине. Володька мрачно глянул на меня, протянул накидку и небольшой пистолет.
— Хватай. Это «Шмель», средний плазменный бластер.
Я растерялся. Увидев у грузовика Володьку я уж совсем уверился, что получу по-настоящему хорошее оружие. Хотя бы «Шанс» или знаменитый «Ультиматум». А мне — бластер! Мы из такого в школьном тире учились стрелять!
— Володька, ты чего?
Мне на руки шлёпнулся пакет с накидкой и рацион. А Володька сказал вполголоса:
— Дурак, я тебе лишнюю минуту жизни подарил. Автоматика псилонцев в первую очередь отстрелит тех, кто с тяжёлым вооружением… Следующий!
Идущего за мной Павлика Безяева он одарил тем самым «Ультиматумом», о котором я мечтал. Пылкий и мечтательный Павлик расплылся в радостной улыбке. А я стоял, с пылающими щеками, и соображал, что делать. Потребовать нормальное оружие? Без всяких скидок и подаренных минут?
Но ведь всё равно, кто-то получит обычный бластер… почему бы и не я?
— «Шмель»? — ко мне подошёл Огарин, помахивая переговорником. Голос его по-прежнему гремел над полем, и я растерялся, пока не понял, что это уже идёт запись. — Прекрасно. А я решил проверить, не схватил ли ты сдуру «Шанс»…
— Денис, мне не надо поблажек!
— Это не поблажка. Я хочу сохранить ряд людей как можно дольше. В том числе — и тебя. Расслабься.
— Но…
— Говорю — расслабься! — Денис забрал у меня оружие и рацион, положил под ноги. Вскрыл пакет с накидкой, набросил на плечи, сдавил какую-то выпуклость в костюме. Грязно-серая ткань зашевелилась, зашипела, поползла по телу. — Не дергайся, говорю! «Хамелеон» должен привыкнуть к твоей фигуре.
Я покорно замер.
— Жаль, модель старая, лицо будет открыто, — прокомментировал Огарин, когда накидка обтянула меня полностью, оставив лишь маленький овал на лице. — Когда пойдут псилонцы, уткнешься мордой в землю. Пройдут мимо… — он сморщился. — Если пройдут мимо, то… то можешь атаковать. А можешь и не атаковать. Нам не победить важно, а время протянуть. Ваш отряд разместится вокруг огневой точки «гамма», её уничтожат быстро, ещё с воздуха, но потом десант отправится на проверку позиции. Вот тогда ваша работа и начнется. Если псилонцев будет трое-четверо… может и выйдет чего. Отобьёте первую атаку, сразу отходите к лесу, не забывая оставлять прикрытие. Вас будут преследовать. Ну… в общем и всё.
Он невесело улыбнулся.
— Держись, парень. Я тебя очень люблю, и не хочу вечером обнаружить в поджаренном виде.
— Сам не поджарься, — огрызнулся я.
— Для меня это работа.
— Капитан? — раздался тонкий голосок.
Мы обернулись оба. Рядом стояли Эн и Артём Эйко. Мальчишка тоже получил снаряжение, лёгкий бластер и накидку. Эн была без оружия.
— Слушаю вас, — ответил Огарин.
— Капитан, меня не пропускают к нашему кораблю!
Девочка была на взводе. И Денис это понял.
— Да, таково было моё распоряжение. Зачем вам корабль?
— Я не собираюсь улетать! — девчонка мотнула головой. — Но корабль наверняка уничтожат. Мне необходимо забрать снаряжение.
— Вооружение? — уточнил Огарин.
— Снаряжение, — девочка не поддалась. — Специальное снаряжение.
На лбу у неё бисеринками проступил пот. Пальцы нервно подергивались.
— Зачем?
— Капитан, мой долг — защищать Артёма. Я не могу достойно выполнять свою задачу без специального снаряжения. Капитан, я очень, очень напряжена. Мне трудно контролировать своё поведение, когда я не способна выполнять долг.
Это было так чудовищно нелепо, так безумно, что перекрывало всё сумасшествие последних суток. В центре толпы из двух тысяч вооружённых человек стояла маленькая девочка и почти открыто угрожала капитану Имперских Сил.
Огарин покосился на меня:
— А что ты стоишь? Двигайся, костюм должен запомнить амплитуду движений! Прыгай, бегай! Ну!
Я начал двигаться. На месте. Мне было слишком интересно, безумно интересно… Огарин покачал головой, но гнать меня не стал. Спросил мальчика:
— Она улетит без тебя?
Артём покачал головой.
— Хорошо, — Огарин глянул на часы. — Сколько тебе нужно времени?
Я прикинул, что до места посадки яхты отсюда километра три.
— Десять минут добраться до корабля, десять минут на все сборы, десять обратно, пять — резерв, — отчеканила девочка.
— Разрешаю, — сказал Огарин. Поднёс к губам переговорник, что-то пробормотал. Прежде чем он закончил, девочки уже рядом не было. Она бежала, почти не двигая руками, перебирая ногами с чудовищной скоростью. Словно не человек — киборг.
— Будто механистка, — сказал Денис с горечью.